Куколка (гет)

Мисс Грейнджер не любила воскресные службы, требовавших множество ненужных, на ее взгляд, жертв, как то: ранний подъем в выходной день, высиживание несколько часов на жесткой скамье, выслушивание абсолютно пустых проповедей, полных избитых моральных сентенций. Всю службу она пыталась не клевать носом и буквально дремала с открытыми глазами, силясь сохранить оттенок благопристойности. В это же время позади и вокруг люди весьма живо общались, не обращая внимания ни на надрывавшегося с кафедры священника, ни на укоризненные шепотки. Мистер Снейп, сидевший тут же, выказывал сдержанное презрение этому рудименту общественной жизни, что укрепляло мисс Грейнджер в своих мыслях насчет всего этого духовного фарса.

В общем, воскресная служба была не для выражения религиозных чаяний, а всего лишь декорациями к живому общению, коего не хватало в другие дни высшему обществу города. И посему мистер Снейп и мисс Грейнджер часто спешили покинуть службу до того, как кто-то вовлечет кого-то из них в бесполезную беседу, но в этот апрельский день удача им не улыбнулась.

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! — окликнула ее миссис Амбридж.

Гермиону всю прошибло от темечка до пят от писклявого голоса, но не подойти было нельзя. Миссис Долорес Амбридж славилась злопамятным нравом и злонамеренным языком, а еще известной долей влияния на здешний высший свет, где особняком стояли только Блэк, Снейп, их воспитанники и граф Малфой. Мисс Грейнджер не любила эту даму, коя весьма гордилась тем, что ее супругом был человек, занимавший пост в мэрии города.

Переглянувшись с мистером Снейпом и прочтя в его взгляде бездну понимания, она подошла к миссис Амбридж.

— Ах, душенька! Как поспешно вы решили уйти! — обмахнулась розовым веером миссис Амбридж.

Глядя на перламутровые пуговицы на розовом, словно фламинго, платье, мисс Грейнджер призвала себя к титаническому терпению, ибо с миссис Амбридж невозможно было говорить более пяти минут, не испытывая раздражения.

— Вы в курсе, что в мэрии будет пасхальный бал?

Гермиона кивнула.

— Да, миссис Амбридж.

— И то, что сие мероприятие благотворительное, вы тоже помните? — намекающее улыбнулась Долорес. — А еще с вас обязательное блюдо на стол для бедных!

Эти условия были обязательными и не менялись из года в год на пасхальном балу. В восемнадцатилетнем возрасте мисс Грейнджер после указаний, что в первый раз дала ей тогда миссис Амбридж, долго стояла в растерянности, пока ее не взял под локоть опекун и не увел за собой. Позже она с легким недоумением поделилась с ним всем, что на нее вывалила противная дама в розовом, и опекун попросту направил к миссис Тонкс. Та по-доброму приняла юную Гермиону и пояснила все, что требовалось от нее для мероприятия. На балу мисс Грейнджер удостоилась неискренней похвалы от миссис Амбридж, а ее блюдо так и не добралось до бедных, настолько оно понравилось всем гостям в мэрии.

— Кстати, как ваше учительство? — миссис Амбридж смотрела с неприятной заинтересованностью во взгляде. — Слышала, вы могли бы стать блестящей гувернанткой.

Мисс Грейнджер на миг обмерла от низости сего заявления.

— У меня есть на примете несколько семей, им бы подошли ваши услуги… — продолжала как бы в задумчивости Амбридж.

Растерянная, Гермиона пыталась найти достойный ответ, но тут локоть оказался в плену сильных пальцев, и она почувствовала знакомый запах одеколона опекуна.

— Попробуйте предложить сперва свои услуги нуждающимся в этом, миссис Амбридж, — проговорил мистер Снейп и, предвосхитив все попытки что-то сказать, холодно бросил. — Вынуждены откланяться. До свидания.

По пути из церкви, который они по обыкновению проходили пешком, мисс Грейнджер молчала, стараясь обуздать раздражение после разговора с миссис Амбридж. Мистер Снейп тоже не спешил заводить разговор, только стук трости его был более звучным, чем обычно. При виде знакомых он лишь касался края шляпы и шел дальше, позволяя Гермионе цепляться за его локоть до ломоты в руке.

— Мне понадобится помощь, — выдохнула мисс Грейнджер, когда успокоилась окончательно, а их путь стал длиннее от того, что они решили, не сговариваясь, сделать крюк.

