Проверено на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Серебряные монеты впивались в ладонь, когда Солас плотней стискивал кулак. Его глаза блуждали по столу, покрытому затертым куском холщовой ткани, на которой поблескивали под солнцем лезвия ножей. Маленькие, большие, короткие с пол пальца, длинные с предплечье, широкие и узкие, с затейливыми рукоятками и искусной резьбой.
Жизнь зло усмехалась всякий раз, когда Солас обещал себе сократить расходы насколько возможно и отложить на спальный мешок. Прошлым вечером он с досадой обнаружил пропажу ножа. Он проверил сумку раз, другой, третий, обыскал заброшенный сарай, в котором остановился на ночлег, и в полном смятении уселся на жестяное ведро. Солас пытался вспомнить и с щемящим чувством в груди осознавал, что не помнит, когда в последний раз он держал нож в руках. Точно не утром, и не вчера, и даже не в среду… Последнюю неделю он ел в основном то, что не требует резки — лепешку, вяленое мясо, запеченный в углях картофель — одна добрая ферелденская бабушка угостила за то, что Солас помог ей наколоть дров. Досадно. Не то чтобы старый ножик был каким-то важным и особенным, просто это в целом необходимый предмет в сумке путешественника, почти такой же как хороший и теплый спальник…
«Спальник еще потерпит… я потерплю, летние ночи теплые» — мысленно уговаривал себя Солас, аккуратно пробуя лезвия на остроту. Уговаривать приходилось, естественно, из-за стоимости. Долийские ремесленники закручивали цену втридорога, но их ковка славилась качеством среди прочих, а изящность исполнения работы не могла оставить равнодушным. Такое оно, эльфийское мастерство. Грубые, бездушные как под копирку ножики любого окрестного кузнеца им в подметки не годятся. Конечно, было бы дешевле купить именно такой нож, но почему-то Соласу захотелось эльфийского.
Может быть все из-за тянущего чувства тоски, которое появилось после очень старинного отголоска, найденного пару дней назад. Фамильный гребень скользит по серебристым волнам седины. Юная эльфийка бережно расчесывает волосы бабушки, и они обе в тон напевают песню. Потом меняются, пожилая рука берет гребень, и он скользит в золотистых прядях цвета спелой пшеницы. За окном старого дома ночь. Скоро толстая свеча на щербатом блюдце погаснет, и они уйдут спать, а пока… гребень вновь скользит по серебристым волнам. Солас несколько раз возвращался в начало этого отголоска и просто слушал родной язык, грустно улыбаясь.
— Выбрал? — резкий голос продавца выдернул Солас из раздумий. Молодой эльф с кривым шрамом на подбородке, рассекающим валласлин, глядел исподлобья, не скрывая раздражения. Солас недоуменно сморгнул — кругом было полно зевак, глазеющих на товары, выставленные на столах и ящиках перед шатром, отчего к нему прицепились было непонятно.
— Вот этот, — на рукоятке рисунок с галлой, лезвие размером с ладонь, не сильно узкое и не широкое, то что нужно.
— Тридцать серебряных.
Больше, чем ожидал Солас и, прикусив щеку изнутри, принялся развязывать кошель. Продавец брезгливо поморщился от прикосновения чужой руки, хмуро глянул на монеты на ладони. Достав из ножен на бедре короткий кинжал, эльф срезал кусочек металла и пристально вгляделся.
— Забирай, — ссыпав деньги в раскрытый мешочек, бросил он.
— Ma serannas(1). Dareth shiral(2), — попрощавшись, Солас взял нож в кожаном футляре, порадовался приятной рельефностью резьбы и направился своей дорогой. На перекрестке, в корчме его ждал Оскар — он остановился поболтать в гусятнике. Так случалось каждый раз, когда они натыкались на уток или гусынь, Оскар сразу же преображался. Дамский угодник!
Раздраженный плевок в спину застал Соласа врасплох:
— Плоскоухий.
Солас обернулся, слегка хмуря брови. Что это было? Эльф смотрел на него едва ли не с ненавистью:
— Твое произношение отвратительно. Не разевай рот, если не знаешь как правильно! Повылезали из своих городских ям всезнайки, почитавшие Дженетиви. В эльфийском никогда не было столько шипящих!
Солас настолько растерялся, что даже не нашелся что ответить, молча ушел прочь. В груди опять начинало тянуть тоской, только теперь с привкусом желчи от обиды и саднящим чувством отчаянья. Что стало с этим миром? Эльфы позабыли звучание родного языка… так тяжело это осознавать. По правде говоря, каждый раз сталкиваясь с долийцами у Соласа теплилась надежда разглядеть в них что-то, что осталось от прежних элвен, что прошло сквозь время и уцелело. Но каждый раз он разочарованно вздыхал и понимал, что нет… это не его народ. Больше нет. А самое страшное то, что он сотворил с ними такое.
Солас поймал себя на мысли что давно не вспоминал о сфере и решил, что хватит попросту таскаться куда глаза глядят, нужно придумать как разбудить ее. Сидя на камне у корчмы и вертя в руках купленный нож, Солас тяжело вздохнул. Брови нахмурились. Теперь галла казалась ему кривоватой уродиной, футляр из кожи слишком мягкими, а сам нож несбалансированным. Захотелось его выбросить в ручей за деревней и забыть. Но тридцать серебряников…
«Наверняка, он еще цену задрал, из-за того, что посчитал меня плоскоухим» — рассерженно подумал Солас.
Тяжелая ладонь с силой бухнулась на плечо. Солас испуганно подскочил и шарахнулся в сторону от радостного рева в левое ухо:
— Бродяжка, какая встреча!
— Хиирса, — Солас, отстранившись, поморщился, мельком глянув на подругу. Фразеологизм «выросла как из-под земли» мог описать ее предельно точно, в прямом, а не переносном смысле. С головы до ног в дорожной пыли, на одежде подсохшая глинистая корка, под ногтями слой грязи, коса растрепалась, выбившиеся пряди прилипли к потному лицу. А глаза сверкают от задорного огонька. Опасаясь быть втянутым во что-то настолько увлекательное, Солас осторожно поинтересовался, — ты откуда такая?..
— С карьера! — Хиирса уселась на землю, устало откинулась на камень и потянулась за флягой. — Вало-кас наняли помочь с разработкой, мы с утра развлекались. Соскучиться успела по гаатлоку, все случая не подворачивалось где-нибудь его использовать.
— Гаатлок?
