Остатки каменного сердца (гет)

Ольгерд с двумя «кабанами» отбивался от атаки бандитского сброда. На деревенских нападали плохо подготовленные мужики, а вот на фон Эверека дезертиры — хорошо обученные военные. С ними было сложнее, но если получалось оттеснить их в лес, то преимущество оставалось за Ольгердом, который успел выучить места вдоль и поперёк.

Почему они пришли не раньше, не позже? Из-за Ольгерда, который пытался разузнать, где его команда? Из-за нетерпения и смутных мотивов ведьмы? В любом случае, худшее случилось, нападение произошло. И особенно Ольгерд напрягся, когда на него стали кидаться обыкновенные тупицы, едва умеющие махать ножом, а вот хорошие бойцы, видимо, переметнулись на деревенских. Тактику перевернули наоборот. Кому-то было выгодно скорее вырезать или запугать народ подготовленными бойцами.

В деревне распоряжался капитан, ходивший за ведьмой хвостиком. Ольгерд с трудом прорвался к нему, но всё же смог вступить с ним в бой и ранить. Победа была близко, но ведьма подоспела вовремя. Сначала вспышкой магии ослепила Ольгерда, пыталась пырнуть его ритуальным ножом. Он даже вслепую отбился, опыта было достаточно.

Дрались втроём, Ольгерду доставалось с двух сторон, но он держался, ещё и успел посматривать по сторонам, нет ли где его девчонки и её родителей. Так они отошли немного от места основного боя и жилых домов. Добежали до обрыва и озера. Капитан и ведьма не ожидали такого яростного сопротивления, но теперь Ольгерд был готов к разным выпадам, вовремя уворачивался и парировал, хоть и начинал чувствовать приближающуюся усталость.

Ведьма тоже выдохлась, стала отбиваться оружием, без магии. Ольгерд ударил капитана в грудь, силой удара его отбросило прямо к краю обрыва. И фон Эверек уже занёс меч над пешкой как вдруг резко остановился, развернув меч в сторону. Мышцы рук нещадно заныли, предплечья разрывало от напряжения и боли. Перед капитаном грудью вперёд встала ведьма, потратив последние силы на быстрое перемещение. Она даже не зажмурилась, смело смотрела на Ольгерда и уверенно закрывала собой капитана. Она не шелохнулась, когда меч коснулся живота, одно движение — и он бы пронзил её.

В её глазах, нетронутых страхом смерти, Ольгерд увидел преданность и обожание. Нечто подобное он ещё помнил, носил в сердце грузом, было и у его бывшей жены Ирис. Вместе они начинали с влюблённости, а потом Ольгерд стал одержим другими вещами, а Ирис носила во взгляде верность. Когда Ольгерд не вернулся — это стало болью с маленькой примесью любви. И тут, кажется, Ольгерд понял, что он ошибся. Не ведьма крутила капитаном. Всё было с точностью да наоборот. Это он пользовался ею.

— Отпусти нас. И мы уйдём из деревни.

Она подалась вперёд и с силой вцепилась в грудь Ольерда, чтобы не упасть, потому что не ожидала толчка по спины. Ведьма начала плеваться кровью, а фон Эверек почувствовал лёгкую боль в области живота. Он опустил глаза и всё понял: капитан толкнул любовницу в Ольгерда и пронзил насквозь мечом, чтобы ранить Ольгерда. Атаман бросил камень в сторону убегающего капитана, но тот прыгнул прямо с обрыва. Судя по матерным словам, доносившимся снизу, выжил.

— Власти он хотел, а не меня, власти…

Ведьма плакала и шептала без остановки, пока глаза её, теперь полные разочарования, не закрылись.

* * *

Фон Эверек очнулся в незнакомом месте. Это была чистая светлая комната, казалось, принадлежавшая лекарю или знахарю. Что произошло? С трудом он вспомнил, как принёс тело ведьмы в деревню и потребовал бандитов сдаться. Вспомнил, как попытался прямо-таки извернуться от очередного удара и многочисленных атак, но его хорошенько огрели по голове со спины. Всё же обычный человек, не бессмертный, не всесильный.

Оказалось, это палата королевского лекаря. Ольгерд пролежал без чувств несколько дней, периодически бредил. Реданская армия послала своих бойцов разобраться с пропажей «Кабанов», а по пути встретила пьяного и испуганного вусмерть «гонца» от Ольгерда. Королевский военный начальник не штрафовал, выписал полагающиеся больничные, но давать новое задание не стал.

