Вопрос доверия (гет)

Стоя на балконе пятого этажа, можно много чего увидеть. Например, лунные блики, разбросанные по спокойной глади моря, или миллиарды звёзд, рассыпанных по бескрайнему небосклону.

Джинни любила приходить сюда ночью, когда Рон уже во всю спал, и никто не замечал, как она вылезает из кровати и на цыпочках выходит на прохладный ночной воздух.

Прошла почти неделя со дня рождения Гарри. Несколько дней назад Джинни получила от него письмо. Она перечитывала его так много раз, что и сейчас могла пересказать содержание пергамента.

«Здравствуй, Джинни!

Огромное спасибо за подарок! Шарик чудесный, у магглов тоже есть такие, но тут прям внутри все настоящее, никогда такого раньше не видел! И спасибо большое за картинку! Ты чудесно рисуешь!

Я рад, что книга хоть чуть-чуть помогла!

Я не знаю, как благодарить тебя за зелье, если честно. Правда, огромное тебе спасибо!

Ты спросила, почему я не сказал в том году твоей маме, понимаешь, во-первых, я о том зелье не особо знал, да и вообще, я редко кому-то о кошмарах говорю. Они же в конце концов только мне спать не дают. (Ты только с меня пример не бери, пожалуйста, у меня просто привычка не все рассказывать, это далеко не всегда хорошо).

Спасибо, что рассказала о том, что в пирамидах было. Я надеюсь, у тебя эти галлюцинации (или как это назвать?) не повторялись, если что, напиши мне, если захочешь, конечно.

Кстати, Гермиона написала, что не обижается, и что она беспокоиться о тебе, просила тебя написать ей, как только сможешь.

Я тоже хочу, чтобы мы поскорее увиделись. У меня впечатление, что время как-то замедлилось, июль очень медленно прошел, если также будет и с августом…

Напиши мне, если сможешь, я хочу знать, что ты в порядке.

У меня все хорошо, не переживай. К нам приехала тетушка Мардж. Она меня не очень любит, поэтому я стараюсь ей на глаза не попадаться. А так, все очень хорошо!

Буду ждать от тебя письма,

Гарри

P.s. Представляешь, меня Колин с днём рождения поздравил. Откуда он знает, когда у меня день рождения?»

Джинни перечитывала все его письма перед сном, и у нее все больше закрадывалось чувство, что у Гарри далеко не все в порядке.

Ну, во-первых, кошмары. Это уже проблема.

Потом Джинни очень смущал кузен Гарри. В прошлом письме Гарри что-то писал о том, что Дадли потерял комиксы. Почему сам поискать не мог? И почему Гарри заводит блокнот, где вещи Дадли, а не сам Дадли?

Теперь Мардж. Джинни понятия не имела, что из себя представляет эта тетушка, но за что она не любит Гарри? Как его вообще кто-то может не любить?

Это ладно, почему Гарри не хочет попадаться ей на глаза?

Что эта Мардж может такого сказать, раз Гарри старается с ней не видеться?

И почему Гарри писал, что весь день занимается уроками? Почему он не гуляет, к примеру? Разве в мире магглов совсем делать нечего?

Джинни вспомнила, как месяц назад, прощаясь с Гарри на платформе видела человека, который пришел за ним. Наверное, это был его дядя. Вот только почему он смотрел на Гарри с такой неприязнью тогда?

Джинни облокотилась о перила. А если Гарри очень плохо? Рон говорил, что в том году его морили голодом. Джинни не задумывалась в каком смысле, а сейчас ей стало жутковато. Неужели Гарри в прямом смысле ничего есть не давали?

Джинни до ужаса захотелось разбудить Рона и расспросить, в каком состоянии они забрали Гарри прошлым летом. Она-то глупенькая в тот день видела его пару раз и то убегала постоянно.

Потом в голове всплыла их первая встреча. Гарри никто не провожал, это было как минимум странно. И какие же грустные у него были глаза!

Джинни нахмурилась, в голове всплыли слова Гарри: «я не очень-то нравлюсь моим дяде и тете, и их не было на вокзале». Тогда же он сказал, что в школе у него не было друзей, потому что все старались избегать конфликтов с Дадли.

Кем там этот Дадли себя возомнил?

Джинни все больше и больше начинало не нравиться, что она ничего не знает о том, как Гарри живёт у дяди и тети. Она понимала, что в письме спрашивать будет бесполезно — он как-нибудь увильнет, поэтому Джинни так и не придумала, что ему написать. Письмо Гарри лежало без ответа.

А в живую… станет ли он с ней так откровенничать? Кто она ему вообще? Подруга? Сестра Рона? Или она Гарри ещё нравиться?

— Чего не спишь?

Джинни подскочила от неожиданности. На соседнем балконе стоял Чарли.

— Я… М-м… вышла подышать воздухом, — пролепетала Джинни. Она совсем не любила оставаться с кем-то из братьев один на один в последнее время. — Ну… ладно, пойду, пожалуй, спать…

Джинни попятились, но ее окликнул Чарли.

— Ты заторопилась. Не хочешь разговаривать?

Джинни нервно сглотнула, лихорадочно пытаясь придумать, как сбежать с балкона и не вызвать вопросов у Чарли.

— Нет... просто вспомнила… вставать рано, ну…

— Что хочешь на день рождение?