— Наша кухарка в вашем распоряжении, мисс, — нейтральным тоном напомнил Северус. — Только скажите ей рецепт.

— Я колеблюсь между пирогом с почками или кексом Саймнела, — поделилась она. — А что бы вы предпочли?

— Думаю, кекс Саймнела будет и без вашего участия, — ответил судья Снейп, хотя в глубине души не разбирался во всех этих традициях, и данная тема его мало интересовала. Только ради спокойствия мисс Грейнджер он поддерживал бесполезный для него разговор.

— А что бы вы хотели попробовать дома? — Гермиона посмотрела на опекуна.

Северус внутренне замер, теряясь от такого вопроса, который был словно из супружеских бесед, а не разговоров между опекуном и воспитанницей.

— Не будем нарушать традиции, мисс, — с трудом справился он с непрошенным наваждением.

— Значит, у нас будет весенний ягненок и картофель, — довольно кивнула мисс Грейнджер. — А на пасхальный стол кексы с ликером.

Мистер Снейп никак не прокомментировал решение своей воспитанницы, полагаясь на ее вкус и выбор, кои не были лишены практичности и всегда были к месту. Когда мисс Грейнджер повзрослела и понемногу стала вникать в хозяйственные дела, присущие женщине ее положения и возраста, он с облегчением предоставил ей все полномочия в этом. Мисс Грейнджер удивительно быстро вникла во все тонкости и избавила его от необходимости составлять меню, предоставляя в зависимости от случая безупречный стол, который по достоинству оценивали редкие гости.

— Раз будет бал, вам нужно обновить платье? — уточнил мистер Снейп, прикидывая в уме, во сколько обойдется шедевр мадам Малкин.

— У меня есть платье с прошлого года, — ответила мисс Грейнджер. — Его уже немного переделали, и это обошлось совсем недорого.

Он кивнул, скользя рассеянным взглядом по улицам города. В апреле мрачный город становился чуточку светлее и не действовал на него так угнетающе, а редкие аллеи с уже оживавшими деревьями наводили мысль о мало-мальском просвете в этой суетной жизни. Он подумал о цветах, что славно бы смотрелись в волосах мисс Грейнджер, и позволил себе приподнять краешек рта в легкой улыбке.

— Вы же пойдете на бал? — Гермиона заметно оживилась, заметив тень улыбки на его лице.

— Каждый год вы спрашиваете одно и то же, мисс, — мягко сыронизировал Снейп. — И каждый год я отвечаю…

— Что скорее сгорит море, нежели вам позволят пропустить хоть один бал! — засмеялась она.

Мистер Снейп лишь кивнул, идя дальше по чистым, залитым солнцем улочкам города.

Мисс Грейнджер, погрузившись в мысли о бале, попыталась просчитать, с кем ей доведется танцевать кадриль, вальс и другие контрдансы. Впрочем, список был бы бесполезен. Все зависело от того, кто из джентльменов будет на балу и изъявит свое желание танцевать с ней. Это вполне может быть как почтенный адвокат Флитвик, так и их сосед.

Вздохнув про себя, Гермиона отринула все расчеты и представления и сосредоточилась на блюде для благотворительного стола.

* * *

Мисс Грейнджер обмахивалась веером, глядя на танцующие пары. Гарри танцевал с Джинни уже второй раз подряд. Его глаза светились любовью и нежностью к ней, а мисс Уизли отвечала ему тем же. Не были исключением и другие девушки, даже те, которые в иные времена были менее удачливы, чем сама мисс Грейнджер. Бальная карточка самой Гермионы хранила в себе только имя Гарри. Первую кадриль она танцевала с мистером Снейпом: по негласной традиции, дама, прибывшая в сопровождении кавалера, первый танец должна подарить ему. Она не жаловалась на такой жребий — мистер Снейп всегда был достойным спутником на балу.

Гермиона вспомнила, как легко и приятно было танцевать со Снейпом и свое удивление относительно сего открытия на первом балу — опекун оказался хорошим танцором. Она посмотрела на свою руку, затянутую в белоснежную перчатку, что хранила еще теплое пожатие чужой руки, и снова перевела взгляд на танцующих. Второй танец был с Гарри, который никогда не оставлял подругу в одиночестве, если у нее было дурное расположение духа. А дальше…

Бальная карточка была пуста.