— Поубавилось у тебя буйных голов, Ольгерд. С таким составом не видать тебе великих дел во имя короля. Поднаберёшь силы, возвращайся. А пока идите своей дорогой, но ежели увижу где с дезертирами или стервятниками — не жди, что спишу по дружбе.

Также он объяснил, что «Кабаны» имели дело с большим и мощным отрядом дезертиров. Капитана, которого, к сожалению, так и не смогли поймать, хотел власти всласть, но чтобы никто не видел. Нападал на деревеньки, выживших забирал в отряд, чем больше деревень грабил, казалось, богател по всем параметрам. И таких, с горечью отмечали реданцы, много по стране и за её пределами.

Что до банды… «Кабанов» и вправду осталось немного. Кто-то погиб ещё при первом налёте, кто-то сбежал из лагеря ведьмы, а другие сложили головы в деревне. Оставшихся реданцы подлечили, выдали снаряжение, оружие и расчёт. И они верно ждали атамана, не расходились.

— Куда мы без тебя, пан? Ежели жирок нарощать надобно, так пойдём, начнём всё сызнова, — пожимали они плечами.

«Кабаны» на время отошли от дел. Стали набирать рекрутов в банду, обучать. Помогали за деньги деревенским, делали мелкие поручения для городских. Поубавив спесь в деревне, Ольгерд понял, что можно махать плугом, не только саблей. Он знал, что ещё вернётся к атаманским делам, просто позволил себе на время заземлиться.

Почувствовав острую необходимость ехать, Ольгерд собрался в путь. Ему нужно было вернуться в место, где его тело и душа претерпевали изменения.

* * *

— Курва, да неужели это сам Ольгерд фон Эверек?

Атаман узнал этот голос, остановил коня и спрыгнул с седла. Он понёсся навстречу ведьмаку и крепко пожал его руку.

— Геральт из Ривии, уж кого-кого, а тебя я тут увидеть не ожидал. Надеялся, твоя скверная рожа меня обойдёт. Куда путь держишь?

— В Туссент. Вино там отменное. Беру перерыв от заказов. Неужели и ты в ту сторону?

— Почти. Заинтересовал. Может, потом и я туда загляну.

Старые знакомые постояли и поговорили обо всём и ни о чём. Ольгерд кратко рассказал, что произошло с ним за последний год, Геральт поведал, что и его не минули приключения.

— Кстати, тут в лесу лежат обглоданные трупы в реданских доспехах, может, среди них и твой капитан-дезертир есть?

— Всё-то тебе, ведьмак, по трупам да падали ходить.

Ольгерд решил, что не будет проверять. Чёрт с ним, этим предателем. Госпожа Судьба и до него доберётся.

— А тебе чего нужно в этих краях?

— Одно место посетить. Сердце болит по одной семье.

— Хм, смотрю, сердце-то теперь не каменное, болеть начало.

«Кабаны» и ведьмак распрощались, двинулись дальше.

Ольгерд вернулся в деревеньку, где что-то закончилось, а что-то началось, там все восстанавливали хозяйство. Его почти год не было в этих краях, а теперь он словно вернулся туда, за день до нападения. А вот и она, его девчонка у знакомого дома, совсем одна с ребёнком на руках.

— Как зовут девчонку?

«Вольчичка» повзрослела, не подала виду, что узнала, что хочет расплакаться и кинуться в объятия; не стала дерзить и выплёскивать злость, которая после исчезновения Ольгерда долго мучила.

— Малька.

— А полностью как?

Девушка опустила глаза. Погладила дочь по рыжему пушку на голове.

— Амалия.

— Красивое имя. Откуда услышала? Почему так не зовёшь при всех?

— Так не поймёт же никто тут! Я, только не говори никому, услышала это имя у каравана. Шли мимо нас какой-то судьбой иностранцы. И там одну красивую девушку так называли. Я уж на сносях была, решила, что ежели девчонка будет, так назову.

Ольгерд тоже погладил малышку по голове. Улыбнулся.

— Где старики?

— Отца закололи, а мать померла от болезни. Мы тут одни справляемся.

Тогда Ольгерд присел на завалинку у дома и тихо заплакал. Ему было не стыдно, что недалеко его «Кабаны», что вот она — мать его ребёнка, о котором он знать не знал. Не стыдно оплакивать потерю, не стыдно, когда сердце болит.

— Со мной поедете?

Девушка кивнула, тут и думать было нечего. Пришёл ведь он — Ольгерд фон Эверек. Не муж, не Бог, не судья — просто любимый человек.