— Что? — Джинни уставилась на Чарли. Надо же так уметь темы переводить.

— У тебя день рождения через пять дней, забыла?

— Да нет, я помню, — Джинни нахмурилась. — Не знаю, чего хочу.

— Неужели совсем ничего? — Чарли слегка перегнулся через перила, чтобы посмотреть на сестру.

— Ничего, — пробормотала Джинни. — Хочу, чтобы сентябрь наступил.

— По Хогвартсу соскучилась? — Чарли понимающе улыбнулся.

— Нет. Ладно, Чарли, спокойной ночи, я пойду.

Джинни развернулась и быстро скрылась в комнате, не оглянувшись на брата.

На тумбочке возле кровати стоял флакон, отданный мамой.

Джинни взяла стакан воды и капнула туда две капельки зелья. Вода потемнела. Джинни залпом выпила содержимое стакана и ее тут же потянуло в сон. Из головы, как по щелчку, вылетели все мысли. Джинни уронила голову на подушку и тут же уснула.

Разбудили ее возбуждённо обсуждающие что-то голоса с кухни.

Джинни с трудом разлепила глаза.

— Да я вам отвечаю, он бы так не сделал! — кричал Рон. — Вы его не видели, что ли!?

— Рон, успокойся, его никто не обвиняет, это неконтролируемая магия, такое бывает. Сильный выплеск эмоций…

— Выплеск эмоций!? Гарри и эмоции? Вы что, смеётесь!? Я его злым-то не разу в жизни не видел!

Джинни вскочила с кровати, налетев на тумбочку. С Гарри что-то случилось?

— Бедный мальчик, хорошо хоть его не исключили…

Джинни, спотыкаясь обо все подряд, с подгибающимися от страха коленями бросилась на кухню.

— Что случилось? — от волнения у Джинни перехватило дыхание.

— Мардж Дурсль, ее раздуло. Магия короче. Папа сказал, что это сделал Гарри, — объяснил Рон. Он тоже был в пижаме и растрёпанный, наверное, такой же, как и она.

Джинни выдохнула. На эту Мардж ей было абсолютно все равно, министерские работники и не такое исправляли. Главное, что Гарри в порядке.

— Ты прикинь, они Гарри из дома выгнали, — произнес не менее растрёпанный Фред с заспанными глазами.

— Что!? — Джинни почувствовала, что все как-то подозрительно быстро закружилась.

— Ей нехорошо! Перси, дай воды! Бегом! — крик Рона донёсся откуда из далека. Ноги подкосились, ее кто-то подхватил и усадил на диван.

— Мальчики, что вы ей сказали!? — к Фреду подскочила миссис Уизли.

— Да просто, что Гарри выгнали, — пролепетал Фред, попятившись от матери. — Ну я не думал, что она того…

Молли Уизли метнула на Фреда суровый взгляд и подбежала к Джинни.

— Джинни, солнышко, с Гарри все хорошо, он в «Дырявом котле». Ночью с ним говорил министр Магии, с ним все хорошо, слышишь?

Джинни кивнула. Хотя в то, что у Гарри все хорошо она больше не верила.

— Его не выгнали, Джинни, он сам ушел, — добавил мистер Уизли, заходя в комнату. — Мальчики, где вы хоть информацию берете? Я связывался с Фаджем, он разговаривал с Гарри. С Мардж Дурсль уже все в порядке. Гарри будет жить в «Дырявом котле» до начала учебного года.

— Бедный мальчик, — миссис Уизли покачала головой.

— А его же не исключат? — пролепетала Джинни.

— Нет, не переживай, — мистер Уизли улыбнулся. — С ним все хорошо.

Пару секунд Джинни невидящим взглядом смотрела на родителей, а потом разрыдалась.

— Джиненок, ну ты чего? — к ней подбежали близнецы, а рядом на диван плюхнулся Рон.

Успокоили ее не скоро, и весь оставшийся день Джинни почти не разговаривала. Все время сидела на балконе и думала, что написать Гарри. Пока все братья купались в море, она ходила по самой кромке, где песок пересекается с водой и ноги то и дело обволакивают теплые прибрежные волны. В воду Джинни не полезла и от братьев с родителями старалась держаться подальше.

Ей удалось упросить папу съездить на почту для волшебников и отправить письмо Гарри. Сама Джинни с мистером Уизли не поехала, хотя совиная почта место интересное. Здесь самая ближайшая в министерстве магии. В просторной комнате со сводчатым потолком на полочках и жердочках располагались самые разнообразные виды сов, причём не только сов. Здесь были и попугаи, и множество неизвестных Джинни птиц, поражающих яркой окраской.

Сегодня Джинни никуда ехать не хотелось. Стоило ей представить лицо Гарри, как сразу же становилось плохо. Что там должно было произойти, раз Гарри ушёл? Он не похож на человека, действующего с горячей головы. Он там теперь совсем один. А если ему плохо и грустно?

Ночью, когда Рон уснул, Джинни, похожая на приведение в своей длинной пижаме, вышла на балкон и очень долго плакала.

Она не знает ни что с Гарри, ни как он, сведений от родителей она получила непростительно мало. И очевидно же, Гарри врёт, что все хорошо. Как она сможет помочь, если даже не представляет, как он?

