Под сенью крыльев (джен)

Небо полукругом раскинулось от горизонта до горизонта, синее, и безумно высокое. Для Конан же, лежащей на зеленой траве стадиона, и вовсе ничего кроме него не было видно. Только голубая высь да огромные ватные облака, медленно плывущие туда, куда взгляд ее не доходил. Вокруг были слышны крики и смех детей, ее ровесников, но Конан к ним не тянуло совершенно. Куда интереснее было смотреть на облака и гадать, куда они отправляются, чем снова пытаться навести мосты дружбы с одноклассниками.

Конан была незаконнорожденной, поэтому с первых дней ее преследовали только

шепотки и старательно выстраиваемый другими забор отчуждения. Мать ее хлебнула этого на пару месяцев раньше, когда весь их маленький городок узнал о том, что дочь главного художника городского магистрата, Сюин, ждет ребенка от какого-то ниндзя. Дед Конан слишком любил дочь, чтобы выгнать ее из дома, как-то велит обычай, однако и фамилии своей новорожденной внучке не дал. Так она и стала изгоем в их крошечном обществе. По мере взросления девочке хотелось друзей, но пару раз брошенные оскорбления и две драки быстро остудили это желание. Конечно, можно было и дальше пытаться, но, во-первых, Конан была девочка умная, а во-вторых, гордая. Поэтому, она решила, что дружбы у нее никакой кроме как с бабушкой, дедушкой, и мамой у нее не будет. Как решила, так и вышло. Даже в школе ее ни с кем не сажали, она ни с кем не говорила, и ходила в школу как на работу. В скором времени ее увлекло ремесло ее деда.

А какому взрослому не нравится, когда дети интересуются его делом, восхищаются, и хотят научиться? Вот и сердце старика не выдержало, и он принялся учить внучку. Ее ежедневным занятием было наблюдать за природой, что Конан прилежно исполняла изо дня в день. И в этот самый момент тоже. И продолжала бы, если бы около нее тяжелым

кулем не опустился на траву какой-то мальчик. Конан невозмутимо продолжала наблюдать, ни одним движением не дав понять, что недовольна тем, что нарушили ее созерцание. Но незнакомый мальчик заговорил:

— Ты знаешь, куда облака летят?

Конан удивленно привстала и посмотрела прямо на тощего рыжего мальчишку, который так бесцеремонно ее потревожил. И задал тот самый вопрос, который вертелся у нее в голове. Все же молчать, когда тебя спрашивают, невежливо, поэтому она покачала головой, ожидая, что разговор утихнет в ту же минуту. Однако этого не произошло. Мальчик буквально засиял и принялся немедленно с важным видом рассказывать:

— Смотри, вон там север, а напротив него юг, с другой же стороны по правую руку от тебя будет восток, а по левую запад…

Конан нетерпеливо закатила глаза и прервала его:

— Это и так все знают, зачем объяснять?

— Мало ли, вдруг ты двоечница, — отрезал ее собеседник, нисколько не выглядя смущенным ее резковатыми словами, и продолжил, не давая ей и слова вставить — так вот, ветер движется в северном направлении, в сторону Страны земли.

— И как же ты определил, куда он дует?

— А смотри, — подскочив, сказал он и, смочив указательный палец во рту, поднял его выше.

Конан встала рядом с ним и посмотрела на его палец.

— Ну и что с твоим пальцем? — кисло спросила Конан, ничего не заметив.

— Как что, посмотри сама, с той стороны, откуда дует ветер, палец быстрее высыхает. А что с той стороны? Правильно, север, — торжествующе закончил мальчишка и нахально заметил, — а ты все-таки двоечница.

Конан вспыхнула. И что, что она не знает таких вещей, ей об этом не рассказывали, вот. Она только-только пошла в школу, прошел только месяц! И хотя Конан чуть не тряслась от злости, она все же не сказала незнакомому мальчику резких слов и не ушла от него. Ей хотелось сохранить лицо, хотя она, в силу своего маленького возраста этого и не осознавала в полной мере. Чтобы хоть немного реабилитироваться в глазах сверстника, Конан полезла в свой кожаный портфельчик и вытащила альбом с рисунками и отдала мальчику.

— Смотри, зато я вот так умею. Меня дедушка научил, — сказала девочка и замолкла, с удовлетворением смотря на то, с каким восхищением смотрит он на ее живопись акварелью.

— Мне все нравится, но вот эта больше всего, — заметил мальчик, просматривая один из последних рисунков Конан. На бумаге, распростерши крылья над городом, висел в воздухе ангел, держащий в руке букет роз.

