Зови меня Психея // Call Me Psyche (гет)

Примечания:

привет! я не пропала, просто леееето :)

.

В поместье привезли столько корицы и гвоздики, что Драко даже перестал чувствовать запах проклятой рептилии, до этого, кажется, пропитавший все вокруг. Но все же не это было причиной его необычайно хорошего настроения перед началом рождественской вечеринки.

— Ну, вот, сегодня ты больше похож сам на себя, — сказала его мать, разглаживая ворс бархатного пиджака, который она любила носить на зимних каникулах. — Посмотри на своего сына, Люциус, — она обратилась к мужу, — он — вылитый ты в юности!

Прохаживаясь перед очагом, старший Малфой, взглянул на Драко.

— Да, уж, удивительно, как свежий воздух может быть полезен. — Он еще ничего не сказал Нарциссе, но Грейбэк доложил ему о результатах слежки за Драко и подтвердил, что во время своих ночных прогулок он действительно встречался с ведьмой. Оказалось, что это не было не историей, придуманной для прикрытия, а являлось тревожным фактом! Люциус решил, что обсудит это с сыном позже — после того, как они переживут фарс нынешнего вечера.

Снизу снова донесся звук дверного звонка: к этому моменту толпа гостей была уже достаточно большой, чтобы семья Малфоев могла торжественно появиться. Они одновременно аппарировали в бальную залу, где камин и все канделябры взревели высоким зеленым пламенем. Взгляды каждого из собравшихся обратились на хозяев дома, которые выглядели величественно и уверенно, несмотря на истории о зверствах, происходящих в этом поместье, — это было именно тем, чего хотел Темный Лорд.

После приветственного поклона все трое разошлись среди гостей, Драко отправился к своим одноклассникам.

Пэнси Паркинсон взяла его за руку и поцеловала в щеку.

— Драко, слава звездам, с тобой все в порядке! — сказала она, вытирая большим пальцем бордовую помаду с его лица.

Блейз Забини сильно хлопнул его по плечу.

— Рад тебя видеть, приятель! В школе ходили слухи, что ты прикован к постели и стал почти инвалидом.

Малфой фыркнул.

— Не дождутся! — Он всмотрелся в толпу. — Правда в том, что прямо сейчас я чувствую себя даже лучше, чем когда-либо. Где Крэбб и Гойл?

Пэнси застонала, закатив глаза.

— Ох, только не зови их сюда!

Тео Нотт вмешивался в их разговор с бокалом шампанского для себя в одной руке и таким же для Драко в другой.

— Оказывается, в трио Малфой-Крэбб-Гойл был только один мозг, и ты единолично распоряжаешься им, Драко. Из-за этого у них обоих не осталось ни капли здравого смысла. Они не просто глупы или безрассудны, а прямо-таки опасны.

— Ага, они делают всю грязную работу для новых профессоров. Кэрроу наделили их властью, — объяснил Блейз. — Бросать в детей непростительные во имя школьной дисциплины! Это неслыханно!

Малфой нахмурился, глядя на Крэбба и Гойла, стоящих в другом конце зала. Они оба увлеченно кивали, пытаясь следить за разговорами Долохова и ему подобных, — соперников его семьи в рядах Пожирателей Смерти.

— Ты должен вразумить их, Драко, — сказала Пэнси, — в конце концов, наше движение не должно быть направлено только на безудержное издевательство над непокорными.

Тео фыркнул и допил свой напиток. Малфой же, не пригубив ни капли, поставил стакан обратно на сервировочный поднос, который проплыл мимо.

— Ладно, бог с ними. Давайте попробуем хорошо провести этот вечер. Почему никто не танцует? — спросила Паркинсон, сильнее дергая Драко за руку. — Давай заставим их начать. Посмотри на брови своей матери: они сигнализируют тебе именно об этом, — она хихикнула.

Малфой расправил плечи и повел Пэнси на центр зала. Остальные присоединились, словно ожидая его сигнала, не уверенные, уместно ли танцевать в конце такого кровавого года, как этот.

Когда Драко и Пэнси освоились в легком ритме, она провела большим пальцем по краю его высокого воротника.