* * *

Небо за окном было тёмное, его полностью закрывали тяжёлые тучи, даже бриллиантиков-звёзд не видно.

Ещё минут десять стояла тишина, а потом в стекло забарабанили капли дождя.

Гарри, пристроившись на подоконнике, невидящим взглядом смотрел на Косой переулок, освещенный фонарями. Улица, на которую выходило окно комнаты Гарри в такое время совсем безлюдная. Свет во всех магазинчиках погас ещё в десять часов, так что сейчас переулок представлял собой достаточно мрачное зрелище.

В комнате Гарри свет тоже был выключен, хоть он спать ещё не собирался.

Никогда в жизни Гарри ещё не оставался один в практически незнакомом месте. Рядом не было никого, даже тети с дядей. Если бы его сейчас спросили, страшно ли ему здесь, он однозначно ответил бы, что да, страшно, очень страшно.

Неужели он теперь будет жить в Дырявом котле все время пока нет учёбы?

Практически целый месяц провести в этой маленькой комнатке. Нет, конечно много преимуществ, но…

Тетя с дядей теперь точно будут его ненавидеть.

Гарри закрыл глаза, стараясь направить свои мысли подальше от вечера шестого августа. В конце концов, это же не он сделал, когда тетя с дядей успокоятся, можно будет ещё раз им объяснить.

В воздухе, прорезаемом каплями дождя, появилась какая-то точка.

Гарри пригляделся и понял, что никакая это не точка, а самая настоящая сова. Ну точно, он же в Косом переулке, тут совы не исчезают в воздухе. Здесь ведь нет магглов. Письмо кому-то пришло.

Ему Джинни ещё не ответила, хотя прошла почти неделя…

Гарри бросил взгляд на колдографию, лежавшую на небольшом письменном столике. Целый месяц прошёл с их последней встречи… Интересно, Джинни тоже скучает по нему?

Мальчик снова уставился в окно. Сова все увеличивалась. Это была очень красивая сипуха. Гарри решил проводить сову взглядом. Кому посчастливилось получить письмо?

Сипуха тем временем, не меняя курса, летела прямо к его окну. Сердце Гарри от волнения забилось сильнее. Неужели это к нему? Его всё-таки решили исключить? Хотя министр же сказал, что такое бывает, и его не исключат…

Гарри нерешительно открыл окно, боясь и в то же время ожидая, что сова прилетит к нему. И верно, не прошло и пары минут, как к нему влетела сипуха с конвертом в небольшой сумочке, закреплённой к туловищу.

Сова принесла с собой дождевые капли. Они стекали с перьев и падали на подоконник.

Гарри быстро вынул конверт и не успел даже закрыть окно, как сова, взмахнув крыльями, вылетела из комнаты на улицу.

Мальчик хотел было остановить её, на улице дождь как-никак, но потом вспомнил, что он в Косом переулке, а тут совсем рядом совятня для почтовых сов.

Для того, чтобы прочитать хотя бы от кого письмо, пришлось включить маленькую лампочку возле стола. В комнате стало значительно прохладнее. Гарри поежился, даже свитер, подаренный миссис Уизли не спасал.

Конверт был слегка помятый. Гарри расправил его и посмотрел на отправителя. На конверте значилось: «Гарри Поттеру от Джинни Уизли». У Гарри перехватило дыхание, а от волнения внутри все закололо тысячами маленьких иголочек.

Гарри дрожащими руками вскрыл конверт и извлёк оттуда пергамент.

Наверное, страшнее письма о его исключении могло быть только письмо от Джинни с разводами от слез. Гарри сразу понял, что это слезы. Точно такие же пятна были на её первом письме. Под дождём она писать не смогла бы, у неё чернила не водостойкие, судя по тому, как они размывались от капель.

Гарри стало еще хуже. Джинни опять мучают кошмары? С ней что-то случилось?

Гарри на пару секунд закрыл глаза. Только бы с ней все было в порядке. Если Джинни плохо и страшно, то он теперь вообще спать или что-то делать нормально не сможет.

Почему она плакала? Гарри медленно развернул пергамент. Вот только он никак не ожидал того, что прочитал в письме. Потому что Гарри ни подумал бы, что плакала Джинни из-за него.

Начало письма было вполне обычное, вот только дальше…

«Здравствуй, Гарри!

Прости, что не ответила раньше, если честно, не знала, что написать. Ты молчишь постоянно, когда с тобой что-то не так и у меня уже сложилась отнюдь не красочная и радостная картина о том, как ты там живёшь.

А знаешь, что самое «интересное»? Я вчера просыпаюсь и мне говорят, что ты то ли ушёл из дома, то ли тебя выгнали. Папа сказал, что ты ушёл сам, мол, с тобой говорил министр. Вот только знаешь, я с трудом представляю ситуацию, чтобы ты взял и ушёл из дома. Ты просто не представляешь, сколько всего я успела напридумывать, что с тобой могло произойти! По словам папы, ты что-то сделал с Мардж Дурсль (раздул её, что ли? Я не совсем поняла, если честно). И вот теперь у меня вопрос: что же там тебе могли сделать, раз у тебя произошёл такой сильный выплеск магии!?

Помнишь, я писала, что могу посреди дня увидеть твой труп? Я ещё говорила, что мне очень нужно знать, в порядке ты, или нет. Знаешь, сейчас я не верю, что ты в порядке! Я не представляю, что с тобой могли сделать! Родители мне ничего не говорят, старшие братья тоже, близнецы с Роном не знают!

