Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель! или Поворот не туда (гет)

— Что вы делаете? — уже в который раз пораженно спросил Румпельштильцхен, наблюдая за тем, как эта взбалмошная дамочка что-то с маниакальным видом варила в котле. Он в жизни не видел столь странного сочетания ингредиентов и поэтому понятия не имел, что та творила.

Колдун вообще в последние пару часов, после того, как они заключили сделку, правда немного другую, на информацию про Снежную королеву ему-то было плевать, пребывал в состояние непонимания и шока.

Ему это не нравилось.

Он любил быть в курсе того, во что он ввязался и что его ждет, но в этот раз ему, кажется, уготована участь его клиентов.

«Теперь понимаю чего они так бесятся и злятся…» — недовольно подумал Румпельштильцхен, смотря, как его очередной бесценный ингредиент летит в котел этой безумной.

— Я шаманю нам голема, — сказала Эмма с удовлетворением смотря, как ее варево приобретает землистый цвет.

Она не ас в алхимии, все же ее специальность артефакты, их создание и разрушение, но все же этот полезный рецептик, который она нашла в книге, которую ей задарил когда-то Малфой, запомнила. На всякий. И вот, пригодился. Хотя она и раньше големов делала. Испытывать новосозданные артефакты нужно было же на ком-то. Защитные там или боевые. Не на себе же проверять. Она, конечно, безбашенная дама, но все же не настолько.

— Голема? — изумленно и с искрой интереса спросил колдун, подойдя ближе и заглянув в котел.

Он все же колдует не один год, и даже не одно столетие, и даже големов — этих созданий, имитирующих живой организм, уже встречал, но такого способа их создания не видел. Колдун вообще все больше понимал, что магия этой женщины какая-то странная. Вроде и похожая на привычное волшебство из Заколдованного леса, но в тоже время какая-то другая. Более старая и… Другая, в общем.

— Его родимого, — сказала Эмма, и кивнув самой себе, беспардонно нагнулась над столом, и схватив руку мужчины, посмотрела на часы на его запястье.

Тот фыркнул и закатил глаза.

«Кажется, понятием личное пространство эта женщина не страдает», — подумал он, невольно уловив приятный аромат от ее волос. Едва поняв, что он делает, колдун тряхнул головой и вырвал руку их хватки блондинки.

— Если время хотели узнать, могли просто спросить, — сердито сказал он и поджал губы.

Эмма покачала головой.

— Какие мы мнительные, — весело сказала она и затушила огонь под котлом. Осталось дождаться, когда зелье загустеет и остынет, а потом вперед. Но, а пока нужно найти остальные предметы для ритуала, который она провела над своим Нилом и Румпелем. А если быть точным, ей нужно сердце. И кулон Зелены.

Последний ей был нужен для проведения ритуала. В прошлый раз она без сознания рухнула от истощения, а сейчас и вовсе… Куда ей? Сил-то и так маловато. Да, и детишками рисковать она не собиралась. А кулончик, который она сорвала с шеи Зелены в своем мире, оказался как раз мощным проводником и накопителем для магии. Знала бы сразу и там бы им воспользовалась, но слишком отвлеклась и забросила его в дальний ящик, потом уже только сообразив, что ей попало в руки. Но сейчас у нее при себе его не было и придется украсть его у Зеленки в этом мире, когда они вернутся в прошлое.

Она надеялась, что ей удастся открыть портал именно в прошлое этого мира. С ее послужным списком это может быть затруднительно, но показывать Темному, что ее одолевают сомнения и неуверенность, Эмма не собиралась.

— Ну, и зачем он нам? — нетерпеливо спросил Румпельштильцхен, оперевшись руками об стол.

Его уже начала выводить из себя это неведение. А с его чернеющим сердцем лишняя злоба и прочие отрицательные эмоции были вредны. Кстати, о сердце… Он с каким-то трепетным ужасом понял, что неприятные ощущения, ощущения того, что кровь в его жилах стала густеть, как сироп, мешая сделать свободный вздох, и чувство того, как его эмоции стали с каждым днем все более и более приглушёнными, кроме злости и ненависти, вдруг стали не так… Явственными. Будто процесс обращения его сердца в окончательную тьму замедлился. Ему даже стало легче дышать. Особенно, в последние пару часов.

Румпельштильцхен вновь посмотрел на блондинку, которая без всякого стыда шарилась по шкафам его ломбарда, и с недоверием понял, что именно в ее присутствие ему стало легче.

Но почему?..

Он даже полного дня не провел с этой женщиной, а уже столько всего произошло.

«Боже!.. А ведь прежде я считал Спасительницу занозой в заднице, порой непредсказуемой занозой, но по сравнению с этой женщиной, мисс Свон в их мире так… невинная овечка», — то ли с весельем, то ли с обреченностью подумал Румпельштильцхен.