— Взрывчатка кунари. Бахает будь-здоров! Должен был услышать, карьер здесь недалеко, — Хиирса махнула рукой себе за спину.
Солас не помнил слышал или нет. Все утро его внимание занимал потерявшийся ножик и безуспешные поиски, так что он толком не позавтракал и сейчас живот начинал канючить, подначивая хозяина. Но не смотря на голод, аппетита не было от слова совсем. И долийский нож срезал колбасу криво-косо. Вот Солас сидел, давился колбасой, хмурился глядя на уродливую галлу и под конец умудрился порезаться.
«Вот и кровяной колбасы попробовал» — мелькнула едкая мысль, когда Солас засунул раненый палец в рот.
— Ты чего сегодня такой мрачный, бродяжка? — поинтересовалась Хиирса, вскинув бровь. — И где Оскар?
— Шляется по бабам где-то, — буркнул Солас. — А я…
Он обтер лезвие ножа об штанину и протянул его Хиирсе.
— Милый ножичек, — протянула она, покрутив со всех сторон. В ее руках он казался совсем крохотным. — Чем он насолил тебе?
— Да не он, — Солас тяжко вздохнул. — Торгаш из долийцев. Борзый мальчишка, — Солас раздраженно сплюнул. — Плоскоухим обозвал.
— И с чего это вдруг? — Хиирса принялась вычищать ножичком грязь из-под ногтей.
— Видите ли у меня отвратительное произношение, — проворчал Солас, закатив глаза. — Возомнил что что-то он там в эльфийском понимает. Ни хрена он не понимает! Никто из них ни хрена не понимает и никогда не понимал!..
— Настолько задело? — по-доброму усмехнулась Хиирса.
— Похоже, — поморщился Солас, не зная куда деться от негодования.
Хиирса обратила внимание на клеймо у самой рукоятки ножа — лоза эльфийского корня, сплетенная в форме змеи:
— Бродяжка, забей, тебе просто попались неправильные эльфы. И повезло ведь наткнуться!
— В смысле? — не понял Солас.
— Самые ворчливые, самодовольные и напыщенные индюки во всем Тедасе, ручаюсь. Клан Тилланнен. Они испортили отношения почти со всеми долийскими кланами в Ферелдене, Орлее и на территории Вольной Марки. На посторонних глядят так, словно это собачья какашка в которую угодил их сапог. Так что не бери близко к сердцу. Видимо их сильно жизнь прижала, раз решили остановиться у поселения и поторговать с ненавистными людишками, — Хиирса вернула ножик Соласу и, поднявшись на ноги, потрепала его по плечу. — Пойдем. Познакомлю тебя с правильными долийцами. Здесь недалеко стоянка ниже по течению.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
У Соласа защемило в груди, когда с высоты пригорка он увидел вдали алые треугольники парусов аравелей. Пусть он и был настроен на худшее и вообще, думал, что идти к долийцам — плохая идея, какая-то крохотная его часть продолжала надеяться.
Галлы, пасущиеся вдоль берега реки, раздраженно прядали ушами, подергивали коротким хвостом и возмущенно фыркали из-за прилипчивых знойных мушек, облаками вьющихся в воздухе. Палаток видно не было, долийцы, судя по всему, остановились на короткий привал: пополнить запасы воды и дать животным передохнуть. Троица загорелых мальчишек с длинными палками в руках, голые по пояс, придерживая старые соломенные шляпы, не спеша начали сгонять стадо к каравану.
Их компанию заприметила издали толпа детишек, игравшая в альчики на тракте:
— Хиирса пришла! — долийцы отвлеклись от повседневных дел, принялись оживленно оглядываться, кто-то прокричал приветствие, кто-то широко замахал рукой, а кто-то побежал к остальным эльфам у речки — передать новость.
— Ого, вот это прием… — удивился Солас, глядя как хохочущая Хиирса выбежала навстречу, сгребла детишек в большую охапку и закружила на месте. Он остановился поодаль, наблюдая с мягкой и немного неловкой улыбкой.
— Привет-привет, всем привет! Давно не виделись! — Хиирса присела на корты, отпустив детишек и сразу заметила свою промашку — на застиранных, выцветших рубашках отпечатались следы пыли и грязи. — Ну вот с главной свинкой пообнимались, поросятами стали. Дешана меня по головке не погладит! Поди сюда, отряхну.
— Мы так обрадовались, когда дядя Алларос сказал, что встретил тебя на охоте! — восторженно заявила девочка с жиденькой светлой косичкой.
— А я как обрадовалась! Сразу захотелось парного галльего молока, хоть убей! Кружечка найдется?
— Конечно! Я с утра ведро надоил! Сам! — мальчонка с царапинами на руках от ежевики или малины, гордо выпятил грудь.
— Ты с нами поедешь? — встряла кудрявая девочка с ободранными коленками, — мы направляемся в сторону Денерима, по краю Бресилианского леса.
— Денек-другой точно прокачусь, а там поглядим…
— Так мало! — грустно протянул конопатый мальчишка, самый маленький из них, — я соскучился по твоим рассказам!
— Я успею рассказать, не сомневайся, — Хиирса взъерошила малышу волосы.
— Ребята, гляди какой громадный гусь с ней! — ахнула кудрявая девочка и детвора обступила птицу, восхищенно разглядывая. Оскар от такого внимания важно приосанился. Правда, когда к перьям потянулись шаловливые ручки, пришлось осадить ребятье парочкой выпадов. Разумеется, Оскар не кусал во всю силу, дети все-таки, чего с них взять.
— Зовут Оскар, он птица бойцовская, лишний раз лучше пальчики не совать, — усмехнулась Хиирса.
— Да мы поняли уже… — дети отстранились, конопатый мальчуган хмуро разглядывал чуть прикушенный Оскаром мизинец.
Тем временем подтянулись взрослые. Хиирса перездоровалась со всеми: кому-то руку пожала, с кем-то крепко обнялась, похлопывая по спине, а смуглую эльфийку с глубокими морщинами и проседью в черных волосах расцеловала в обе щеки. По расшитой одежде, украшениям и витиеватому посоху, Солас догадался, что она — Хранительница этого клана. Но подойти и заговорить он не решался, стеснительно избегая взглядов долийцев. Не хотелось ему влезать посреди радостной встречи...
— Эй, бродяжка! Пока корни не пустил, пойди сюда, а то застыл как вкопанный, — Хиирса выдернула его из мыслей и, шумно сглотнув, Солас подошел к остальным.
