Мы бросим вызов всем законам (гет)

Из наблюдений за особняком Ван Берга Каз узнал, что живет тот один, каждую пятницу вечером ходит играть в карты. Прислуга приходящая, так что после седьмого колокола в доме не остается никого кроме охраны. Играл Ван Берг обычно два-три часа, так что за это время они должны были успеть добраться до сейфа и найти необходимые доказательства.

Накануне Каз собрал свою команду на их с Джеспером квартире. Каз устроился за столом, Джеспер прислонился к подоконнику, скрестив ноги, Маттиас сел на диван, и на этот раз Нина беспрепятственно расположилась у него на коленях. Он даже формально не пытался сопротивляться. Более того — положил громадную ладонь ей на талию. Нина выглядела довольной, как кошка добравшаяся до миски сметаны.

Глядя на каждого по очереди, Каз начал излагать план. Говорил он на керчийском — Маттиас с каждым днем всё лучше понимал его (очевидно, Нина занялась обучением), хотя говорил еще плохо. А если что не понимал, Нина переводила.

— Маттиас, ты сторожишь вход. Умеешь подражать каким-нибудь птицам?

Без лишних слов Маттиас сложил ладони у рта, для чего ему пришлось немного подвинуть Нину, и та состроила недовольную гримаску, и издал очень правдоподобное совиное уханье.

— Отлично, — ухмыльнулся Каз. — Если Ван Берг вернется раньше, чем мы выберемся из дома, так и предупредишь нас.

Маттиас коротко кивнул.

— Нина.

Она выпрямилась с видом «Я внимательно слушаю».

— На тебе охрана. Постарайся вырубить их так, чтобы они тебя не видели. Двое патрулируют сад, и двое — дом внутри. Но все они не слишком бдительны, часто болтают друг с другом, играют в карты, а иногда и вовсе подремывают.

— Тех, которые в саду, незаметно вырубить легко, — задумчиво произнесла Нина. — Но те, которые в доме, с большой вероятностью увидят меня раньше, чем я их.

Каз задумался, склонив голову и уставившись в пространство. Нина была права. Если охранников в саду они могли разглядеть из укрытия, оставаясь незаметными, то в доме с этим будет гораздо сложнее. Даже если они проникнут через черный ход или через окно на первом этаже, охранников могут привлечь посторонние звуки. Каз сильно сомневался, что их проникновение в дом будет бесшумным.

— Тогда тебе придется отвлечь их внимание, — решил он. — Притворишься заблудившейся равкианкой, которая ищет работу.

Нина ухмыльнулась и приосанилась:

— Это я могу.

— Даже не сомневался в твоих актерских талантах, — усмехнулся Каз в ответ и посмотрел на Джеспера. — Джес, давай потренируемся еще раз.

Джеспер застонал с напускным отчаянием.

— Может, лучше отдохнем?

— Успеешь наотдыхаться, — отрезал Каз. — За работу.

Джеспер тяжело вздохнул и пробормотал себе под нос, оторвавшись от подоконника:

— Деспот.

Нина засмеялась, и даже Маттиас улыбнулся. Он перестал быть таким мрачным, как в первые дни, и на удивление хорошо влился в компанию.

* * *

Как только грузный Ван Берг вперевалку отошел от дома на достаточное расстояние, они пробрались в сад, оставив Маттиаса снаружи сторожить. Оба охранника беспечно болтали, сидя на ступенях возле эллинга, и, похоже, даже не собирались патрулировать.

— Ван Берг явно зря им платит, — прошептал Каз.

— У богатых свои причуды, — ухмыльнулся Джеспер.

Нина шикнула на них и подняла руки. Несколько мгновений спустя оба закрыли глаза и сползли на землю.

— Сколько они будут без сознания? — спросил Каз.

Нина пожала плечами.

— Не очень долго. Мне надо будет следить за ними и поддерживать эффект.