Но не только это его волновало.

Он не мог ничего с собой поделать, и то и дело поглядывал на ее живот. Так необычно было осознавать, что в ее утробе растут двое детей, детей, в чьих жилах текла его кровь, хотя он и не был тем, кто их зачал. Как ни странно, но им так же овладела зависть. Такая сильная и черная, что даже он сам поразился. Ему было так по-детски обидно, что его двойник, пусть не знал, а судя по решительности блондинки, и не узнает, но все же смог дать жизнь сыну и дочери, за один раз, плюс и старшего сына уберечь смог, хотя и не своими силами, да и с Генри смог наладить отношения, в то время, как он остался совсем один, не считая Белль, лишь только с внуком, который его ненавидит, причем за дело, и в этом, он наконец признал, не кого винить, кроме него самого.

А ведь еще утром он думал, что его счастливый конец стал ближе и реальнее. Но теперь он чувствовал себя поразительно обманутым.

Эх…

— Да не вздыхай ты так, — сказала Эмма, ставя на стол то, что ей пригодится для ритуала. — Все у нас получится. А зачем нам голем? Потом расскажу. Кстати… Последний ингредиент за тобой. Мне как-то тяжко бегать, так что… Вперед, разомни-ка свои старые кости.

Румпельштильцхен, в очередной раз поразившись наглости и беспардонности этой женщины, фыркнул и сказал:

— Получится что? За последние пару часов я вообще чувствую, что попал в какой-то сюрреалистический дурдом!.. — и подняв бровь, язвительно добавил: — А насчет костей… Мой двойник не многим-то моложе, и у вас явно не было претензий.

Эмма игриво усмехнулась.

— Так я и не спорю. Секс-то и впрямь был хорош, — сказала она, и подойдя к нему ближе, соблазнительно произнесла хрипловатым голосом: — Вся эта золотистая кожа… Немного шершавая, но все приятная на ощупь. Курчавые волосы, за которые так удобно хвататься, когда…

— Хватит, — сипло сказал колдун, чувствуя, как в нем стало нарастать… возбуждение.

Позор. Но даже мысли о жене не помогали унять жар внизу живота, который вспыхнул, стоило блондинке открыть свой рот и окинуть его тлеющим взором зеленых глаз. Невольно он даже пожалел своего двойника, рядом с которым бродит такой соблазн, да еще и без тормозов, перед которым явно трудно устоять. Хотя… С учетом того, что чаровница перед ним была весьма беременна, его коллега и не устоял.

— Почему это? — невинно спросила Эмма и похлопала ресницами.

Ей льстило, что несмотря на свою любовь к Белль, глаза колдуна все же потемнели от похоти и возбуждения, и теперь он то и дело кидал взгляды на ее губы.

— Просто. Хватит, — твердо сказал он и облизал пересохшие губы.

У него возникло резкое желание выпить, желательно чего-то алкогольного. Все, что угодно, чтобы подавить эти неуместные чувства и порывы.

— Ладно, — с легкостью согласилась Эмма, и как ни в чем не бывало отошла от него. — А насчет плана… Он таков: мы берем палочку и возвращаемся в прошлое. Вашего мира, естественно. А конкретнее, в тот момент, ну или приблизительно к нему, когда моя местная версия разделила тебя и Нила. Мы должны вовремя уловить момент. Судя по тому, что ты мне рассказал, у нас будет минут пять, плюс-минус пару минут. Именно тогда мы должны вырубить тебя и Свон, и провести ритуал…

— Ритуал? — непонимающе спросил колдун, немного успокоившись.

Эмма вздохнула, и разведя руками, пояснила:

— Да, ритуал. Благодаря которому, можно обменять жизнь Нила…

Румпельштильцхен подозрительно прищурился.

— Обменять, то есть убить кого-то взамен? — спросил он, понимая, на что намекает блондинка.

— Да, для этого и нужно сердце живого человека, — сказала Эмма, на миг прикрыв глаза.

Ей это не нравилось, но из двух зол, как говорится…

— Эмма Свон из этого мира, никогда бы не убила невинного человека, даже ради спасения другого, — изумленно спросил он, вновь понимая, что эта женщина лишь внешность делит с местной Спасительницей.

Блондинка усмехнулась.

— Ну, тогда хорошо, что я — хоть и Эмма Свон, но не из этого мира, — дразняще сказала она, уперев руки в бока. — Ну, так как, готов к охоте на сердце?

Колдун прищурился, и понимая, что женщина перед ним абсолютно серьезна, его губы невольно расплылись в улыбке. У него возникло неожиданное ощущение родства по духу и равенству с этой женщиной, и это было фантастически приятно. Да, и давно приглашение кого-то убить не звучало столь привлекательно для него.

Особенно, если это вернет ему Бейя.