Возможно, это не моё дело, Гарри, но ты никому ничего не говоришь! Твои единственные друзья Рон и Гермиона, но ты даже им не пишешь!

Никто не знает ни как ты, ни что с тобой!

Ты просишь меня писать, как я, а сам ничего не пишешь! Я, может быть, так не волновалась, если бы знала, что у тебя есть человек, которому ты все можешь рассказать! Но Гарри, ты никому не доверяешь! Почему? Хоть бы Рону и Гермионе, хоть бы им говорил! Если с тобой что-то не так, это не нужно держать в себе, как ком накопиться!

Гарри, я уже не знаю, что и думать, правда, я уже места не могу себе найти! С тобой там вообще никого нет! Ты там совсем один, и что с тобой происходит знаешь только ты!

Гарри, пожалуйста, расскажи мне, что случилось, если захочешь! Я никому ничего не скажу, я просто, я понимаю, что не должна тебя об этом просить, это ведь твоё дело, но …»

Что «но», Гарри узнать не смог, потому что дальше чернила расплылись и образовали сплошное чёрное пятно, в котором и слова нельзя было различить.

Единственная строчка, которую с трудом можно было разобрать в конце письма: «ты не представляешь, как я боюсь за тебя!».

Вот только строчка почему-то тоже начала размываться. Окно было закрыто, и капли дождя попасть не могли, до Гарри не сразу дошло, что на письмо падают его собственные слезы.

Зачем она так беспокоиться о нем? Она ведь не знает, что там было. Джинни же могла поверить папе, что Гарри сам ушел. Почему не поверила?

Гарри резким движением вытер дорожки слез и обернулся. Комната оставалась пустой и темной. Свет от лампы был слишком тусклым. Мальчик зажмурился и, просидев так минут пять, медленно открыл глаза.

Ему совсем не хотелось писать Джинни, особенно учитывая, что у нее совсем скоро день рождения. Но Гарри понимал, что если не напишет ей, неясно, что она подумает. Лично он плохо представлял, что смог бы есть и спать, если бы такое случилось с Джинни.

Да и в глубине души, хоть Гарри и пытался отрицать, ему до ужаса захотелось рассказать ей. Только ей и никому больше. Гарри знал, что если он попросит ее не говорить братьям, она, скорее всего, не скажет.

Вот только у нее ведь день рождения через два дня. Может, потом ей написать, сначала поздравить? Хотя нет. А может, есть способ доставить письмо за один день? Тогда он завтра с утра отправил бы ей ответ, а послезавтра поздравление?

Гарри слез с подоконника и уселся за письменный стол. Сейчас он ответит ей, а завтра разберется что с письмом делать.

Из ящика Гарри извлёк чистый пергамент и белоснежное перо. Затем нашел баночку с водостойкими чернилами, на всякий случай. Лучше, чтобы от воды письмо не испортилось.

Гарри сделал глубокий вдох и мысленно вернулся в свой последний день на Тисовой улице. Он часами пытался не вспоминать о том, что произошло, но вот ему пришлось воспроизводить все в памяти в мельчайших подробностях, чтобы потом выбрать, что следует знать Джинни, а что нет.

Та неделя, что Мардж гостила у дяди с тетей была ужасной. Каждый раз, стоило всем собраться на завтрак, обед или ужин заводилась любимая тема Мардж и дяди Вернона — Гарри в школе святого Брутуса.

Сколько всего про него наговорила тетушка Мардж, даже вспоминать страшно. Впрочем, Гарри и не помнил. Он на удивление быстро забывал все оскорбления в свой адрес. Но только в свой. К счастью, о друзьях Гарри Мардж не знала, иначе и про них бы много «хорошего» сказала.

Гарри тётушке Мардж на все слова о нем никогда не отвечал и не спорил. Поэтому у сестры дяди Вернона давно сложилось впечатление, что мальчишка мало того, что со слабым зрением, так ещё и глуховат. Поэтому, когда она начинала поливать Гарри грязью, она говорила раза в два громче, чем требовалось. Петунье даже пришлось так невзначай бросить, что Гарри вовсе не глухой и прекрасно все слышит. Это замечание на Мардж не подействовало, при виде Гарри она начинала буквально кричать все, что о нем думает. Это даже Дадли в какой-то момент надоело, и когда в один из вечеров Мардж в очередной раз перемывала Гарри косточки, Дадли, лениво растянувшись на кресле, заметил, что по телевизору идёт интересный фильм и он хочет послушать его, а не Мардж.

В особенности Гарри бесил Мардж тем, что она не могла к нему придраться. Гарри делал всю работу по дому, помогал Петунье с готовкой, чаще вообще готовил все сам, потому что тетя старалась создать впечатление идеальной матери, то и дело бегая за Дадли, которому это, к слову, было не нужно. Сказать, что Гарри лентяй, Мардж просто не могла, это выглядело как минимум смешно, ведь когда Гарри не сидел в комнате, он постоянно что-то делал.

В общем, как-то Гарри удалось пережить эту неделю. Очень помогали мысли о друзьях, особенно о Джинни. А ещё каждый вечер можно было смотреть на ее изображение, и кошмары благодаря зелью больше не мучали.