Он поначалу хотел поздороваться на родном языке, но в последний момент прикусил щеку изнутри и запинаясь произнес:
— Д-доброго д-ня..
— Это — Солас! — тяжелая рука Хиирсы бахнулась ему на плечи, заставив сгорбиться. — Мой горячо любимый дружбан в дальней дороге! Мы с ним частенько вместе путешествуем, то и дело в передряги влипаем, словом, не соскучишься! Он, кстати сказать, исследователь, любит в эльфийских древностях копаться, сам язык выучил, в общем не голова а золото. Думаю, вам интересно будет поболтать.
— Всенепременно, da'len(3), — Хранительница ему тепло улыбнулась, словно родная бабушка, но в глазах ее читался холодок и легкое недоверие. Да, с заявлением про язык Хиирса переборщила, в такое тяжело поверить. — Andaran atish’an(4). Друг Хиирсы — друг нашего клана. Эллана, милая! — женщина обернулась выцепила взглядом из толпы юную эльфийку с большими зелеными глазами в обрамлении вьющейся смоляной челки. — Будь добра, покажи гостю как у нас все устроено и найдите аравель со свободной скамьей.
— Хорошо! — Эллана кивнула и поманила Соласа за собой, исподтишка косясь на него с любопытством, и бегло рассказывая, что, как и где. Уходя, Солас краем уха услышал приглушенной голос Хиирсы, склонившейся поближе к долийцам:
— Только вы с ним помягче будьте, ладно? Парень умнейший, но на почве своей страсти к древностям перестарался с исследованиями и теперь мнит себя богом…
Долийцы обменялись встревоженным шепотом, прохлада из взгляда Хранительницы пропала и вместо нее проступила жалость. Солас плотнее стиснул челюсти, пообещав позже припомнить это Хиирсе.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
Денек-другой — это, мягко сказать, Хиирса приврала. Они путешествовали вместе с кланом уже больше недели и за это время, Солас поймал себя на мысли, что он ни разу не уходил в Тень в поисках отголосков. За каждый новый день впечатлений и эмоций было столько, что вечером сил хватало упасть лицом в подушку и натянуть одеяло. Клан Лавеллан оказался очень гостеприимным. Конечно, сыграло еще то, что он пришел сюда как друг Хиирсы, но это отразилось только на первом впечатлении, дальше знакомство зависело от него самого. Но, похоже, Солас им понравился. Никто из долийцев не улыбался и не поддерживал пустой разговор только из вежливости перед подругой семьи, им действительно хотелось узнать о жизни такого бродяги как он.
Особенно интересно было Эллане. Даже когда исчезла надобность следить за Соласом, точно за прибившимся к стаду галленком, она все равно крутилась рядом. Расспрашивала обо всем, затаив дыхание слушала, буравя его своими невозможно зелеными глазами, но еще больше трещала сама. Обо всем и обо всех, смеялась вспоминая забавные истории, и учила его всяким простецким мелочам за болтовней. Вроде того как правильно надевать сбрую на галлу, как скатывать паруса аравеля, как выпекать лепешки на плоских камнях, как ловить рыбу голыми руками, как вымешивать творожную массу для курта и что он помогает лучше переносить жару. Да, с куртом вышла та еще история, Солас пробовал его осторожно, потому что большая часть клана с улыбками переглядывалась, когда Эллана уговаривала его. Чувство подвоха само собой напрашивалось и небезосновательно, вкус Соласу совсем не понравился, зато его сморщившееся лицо хорошенько всех развеселило. Хиирса хохотала громче остальных, а спустя день, в кошмарную жару, предложила ему из своей заначки подкопченный, заверив что полегчает. Помогло. Пока Солас мусолил кусочек курта во рту, жара перестала казаться кошмарной, и он высунул нос за повозку, разглядывая знойный пейзаж.
Соласу понравилось путешествовать с кланом, главным образом потому, что долийцы оказались не такими, каких он себе представлял и это вызывало улыбку. Да, они не говорили на его языке, они утратили историю, значения традиций и даже валласлина, но на пепелище цивилизации, из крупиц и обрывков они создали себя заново и наполнили смыслом. Это… достойно уважения. Соласу эта идея пришла после того, как он совершенно неожиданно спросил себя — а что бы он сделал на их месте? Ответ был очевидным — он бы искал как ищут они. Странно, почему-то он раньше об этом не задумывался…
Но все равно видеть валласлин на лицах было тяжело, зная его истинное значение. Солас прямо-таки ощущал отравленную иронией усмешку судьбы.
Потрескавшиеся от времени, в пятнах лишайника и мха, каменные лики взирали с высоты своих постаментов в руинах ротонды, где клан остановился почтить божеств и оставить подношения. Здесь стояла тишина, ее не нарушали даже птицы, попрятавшись по своим гнездам в пасмурную погоду. Когда за вчерашним ужином кто-то заговорил о религии, Солас кротко ответил, что он, к своему стыду, мало времени уделял этой области исследований, а потом поднявшего тему бедолагу за ухо оттащила его же мамаша, громким шепотом напомнив о предупреждении Хиирсы. Тем не менее, Эллана предложила рассказать ему о пантеоне и Солас отчего-то согласился.
— Эльгарнан, Отец Всего, — голос Элланы звучал тихо. У Отца всего был сколот подбородок и на лбу из расщелины торчал осыпавшийся хиленький одуванчик.
— Митал, Великая Защитница, — ее лицо Солас помнил совсем другим. В действительности улыбка у нее была куда мягче, впрочем, предъявлять претензии по поводу мягкости камню — это смешно.
— Фалон’Дин, Друг мертвых, — голова статуи когда-то откололась и лежала рядом с постаментом, заросшая диким вьюнком.
— Диртамен, Хранитель Тайн, — судя по сочной корке белого помета, птицам его покатые плечи и голова нравились куда больше остальных.
— Андруил, Богиня Охоты, — ее скульптору получилось передать слишком правдоподобно. Солас остановился на некоторое время, в изумлении подняв брови. Потом ему вспомнилось, как между ними случилась размолвка и как он едва унес ноги от разгневанной бестии. Любопытно, что все, что касается Андруил, история запомнила довольно четко. Пусть и в легенде про встречу все свелось к не благословленной охоте на галлу(5). Реальность как всегда, была куда сложнее…
— Силейз, Хранительница очага, — на пьедестале остались только ступни, сама статуя лежала за ним, разбитая на несколько крупных кусков и заросшая сорняком.