Каз кивнул и жестом указал ей в сторону парадной двери: твой выход. Нина игриво подмигнула ему и пошла к дому. Каз только головой покачал. Эта девушка готова флиртовать с каждым встречным — просто из спортивного интереса. Он посочувствовал Маттиасу.

Они с Джеспером скрылись в тенях, чтобы понаблюдать за представлением. Как только Нина дошла до двери, вся ее осанка резко изменилась. Плечи поникли, голова опустилась, руки нервно теребили юбку. Каз не видел ее лица, но был уверен, что на нем застыло испуганное и умоляющее выражение.

— Театр по ней плачет, — восхищенно прокомментировал Джеспер.

Нина постучала, и некоторое время спустя дверь открылась и на пороге появился один из охранников. Каз с Джеспером с их позиции разговора не слышали, но судя по выражению лица охранника, он купился. А еще — Нина ему понравилась. Вскоре появился второй охранник, видимо, привлеченный голосами, и Нина начала действовать: пошевелила пальцами, сжала кулаки, и охранники медленно осели на пол. Нина обернулась и махнула Казу с Джеспером: можно идти.

Они аккуратно перешагнули через безвольные тела охранников и прошли в полумрак дома, оставив Нину караулить свои жертвы.

— Куда теперь? — шепотом спросил Джеспер, будто охранники еще могли его услышать.

Каз мотнул головой в сторону лестницы:

— Рабочий кабинет у него на втором этаже. Все важные бумаги наверняка хранятся там.

Дверь в кабинет была заперта, и Каз достал отмычки. Он немного нервничал — до сих пор он тренировался в тишине и спокойствии своей комнаты на специально приобретенных для этой цели замках. К счастью, замок на двери не отличался от тех, на которых он учился, и вскоре раздался знакомый щелчок.

Они вошли в темный кабинет, и Каз потряс фонарик с костями светящихся рыб, который захватил с собой. Комнату озарил призрачный зеленоватый свет, выхватывая из темноты стол с креслом, шкаф, несколько стульев, еще один стол поменьше в углу и сейф в стене. Никаких безделушек, картин или украшений.

— Проверь ящики в столе, — велел Каз. — Я посмотрю сейф.

Джеспер кивнул и принялся прощупывать ящики — в том числе с помощью своей силы, чтобы понять, нет ли в них двойного дна. А Каз прошел к встроенному в стену сейфу.

Здесь замок оказался куда сложнее, чем на двери. Каз взмок, пока возился с ним — не столько от усилий, сколько от нервов, — а он всё не поддавался.

— Джес, — позвал он, наступив на горло своей гордости, — нашел что-нибудь?

— Несколько недавних счетов за весьма любопытный товар, — ответил тот. — Ты?

— Тут какой-то очень заковыристый замок, — нехотя признался Каз.

Джеспер тут же вскочил с кресла, в котором сидел, разбирая бумаги, и подошел к нему. Подняв руки, он сосредоточенно нахмурился и пошевелил пальцами.

— Система самоблокировки, — вынес он вердикт. — В одиночку не справиться. Как только ты отодвигаешь отмычкой язычок, поворачивается шестеренка и блокирует замок. Давай, я буду держать шестеренку, чтобы она не двигалась, а ты вскрывай.

Каз кивнул и снова принялся за работу. На этот раз дело пошло гораздо веселее, и вскоре щелкнул замок и металлическая дверь сейфа приоткрылась.

— Да! — Джеспер с победоносной ухмылкой вскинул кулак, а потом они с Казом ударили друг другу в ладонь.

В сейфе обнаружился гроссбух, в котором десятками строчек были отмечены покупки живого товара.

— Зачем ему столько? — нахмурился Джеспер. — Солит он их, что ли?

— Не знаю...

Казу тоже казалось подозрительным, что Ван Берг постоянно покупал новых рабов. Борделей он не содержал, среди прислуги контрактников не было. Что он с ними делал? Перепродавал? Однако сейчас некогда было углубляться в этот вопрос.