Это случилось на ужин в пятницу. Гарри был готов к любым словам Мардж, только она заговорила вдруг не о нем, а о его родителях. Самое страшное, что на все, что Мардж говорила о Лили и Джеймсе, Вернон и Петунья соглашались.

Гарри казалось, что его режут ножом, потому что слышать наглую ложь о том, что его отец был невменяемым алкоголиком и как они сошлись с его матерью, которой Мардж приписала какое-то психическое расстройство, было просто невозможно. Хотелось закрыть уши и просто выбежать из гостиной. Гарри не знал, какая сила заставляла его молча смотреть в тарелку. Его руки дрожали, из-за чего он даже вилку не смог бы удержать.

Хуже всего было то, что никто не пытался сказать, что это неправда. Петунье эти обсуждения видно доставляли удовольствие. Гарри знал, что сестру она ненавидела за то, что та была волшебницей.

Когда Мардж в очередной раз сказала о том, что его мама была ненормальной, Гарри шепотом взмолился:

— Пожалуйста, хватит!

За столом воцарилось гробовое молчание. До этого Гарри при Мардж и рта не раскрывал, если его не спрашивали, конечно. Все моментально развернулись к нему. Гарри, весь белый от оскорблений в сторону родителей, посмотрел в глаза разъярённой тете Мардж. Если бы она знала хоть что-то! Гарри почему-то был уверен, что она не стала бы так говорить, знай при каких обстоятельствах они умерли.

— Что ты сказал? — Мардж, сверкнув глазами, усмехнулась. — Хватит? Что, правда слух режет?

— Но вы же их совсем не знаете! Как можно говорить о людях, не зная их? — звенящим от волнения голосом спросил Гарри, пораженно глядя на тетушку и удивляясь, как он не задал этот вопрос получасом ранее. — Вы можете говорить обо мне все, что захотите, но мои родители… вы не знаете о них ничего… Разве можно делать выводы о людях, не зная их!?

— Петунья, что это такое? — возмущенный голос Мардж разнёсся по кухне, как раскат грома.

Гарри посмотрел на тетю, та казалась ошарашенной.

— Ты … — Мардж, казалось, вот-вот разорвется от злости.

— Ты, парень, что-то путаешься. Кто тебе право дал осуждать Мардж? — с багровым от гнева лицом закричал Вернон, вскакивая со своего места.

Дадли вздрогнул и под шумок улизнул с кухни. Гарри не шелохнулся.

— Твои родители были безработными, нищими алкоголиками! Вот кем они были, ясно тебе? — не хуже Вернона завопила Мардж.

У Гарри в голове все как-то странно зашумело. Все эмоции словно испарились, а в следующую секунду странное начало происходить с тётушкой Мардж. Она стала надуваться подобно воздушному шарику. Шум в голове не прекращался и первые несколько секунд Гарри не осознавал, что происходит. Крики Вернона и Петуньи долетела откуда-то издалека.

Когда он пришел в себя, было ощущение, что из него половину сил вытянули. В гостиной тем временем творилась полная неразбериха.

Перед глазами Гарри предстала странная картина: Мардж походила на надувную игрушку и висела под потолком. Под ней бегали дядя и тетя, пытаясь схватить ее за руку и вернуть на пол.

Гарри побледнел и вскочил со своего места.

— Что произошло? — пролепетал он, подбегая к дяде и тете.

— Что произошло? — Вернон заорал так, что у Гарри в ушах зазвенело. — Это ты скажи, что ты сделал с ней?

— Я? — Гарри показалось что перед глазами все поплыло. — Но… я ничего не делал…

— В этом доме только ты чокнутый, а ну исправляй все немедленно! — завопил Вернон.

— Это не я! Правда не я! Я не знаю, как это произошло! Я не знаю, как это исправить! — Гарри в отчаянии посмотрел на тетю, но та была слишком занята спускание Мардж на землю и ничего не слышала.

— Ах не знаешь? Чокнутый, ненормальный мальчишка! — Вернон схватил Гарри за плечи и отшвырнул с такой силой, что Гарри ударился об стол, тот пошатнулся и на пол упали несколько бокалов, тут же вдребезги разбившихся. Гарри на ногах устоять не смог и упал прямо на осколки, поранив руки. Алые струйки крови окрасили рукав футболки.

У Гарри началась мелкая дрожь. Если волшебник тут только он, то что случилось с Мардж? Он никогда никому ничего плохого не сделал, это не мог сделать он! Даже с Мардж он бы так не поступил! Он и заклинаний-то таких не знает, чтобы человека так раздуло. А что с ней будет? Она же не может, там, лопнуть к примеру? Гарри передёрнуло от ужаса, и он быстро вскочил на ноги.

— Надо с ней что-то сделать, — залепетал он, не обращая внимания на порезы.

— Ты уже все сделал, — прошипел Вернон и схватив Гарри за руку, чуть выше локтя выволок из гостиной.

— Это правда сделал не я! У меня даже палочки не было! — Гарри и сам понимал, что говорить что-то дяде бесполезно.

Вернон и правда не слушал.

— Мардж во всем права насчёт тебя, от таких как ты надо избавляться! И что с ней теперь будет?

— Если это магия, то здесь скоро будут сотрудники из министерства, они что-нибудь сделают, — быстро произнес Гарри. Голова жутко кружилась, а от крепкой хватки дяди Вернона заболела пораненная рука.