— Джун, Бог ремесла, — склонившись, вытачивает древко лука. Наверное, из-за позы сохранился лучше остальных.
— Гиланнайн, Матерь Галл, — дева с повязкой на глазах, обнимающая шею галлы. Оба рога давно отламаны и поблизости их нигде не видно.
— Я… думала о Гиланнайн перед моей инициацией, но потом пришла мысль что Митал ближе… — Эллана заправила прядь за ухо, коснувшись пальцами рисунка на своем лице. Кажется она сейчас доверила ему что-то глубоко личное, даже интимное, Солас почувствовал это, но в ответ сказал лишь:
— Вот как.
Он смотрел на каменные лица божеств и спрашивал себя удалось ли ему хоть что-то изменить? Он пытался спасти свой народ от их тирании и надеялся, что ему удастся создать будущее, где элвен обретут свободу. А они до сих пор рисуют на лицах рабские метки и тянутся к лжебогам… И вроде бы он предотвратил гибель мира, изгнал эванурисов, таким образом покончив с их неутихающими войнами и бессмысленными распрями, но… Солас ощущал себя проигравшим.
— Если хочешь еще посмотреть на Андруил, подойди к ней, — шепнула Хиирса, наклонившись, и пихнула Соласа в бок, — у долийцев не принято стоять перед одним богом и коситься на другого.
— Ой… — Солас виновато глянул на чуть стесненную Эллану, — витаю в облаках… благодарю за рассказ, есть над чем подумать. Я… подожду рядом с аравелями.
Эллана с Хиирсой молча смотрели вслед удаляющемуся эльфу.
— Наверное, это была плохая идея… — удрученно вздохнула Эллана, сцепив ладони в замок за спиной и уставившись себе под ноги.
— Ты не настаивала, он сам согласился, — развела руками Хиирса. — Расслабься, бродяжка любит помучиться мыслями своей бедовой головушки. Лучше пойдем, поможешь. Я на землянику наткнулась, но она растет на крутом склоне, так что детишкам тс-с-с! Гусь их не подпускает. Соберем по кулечку, Соласа угостишь, — рогатая заговорчески подмигнула.
— Ладно, — Эллана раскраснелась, засмущавшись.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
Естественно, земляника в кульке из березовой коры была поводом чтобы отвлечь его от мыслей. Солас уцепился за эту ниточку, и потом, когда детишки с измазанными в ягоде ртами потащили его играть, он радостно согласился. Просто иногда оставаться наедине с обдумыванием своих поступков было слишком тяжело.
Как оказалось, игра в альчики куда сложнее, чем выглядит со стороны. Детишки бросали ловко и метко, выбивая кости за пределы круга, начерченного на дороге прутиком. Эллана не уступала. А Соласу начало казаться, что у него толстые колбаски вместо пальцев и глазомер сбит, потому что столько промахиваться было даже стыдно. Он играл в команде с кудрявой девочкой и конопатым карапузом, и они проигрывали с завидной скоростью. Естественно, ребятня подбадривала его, направляла, и тяжко вздыхала после очередного промаха. Карапуз утешающе похлопывал его по ноге:
— Ничего, в следующий раз получится, просто повторяй за мной!
Солас повторял, кость пролетала мимо, и противники ликовали. Положение спасла Хиирса. Оставив пол горсти земляники Оскару, она присоединилась к игре третьей командой, деловито развязала кожаный мешочек и на дорожную пыль высыпались позолоченные кости. Дети широко разинули рты, восторженно вылупившись на блестяшки и наперебой загалдели откуда она такие достала. После небольшой истории о том, как один гном-кузнец, растратив все деньги на выпивку, оплатил долг своим «манящим удачу» набором альчиков, игра продолжилась и Хиирса разбила обе команды в пух и прах. Довольная, она поблагодарила всех за старания, и тогда девочка с жиденькой косичкой вздохнула:
— Хиирса всегда выигрывает.
— Я почему-то не сомневался, — улыбнулся Солас. Карапуз подарил ему один из своих битков и пару альчиков чтобы он продолжал тренироваться.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
Раньше Солас обвинял долийцев в утрате истории элвен. Это было давно, когда он только очнулся от утенеры и пытался разобраться что к чему. Но сейчас, познакомившись с этим народом поближе, он осознал, насколько ошибался. Да, они другие, но это вовсе не значит, что они хуже. Они пытаются сохранить то немногое, что могут найти… и он вполне может помочь с этим, верно?
Солас подумал, что будет правильным раскрыться перед Хранительницей как маг-отступник и кое-что показать. Когда клан встал на стоянку у развилки реки, в редком пролеске Бресилианского леса, Солас увидел заросшие рогозом руины на отрезанным водой небольшом острове. Сначала он сходил на разведку сам. Это была не очень хорошая идея, Солас подвернул ногу, нелепо поскользнувшись на покрытых тиной камнях, шлепнулся с испуганным вскриком и насквозь вымок. Оскар наблюдал с берега как его беспомощный слуга барахтается на мелководье, запутавшись в водорослях. Покачав головой, гусь стыдливо прикрыл глаза крылом, в очередной раз спросив себя — действительно ли он настолько добродушный герцог, чтобы возиться с бестолочью?
Солас нашел что искал, но из-за раненой ноги смог добраться до стоянки только к закату, перепугав своим внезапным исчезновением всех долийцев, особенно Эллану. Она выскочила ему на встречу, помогла дойти до палаток и сразу же схватилась за перевязку, строгим, но подрагивающим голосом рассказывая о знаменитых бресилианских волколаках(6) и что в одиночку ходить здесь опасно. Только Хиирса была спокойна как многовековый валун, оценила запашок тины, соскребла приставший к лысине листочек, помогла вправить вывих и заметила, что есть более простые способы кадрить мамзелей. Разумеется, шепотом, хитро осклабившись ему в лицо. Оскар согласно покивал. «Израненный лебедь» — классика, спору нет, лебёдушки с уточками в восторг приходят, заботой и любовью окружают. Но Солас и так и эдак на лебедя мало походил, даже на гаденького, даже если ему на лысину приклеить перья.
На подначивание и «советы» от Хиирсы Солас лишь фыркнул. Ему пришлось еще какое-то время поуговаривать тревожную Эллану, а следом и Хранительницу, и только потом вернуться к развалинам с долийцами. В янтарной вечерней дымке, оставшейся от знойного дня, зажглась зеленая вспышка. Завесный огонь в покореженном временем светильнике трепетал, кривыми тенями играя на изумленных и обескураженных лицах. Кто-то даже испугался и, подался назад, закрывая глаза и утягивая за собой друга. Тогда Солас поднес светильник к обветшалому алькову и на полукруглой стене проявились рунические письмена. Среди долийцев прошелся ропот. Хранительница выступила вперед, не веря своим глазам. Рука потянулась к стене, узловатый палец заскользил по строчкам, тонкие губы зашевелились. Она пыталась прочесть и ей давалось это с большим трудом.