Пригласить опекуна на еще один танец мисс Грейнджер не решалась, хотя в мечтах представляла тур вальса в компании мистера Снейпа. Откуда была эта мечта, она не знала, но продолжала ее упорно хранить в глубине души. Мистер Снейп тем временем был в другом конце зала, разговаривая с незнакомым Гермионе джентльменом. Из-за всклоченных черных с проседью волос он казался дикарем среди прочих, а козлиная бородка делала его облик нелепым, но говорил с мистером Снейпом очевидно на равных. Мисс Грейнджер то и дело видела оживленные жесты то со стороны опекуна, то со стороны неизвестного джентльмена. Когда же мистер Снейп повернулся в ее сторону, она поежилась от пристального взгляда незнакомца и закрылась невольно веером. То, что опекун явно указывал на нее, было очевидно, но донельзя смущало.

Мисс Грейнджер почувствовала себя неловко, когда случайно оказалась подле них и подошла к опекуну по его знаку.

— Позвольте представить вам мою воспитанницу мисс Грейнджер, — проговорил мистер Снейп. — Мисс Грейнджер, это мой старинный знакомый из Болгарии мистер Игорь Каркаров.

Каркаров едва заметно улыбнулся и поцеловал ей руку.

— К вашим услугам, мисс Грейнджер, — проговорил он с заметным акцентом.

Гермиона ответила вежливой улыбкой — ей нечасто приходилось знакомиться с иностранцами. Мистер Каркаров был из Болгарии, о политических проблемах которой с напряжением следила вся Европа, и это лишь подогревало интерес к нему.

Позади Каркарова оказался молодой человек в черном смокинге. Его лицо было лишено тонких черт: нос казался слишком большим, кустистые брови делали его взгляд тяжелым, а выправка больше напоминала военную, чем цивильного джентльмена.

— Это мой племянник Виктор Крам, — представил молодого человека Каракаров.

Мисс Грейнджер подала Краму руку, проговорила дежурную любезность и уже было собралась отойти, соблюдя все необходимые церемонии. Виктор сделал шаг вперед и в присутствии своего родственника и ее опекуна прямо осведомился:

— Если вы свободны на следующий вальс, могу я пригласить вас?

Неожиданное предложение сбило настолько с толку, что Гермиона машинально согласилась. Мистер Крам удовлетворенно кивнул, не отводя от нее пристального взгляда.

Такое внимание смущало, и мисс Грейнджер вновь раскрыла веер. Мистер Каркаров одобрительно хмыкнул, вновь поворачиваясь к мистеру Снейпу. Непроницаемое лицо последнего заставило Гермиону увериться, что опекун не против и разрешает ей действовать на свое усмотрение.

Воспользовавшись возобновившимся разговором джентльменов, она отошла и обнаружила, что неожиданно мистер Крам последовал за ней.

Мисс Грейнджер прониклась невольной жалостью к иностранцу, который по-английски говорил с еще бо́льшим акцентом, нежели его родственник, и решила не сбегать от него. Они сели на узкую банкетку, ожидая, когда начнется вальс, и мисс Грейнджер вежливо улыбнулась:

— Вы надолго в Англию?

Виктор Крам долго смотрел на нее, прежде чем проговорить:

— Да. Я приехал, чтобы поступить в военно-морскую академию.

Мисс Грейнджер поняла, что не выдержит этой пытки, и аккуратно спросила своего нового знакомого, на каких языках тот говорит. Оказалось, что мистер Крам хорошо говорит по-немецки, и Гермионе пришлось перейти на нелюбимую немецкую речь, в коей ей не всегда давалась грамматика. Когда она упомянула это, Виктор с неожиданной непринужденностью ее успокоил:

— Даже если у вас и есть какие-то ошибки, то я их попросту не замечу.

Мисс Грейнджер снова улыбнулась и обмахнулась веером более уверенно. Она старалась не слишком любопытничать, но из ряда нескольких стандартных вопросов ей удалось почерпнуть достаточно.

Мистер Каркаров приходился не дядей, а дальним родственником Виктору, чьи родители обладали достаточными амбициями, но не средствами, чтобы желать своему отпрыску светлого будущего. Сам мистер Каркаров, получивший в свое время юридическое образование в Англии и сведший достаточное количество полезных знакомств, взялся устроить судьбу своего «племянника», и привез Виктора в Англию. В городе они остановились проездом только потому, что мистер Каркаров хотел увидеться с однокашником — мистером Снейпом, коего давно не видел и не получал от него писем из-за неактуальности старых адресов. Мисс Грейнджер не могла даже представить, как могли подружиться мистер Снейп с Каркаровым, но предпочла не вторгаться в чужие тайны.

