С чистого листа (гет)

В полумраке гостиной, где пару месяцев назад разыгралась неловкая сцена между двумя людьми, сидели эти же люди, друг против друга, склонившись над широкой шахматной доской. За окном в веселом танце кружили снежинки на фоне черного бархатного неба. Пламя в камине озаряло сосредоточенные лица, согревая их своим теплом.

— Да! — воскликнула Гермиона и широко улыбнулась, беззастенчиво радуясь своей очередной победе.

Они с Малфоем вот уже вторую неделю вели между собой небольшой чемпионат, безоговорочным победителем в котором оставалась Гермиона, которая проиграла всего одну партию, и то, как она себя успокаивала, лишь потому, что отвлеклась на разговор. С тех пор она перестала поддерживать беседу, полностью погружаясь в игру, чтобы не подрывать впредь своего авторитета.

В волшебные шахматы она так хорошо играла благодаря стараниям Рона, который ее этому учил не один год. Еще несколько месяцев назад она бы и взглянуть на них не смогла, но теперь не только смотрела, а еще и играла. В душе Гермионы пылала благодарность бывшему мужу за то, что он все-таки научил ее, и она теперь могла проучить Малфоя, который заявлял, что прекрасно играет в шахматы с детства.

— Всего-то в какой-то там… атцатый раз, — бросил Малфой в ответ на радостный клич Гермионы.

— А ты завидуешь? — хитро улыбнулась она. Ей нравилось безобидно поддразнивать его. С некоторых пор между ними царило полное взаимопонимание.

Малфой, к удивлению Гермионы, в общении оказался приятным и начитанным молодым человеком. Неудивительно, что книги стали самой излюбленной темой для их разговоров. Хотя, припоминая школьные годы, она никак не могла вспомнить в своей любимой школьной библиотеке фигуру Малфоя. Но его знания говорили за него, поэтому Гермиона сделала вывод, что у него дома было большое собрание книг.

Они говорили о воспитании детей, о сложности роли родителя, но никогда не переходили невидимой границы, которую оба провели, границы, ведущей в глубины личной жизни каждого. Им хватало простого поверхностного общения, безопасных тем, которые не могли бы задеть ничьих чувств и воспоминаний, способных отравить необременительное общение.

— Не дождешься, Грейнджер, — в тон ей отвечал Малфой.

О том, что произошло между ними в этой самой комнате, они оба не вспоминали между собой, тактично избегая этой темы. Что делало общение еще более легким.

«Кто бы мог подумать, что между нами когда-нибудь могло возникнуть взаимопонимание», — иногда думала Гермиона.

— Ты на Рождество остаешься в Хогвартсе? — меняя тему, спросила Гермиона. Ее взгляд был устремлен прямо на расслабившегося в кресле профессора зельеварения, устремившего свой взгляд на горевшие поленья.

— Да, мы всегда со Скорпом здесь на Рождество, — ответил он и, помолчав, добавил: — Жду не дождусь этих каникул. Последние недели семестра самые тяжелые.

Гермиона была с ним не согласна, но ничего не сказала. После внезапного решения попробовать наладить отношения с Малфоем она забросила свою яростную видимость активной работы, потому что понимала, что подготовленного ею материала и так более чем достаточно, но также и для того, чтобы освободить время для проведения вечера с Малфоем.

Поначалу они оба чувствовали себя скованно. И начинали с малого: были внимательны друг к другу за завтраком, останавливались в коридоре для того, чтобы переброситься словечком, даже однажды сходили вместе в Хогсмид. Удивительно, но это дало результат! Через пару недель они совершенно свободно держались друг с другом. И вот теперь в конце каждой недели собирались у кого-то из них в комнате, чтобы провести вместе время.

— А я к Поттерам поеду, — сообщила Гермиона, вспоминая письмо, полученное только сегодня утром. — Завтра провожу Розу и на «Рыцаре» доберусь до Лондона.

Малфой знал, что Роза уезжает на каникулы. Они обсуждали это на прошлой неделе. Гермиона с Роном решили, что было бы справедливо, если бы он смог провести время с дочкой на каникулах, учитывая, что Гермиона каждый день видела ее в Хогвартсе. На прошлой неделе Гермиона все никак не могла решить, стоит ли ей вместе с Розой ехать в «Нору», как ее просила Роза, или нет. Тогда Малфой убедил, что ей нет надобности ехать самой, ведь ее, по сути, больше ничего не связывает с этой семьей. Гермиона согласилась с его аргументами, но внутри чувствовала более серьезную причину — она не была уверена в том, что сможет вынести присутствие Рона каждый день и возможное осуждение и холодность миссис Уизли. Было принято решение, что Гермиона останется в Хогвартсе, поэтому, услышав, что она решила уехать к Поттерам, Малфой искренне удивился и даже приподнялся в кресле, чтобы спросить.

— С чего это вдруг ты решила ехать на Рождество в Лондон? — его тон звучал нарочито беззаботно.

Не почувствовав этого, Гермиона ответила:

— Джинни сегодня прислала письмо, они меня приглашают. И я очень соскучилась по ним.

Малфой ничего не ответил и перевел взгляд на пляшущее веселое пламя. Возникшую тишину нарушал лишь приятный треск поленьев. Красные блики огня играли на бледном островатом лице, но ни один мускул не дрогнул под внимательным взглядом Гермионы.

— А почему вы со Скорпом не ездите на праздник в Мэнор? — спросила Гермиона, желая продолжить разговор.

— У нас с отцом расходятся взгляды на воспитание моего сына, — ответил Малфой, делая акцент на слове «моем». Он говорил серьезным тоном, явно сообщавшем, что он не хочет развивать эту тему. — А что, у Поттера трое детей? — улыбнулся он, смотря ей в глаза.

Гермиона уловила в звуке его голоса знакомые нотки, с которыми они обычно общались — шутливо-заинтересованные. Улыбнувшись в ответ, она ответила:

— Да. Стал интересоваться жизнью Гарри?

— Мерлиновы штаны! Разумеется, нет, просто представляю, как весело ему живется с тремя детьми и женой под одной крышей… — он сделал многозначительную паузу.

— Тебя послушаешь, так дети и жена — это что-то ужасное.

— Вовсе нет, но у всего должны быть пределы, — добавил Малфой полушутливым-полусерьезным тоном.

Примечания:

Глава должна получиться очень большой, поэтому я ее разделю, чтобы было удобнее читать)

Надеюсь, вам понравится ❤️