— Тебе стоит освежить маскирующее заклинание: я начинаю различать на твоей шее чью-то любящую подпись… — Малфой наклонил голову и прошипел ругательство, но при этом ухмыльнулся. — Честно говоря, я думала, ты уже знаешь, как быть осторожным в таких вещах, — пожурила она его. — Когда песня закончится, пойдем со мной; у меня есть то, что поможет справиться с синяками любого рода. Я никогда не хожу без этого на приличные вечеринки.

Конечно, Драко мог бы полностью стереть засос, о котором Психея даже не подозревала, но ему скорее нравилось видеть его, и к началу вечеринки он не был готов расстаться со следом, оставленным ее губами. Даже танцуя с Пэнси, Малфой вспоминал Психею: его веки закрылись, а одна половина рта приподнялась в улыбке. Руки Психеи на нем, ее рот на его лице и горле, те тихие звуки, которые она издавала, удивленная и невинная, но одновременно жадная и жаждущая…

«Когда уже завершится эта дурацкая вечеринка?!»

«Хотя, — сказал он себе, продолжая внутренний диалог, — это всего лишь одна ночь вдали друг от друга. Завтра я снова буду с ней».

— Эй, посмотри на меня, ты расскажешь мне, кто она?

Паркинсон достаточно хорошо его знала, — в том числе и в этом аспекте, — так что ему не было смысла отрицать, что она попала в цель. Но это не означало, что Драко должен был рассказать ей все. Он покачал головой и совершенно дружелюбно сказал:

— Нет.

Пэнси хмыкнула, заинтригованная.

— Ну, она точно не из школы: мы там все пленники, так что ты не доберешься до кого-нибудь из нас незамеченным. — Малфой ничего не ответил, ухмыльнувшись и прокрутив ее в очередной танцевальной связке. — Должно быть, это кто-то постарше, — продолжила она, — вроде закаленной в боях королевы Пожирателей Смерти, достаточно смелой чтобы приходить и уходить в поместье, когда ей заблагорассудится.

Драко скорчил такую гримасу, что его отец — все это время наблюдавший за ним, — чуть не бросился к нему, чтобы убедиться, что у него не случится новой вспышки гнева.

— Нет! Боги, ты что, только что описала мою тетку?!

Пэнси рискнула взглянуть на Беллатрису. Она присутствовала, но дулась, разъяренная из-за того, что Темный Лорд не взял ее по своим делам за границу. Пока что она сдерживалась, сидя на подоконнике и отрывая от цветка Пуансетии лист за листом, а все обитатели дома проявляли мудрость и не отвлекали ее.

— Девушки сегодня здесь нет, не так ли? — спросила Паркинсон дрожащим шепотом. Малфой ответил, едва кивнув головой. — Тогда пошли.

Музыка сменилась, и, когда танцпол снова заполнился, а его родители вышли вперед, Драко, Пэнси, Блейз и Тео проскользнули в библиотеку.

— Мы хотим, чтобы это закончилось, — заявила Паркинсон, не теряя времени, когда дверь за ними закрылась.

Драко моргнул.

— Что? Война?

— Да. Она все портит! Я должна начать лучшие, самые красивые и ослепительные годы в своей жизни. А не вот это вот все!

— И мы мало что можем сделать изнутри школы, — продолжил Тео, — каждый раз, когда появляются огоньки сопротивления, Снейп запирает нас всех в комнатах.

— Тем временем Джинни Уизли и этот нелепый Лонгботтом снова взялись за свои старые интриги, — сказал Блейз. — Вот уж кого Крэббу и Гойлу действительно хотелось бы осыпать непростительными!

Малфой заходил перед очагом.

— И что вы хотите, чтобы я с этим сделал? Я не уверен, что вы думаете о моей жизни здесь, но большую часть времени я провожу в попытках, чтобы меня не сожрала змея. У меня определенно нет сил положить конец чему-либо даже настолько мелкому.

— Да, — сказала Пэнси. Она достала из сумочки крошечную банку целебного бальзама и кончиком пальца нанесла его на шею Драко, говоря с ним тихо и напряженно. — Но вспомни, кто ты! Именно ты начал это, когда помог Снейпу избавиться от Дамблдора! Никто из нашего поколения не сделал большего.