Каз нашел на столе приготовленную к завтрашнему заседанию папку с документами, которые Ван Берг должен был подать на рассмотрение Радмаккеру, и аккуратно спрятал среди них несколько нужных счетов. Радмаккер определенно заинтересуется тем, что это такое, а будучи человеком честным и крайне благочестивым, захочет разобраться. Гроссбух он переложил из сейфа в нижний ящик стола, чтобы проверка быстрее его нашла. Конечно, существовала вероятность, что Ван Берг заметит это, но их расчет был на то, что перед заседанием Торгового совета у него не будет времени заниматься чем-то другим.

После чего они с Джеспером закрыли сейф, ящики, вернули всё на свои места, чтобы ничто не выдало их присутствия, вышли из кабинета, и Каз запер замок обратно.

Когда они уже спускались по лестнице, с улицы донеслось громкое совиное уханье. Переглянувшись, они помчались со всех ног, едва не споткнувшись о по-прежнему лежавших на пороге охранников.

— Быстрее, — прошипела Нина.

Как только они отбежали от двери, она привела охранников в чувство. Каз с Джеспером как раз собирались выскользнуть за калитку, краем уха слыша, как Нина причитает над охранниками, сокрушаясь, что им стало дурно. И едва не столкнулись с входившим Ван Бергом. Они быстро скользнули за кусты, с замиранием сердца поджидая Нину.

— Что здесь происходит? — недовольно спросил Ван Берг.

— Эта девушка ищет работу, господин Ван Берг, — ответил один из охранников. — Совсем отчаялась, бедняжка.

— Здесь вы ее не найдете, — холодно бросил Ван Берг, смерив Нину презрительным взглядом.

— Но, господин… — начала протестовать она.

Тот указал пальцем на калитку:

— Вон!

Нина тяжело вздохнула и поплелась к выходу, мастерски изображая разочарование и отчаяние. Как только Ван Берг скрылся в доме, Каз с Джеспером выскочили следом за ней на улицу, и все трое помчались в переулок, где их ждал Маттиас.

— Ну? — спросили хором Нина с Маттиасом.

— Компромат есть, — гордо заявил Джеспер. — И часть его скоро попадет на стол Радмаккеру.

Посмотрев друг на друга, все четверо немного нервно расхохотались, обессиленно привалившись спиной к стене какого-то дома. Каза всё еще потряхивало от страха, напряжения и безумного количества адреналина, но одновременно его охватило ощущение победы и торжества. Они справились. Судя по всему, остальные испытывали примерно те же чувства.

Профессор Бёрн пришел в восторг от их результатов и заплатил даже немного больше, чем обещал.

— Ребята, кажется, это дело серьезнее, чем я предполагал, — сказал он, проведя ладонью по вечно взъерошенным волосам, растрепав их еще сильнее. — Спасибо за помощь. Уверен, Радмаккер заинтересуется счетами, и дальше за дело возьмется уже городская стража и суд.

— Мы готовы сотрудничать и дальше, — ухмыльнулся Каз. — С таким-то вознаграждением.

Бёрн засмеялся и похлопал его по плечу:

— Сразу видно настоящего керчийца. А если серьезно — думаю, работа для вас еще найдется.

Но если для Каза и Джеспера это была неплохая добавка к родительскому содержанию и стипендии, то для Нины и Маттиаса, у которых не было больше никаких источников дохода, этого было все-таки недостаточно. Особенно учитывая, что они не знали, когда получат следующий заказ.

— Ты мог бы пойти работать охранником, — предложил Каз Маттиасу, когда тот поделился своим беспокойством на этот счет. — Только не подписывай никаких контрактов. А лучше всего — возьми меня с собой на переговоры с потенциальным работодателем.

Маттиас подумал и кивнул.

— Пожалуй, это выход. И спасибо за помощь, — после чего повернулся к жене: — Нина, что скажешь?