— Дедушка тоже похвалил, — отозвалась Конан, чувствуя от чужой похвалы неожиданную теплоту в груди, — он сказал мне через год нарисовать еще раз ангела, посмотреть насколько выросло мастерство.

— А мне кажется, что и сейчас хорошо, — отозвался он с улыбкой и протянул ладонь, представляясь — я Яхико, а ты?

— Конан, — улыбнулась она и сжала его ладонь.

Так началась их дружба. Целый час потом они носились то наперегонки, то играя в прятки между петляющих вокруг стадиона деревьев, то просто болтая. На закате Яхико предложил ей пойти к нему в гости. Они недавно переехали с мамой в их город, и у него еще не было новых друзей. Конан стала первым. Яхико уверял, что мама его будет не против того, что он привел ее. Почему Конан согласилась, она не помнила, очнулась только когда солнце полностью село и они вместе пробирались по темному переулку к его дому. Вдруг раздался какой-то звук позади нее, она обернулась, но ничего не увидела. Когда она обратно посмотрела вперед, Яхико и след пропал. Волосы у нее на затылке встали дыбом от ужаса. Она зажмурилась, а потом снова открыла глаза, но мальчика по-прежнему не было нигде видно. Девочка принялась его звать, но никто не отзывался, только тяжело шелестели листья акации на ветру. Она никак не могла понять, куда подевался Яхико. Наверно подшутил над ней и побежал домой, подумала Конан с непонятным обидным чувством, которое взрослый интерпретировал бы как разочарование. Разочарование тем, что первый же появившийся друг так подло кинул ее в богом забытом месте ночью. Конан решила идти домой. Когда девочка повернулась и прошла уже несколько шагов назад, сзади раздался голос:

— Куда же ты, Конан?

Она подскочила от неожиданности и резко обернулась. Перед ней стоял взрослый рыжеволосый юноша. В нем она с трудом, но узнала Яхико. В тот же момент она и сама осознала, что уже не девочка, а девушка. В груди ее похолодело от плохого предчувствия.

— Куда же ты? — повторил он и криво улыбнулся, вытаскивая из чехла кунай, — неужели не хочешь снова посмотреть, как я из-за тебя умираю?

Он сумасшедшими глазами посмотрел на нее, все вспомнившую и обмершую от страха, и пробормотал:

— Да, да, надо бы тебе снова увидеть дело рук твоих…

В тот же миг Конан, застывшая было, бросилась к нему, стремясь вырвать клинок из рук, но не успела. Яхико воткнул кунай в живот по рукоять и сполз на землю. Жизнь мгновенно покинула его, это девушка знала точно. Конан упала на колени. Душевных сил никаких не осталось, и она горько зарыдала.

Проснулась Конан плачущей. Слезы залили все лицо, а в груди клокотали всхлипы, которые было просто так не остановить. То были первые слезы со смерти Яхико, и Конан дала им пролиться. Горестно сжавшись и отвернувшись к стенке, она рыдала в подушку так, чтобы не было никому слышно. Никто не знал, чего ей стоило все это время быть даже в относительном порядке, ходить на миссии и смотреть на неживое, но ходящее тело Яхико. Было в какой-то степени легче оттого, что на лице Тендо сияли темные глаза Нагато, а не его собственные, но облегчение это было мимолетное, почти незаметное во всем том состоянии из вины и горя, в котором находилась Конан. Часто становилось стыдно оттого, что она пытается забыть все и отстраниться, не чувствовать сжимающей тоски под сердцем, однако природу человека не переборешь, не запрешь эту сумасшедшую волю к жизни, к исцелению, счастью.

Человеческое всегда берет вверх. Особенно, если молод и имеешь цель. Много раз в бессонные ночи миссий, когда не хотелось жить, Конан втирала в ранку соль и повторяла про себя лишь два имени: Яхико и Нагато. Первый ушел, но его волю она, как выжившая, должна была выполнить, второй же нуждался в ней так остро, что покинуть его было бы худшим из предательств. Все, что она делала, было не зря. И слезы, даровавшие ей облегчение, тоже были не зря, поняла Конан, уже выплакав все глаза, и смотря на потолок, по которому пробежал луч света из щели ставен. Рассвело.

Через некоторое время ей стало настолько легче, что она встала и, приведя себя в порядок, пошла на тренировку с Нагато.

Ему было все труднее передвигаться как обычно, потому что техника, что он высвободил в день гибели Яхико, оказалась столь сильна, что нанесла непоправимый вред его позвоночнику и суставам ног. Медики сделали все что могли, но вынесли вердикт, что прежнюю подвижность Нагато никогда не вернуть. Он мог ходить, даже пробежать пару километров, но дальше этого прогресс не шел.