Паркинсон, определенно, пыталась сделать ему комплимент, но воспоминания о той ночи всегда вызывали у Малфоя тошноту. Он опустился в кожаное кресло матери; жирный бальзам быстро впитался в воротник.

— Тебе нужно найти Поттера, — сказала Пэнси, садясь на пуфик возле его колен. — Возьми свою новую подружку и потратьте несколько часов, которые вы проводите вместе каждую ночь, выясняя, куда он убежал.

Тео поддакнул.

— Верно. Никто из этих старых бездельников, которых они послали схватить его, ничего не знает о личности Поттера: его привычках, слабостях или друзьях. В отличие от нас! И тебя в особенности!

Драко наклонился вперед, положив локти на колени.

— Я ничего не знаю. И вообще не получаю новостей, находясь здесь в ловушке. Например, — он махнул рукой, — где Поттера видели в последний раз? Когда? Кто-нибудь вообще знает?

Тео оглянулся через плечо, проверяя, что дверь библиотеки плотно заперта.

— На самом деле, на этом фронте большие новости, — сказал он. — Это все еще конфиденциально, и это не совсем новость о Поттере, но она следующая по значимости: Уизли!

— Рональд Уизли, — пояснил Блейз, — тот, который нашего года.

— Тот самый! — с особой интонацией добавила Пэнси.

Нотт и Забини застонали.

— Нет, — сказал Тео, как будто уже устал умолять ее, — не надо снова про твою теорию «Драко — это Рональд с деньгами».

— Но это гениально! — настаивала она. — Рональд Уизли является его зеркальным отражением! Я постоянно думаю об этом. У них обоих безупречно чистые родословные. И одному богу известно, сколько раз за все поколения их семейства роднились: это видно по длинным острым носам. Они оба отлично владеют метлой, высокие и худощавые. А рыжие и блондины-почти-альбиносы в глубине своих клеток одинаковы, просто у Малфоев солнцезащитные заклинания выходят получше, чем у Уизли.

— Прекрати, Пэнси! — взмолился Блейз. — Посмотри на лицо бедного Драко: он в ужасе!

Паркинсон все равно продолжила.

— И это тоже! Ни один из них не может сохранять невозмутимое выражение лица, даже чтобы спасти свою собственную жизнь. А еще они отпускают неуместные шутки, не говоря уже о том, что у них обоих неестественная, неослабевающая одержимость Гарри Поттером. И Гермионой Грейнджер, если уж на то пошло, тоже.

— Нет, ты серьезно что ли? — сказал Драко, наконец обретя способность говорить. — Грейнджер?

— Ага! Она всегда первая из банды Поттера, к кому ты пристаешь.

Малфой раздраженно откинулся на спинку кресла.

— И это после всего, что она наговорила мне за эти годы? После того, что она со мной сделала? Грейнджер ударила меня по лицу! Хотел бы я посмотреть, как ты забудешь что-нибудь подобное, Пэнс!

— Ну-ну, Драко, — сказал Блейз, улыбаясь, — все уже в прошлом…

— Иди ты! — огрызнулся Драко. — Почему мы вообще говорим об Уизли?

— Потому что, — вступил Тео, успокаивая всех, — его видели. Уизли не в школе, сказали, что болен каким-то редким заболеванием. Но на самом деле, он в бегах! Всего несколько дней назад возле нашего дома патрулировала банда похитителей, и они были слишком глупы, чтобы рассказать связную историю, так что отец попросил их перенести воспоминания в омут памяти. И как оказалось, они схватили Рона Уизли, даже не подозревая об этом! Я сам это видел! Но, как только они поняли, кто у них, то началась драка, и ему удалось аппарировать.

Пэнси почти гордилась Роном, сложив руки на груди и покачав головой.

Малфой был ошеломлен.

— Они позволили ему уйти? Из всех некомпетентных…

— Да, ему удалось отобрать палочку у одного из них и все такое, — сказал Тео, — но это стоило ему двух ногтей…

— Так что это намек на то, где находится Поттер, — сказал Блейз.

— Нет, это еще более странно, — сказал Нотт, — Уизли явно был один. У него был полностью упакованный рюкзак, и во время потасовки рядом не было никого, к кому он мог бы обратиться за помощью.

