This is my game (гет)

Шло время. Девочка, некогда покинутая темным магом, не знала с великой феей никаких забот. Она получала все, чего так сильно желала в свое время: любовь, ласку и веру в то, что все теперь будет хорошо. Мир за розовыми очками поглотил ее и малышка, потеряв остатки тех ужасных воспоминаний, наконец-то могла зажить нормальной жизнью вместе с мамой. Напомнить ей о прошлом банально было даже некому, а Ария, полностью уверенная в том, что всегда жила в затерянном лесу, даже ни разу не пыталась из него выбраться, чтобы узнать хоть какую-то правду о себе. Кто ее отец? Почему мама говорит, что выходить в мир опасно?

Иногда Ария и впрямь задавала себе подобные вопросы. Лежа в густой траве посреди ночи, девочка безмятежно любовалась звездами, иногда представляя, что она родилась откуда-то оттуда. Интересно, а среди звезд вообще возможна жизнь? И со всех ли углов мира они светят одинаково? Этого она не узнает никогда, если конечно… просто не уйдет отсюда. Мама, в отличии от нее, никогда не покидала своего фонтана. А маленькая фея то и дело выбиралась в лес, знакомясь с его обитателями и лесными духами.

Души заблудших детей были очень приятными личностями. Вместе они прятались от гостей, что приходили в лес, и пакостили, заставляя незнакомцев буквально содрогаться от страха. И это было весело! Подумать только, взрослый, хмурый и такой серьезный хайлиец, что побежал однажды за девочкой, думая, что она просто потерявшийся ребенок, после с криками о помощи рванул со всех ног обратно, стоило только увидеть сына леса. И чего все эти жи-вы-е боятся призраков?

— Ненавижу взрослых, — как-то капризно произнес один из детей леса, наблюдая за очередным убежавшим прочь путником, с которым еще вдоволь успеют наиграться остальные духи.

— Почему? Мне они кажутся забавными, — фея нежно улыбнулась, когда присела на огромный камень и посмотрела на безликого так, словно могла сейчас прочесть его эмоции. Мальчишка тут же отвернулся, не понимая, чего же она так в него всматривается, а после, стоило ей наконец-то перестать смущать бедолагу, он осторожно взобрался теперь к ней.

Еще один из забавных фактов о заблудших детях, о котором Ария узнала не так уж и давно, так это то, что они все стесняются своих голов. Носят огромные шляпы в надежде на то, что смогут таким образом скрыть черное пятно, что было у них, можно сказать, вместо лица. Гостей пугало их отсутствие, а мерзкое отношение к взрослым было настолько невыносимым, что идти с ними на контакт едва ли было для кого-либо возможным. Но, тем не менее, феечка смогла.

Впервые она встретила одного из сыновей дерева Багу, когда потерялась глубоко в лесу и не знала, как вернуться к фонтану. Тогда он хотел просто подшутить над ней, а после, когда девочка обломала шутку и, более того, стащила его шляпу, случилось непоправимое: она шантажировала его по пути к великой фее. А затем, добравшись наконец до дома и залетев в пещеру, вернулась к нему с кучей сладостей. Как же после этого не подружиться?

— Но они плохие. Я… просто знаю это, — мальчик сложил руки взамок, видимо, вспоминая что-то очень нехорошее. Смутные картинки любящей семьи, белая собака, с которой он так любил играть в свое время… они просто не давали ему покоя. Но дите леса просто боялось о них кому-либо рассказывать, считая, что потеряет тогда что-то важное. Он сам не знал, что именно. — От них никогда нельзя ждать помощи. Они всегда бросают, будь то свой или чужой, — тише продолжил маленький ребенок.

— Ты что-то помнишь? — Ария словила это налету. Всего пара фраз, но девочке уже было понятно, что ее друг что-то ей не договаривает. Она знала, как заблудшие дети становятся такими. И понимала, насколько это должно быть страшно.

Еще когда-то они были обычными ребятами, что пошли однажды в лес по самым разным глупым причинам. Кто-то хотел найти легендарное сокровище, а кто-то — увидеть своими глазами настоящих фей и, возможно, даже поймать несколько в доказательство родителям. «Мама, папа! Феи настоящие!» — Ария до сих пор помнила ту фразу, сказанную однажды ребенком, потерявшимся в лесу.

Но когда он понял, что родителей нигде не было, то разревелся, не зная, что же должен делать. А девочка, что, откровенно говоря, терпеть не могла чужой плач, вышла из укрытия, чтобы провести его обратно, до самой окраины леса. Тогда она впервые подобралась настолько близко к опасной зоне, а хайлиец, что заметил знакомую тропинку, на радости обнял свою спасительницу перед тем, как убежать домой к дорогой семье.

— Помню что? — заблудший немного напрягся и посмотрел на фею с таким подозрением, будто она что-то знает.

— Ничего, — и тем не менее, даже зная жестокую правду о том, что ее друзья — это заточенные души умерших здесь детей, девочка не имела никакого права говорить им об этом. Ведь что же тогда будет? Армия маленьких озлобленных на мир существ сорвется в ближайшие деревни, дабы найти своих родителей, что могли умереть пятьдесят, а то и сотни лет назад.

— Нет уж, договаривай! — возмутился маленький проказник, но заметив на себе холодный взгляд, невольно опустил голову, осознав, что, возможно, здесь он несколько погорячился. В конце-концов, все имеют право скрывать что-то. И, как он бережно хранит воспоминания в своей голове, так же и девочка умалчивает о чем-то крайне важном. О чем-то таком, о чем знают только повелитель леса и она. — Прости. Я, кажется, и правда кое что помню, — последнее он произнес гораздо тише, словно боясь, что кто-то может их услышать. — Или знаю.

Далеко не все духи помнят что-то с прошлой жизни. Многие скорее считают, что они жили здесь изначально, а их создатель — никто иной, как Великое Дерево Багу. Спаситель, покровитель, господин, родитель… он был для них всем и дети беспрекословно слушались хозяина леса даже тогда, когда его «просьбы» были по-настоящему безумными. Никто не мог ослушаться его приказов, но все, как единый организм, верили в его методы и считались с его мнением. Ничего нельзя было скрывать от Багу. А тех, кто пытался, он жестоко наказывал.

— Не бойся. Я никому не расскажу, — так же шепотом ответила подруга, положив свою ручку на его и с заботой заглянула в ту пустоту под огромной соломенной шляпой, от чего последний просто не мог отвернуться.

— Спасибо, — и хотя фея этого не видела, она знала, что ребенок улыбнулся. Рядом с ней сын леса чувствовал себя живым, как бы странно это не звучало. Она никогда не зацикливалась сильно на его «черном пятне» вместо лица. Всегда улыбалась ему и болтала как с равным, из-за чего и сложилось впечатление, что они были похожи. Возможно, просто два одинаково чудаковатых самоубийцы, накопивших целый ящик секретов от Великого Дерева Багу. Для детей, подобных ему, и одной утайки было достаточно для того, чтобы вывести родителя из себя. А с ней у него набралось столько всего общего, что потерянному просто не хотелось делить свое счастье с кем-либо еще…