Конан мучило чувство вины из-за этого, но постоянные спарринги с Нагато хоть ненадолго, но заставляли совесть замолкнуть.

Она направилась к кабинету Нагато, ведь обычно именно там он и бывал рано утром. Сна ему требовалось всегда удивительно мало, что было большим преимуществом, когда они прежде выходили на миссии. Все трое после тяжелого дня просто валились с ног, но Нагато всегда долго не мог уснуть, поэтому всегда был дежурным в первую половину ночи. Он садился, как всегда, в позе лотоса, и начинал стругать деревяшку. Отсветы костра тонким абрисом ложились на вечно бледное его лицо, хоть и ненадолго, но давая ему хоть сколько-нибудь здоровый вид. Он всегда вырезал животных. В один день это мог быть слоник, в другой день тигр, а в третий обезьяна. Фантазии Нагато не было предела. Так у нее собралась небольшая коллекция деревянных зверей, которая осталась в Ивовом убежище. Конан улыбнулась теплому воспоминанию и постучавшись в дверь, вошла. Нагато был внутри.

— Что, может на тренировку, а? — спросила она и села в кресло напротив стола.

— Подожди-подожди, видишь, составляю вам с Мадарой смету на вашу миссию, — отмахнулся тот, даже не подняв глаз с документа.

— Впиши туда поход на горячие источники, — со смешком предложила Конан.

Нагато поднял на нее глаза и с тревогой посмотрел на нее:

— Ты так сильно устала? Может вместо тебя кого-нибудь послать?

— Не надо, Нагато, все в порядке. Когда еще выдастся шанс сходить на миссию с легендарным стариканом? — попыталась она отшутиться.

Друг, было, улыбнулся, но посмотрев поверх ее головы, и вовсе тихо рассмеялся.

— Куда ты смотришь?

— На старикана, вестимо, — отозвались позади нее.

И снова она его не почувствовала. Видимо дело было все же в непрофессионализме, а не в усталости. Все же, что у него за техника такая, с досадой подумала Конан. Она была неплохим сенсором, чем всегда гордилась, а тут…

В каком-то смысле это было вызовом ей, но у нее сейчас и так было столько забот, что думать над новой техникой ужасно не хотелось.

— Ты что, язык проглотила от моего великолепия? — поинтересовался Мадара, вольготно устраиваясь в кресле и положив ногу на ногу.

— Да, а еще обоняние от старческого запаха, — парировала Конан, совершенно невозмутимо, демонстративно отворачиваясь от него.

— Прекратите, — прервал зарождающуюся перепалку Нагато и снова уткнулся в листы.

— Кстати, про горячие источники не забудь, — напомнил Учиха лениво, — и заканчивай уже, много дел надо еще обсудить.

— У нас тренировка, — возразила Конан, — позже. После обеда.

— Пропустите один день, ничего не будет, — бросил Мадара нетерпеливо.

— Странно, что ты с таким подходом жив еще, — ответила она, не удержавшись от враждебной подколки. Нагато проводил с ним несоизмеримо больше времени, чем с ней, обучая техникам и проводя спарринги, что очень злило ее. Во-первых, Конан ему мало доверяла, а во-вторых, ей самой иногда так сильно не хватало друга, но побеспокоить его было нельзя — с ним был Учиха. И сейчас он принялся за нее, мрачно подметила она, видя по напряженной позе тела Мадары явное недовольство. Молчать он, конечно, не собирался:

— Это оттого, что я талантливее и красивее, — пожал нарочито плечами он, театрально разводя руки в стороны.

Нагато их, казалось, не слышал, лишь медленно пересчитывал цифры, но на последней фразе поднял голову и сказал:

— На горячие источники бюджета не хватит.

— Ну и почему? Я недавно с миссии вернулся, а она, заметь, довольно хорошо оплачивалась…

— Возможно, если б в бюджете были еще сорок процентов твоего чистого дохода, то и хватило бы, — ответил Нагато совершенно серьезно, даже не задумываясь, что это выглядит как выклянчивание денег.

— Вот еще, а на что мне жить, по-твоему, Нагато?

— Ты и так живешь в резиденции бесплатно, питаешься тоже в нашей столовой, единственное, на что ты тратишься, это на оружие, так что…

— Нет-нет, Нагато, лучше не принимайся считать мои деньги. Терпеть это не могу, — твердо возразил Мадара.