— Что, Поттер теперь один? — спросила Паркинсон.

— Скорее всего, с ним Грейнджер, она ведь вечно ходит за ним по пятам, — рассуждал Тео. — Должно быть, они выгнали Уизли. Или же он бросил их.

Пэнси хмыкнула.

— У Уизли всегда был ужасный характер. Еще одно подтверждение моей теории схожести Рональда и Драко.

Малфой вскочил на ноги и снова принялся расхаживать по комнате.

— Итак, проект Поттера, каким бы он ни был, должно быть, разваливается. Он потерял Уизли и либо остался один, либо застрял с Грейнджер, либо…

— Или, может быть, объединился с кем-то еще. Дин Томас, например, не вернулся в школу в этом году. Это может быть он. Или Чокнутая Лавгуд. Я не видел ее несколько месяцев... — Лицо Нотта внезапно побледнело. — Лавгуд ведь не та самая «твоя девушка», не так ли?

Драко ударил его подушкой, которую схватил с кресла матери.

— Может быть, Уизли вернется в школу? — предположила Паркинсон. — И тогда его можно было бы убедить рассказать нам, в чем суть этого исчезновения Поттера. Это ведь нечто большее, чем просто попытка не попасть в плен!

— Убедить Рона Уизли — ты бы с удовольствием попробовала это, не так ли, Пэнси? — подколол Блейз. — Нет, мы должны расширить зону поиска, не ограничиваясь обычными дружками Поттера. Кто из ребят был в школе в прошлом году, но не вернулся? Тот, кого мы бы пропустили?

Тео внезапно ударил рукой по стопке книг на библиотечном столе.

— Школьные ежегодники! — воскликнул он. — У тебя наверняка есть их копии за каждый год нашего пребывания в Хогвартсе, а, Драко? Давай посмотрим и выберем, кого не хватает.

Малфой вздохнул, но все равно призвал книги. Все четверо взяли по одной за разные года и уже собирались приступить к чтению, когда тяжелая дверь из орехового дерева с грохотом распахнулась. На пороге с дикими глазами стояла Беллатриса Лестрейндж. Кто-то громко ахнул.

Она подняла палочку, направив ее по очереди на гостей Драко.

— Шепчутся и строят козни! — прошипела Белла.

— Н-нет, тетя, — заикаясь, пробормотал Малфой. — Мы просто соскучились друг по другу и немного поностальгировали. Видишь? Это всего лишь наши школьные ежегодники.

Она кинулась к столу, склонилась над открытыми книгами, хмуро глядя на улыбающихся членов шахматного клуба волшебников, включая самого молодого и розовощекого Рональда Уизли.

— Детская игра! Хватит этого, Драко! Веди уже себя, как мужчина! — потребовала Лестрейндж и, словно подхваченная сильным ветром, вылетела прочь. Также стремительно, как и оказалась внутри.

* * _ ? ? ? _ * *

Гермиона все еще кричала, когда Гарри сжал ее в объятиях и выпрыгнул из окна второго этажа дома Батильды Бэгшот в Годриковой впадине, спасаясь от змеи и оставляя позади себя Волдеморта, воющего от ярости.

Они сбежали, тяжело провалившись в глубокий снег недалеко от своего лагеря.

Гермиона села, зажав палочку в дрожащей, кровоточащей руке. Она переводила дыхание, ища Гарри. Неподалеку послышался шум: кто-то корчился в снегу, кричал и ругался. Это должен был быть он, но голос у него был неправильный, высокий и рычащий.

Грейнджер сразу поняла, что происходит: Волдеморт снова был в сознании Гарри. А значит, мог видеть то же, что и он. Их враг теперь знал о лагере и о том, что она была в нем одна. А также о том, что у Гарри был крестраж, который он все еще не мог уничтожить. В потоке ненормативной лексики, рвущейся изо рта друга, Гермиона услышала слово «Грязнокровка», — возможно, Волдеморт уже видел ее.

Поттеру пришлось закрыть глаза, прежде чем она смогла подобраться достаточно близко, чтобы попытаться успокоить его. Ее заклинание маски сработало бы, затемнив взор Гарри, если бы Грейнджер изменила его направление, превратив в повязку, — потребовалось всего мгновение, чтобы понять это, но все равно прошло непозволительно много времени.