Та буквально просияла.

— Да, согласна, отличная идея.

— Ты смотри, — с преувеличенным восхищением прошептал Джеспер достаточно громко, чтобы его услышали все. — Он уже с ней советуется. Какой правильный муж…

Нина с Маттиасом пронзили его взглядом, и Джеспер невинно улыбнулся. Каз только головой покачал — детский сад, честное слово.

За дальнейшим делом Ван Берга Каз следил в основном по газетам, хотя один раз ему удалось поприсутствовать в суде. А дело вышло громким. Ван Берг зарвался даже по меркам Кеттердама, который сложно было чем-то удивить.

В его особняке обнаружили подвал, в котором он держал купленных девочек. Последнюю еще удалось спасти (хотя Каз не хотел даже представлять, какие шрамы остались на ее душе после такого), а вот все предыдущие умирали от, согласно официальной формулировке, «жестокого обращения во время соития». И тогда он просто покупал новую.

— Прямо Синяя Борода какой-то, — скривившись, с ужасом и отвращением прокомментировала Нина.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Джеспер.

Честно говоря, Каз тоже не очень понял, о чем она говорит.

— Да сказка есть такая каэльская, — объяснила Нина. — Про одного мужика по имени Синяя Борода, который убивал своих жен и трупы складывал в подвале. Наш, правда, жениться на них не удосуживался.

Они все передернулись, обменявшись мрачными взглядами.

К счастью, Ван Берга осудили на пожизненное заключение в Хеллгейте, и Каз постарался забыть об этом извращенце. Благо скоро начинались каникулы, и на этот раз дома его ждали еще и на свадьбу Джорди. Как Каз и подозревал с самого начала, брат решил жениться на Люцелле. Получив это известие, Каз окончательно убедился, что правильно сделал, расставшись с Магрит. Потому что в этот момент он отчетливо понял, что жениться точно не хочет. Ни на ней, ни на ком-либо еще. Когда-нибудь он встретит свою Люцеллу, но пока это время не настало.

Джеспер на вырученные за операцию деньги уехал навестить отца в Новом Земе, так что они расстались впервые за два года. И Каз подумал, что, несмотря на шумную, зачастую утомительную энергию Джеспера, ему будет не хватать друга.

* * *

Всё время, пока они развозили спасенных детей по домам, и весь путь обратно до Ос Керво Инеж старалась держаться как ни в чем не бывало, быть сильной и не показать команде, насколько она на самом деле разбита. И только по ночам, оставшись одна в своей каюте, она погружалась в чувство вины и ужаса. Первую ночь она беззвучно рыдала в подушку, умоляя Святых простить ее, в последующие просто лежала, уставившись в потолок, засыпая лишь к утру, когда изможденный организм отключался сам.

Она убила человека. Да, он был работорговцем без чести и без совести. Да, если бы не ее поступок, мог бы погибнуть член ее команды. Но это не уменьшало ужаса от убийства. Раньше она противников только ранила, никогда не забирая жизни. Потому что не ей решать, кому жить, а кому умереть. Но в этот раз всё вышло иначе.

Инеж поняла, что ей необходимо сделать перерыв и повидаться с родителями, иначе она не вынесет этого бремени. Так что, когда они причалили в Ос Керво, она объявила команде, что дает им отпуск на месяц. Эту новость восприняли с энтузиазмом. Все ее люди были преданы их общему делу, но они тоже уставали и хотели повидаться с семьями. Давно назрела необходимость отдохнуть.

Подготовив корабль к длительной стоянке и пожелав друг другу хорошего отдыха, команда постепенно разошлась. Инеж с Петром остались последними.

— Из тебя получился прекрасный капитан, — с улыбкой сказал он, когда они, проверив всё в последний раз, поднялись на палубу. — Я рад служить под твоим началом.

— Спасибо, — с чувством ответила Инеж, подставляя лицо теплым солнечным лучам. — Для меня это очень ценно.