Когда же перерыв закончился и все направились к танцевальной площадке, мисс Грейнджер прошла в компании мистера Крама. Она понадеялась, что ее новый партнер по танцам не будет замечен, но быстрый взгляд по людям дал ей понять, что она ошибается. Они являли слишком контрастную пару — мисс Грейнджер в своем синем платье и с цветками магнолии в прическе была подобна лазоревке, а высокий, сутуловатый иностранец — ворону.

Стоило грянуть первым звукам венского вальса, как мистер Крам положил ей руку на спину и повел в танце. Ощущение чуть нервически сжимающихся пальцев на ее руке было для мисс Грейнджер достаточным знаком, что мистер Крам хоть и выучил безукоризненно все па, но танцы такого рода для него редкость. Поневоле вспомнилась уверенная манера мистера Снейпа, с какой он вел ее в танце, его теплые руки, его спокойный и сосредоточенный взгляд…

Будучи дебютанткой, мисс Грейнджер не желала идти на свой первый бал в мэрии. Объяснять опекуну причину своего нежелания было стыдно, и потому она каждый день изобретала новый предлог, по которому отказывалась ехать на бал. В конце концов, мистер Снейп строго призвал ее к ответу, и она, робея и краснея, призналась, что не знает, как вести себя на балу в компании кавалера. Ответом ей был лишь тяжелый вздох, а после мистер Снейп попросту устроил место в гостиной для танцев и, взяв ее за руку, привлек к себе.

У мисс Грейнджер тогда сердце ушло в пятки, стоило встретить черный пронзительный взгляд. Отчего-то мужская рука на спине показалась обжигающе горячей, и колени мгновенно ослабели. Гермиона не была уверена, что сможет сделать хоть шаг, но мистер Снейп уверенно увлек ее за собой. Она была уверена, что будет виснуть беспомощно на чужих руках, но мистер Снейп вел ее, заставляя плыть по волнам ритмики вальса. Мисс Грейнджер была уверена, что сумеет сохранить хладнокровие, но сердце глупо сбивалось с ритма, а на щеках то и дело вспыхивал предательский румянец. Когда же мистер Снейп отпустил ее, она горела от смущения и была нема от потрясения…

После вальса, с небольшими перерывами Гермиона отдала мистеру Краму три танца из дозволенных четырех, услышала несколько неловких комплиментов и предложение продолжить знакомство в переписке — мистер Крам отбывал в Лондон уже утром и не смог бы нанести ей визит вместе со своим дядей. Мисс Грейнджер это более чем устраивало. Она дала адрес Виктору Краму, надеясь, что опекун одобрит сей поступок, продиктованный более жалостью, нежели интересом или кокетством.

В конце вечера королевой бала выбрали Кэти Белл, ничем не примечательную дочку местного бакалейщика. Блюдо мисс Грейнджер опять не дошло до бедных, удостоившись чести быть съеденным во время банкета на балу. Это вызвало ядовитую улыбку со стороны миссис Амбридж и зависть других дам, чьи блюда не оценили так высоко.

* * *

Вернувшись домой в компании опекуна, мисс Грейнджер была спокойна и даже довольна. Решив не таиться, она упомянула о намерении мистера Крама писать ей, на что получила лишь сухое хмыканье.

— Мисс Грейнджер, — окликнул ее мистер Снейп, когда девушка направилась наверх.

Гермиона замерла на лестнице. Освещенная приглушенным светом газовых светильников, в синем платье, с белыми магнолиями в волосах, она была подобна ожившей весне, и мистер Снейп невольно признал, что магнолии оказались удачным выбором с его стороны.

— Будьте осторожны, — неожиданно мягко для себя проговорил он. — Переписки с молодыми людьми таят в себе немало опасностей.

Ответом ему был смущенный взгляд долу и чуть виноватая улыбка на тонких губах.

— Я буду осмотрительна, сэр.

— Уповаю на ваше благоразумие, мисс.

— Доброй ночи, сэр, — проговорила Гермиона с легким кивком.

— Доброй ночи, мисс.

И все, что осталось у Северуса из воспоминаний об этом вечере — это запах магнолий и шелест муслина. Неизбывное сожаление снова переполнило измученную душу до краев и, конечно, не утолило жаркого желания, что только питало огонь ревности в сердце.