В ярости Поттер, поддавшийся влиянию Волдеморта, сломал свою палочку надвое, и осколки повисли на тонком пучке перьев феникса, когда он маниакально расхохотался.

Было слишком поздно, но Гермиона все-таки заставила его оцепенеть, чтобы остановить невменяемое буйство, и Гарри упал на спину в снег, все еще сжимая сломанную палочку.

Заклинание маски затемнило его глаза, и она подкралась ближе. Вид сломанной палочки был достаточно душераздирающим, но вид тела Поттера был страшнее: оно буквально превратилось в месиво, израненное змеей, с которой он боролся за свою жизнь. Его лицо было покрыто порезами от окон, зеркал и фарфоровой посуды, которые рептилия разбила в отчаянной попытке защититься. И, что хуже всего, — его рука была в крови от укуса змеи. Грейнджер едва сдержала крик ужаса.

Тело Поттера было жестким и тяжелым, чтобы двигаться, и, возможно, ему было слишком больно. С помощью заклинания левитации, она вернула его в палатку и уложила в постель. Гермиона понимала, что не было никакого смысла начинать лечение, пока на шее Гарри оставался крестраж: она потянулась к цепочке, но та, похоже, зацепилась; Поттер застонал сквозь стиснутые зубы, когда Грейнджер потянула сильнее.

Ей потребовалось снять с него рубашку через голову, ожидая каких-то новых ужасных открытий, и они не заставили себя ждать: ребра и живот Гарри были сильно повреждены из-за того, что змея сдавила его, а крестраж буквально прирос к коже над грудиной, как будто змея специально вдавила его в юношеское тело.

Крестраж следовало вырезать. Вместе с куском плоти, судя по всему.

Гермиона вздрогнула.

Для этого можно было использовать разделяющее заклинание, и, едва она начала произносить его, Поттер истошно закричал, а из глаз Грейнджер полились слезы.

Когда медальон отделился, его задняя сторона была окровавлена и вызывала отвращение. Гермиона не могла заставить себя надеть его, — не в том состоянии, в котором он был. Она убрала крестраж в сумку и взяла из нее пузырек с настойкой душицы, чтобы обработать открытую активно кровоточащую рану, — слава звездам, что сам Гарри не мог этого видеть.

Грейнджер перевела взгляд на укус.

«Если бы эта рана была такой же, как у Артура Уизли два Рождества назад, то Гарри был бы уже почти мертв, — подумала она, — но Волдеморт снова и снова повторял, что должен убить Гарри сам. Именно так ведь говорили Пожиратели смерти, преследуя нас в Департаменте тайн? Змея кусала не для того, чтобы убить Гарри. Этот укус был другим!»

Гермиона была уверена в этом — почти уверена.

Она обработала рану и с помощью палочки зашила проколы. А после — приготовилась ждать.

Когда крестраж был снят, Гарри успокоился. Грейнджер натянула одеяло ему до подбородка, но оставила волшебную тень на глазах на месте; его рычание все больше походило на хныканье, детское, по-новому разбивающее сердце. Она переделала заклинание окаменения, смягчив его с общего на локальное, удерживая неподвижными только руки и ноги.

Поттер был похож на маленького мальчика, его губы дрожали, когда он плакал. Его нужно было укачивать и утешать. Но Гермиона не могла даже заговорить с ним, ведь влияние Волдеморта все еще было слишком сильно.

Вместо этого она вымыла ему лицо и руки. Большинство порезов Поттера от разбитого стекла в спальне Батильды были не глубокими и уже покрылись тонкими красными полосками намечающихся рубцов. Его неистовство постепенно переходило в изнеможение, и, хотя Гарри не спал, он был неподвижен.

Гермиона перевела дух и принялась промывать собственные порезы. Ей в ладонь попал осколок разбитого фарфора, и она вытащила его пинцетом. Рана была достаточно маленькой, чтобы можно было оправдать растрату на нее их скудеющих запасов настойки, но одновременно с этим слишком большой, чтобы промывать ее только водой.