— И не терзайся так из-за того парня, — вдруг очень серьезным тоном добавил Петр. — Ты сделала правильный выбор.

Инеж вздрогнула и повернула к нему голову, уставившись на него расширившимися глазами. Несмотря на яркое солнце, вдруг стало холодно.

— Откуда…

— Я знаю, что чувствуешь, когда впервые убил человека. Но он сам напросился.

— Да, — слабо и невесело улыбнулась Инеж. — Вот только от этого нисколько не легче.

— Конечно, нет, — согласился Петр. — Любой нормальный человек будет переживать в такой ситуации. Тем более такой человек как ты — с самым пылким и сострадательным сердцем, что я когда-либо встречал. Но в нашей деятельности это неизбежно и в любом случае произошло бы рано или поздно.

— Я это понимаю, — вздохнула Инеж. — Головой.

— Но сердце говорит совсем другое, — кивнул Петр и после короткой паузы добавил: — Думаю, отдых в кругу семьи пойдет тебе на пользу.

— Надеюсь, — Инеж улыбнулась на этот раз более искренне. — Спасибо большое, Петр. За поддержку и веру в меня. Для меня это очень ценно.

— Всегда пожалуйста, капитан, — улыбнулся он в ответ и отсалютовал ей. — Встретимся через месяц.

Инеж отправилась в таверну «Древо мира», хозяином которой был Амир — женившийся на равкианке сулиец. У него она всегда арендовала изящного гнедого коня по имени Принц, когда надо было добраться от Ос Керво до родного каравана. Заодно и узнавала новости. С родителями они держали постоянную связь, так что она знала, где их искать.

Добралась до места Инеж к вечеру и спешилась на краю лагеря, ведя Принца в поводу. Стреножив его и оставив пастись вместе с лошадьми каравана, она пробралась к родительскому фургону, стараясь не попадаться никому на глаза. К счастью для нее, уже стемнело и почти все разошлись по своим фургонам. Она любила этих людей, но сейчас не хотела видеть никого, кроме родителей. Особенно же ей не хотелось встречаться с Каримом.

Инеж бесшумно поднялась по ступеням фургона и вошла внутрь. Ее тут же окружили знакомые с младенчества запахи, глаза впитывали родную обстановку. Дом.

— Инеж! — сидевшие за столом родители вскочили, чтобы обнять ее.

Инеж с облегчением расслабилась в родном тепле их рук, чувствуя себя в безопасности. И разрыдалась.

— Инеж? — мама обеспокоенно отстранила ее от себя, чтобы посмотреть в лицо. — Что случилось?

Отступив от них, Инеж опустила взгляд в пол, не в силах смотреть им в глаза. Она бы не вынесла, если бы в них появилось осуждение.

— Я убила человека, — едва слышно произнесла она. — Это был работорговец. Я защищала члена своей команды. Знаю, это не оправдание, и я теперь убийца.

— О, Инеж, — папа шагнул к ней, притянув обратно к себе, и крепко прижал к груди. — Бедная моя девочка, какую ношу тебе приходится нести.

Мама молча погладила ее по голове.

— Вы не… н-н-ненавидите меня? Н-н-не разочарованы? — задыхаясь, от слез, выдавила Инеж.

— Конечно, нет, дочка! — возмущенно ответила мама.

Инеж наконец осмелилась поднять голову, чтобы посмотреть ей в лицо. В таких же, как у нее, темных глазах она увидела сострадание, желание помочь и неизменную любовь.

— Мы всегда будем любить тебя, дочка, — тихим, но твердым голосом заверил ее папа. — Что бы ни случилось. И мы всегда будем поддерживать тебя, чем можем.

Инеж всхлипнула в последний раз и снова прижалась к папиной груди, сжав мамину ладонь. У нее возникло ощущение, словно из сердца вынули ядовитый шип и она снова может дышать.