— Завесный огонь… da'len(3), это давно утраченные знания, лишь единицы умеют разжигать его, — произнесла Хранительница, недоуменно разглядывая эльфа.
— Я вас научу, — ободряюще улыбнулся Солас, и только Хиирса различила в этой улыбке долю грусти.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
Клан Лавеллан хотел разбить лагерь рядом с Денеримом, немного закупиться, что-нибудь продать, а Хиирса с Соласом не хотели показываться в большом городе. После истории с храмовниками, за их поимку назначили награду, и пусть на плакатах их рожи были намалеваны как попало, но никто из них не горел желанием топтаться у фортуны на хвосте, испытывая ее терпение. Путешествие подходило к концу и близилось время прощаться.
«Завтра» — одергивал Солас себя от грустных мыслей, возвращаясь в настоящее. А в настоящем потрескивал большой костре, плюясь искрами в ночное небо и вокруг него с самого заката шли босоногие пляски. Играла задорная музыка, долийцы пели хором, нахлопывали аккомпанемент молодцу с лютней. Эльф постарше, с проседью на висках отстукивал ритм в маленький барабан, стиснув его между ног, и дополняла этот оркестр пьяная колесная лира в заплетающихся руках хохочущего, краснощекого Маханона. Радостным он был оттого, что продул четыре партии в «алмазный ромб» подряд и в качестве наказания выпил три кружки эля. Почему только три? Сейчас станет ясно. Первые две итак неплохо дали в голову, но Маханон сдаваться не собирался, ему хотелось выиграть у Соласа и заставить его опрокинуть кружку. Он почему-то от эля отказывался и довольствовался компотом, куда это годится?! Третий проигрыш с третьей кружкой только укрепил это желание, но карты начали двоиться, масти плавать. Хиирса настойчиво тыкнула Соласа в бок, поиграла бровями и, вздохнув, он решил пожалеть бедного парня. Поддался и под сияющим взглядом Маханона сделал первый глоток.
После партии в карты Солас нашел место у поваленного дерева поодаль от костра, удобно устроился и принялся наблюдать, неспешно потягивая эль и размышляя о своем. Чуть погодя к нему присоединилась Хиирса, устало рухнув рядом. Ребятня упросила ее покатать их на спине, потом они затеяли игру «рыцари и разбойники», потом побегали в салочки, а когда выдохлись начали канючить очередную историю.
— Рассказала, как с тобой на плечах от дракона сваливала, — усмехнулась Хиирса.
— Теперь понятно почему они на меня косятся и хихикают, — вздохнул Солас и протянул ей кружку, — будешь?
— Давай, — охотно согласилась Хиирса, а после большого глотка спросила, — тебе не понравился?
— Слишком много, не хочу чтобы меня разморило, — признался Солас, но руку обратно потянул.
— Разморило? Бродяжка, это же эль!
— В жару пьянеешь быстрее.
— Ну не с одной ведь кружки!
— Это для тебя она крохотная, — пожал плечами Солас. Хиирса, поразмыслив, кивнула, соглашаясь. Они немного посидели, молча слушая музыку и смотря за плясками. В костер подкинули свежие поленья и стоянку медленно заволокло сизой дымкой, приятно горчащей сладостью на корне языка. Где-то в траве стрекотали сверчки, среди веток в вышине ухала невидимая сплюшка, а большинство галл поодаль на опушке уже улеглись спать.
— Здорово ведь, — ни с того ни с сего негромко произнесла Хиирса. Она мягко улыбалась, в ее глазах отблеском плясало пламя.
— Что именно? — лениво поинтересовался Солас. Его начинало клонить в сон, эль приятной теплой растекся под кожей.
— Видеть, как все меняется. Ты прожил столько лет, и древних эльфов застал и с их дальними потомками познакомился. Целое связующее звено между эпохами! Хоть по тебе и не скажешь, ты слишком мелкий, — усмехнулась Хиирса, отобрав у Соласа кружку. — Но звучит здорово, как считаешь?
Солас вздохнул и понял, что Хиирса догадалась, что давит на больную мозоль.
— Мне горько от того, что все так обернулось… — сипло сказал он. — Я видел величие элвен, а теперь вижу, что от могущественной цивилизации осталось лишь крошево и пыль… Забыта история, забыта магия, забыт язык… Это непросто…
«Принять то, что я сотворил это своими руками» — докончил Солас мысленно.
Хиирса обдумала, растягивая следующий глоток:
— Всему когда-нибудь приходит конец. Чтобы уступить место чему-то новому. Таков порядок вещей.
— Чего это тебя философствовать потянуло? — хмыкнул Солас, отобрав кружку.
— Раздражают мои банальные фразочки? — уголком губ усмехнулась Хиирса.
— Нет, — соврал Солас, — просто не похоже это на тебя.
Действительно, было не похоже. Хиирса глядела на него спокойным взглядом, в котором отчетливо читалось понимание и мудрость человека, прожившего очень долгую жизнь. О-о-очень долгую. И банальные фразочки здесь абсолютно не причем.
— Что ты имела в виду, когда говорила, что путешествуешь между мирами? — Солас вспомнил их первую встречу, игру в «правду или ложь», облизал пересохшие губы и все же решился спросить.
Хиирса удивленно приподняла бровь:
— Вот это прыжок с темы на тему! Ладно, — она отобрала у него кружку, после глотка задумчиво пожевала губами, — когда тело умирает, мой дух перерождается в новом. «Путешествием» это с натяжкой можно назвать, согласись.
— Хм-м-м, — протянул Солас, пытаясь осознать и переварить сказанное. Давалось с трудом. — Получается… ты прожила несколько жизней?
— Несколько сотен, может быть тысяч, я не считала, — отмахнулась Хиирса, — да и память у меня не всесильная, что-то забывается, что-то крепко въедается. Как у всех в общем-то.
— Точно, — кивнул Солас. Н-да, с таким жизнь его еще не сталкивала. Просто — вот Хиирса, она перерождается, ей несколько тысяч лет, возможно, вы ровесники, а может быть она старше. — И кем ты была раньше?