— Значит, не важно будешь ты здесь или нет, — Вернон остановился, словно размышляя над чем-то, а потом резко дернул Гарри за руку и потащил к двери на улицу.

Гарри не успел даже толком подумать, что дядя собирается сделать, как Вернон открыл дверь и толкнул туда Гарри.

От неожиданности, Гарри споткнулся о ступеньку и упал на спину.

— Проваливай отсюда, и чтобы никогда тебя здесь больше не было! Ясно тебе? Иди куда хочешь, ты здесь больше не живёшь! Маленькое чудовище, так ты отплатил за то, что мы вырастили тебя?! Хоть помри на улице! — Вернон, хлопнув дверью, скрылся в доме, а Гарри от шока даже подняться не успел, когда дверь снова открылась и на пороге показался Вернон с его чемоданом.

— Мне вся эта дрянь в доме не нужна, — Вернон швырнул чемодан и Гарри с трудом успел увернуться, потому что от удара чемоданом он вполне мог сломать себе пару костей.

Дядя снова скрылся в доме, где слышался визгливый голос Петуньи. Дверь закрылась, а Гарри продолжал на неё смотреть так, словно Вернон вот-вот вернется и скажет ему не уходить.

Прошло несколько минут. Никто не возвращался. Гарри, пошатнувшись, поднялся. Здесь было темно и очень прохладно. Гарри взял чемодан и медленно побрел по Тисовой улице. Ноги сами куда-то вели, мозг соображать отказывался. Чемодан тащить было тяжело. В какой-то момент Гарри пришло в голову вынуть оттуда палочку, что он и сделал, достав заодно и подаренный на рождество свитер миссис Уизли. Рука кровоточила, да и на улице холодно…

Дальше Гарри вспоминать не хотел. Поездка в из неоткуда взявшемся «Ночном Рыцаре», после которой голова начала кружиться сильнее, встреча с министром, сообщившим, что с Мардж все хорошо и его не исключат. Потом сотрудники, устранявшие последствия его магии, принесли оставшиеся в комнате вещи, среди которых оказалась фотография с Джинни.

В первый же день в «Дырявом котле» Гарри написал письмо тете и дяде. Разумеется, он отправил его не Буклей, которую принесли вместе с клеткой сотрудники, а маггловской почтой. Правда, самому ему в Лондон выходить запретили, поэтому он попросил отнести письмо старого Тома, владельца отеля. Он как раз в тот день шел в город по каким-то делам.

Ответ ему не пришел, да и не мог прийти, Гарри ведь не оставил своего адреса, а связаться с дядей и тетей как-то ещё возможности не было.

Гарри посмотрел на пергамент лежавший перед ним. Теперь остается вопрос, что написать Джинни?

* * *

Джинни начала пугать братьев ещё больше, она ото всех шарахалась, почти перестала разговаривать, на все вопросы давала односложные ответы и тут же спешила скрыться от собеседника.

Вчера она отправила Гарри письмо и теперь не находила себе места, после завтрака она ушла с Перси на прогулку по территории отеля. Хотя, как с Перси? Стоило ей оказаться на улице, как она ушла от брата на большое расстояние, потом и вовсе скрылась из его поля зрения.

Она ходила вдоль пальм и каждый шаг отдавал в голову. Джинни уже было откровенно плевать на свой день рождения. Если с Гарри что-то случилось, она должна об этом знать. Но он может не ответить ей, или сказать, что все хорошо, и тогда она ничего не узнает.

Джинни обхватила голову руками и опустилась на скамейку. Да, так и с ума сойти недолго.

Домой они с Перси вернулись часа через два. Джинни встретили близнецы, размахивая чем-то в руке.

Девочка хотела было попятиться от них и уйти на балкон, где она проводила теперь чуть ли не все время, но Джордж схватил ее за руку.

— Тебе письмо от Гарри, срочной доставкой! — завопил Фред так, будто Джинни была глухой.

— Что? — пролепетала Джинни, поняв, что в руке Джорджа конверт.

— Держи, что же там такое срочное? — Фред хитро прищурился, а Джинни, заполучив письмо, бегом бросилась на балкон.

От волнения ноги сделались ватными, а руки задрожали.

Конверт был с фиолетовой печатью, на которой рельефом выделялись буквы: «МП» Магическая почта. Значит Гарри отправлял через почту, причем срочной доставкой. За такую обычно доплачивать надо.

У Джинни перехватило дыхание, когда она извлекала письмо из конверта.

Почерк Гарри был аккуратный, но в некоторых местах создавалось ощущение, что у него дрожала рука — строчки скакали.

Джинни, прикусив от страха губу, впилась взглядом в текст.

«Здравствуй, Джинни!

Я получил твое письмо.»

У Джинни от волнения на секунду потемнело в глазах.

«Я очень прошу тебя, не волнуйся за меня, хорошо? И ещё кое-что, не пересказывай содержание письма братьям. Понимаю, может быть не красиво, что я не написал Рону, но просто не знаю, как объяснить. Хочу, чтобы знала только ты. Ладно?

Если честно, чтобы хоть как-то объяснить ситуацию, которая в конечном счёте сложилась, мне нужно пояснить пару вещей.