Когда-то давно, в Академии еще, его друзья, каждый раз питавшиеся за его счет в буфете, подходя на перемене, сразу интересовались суммой денег в его кошельке, а потом рассчитывали, кто и что купит. Не то чтобы денег было очень много, но он хотел найти друзей. Нашел же только нахлебников, питавшихся с пенсии его бабушки. Позже он это понял, конечно, но с тех пор он ненавидел когда кто-то лезет в его финансовые дела.

Нагато этого, конечно, не знал, но сразу замолк. Конан все еще ждала, пока он закончит, и они сходят позаниматься, но это явно не входило в планы Мадары. Они ждали молча, пока голова Нагато не поднялась из-за бумажек, но первым успел заговорить Учиха:

— Это дело гораздо важнее, чем тренировка, не находишь? Кажется, ваш финансист уже не раз к тебе забегал со своими стенаниями?

Конечно, у него были свои дела в Стране жемчуга, но не совсем касающиеся лидеров Аме. Однако почему бы не совместить два задания? Тем более, что они очень удачно совпали.

Конан недовольно посмотрела на него. Но ему не было и дела, пусть смотрит, что с того? Он и не таких диких кошек усмирял. Не то, чтобы у нее было миллион причин ему доверять, но эти взгляды ее, полные красноречивых слов и недоверия, уже немного поднадоели. Прошел уже как-никак почти год. Но Конан была довольно постоянной, и ее отношение к нему тоже. В отличие от Нагато, который иногда казался ему ягненком.

Умным, но доверчивым ягненком.

Вот и сейчас он примирительно посмотрел на Конан и устало покачал головой, давая понять, что тренировки не будет. Она незаметно вздохнула и приготовилась слушать. Мадара, казалось, воспрял, и хлопнул в ладоши.

— Отлично. Нагато, не мог бы ты достать карту? — и пока тот выполнял просьбу, продолжил, — я договорился с караваном, выходящим из Нинко ⁽¹⁾. Поскольку мы с вами лица неизвестного происхождения, будем соблюдать осторожность. Не знаю, какими талантами вы обладаете, но я планировал в Страну жемчуга входить под видом торговцев. Правда, надо выбрать, что именно будем продавать. Да еще нанять пару работничков. И как можно быстрей все решить надо, начальнику каравана через пару дней подавать таможенную декларацию ⁽²⁾. Маршрут пролегает через Страну птиц, далее через Исиниву⁽³⁾ в столицу Страны жемчуга…

Конан слушала внимательно, однако все больше недоумевала, зачем столько телодвижений, если можно нелегально пересечь границу и добиться своего менее энергозатратным способом? Мадара, по-видимому, почувствовав это, повернул к ней голову и раздраженно ответил на незаданный вопрос:

— Не все миссии можно выполнять так топорно, Конан. У нас несколько целей, как ты знаешь. И за один подход важнейшей из них не добиться. Нам нужна агентурная сеть. И под торговой миссией это легче всего провернуть. Неужели ты думала, что Страна камня так легко отлипнет от своей кормушки? Вижу, Джирайя научил вас кулаками махать, но не рассказал, что это не все умения, нужные ниндзя.

Конан поджала губы. Даже сдержанный Нагато недовольно сузил глаза, а это уже о чем-то да говорило. Джирайя учил их в свободные дни, когда у него была ротация ⁽⁴⁾, и, естественно, никогда и речи не шло о том, что знания у них были всеобъемлющие. Но разве можно было в этом винить Джирайю? Он делал все, что в его силах. Он их спас, в конце-концов. Поэтому Конан не смогла смолчать:

— Учитель не научил нас многому, это правда. Но и твой учитель не преуспел, я вижу. Совсем не научил выбирать слова при разговоре с союзниками, — отчеканила она, твердо смотря на него.

Увидеть недовольство на его лице ей хотелось в тот момент просто ужасно. Кабинет в секунду поглотила тишина. Слышно было только как ритмично отбивали секунды висящие на стене часы. Нагато вздохнул.

— Не будем ссориться. Ты верно отметила, что мы союзники. Поэтому не будем обижаться из-за мелочей. У тебя есть идеи по поводу миссии? — обратился он к Конан.

— Есть. Я знаю, чем мы будем торговать, — не отводя взгляда от Мадары, ответила она, — чаем.

1) Нинко — один из городов Страны дождя.

Вернуться к тексту

2) Таможенная декларация — документ, в котором, в котором указаны вещи, которые гражданин перевозит через границу при въезде или выезде из страны.

Вернуться к тексту

3) Исинива — придуманная мной столица Страны камня. Ничего не поделаешь, в каноне куча белых пятен, оставленных на откуп фикрайтерам.

Вернуться к тексту

4)

Ротация — это регулярная замена военного состава через определенное время во время боевых действий

Вернуться к тексту