— О-о-о, к этому вопросу нужен бочонок, — она поиграла бровями, демонстрируя плещущиеся остатки на дне кружки. Солас фыркнул, закатив глаза. — Что? Ну ты ведь не будешь заставлять говорить милейшую сердцу подругу с пересохшим горлом!
— Там еще треть, ты успеешь рассказать пару историй. Потом, так уж и быть, я принесу тебе еще одну кружку.
— Вредина ты, бродяжка, старая вредина, — вздохнула Хиирса. — Ладно-ладно. Дай подумать… Как-то раз я была заядлой воровкой. Еще мелкой прибилась к гильдии, умыкнула кошель у одного из ее членов, он меня, конечно, поймал, но спохватился поздно и пришлось побегать. Душевная была семейка, часто вспоминаю, — она улыбнулась с ностальгией, а затем фыркнула, досадно покачав головой, — до сих пор обидно, что пришили меня за кражу сладкого рулета!
— Серьезно? — Солас качая головой, прикрыл глаза ладонью. Вот это было как раз в стиле Хиирсы. Должно быть, мудрость ему все-таки померещилась, нет ее там и никогда не было.
— Абсолютно! Мы с напарницей поспорили кто сможет стащить рулет прямо из рук одной важной шишки пока он завтракает, ну и… наемной охраны оказалось слишком много, и они были на редкость быстры, а у меня еще похмелье… я отстреливалась с маленького арбалета, никого не убила но с десяток покалечила и четверым колено прострелила, представляешь? Рулет, кстати, был вкусным! Помадка, просто объедение! Я даже не жалею, что согласилась на эту авантюру, но все равно обидно(8)…
— Удивительно, как после этого ты еще вламываешься в дома к орлесианским вельможам и крадешь все туфли в гардеробе, — протянул Солас.
— Ловить арбалетный болт затылком не очень приятно, но у меня со смертью отношения иного толка. Я ее не боюсь.
— Я заметил это, когда мы полезли в логово дракона за яйцами, — отмахнулся Солас. — Конечно, когда можешь переродиться ценность жизни существенно падает.
— Этого я не говорила, — Хиирса покачала головой. — Умение ценить приходит с опытом. Без спорно, я частенько ввязываюсь в рисковые авантюры…
— Ты их плодишь, — хохотнул Солас. — В колоссальных масштабах!
— Естественно, со стороны виднее, — наиграно возмутилась Хиирса, пихнув его в бок, — но это не значит, что я не ценю свою жизнь. Очень даже ценю… особенно вот такие моменты, — негромко добавила она, внимательно взглянув на него. От ее искренности теплое, приятное чувство закопошилось где-то в груди, и Соласу стало немного неловко. Хиирса доверяет ему и рассказывает о себе то, что поймет далеко не каждый, а он в ответ острить взялся.
— О, еще вспомнилось, не менее странная история. В свое оправдание скажу, что после истории со сладким рулетом, я поумерила пыл и решила попробовать себя в деле попроще, занялась археологией…
— Покойников обворовывала? — подытожил Солас с легкой усмешкой.
— Когда у тебя есть бумажонка с печатью и крупными буквами «ЛИЦЕНЗИЯ» это уже не воровство, а исторические исследования. Что ж, на момент действий такой бумажонки у меня еще не было, но я, так сказать, смотрела в будущее и набиралась опыта в профессии, — со знанием дела пояснила Хиирса, отчего Солас рассмеялся. — Я путешествовала налегке, залезала во всякие сомнительные места, куда другие… кхм.. коллеги побаивались нос совать. Мирок еще попался полный всякой мерзкой нечисти — упыри, гули, оборотни, демоны, призраки всех мастей. Но, как бывает по большей части, простой люд слухи распускает да от этих же россказней портки мочит, а бедная нечисть ни сном ни духом. Вот и тогда люди болтали, что в городе завелась какая-то Бестия, несколько убийств, на улицу ночью не выходите, если жизнь дорога бла-бла-бла. К слову сказать, эта «Бестия» убивала почему-то только высокопоставленных рыцарей, а я-то таковой не являлась, поэтому меня предупреждения особо не пугали. В общем, наметила я себе несколько «точек интереса» — старые кладбища и склепы за чертой города, в сумерках отправилась на разведку, — Хиирса остановилась, усмехаясь воспоминаниями.
— Разведка удалась? — поинтересовался Солас, когда молчание начало затягиваться.
— Более чем, — хохотнула она в ответ. — Ищу я как пробраться в гробницу — замок на дверях проржавел насквозь, так что фиг отмычками расковыряешь. Подумала попробовать через крышу, черепица облезла на половину и лежала в траве покрытая лишайником. Залезаю по дереву, переступаю аккуратно на несущую балку и… она с грохотом ломается! Прогнила до сердцевины, зараза, — фыркнула Хиирса. — Поднимаюсь я, значит, крехчу от боли, оборачиваюсь и вижу… как думаешь, что?
— Ту самую Бестию? — пожав плечами, предположил Солас.
— Ведьмака с вампиром. Они сидели квасили, как вдруг я тут — бац с неба свалилась(9). — Увидев легкое замешательство на лице эльфа, Хиирса поторопилась объяснить, — ведьмаки — это охотники за нечистью, а вампир — одна из этих нечистей. Это как если бы ты вошел в кабак и увидел за столиком милуются маг с демоном, а храмовник им шампанское подносит в ведре со льдом. Что-то из ряда вон выходящее.
— Демоны способны задурманить разум и обставить такую картину… но, пожалуй это будет очень странно, — согласился Солас. — И что случилось дальше?
— Сперва мне предложили откушать меча, но я скромно отказалась, заявив что сталью не питаюсь, а вот настойку бы попробовала в такой компании.
— И это сработало? — с недоверием переспросил Солас.
— Я умею быть красноречивой, когда это жизненно необходимо. К тому же, их явно очаровала моя наглость, — усмехнулась Хиирса. — Ни за что не догадаешься о чем может поспорить вампир с ведьмаком! Вот, попробуй!
— Какой из голубых сыров самый вкусный? — выдал Солас самое первое, что только пришло ему в голову. Естественно, не попал даже близко.
— Что подойдет кракену больше бабочка или галстук? — с ехидцей спросила Хиирса.
— Знать бы кто это еще…
— Большой… нет, не так… ГРОМАДНЫЙ осьминог на пол океана. Ну, может чуть больше.