Во-первых, тетя Петунья терпеть не могла мою маму из-за того, что та была волшебницей. После смерти моих родителей меня отнесли к дяде и тете. Понятно, что в восторге они не были. У меня магия начала проявляться рано, и они меня не любили за это. Дядя Вернон любитель порядка, точности и всего объяснимого. А магия как раз была для него субстанцией необъяснимой и пугающей, поэтому он больше всех меня недолюбливал. Да и их с тетей Петуньей можно понять. Я был очень проблемным ребенком, в том плане, что очень часто заболевал. Тетя злилась, когда я простужался и в какой-то момент я решил, что чтобы не злить тетю нужно молчать, если со мной что-то не так. В итоге, закончилось это тем, что лет в шесть у меня было воспаление лёгких и я почти месяц провел в больнице. В общем, проблем от меня было достаточно.

У дяди Вернона есть сестра — Мардж Дурсль. Она меня прям совсем не переносит с детства. Я писал тебе, что она гостила у нас неделю. Мардж постоянно ко мне придирается, а вот в день ее отъезда она заговорила о моих родителях. Если вкратце, то, по ее мнению, людьми они были мягко говоря не благополучными. Ее никто никогда не останавливал, когда она что-то говорила о них. А я это слушать уже просто не могу. Она вообще их не знала! Не знала, как они умерли!

Там тогда что-то произошло. Когда Мардж опять начала говорить о моих родителях. Я не знаю, что это было, со мной такого раньше не случалось. Как будто все эмоции исчезли. А потом с Мардж произошло что-то странное. Она надулась, как воздушный шарик, и к потолку взлетела.

Если честно, я очень перепугался. Я не знал, чем это может закончиться, да и факт того, что, судя по всему, это моих рук дело, тоже не успокаивал.

Ну, понятно, что дядя испугался ещё сильнее меня. Ещё бы, он и так магию ненавидит. Когда человек чего-то бояться, он иногда поступает импульсивно и не особо думает о последствиях. Короче говоря, меня выгнали из дома.

Но знаешь, дядя Вернон так бы не сделал в спокойном состоянии хотя бы потому, что подумают о Дурслях соседи. Да и вообще. Он просто тогда испугался меня вот и все. Вообще логично, я и сам себя испугался, по правде говоря.

Дальше вообще путаница какая-то. Я с чемоданом пошел по улице, потом меня чуть автобус «Ночной Рыцарь» не переехал. Деваться мне было особо некуда, поэтому я попросил довести до «Дырявого котла». А там меня уже ждал Корнелиус Фадж. Мне сказали, что меня не исключат за использование магии. Потом сообщили, что с Мардж уже все хорошо. Затем министр сказал, что мне в такое время не безопасно выходить из дома. И ещё что-то про этого Блэка говорил.

Твой папа сказал, что я сам ушел, потому что я так сказал министру. Правда, ну не говорить же, что меня из дома выгнали.

Кстати, номер тут прикольный, особенно вид из окна. Джин, если кому-нибудь из вас что-то купить в Косом переулке нужно — напиши, а то я тут все равно до сентября теперь.

У меня все хорошо, не волнуйся пожалуйста, ладно?

Мы уже скоро встретимся,

Гарри»

Рядом с подписью был нарисован цветочек.

Джинни сидела на полу балкона, приложив ладонь к губам. Несколько минут в голове царила пустота, звенящая и темная. А потом она заменилась яркими картинками, изображающими все то, что писал Гарри, только в искаженном свете. Стоило хоть немного прийти в себя, как по щекам заструилась слезы. Ничего себе, у него все хорошо! Родственники ненавидят, из дома выгнали. Конечно, абсолютно нормально выгонять тринадцатилетнего подростка на улицу! Испугался этот Вернон, видите ли! Как это вообще можно оправдывать!? Как хоть Гарри додумался-то!?

Джинни прижала к себе письмо и разрыдалась. Воображении рисовало страшные обстоятельства, при которых Гарри «ушел» из дома.

Джинни знала, что Гарри наверняка сказал не все. Знала и боялась узнать, о каких подробностях он умолчал.

Первая мысль, возникшая в голове, была бежать к матери и просить забрать Гарри от этих страшных Дурслей куда-нибудь подальше.

Гарри попросил некому не говорить. Но как о таком можно молчать? А если она расскажет кому-нибудь это что, будет считаться предательством? Гарри же сказал, что не хочет, чтобы кроме нее кто-то знал. Почему?

Джинни уткнулась головой в согнутые колени. Лёгкая ткань юбки стала намокать от слез рекой льющихся из глаз.

Сколько она так просидела, Джинни не представляла, просто в какой-то момент ее за плечи начал трясти Рон.

Своей истерике Джинни дала какое-то совсем невнятное объяснение, а потом побыстрее спрятала письмо в жестяную коробочку.

Просьбу Гарри она выполнила. Никто не узнал содержание письма. И никто так и не понял, что случилось с самой Джинни, которая, казалось, закрылась в себе окончательно. Целый день она могла провести на балконе, не выходя из номера. Даже на море вытащить ее больше не получалось.

Джинни не знала, что ответить Гарри. Раз двадцать начинала писать, но каждый раз сминала пергамент и отправляла в мусорную корзину.