«Мыло!» — вспомнила Грейнджер. У нее было мыло! Потянувшись, она достала из-под подушки маленький кусочек гранатового мыла, который Драко подарил ей вчера. Это было до того, как она узнала, что змея, угрожавшая Малфою в его доме, была гораздо страшнее, чем она могла себе представить из того немногого, что он ей рассказал. Была ли причина сдержанного описания о том, что Малфой защищал ее? Или он защищал змею?

Гермиона подумала о том, что сегодня, пока они с Гарри сражались с рептилией, Драко праздновал Рождество на роскошной вечеринке в поместье, смеялся со своими друзьями и танцевал с хорошенькими девушками, которые могли бы открыто смотреть ему в глаза. А она… Все, что у нее осталось от него после этих кровавых событий, — лишь инициалы, буква «М», вырезанная жирными прямыми линиями на куске мыла, которым ей пришлось воспользоваться, чтобы спастись. Когда она намочила его и провела по нему своими изрезанными и ободранными руками, буква «М» начала таять, исчезая из виду. Это было неизбежно, но не снижало разочарования.

Стараясь не шуметь, Гермиона опустилась на пол, обхватив себя влажными, пахучими руками, и зарыдала, уткнувшись в колени.

* * _ ? ? ? _ * *

Рождественская вечеринка Малфоев удалась на славу. Она продолжалась почти всю ночь и достигла своего апогея, когда Беллатриса Лестрейндж схватила своего племянника за лацкан пиджака и потащила его из бального зала в кабинет отца. В коридоре она была в бешенстве, неистовствовала, требуя побыстрее все исправить, иначе они все будут мертвы.

Драко знал, что лучше не сопротивляться и даже не задавать вопросов, и молча последовал за ней. Она лишь слегка приоткрыла дверь в кабинет, прежде чем втолкнуть его внутрь. Родители уже были там, склонившись над письменным столом отца, как будто это был операционный стол. А на нем, свернувшись калачиком и истекая кровью, лежала змея.

— На нее напали, — сказала Белла. — Наш Господин спас ее. И мы, — она остановилась, чтобы поглубже втянуть воздух обратно в себя, — мы должны исцелить ее, иначе и сами должны умереть. Это будет правильно.

— Хватит об этом, — отрезала Нарцисса. — Драко, иди скорее!

Запах, исходящий от змеи был ужасным; хуже, чем когда-либо раньше. Отвратительная оболочка длинного тела была вскрыта и испещрена порезами, как будто рептилия побывала на месте взрыва. Ее туша подергивалась. Главной травмой был осколок зеркала, неровный и треугольный, торчавший у нее из брюха: его следовало удалить, но каким-то образом не добив при этом змею. Драко было поручено вспомнить продвинутые зелья, которым Слизнорт научил его в прошлом году, и принести зелья для восполнения крови из сундука его матери, — готовить их с нуля заняло бы слишком много времени.

Люциус зачаровывал змею успокаивающей мелодией, наигрываемой на самодельной дудочке.

— Доверься себе, — пропела Нарцисса Драко, — это новая техника, которой не было, когда мы учились в школе. И мы доверяем тебе, дорогой…

Когда Малфой закончил, мать сама ввела зелье змее, — вставляя шприц между чешуйками.

Они подождали, а затем схватили и удерживали змею, пока Нарцисса вынимала стекло из раны. Как и ожидалось, кровь хлынула потоком, пропитывая все вокруг. Выживет змея или нет, зависело буквально от воли случая.

Наконец, ее нервное дыхание стало выравниваться.

— Она стабильна, — объявила Нарцисса, откинувшись на спинку кресла; ее платье было испорчено.

Беллатриса подпрыгнула на месте, один раз хлопнула в ладоши и аппарировала, чтобы сообщить Темному Лорду новость об их успехе. Как будто он еще не знал.

— Что случилось? — прошептал Драко после того, как тетка ушла. — Фамильяр Темного Лорда должен быть неприкасаемым.

Люциус усмехнулся.

— Что случилось! Есть только один человек, который осмелился бы сделать это!

Голос Малфоя-младшего стал еще тише.

— Поттер? Это был Поттер?

— Не впечатляйся, Драко, — сказал отец, поглаживая Нарциссу по плечу. — Он угодил в ловушку, расставленную нашим Господином. События развивались именно так, как и предполагалось, за исключением того факта, что Поттер пришел не один. Это был его единственный способ спастись — с ним была девчонка, что все усложнило.