— Осьминог?.. — брови Соласа съехались ближе к переносице. Разговор становился все более абсурдным и нельзя было узнать наверняка приукрашивает Хиирса из-за выпивки или нет. Но Солас все же ответил, — думаю, бабочка. Галстук затеряется на фоне щупальцев…
— Я настаивала на жабо. Со мной, конечно, не согласились, но все же хороший был вечер. Настойка на мандрагоре сожгла мне весь пищевод — самое кошмарное похмелье на моей памяти! Но такие посиделки пропускать нельзя. — Заулыбалась Хиирса. — К слову, об осьминогах! Однажды меня поймали свежеватели разума, запихали мне в ухо вот та-акую жирную личинку, через несколько дней у меня распухла голова, кожа покрылась струпьями, посинела, а изо рта полезли щупальца(10)!
— Вот это уже звучит как полный бред, — эльф с улыбкой покачал головой.
— Я только разогреваюсь, — Хиирса с намеком поболтала пустой кружкой.
— По-моему тебе хватит, в голову сильно бьет, — Солас рассмеялся на вытянувшееся в возмущении лицо, а затем успокоил, — схожу через пару минут, вставать совсем не хочется…
— Пригрелся, — Хиирса громко зевнула, вытянув ноги, плывучим взглядом прошлась по лагерю, дивясь тому как у долийцев хватает сил на пляски. Заприметив знакомую фигурку, подбирающуюся к ним со стороны деревьев, рогатая выразительно покашляла и пихнула пару раз Соласа в бок, чтобы наверняка растормошить от дремы.
— Вот ты где, — Эллана приветливо помахала ладошкой, — а я у костра искала, Алларос сказал, что видел тебя за игрой в карты…
— Я не часто попадаю на такие громкие гулянья, немного устал и искал где бы отдохнуть, — слегка виновато ответил Солас.
— Ничего удивительного! Нажравшийся Маханон с колесной лирой даже демонов изгонит, — поддакнула Хиирса.
— О, а я знаю одно спокойное место недалеко отсюда! — оживилась Эллана, — вниз по течению реки развалины людской деревни. Там есть старая запруда, осталась от водяной мельницы. Сама мельница давно сгнила, ее фундамент зарос папоротником и ночью там любят собираться светлячки… — запнувшись, она потупила глаза и, наматывая прядь волос на палец, предложила, — прогуляемся? Может быть нам удастся найти цветок папоротника, говорят он цветет в это время лета, но сорвать его непросто из-за магии…
Робкий взгляд кольнул Соласа больней, чем он ожидал. Пусть свет костра не доставал до сюда, но мягкого света луны хватало чтобы разглядеть рдеющие щеки. Эллана незаметно покусывала нижнюю губу, теребила прядку волос и, Соласу казалось, что он слышит, как стучит ее сердце. Хотя, наверное, это стучало его собственное. В висках. Из-за выпивки и волнения. Он давно заметил ее интерес к себе, еще раньше, чем Хиирса пронюхала в чем дело и в обычной манере взялась подтрунивать едкими шуточками. Просто… Солас надеялся, что все обойдется, что его холодность оттолкнет и Эллана благоразумно не будет пытаться зайти дальше. Хотя что искать благоразумия в юном девичьем сердце? Наивный!
Солас натянуто улыбнулся:
— Мне жаль, но нога все еще болит, боюсь, я не смогу пойти.
— Ой!.. Я об этом не подумала, — спохватилась Эллана. — Самое главное помнила, поэтому не приглашала танцевать… Прости…
— Не зачем извинятся. Можем посидеть у костра, когда все утихнет. Я расскажу, как путешествовал с кукольным театром, — приободрил ее Солас.
— Да, — эльфийка кивнула несколько раз, поджав губы, помахала на прощанье и быстрым шагом направилась к стоянке. Совсем скоро ее спина затерялась в толпе.
— Слышишь? — Хиирса подставила ладонь к уху. — Кажется, осколки звенят?
— Хи-и-ирса, — отмахнулся Солас, закатив глаза.
— Бродяжка, ты черствый пень! Она тебя окучивала с самого появления, а ты так жестоко разбил юное сердечко. Нога у тебя уже как пару дней прошла, или ты мне соврал, когда я спросила?
— Не соврал, — мрачно буркнул Солас.
— Тогда почему? Прекрасно бы провели время. Или она не в твоем вкусе? Слишком юная?
— Не только это…
— Или ты слишком стар? Червячок давно ссохся и не подает признаков жизни? — заулыбалась Хиирса, потрепав Соласа по плечу.
— Вовсе нет, — он возмущенно спихнул ее руку, — просто ей нужен кто-нибудь… надежный, постоянный. С широкими плечами, на которые можно опереться. С сильной спиной, за которой не страшно спрятаться. С теплыми глазами и светлыми кудряшками, легкой щетиной и может быть шрамом у верхней губы…
— Так вот какие мужчины тебе нравятся, — хохотнула Хиирса.
— Первое что в голову пришло, — фыркнул Солас. — Ты поняла. Я слишком…
— Бродяжка?
— Бродяжка, — согласился Солас.
∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘
Косые солнечные лучи освещали серебрящуюся листвой тополиную рощицу. Бушевавшая парой днями ранее гроза повалила несколько старых деревьев, их массивные стволы примяли молодую поросль и вспороли острыми ветками землю, взворошив прошлогодние листья. Здесь дорога сворачивала круто вниз и, по прикидкам Аллароса, через полчаса должна была выйти на тракт, так что решено было прощаться.
— Хиирса мне рассказала о том, как с тобой плохо обошлись в другом клане, когда ты покупал нож, и я подумала, может поменяемся? — Эллана сняла с пояса потемневший кожаный футляр и протянула Соласу. В резной рукояти из кости блеснул переливом радуги круглый лунный камень. Выгравированные на лезвии звездочки соединялись тонкими линиями между собой, складываясь в рисунок стрелы, — такого созвездия нет, но я увидела в небе стрелу на юго-западе прошлым летом в Долах. Хранительница потом сказала, что я напутала и оттяпала хвост Фенрира, не разглядев остальную часть, — неловко рассмеялась она и, замолчав, с надеждой посмотрела на Соласа.