С братьями она перестала разговаривать окончательно. Боялась, что нечаянно расскажет о Гарри, и он тогда никогда больше не будет ей доверять. Наверное, если бы Гарри узнал, что с ней сделало его письмо, он очень сильно пожалел бы, что вообще написал ей.

Джинни так часто думала о том, что происходит с Гарри, что начала забывать пить зелье перед сном и к ней снова вернулись кошмары с полумертвым мальчиком. Теперь такие сны пугали ее вдвойне.

Так, на свой день рождения Джинни проснулась посреди ночи от собственного вопля, разбудившего ещё и Рона.

— Джинни, что такое, что случилось? — Рон бросился к трясущейся сестре. — Опять кошмар? Ты зелье не выпила?

Джинни кивнула, сминая в руках одеяло.

— Все хорошо, все хорошо, — Рон нерешительно присел рядом и обнял сестру за плечи. — Тебе Гарри приснился?

Джинни снова молча кивнула. Сейчас она находилась на совсем мизерном расстоянии от истерики.

— Не переживай, скоро увидитесь, — заметил Рон с какой-то странной улыбкой. Впрочем, может ей показалось. Темно все-таки.

— Ничего не скоро, — выдавила Джинни и залилась слезами.

— Время быстро пролетит, — заверил Рон, вставая с кровати и позволяя Джинни положить голову на подушку. — С днём рождения, кстати.

— Ага, спасибо, — пробормотала Джинни.

— Подарок сейчас подарить, или до утра подождёшь? — лицо Рона расплылось в улыбке.

— Ну… давай сейчас, — любопытство пересилило Джинни, и она, скинув одеяло, встала с кровати, а Рон принялся рыться в ящике комода. Вытащил он оттуда небольшую коробочку, завернутую в праздничную обёртку.

— Давай свет включу, а то не увидишь, — Рон подошёл к настольной лампе, и сумрак комнаты прорезал мягкий свет.

Джинни взяла в руки подарок и осторожно открыла коробку.

Внутри лежал набор иголок и цветных ниток. Родители когда-то обещали подарить такой.

— О, спасибо, — Джинни осторожно вытащила набор и принялась разглядывать его со всех сторон.

— Там есть ещё кое-что, — подсказал Рон.

Джинни отложила набор и заглянула в коробку на дне которой лежала бумажка. Перевернув ее, Джинни ахнула.

С небольшой колдографии на неё с улыбкой смотрел Гарри. Это был не тот снимок, где он закончил первый курс, который Джинни оставила дома. Тут Гарри выглядел чуть старше.

— Откуда? — пролепетала Джинни глядя в изумрудные глаза.

— Секрет, — Рон улыбнулся. — Ну как тебе?

Вместо ответа Джинни бросилась к брату и обняла его.

* * *

С утра ее ждали поздравления, подарки от родителей и братьев. Джинни старалась улыбаться и смеяться на шутки близнецов, но получалось плохо.

Джинни не хотела признаваться самой себе, но ей было обидно, что она даже записки от Гарри не получила. Подарки родителей были замечательными, но вот прошел обед, а от Гарри не весточки. Впрочем, она сама виновата. Она же не ответила. Да и Гарри не обязан ее поздравлять, в конце концов.

Настроение было испорчено. Вот только в три часа ее ждало странное заявление. Родители сказали собирать все вещи в чемодан и готовиться к тому, что они меняют отель. Причина не объяснялась.

Братьев, казалось, это нисколько не удивило, Рон так вообще первый бросился собираться. Джинни, ничего не понимая, последовала его примеру.

И вот тут все как-то слишком быстро завертелось. Они зачем-то поехали в министерство магии. Странно, по идее могли просто до другого отеля доехать. Братья постоянно переглядывались и на все расспросы Джинни не отвечали. Тут-то она и заподозрила, что что-то не так.

Вход в Египетское министров магии напоминал гробницу посреди цветущего, нетронутого людьми сада. Когда Джинни только прибыла сюда, она внимания не обратила, откуда они вышли на улицу.

Было часов шесть вечера. Родители привели в тот же зал, где стояли камины с летучим порохом. Когда к Уизли подошли сотрудники, с Джинни вдруг разом захотели поговорить Фред Джордж и Рон, все трое несли какую-то несвязанную между собой чушь. Причем несли они ее так громко, что Джинни не услышала ничего из того, что говорил сотрудник в кандуре.

Странности продолжались. Не с того ни с сего родители решили воспользоваться порталом, хотя раньше предпочитали камин.

Джинни в конец запуталась.

Порталом была сделана потёртая от времени соломенная шляпа с широкими полями. По команде министерского сотрудника все кроме Билла, Чарли и мистера Уизли, на которых оставили все чемоданы, и которые должны были переместиться с помощью трансгрессии, дружно ухватились за шляпу и в следующую секунду их втянул водоворот из воздуха. У Джинни даже голова не успела закружится, как вся семья оказалась посреди небольшого бара.

— Ты только в обморок не падай, идёт? — шепнул Фред.

Джинни хотела было спросить, с чего она должна падать в обморок, но ответ сам ее нашел.

Первые секунд пять место казалось смутно знакомым. В баре было немного народу, но сразу видно, что все волшебники. Кто в мантиях, кто с палочками в руках. И тут Джинни поняла, что предупреждение Фреда было вполне обоснованным, ведь она стояла в баре «Дырявого котла».