«Грейнджер, — подумал Драко. В конце концов, Грейнджер все еще была с Поттером, и по-прежнему оставалась жестокой и свирепой. — Как всегда».

Люциус повернулся к нему.

— Ты единственный из нас, кто не окровавлен и не воняет. Ты извинишься перед гостями и будешь сопровождать их до конца вечера.

* * _ ? ? ? _ * *

Драко именно так и поступил, действуя как зачарованный только на хорошие манеры и светскую беседу. А когда все разошлись, он все еще был слишком полон отвращения, чтобы лечь спать. Змея вернулась в дом, поправлялась, и Малфой подумал, что, если она проснется голодной, то вспомнит о его постели. Так что, вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, он засел в библиотеке, где на столе все еще лежали раскрытые школьные ежегодники.

Драко придвинул один к себе, думая о Поттере и Грейнджер, а также об Уизли. Вот они на фотографии начала третьего курса, снова возвращающиеся в школу героями после полного разгрома «наследника Слизерина». Они позировали со своими питомцами: Уизли с крысой, у Поттера была сова, а Грейнджер терзала странного вида кошку, — странного, как будто она была помесью с каким-то волшебным существом. И рыжий — конечно, кот был рыжим, как Уизли, — а также потрепанный, напоминая лохматую голову и…

Он резко сел.

«Уизли, который бросает Поттера и Грейнджер… Рыжий волшебный кот, помесь с книзлом, которого Грейнджер, готовясь к побегу, наверняка оставила у знакомых…»

Малфой присмотрелся, разглядывая нижнюю часть лица Грейнджер на фотографии, — ее нос и рот. Нос у нее был ничем не примечательный, но зубы… Их он запомнил лучше всего. «Грязнокровка с длинными зубами», — Драко сам назвал ее так, как раз перед тем, как она отпустила еще одну шутку о хорьках. Ее зубы — они никогда не были хуже, чем тогда, когда он бросил в Поттера заклятие, а Грейнджер вмешалась и оказалась в Больничном крыле, где…

Он захлопнул учебник третьего курса и потянулся за следующим. Четвертый курс — да, вот она была на Святочном балу, под руку с иностранцем Виктором Крамом… «Не то чтобы я никогда ни с кем не целовалась. В самом деле? С британцем? Вообще-то, нет.»

Пятый курс — Драко перелистывал страницы настолько злобно, что порвал одну из них. Он нашел Грейнджер на групповой фотографии новых старост того года. Малфой и сам был на фотографии, самодовольный и с прилизанными волосами, на заднем ряду. Грейнджер, конечно, была в центре внимания, сияя от гордости, насколько это было возможно, из-за своего нового значка. При виде ее волос у него закололо кончики пальцев, как будто Драко мог представить их текстуру, хотя никогда к ним не прикасался.

Он витиевато выругался.

К тому времени, когда была сделана последняя эта фотография, ее зубы были уже в идеальном состоянии. Конечно. После происшествия с проклятием новую улыбку Грейнджер можно было назвать красивой… А вот и шестой курс — вот она на фотографии Гриффиндора, празднующего победу в кубке по квиддичу. Только Гермиона не улыбалась, а выглядела грустной. Ее лицо утратило детскую округлость, линия подбородка заострилась, уголки губ стали печальнее. Так или иначе, несмотря на наряды всех элегантных и сногсшибательных женщин на сегодняшней рождественской вечеринке, неулыбчивость Грейнджер на старой фотографии была самым прекрасным, что Драко видел за весь вечер. Он провел пальцем по линии ее щеки, наблюдая, как она приподнимает подбородок, без особого энтузиазма позируя для школьного ежегодника.

Его сердце забилось так сильно, что он прикрыл его рукой, отодвигаясь от стола и страниц, на которых было запечатлено лицо Психеи. Все лицо целиком — рот, нос, а теперь и глаза.

.

Примечания:

Если не жалко, поставьте, пожалуйста, лайк ))) Лето действует не только на меня, и порой кажется, что фикбук стал необитаем )))

Заглядывайте в ТГ, ссылка в профиле )