— Очень красивая работа, — похвалил Солас, — но ты уверена что хочешь поменяться? Мне показалось, что нож — хороший, когда я его покупал, но, откровенно говоря, это худший нож за всю мою жизнь. Лезвие вроде ровное, а срезает криво, резьба красивая, но в руке лежит не удобно…
— Хочу! — горячо выпалила Эллана, — дело ведь не в ноже, а в памяти! Я буду вспоминать тебя, каждый раз, когда буду браться за рукоятку и срезать травы, а ты… может быть будешь вспоминать обо мне… о нас всех, — мягко добавила Эллана, оглянувшись на стоящие у обочины аравели и долийцев, собравшихся у заросшего лишайником, старого пьедестала с развалившейся от времени статуей. Было не разобрать кому она принадлежит, но увидев, что эльфы оставляют подношения, Солас понял — кому-то из эльфийских богов. Он бы и без ножа трепетно хранил эти дни в памяти, но Эллана смотрела на него щенячьими глазами, поэтому Солас не посмел отказаться. Они обменялись, новый нож приятной тяжестью лег на ладонь, а Эллана засветилась от счастья и, не удержавшись, бросилась обниматься.
Со стороны раздалось знакомый присвист и подначивающий гогот. Хиирса с Оскаром искоса наблюдали, пощипывая смородину на обочине.
— А кому подношения? — поинтересовался Солас, когда эльфийка отступила на шаг. — Статуя совсем обветшала, никак не могу узнать…
— Фен’Харелю, — сказала Эллана. Лицо Соласа вытянулось от удивления и брови забрались высоко на лоб. Тогда она решила объяснить, — его хоть и считают воплощением коварства и обмана, но некоторые кланы оставляют подношения чтобы снискать снисхождения и защиты от злых духов и несчастий в дороге. У Хранительницы есть деревянные фигурки, мы ставим их по краям лагеря, когда встаем на стоянку в неспокойных местах.
— Вот как значит… — промямлил Солас. Эта новость была настолько обескураживающая, что, когда они распрощались с кланом и аравели скрылись из виду, он продолжал стоять и таращиться на алтарь. От статуи осталась только потрескавшиеся лапы и обрубок хвоста. Судя по неровным сколам и трещинам, и погнутой курильнице между передних лап, с уверенностью можно было сказать, что статую разворотили вандалы. Подношения были такими же простыми, как и для других богов — долийские лепешки, горсть копченого курта, полоски вяленого мяса, засахаренные орешки, привядшие полевые цветы, собранные детишками, связка деревянных бус и широкие, плетеные браслеты из нитей с затейливыми узорами.
— Выходит, волк? — Хиирса подошла к нему с горстью смородины и закинула ягодку в рот. — Когда мы были в разрушенной ротонде, ты долго пялился на ту, гибкую, как ее там? Андруил! Мне показалось, ты и был…
— Что? — изумился Солас, вылупившись на Хиирсу. — Я же мужчина!
— Пф, как будто такая большая разница! Я вот в прошлой жизни была барином с рыжими усами, — отмахнулась рогатая, — мне лепешку!
Солас отбил протянутую руку:
— Эй! Воровать подношения — это уже ни в какие ворота!
— Какое же это воровство, если тебе оставили? — подивилась рогатая. — Ладно, на лепешки не претендую, возьму курт, он тебе все равно не понравился. И засахаренные орешки, если ты не против.
— Неправильно это как-то, — вздохнул Солас, оглянувшись на дорогу, куда уехали долийцы.
— Будешь мешкать, все достанется Оскару.
Гусь как раз запрыгнул на алтарь, похлопал крыльями, ловя равновесие, и принялся важно вышагивать, рассматривая чего бы вкусненького прихватить.
— Бусы можно будет сбыть, я знаю одну старушку которая в восторг от них придет, — разборчиво протянула Хиирса, опустив на алтарь походный мешок и порылась внутри, чтобы освободить места. — О, глянь что нашла! Все отдать забывала, держи, бродяжка! — на широкой ладони лежал старый ножик который Солас, казалось, безвозвратно потерял неделей ранее.
— Откуда?.. — не веря глазам ахнул эльф.
— Да, закинула случайно в сумку, когда мы в последний раз сталкивались. Вроде колбасу им нарезала в болтунью из драконьих яиц.
— Ты должна мне тридцать серебряников! — неожиданно заявил Солас, получив нож обратно.
— С чего это вдруг? — удивилась Хиирса.
— Я раскошелился, когда покупал тот ножик, а мог этого не делать! — Солас возмущенно взмахнул руками.
— Если бы не раскошелился, мы, может быть, и не пересеклись, и я не познакомила бы тебя с долийцами. К тому же, у тебя теперь есть нож Элланы и свой. Два ножа лучше, чем один, верно?
— Тридцать серебряников… — тяжко вздохнул Солас, опустив плечи. Хиирса была целиком и полностью права, но легче от этого не становилось от слова совсем.
— Мелочный ты какой-то для бога, — закончив обчищать алтарь, Хиирса потрепала эльфа по плечу и веселым шагом направилась вдоль обочины, — догоняй, бродяжка!
1) Спасибо
2) Используется в качестве прощания, это означает «счастливого пути»
3) дитя
4) Формальное эльфийское приветствие. Буквально: «Я нахожусь в этом городе, городе мира».
5) История о Фен'Хареле, Андруил и Анарисе:
«Как-то раз Фен'Харел был пойман богиней-охотницей Андруил. Он разгневал её охотой на галлу без благословения, и она привязала его к дереву и провозгласила, что он обязан прислуживать в её постели один год и один день, чтобы выплатить свой долг. Но когда она поставила лагерь той ночью, темный бог Анарис нашёл их и поклялся убить Фен'Харела за его преступления против Забытых. Андруил и Анарис решили сразиться за право судить Фен'Харела.
Фен'Харел позвал Анариса во время битвы и сообщил ему о прорехе в броне Андруил прямо над бедром. Анарис нанёс удар в это место, и Андруил пала. Затем Фен'Харел сказал Анарису, что тот задолжал Ужасному Волку за победу и теперь обязан дать ему свободу.
Анарис был настолько оскорблён дерзостью Фен'Харела, что развернулся и принялся выкрикивать пленнику обвинения. И не увидел, как позади него поднялась Андруил, раненая, но живая, и выстрелила в него из своего огромного лука. Анарис пал с золотой стрелой в спине, тяжело раненый, и пока оба бога задремали, исцеляя свои раны, Фен'Харел перегрыз свои путы и сбежал.»
— Фелассан
6) отсылка на оборотней леса Бресилиан в Dragon age: Origins
7) дитя
8) История — отсылка на игру Skyrim
9) История — отсылка на игру Witcher 3: Wild Hunt, dls «Крови и вино»
10) отсылка на Baldur's gate 3
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу