Царица Египтуса II (гет)

— Здравствуй, Кира, — поздоровался мужчина, опускаясь на траву.

Девушка заулыбалась, поправляя волосы.

— Здравствуй, — произнесла она, а потом спросила: — Так как тебя зовут?

Мужчина чуть помедлил с ответом:

— Каа.

— Я о тебе не слышала.

— Я не особо знаменитый воин братства. Люблю держаться в тени, — посмотрев на скрывающий их куст роз, ответил мужчина, улыбнувшись.

Кира понимающе закивала головой.

— Я тоже. Мне вообще не нравится во дворце. А наряжаться на балы в разные тряпки, просто кошмар! — горячо воскликнула девушка.

— Почему? Это подходящее занятие для женщины, — заметил собеседник.

Кира оскорбленно нахмурила нос.

— Я воин, а не женщина.

Мужчина рассмеялся, на что кошка прищурила глаза, опустив уши к голове.

— Почему ты смеешься?

— Я не хотел тебя обидеть. Просто, глядя на тебя, я вспоминаю, каким был в молодости.

— Ты тоже не хотел наряжаться в платья? — шутливо спросила Кира.

— Нет, но я тоже не любил празднества. А потом понял, что они — важная часть королевской жизни. Именно в это время можно завести знакомство, полезные связи, или обсудить чью-либо помолвку.

Кира на последних словах опять нахмурилась, насупив плечи. Её взгляд прошел по водной глади.

— Я что-то не то сказал? — обеспокоенно спросил мужчина.

Она глубоко вздохнула.

— Завтра будет бал. И туда должен прийти фараон Золотых пирамид. Мой брат сказал, что Кефер — самая выгодная партия.

Теперь помрачнело его лицо.

— Ты так сильно не хочешь замуж? Или тебе неприятен Кефер?

— Я не знаю, — немного растеряно проговорила она. — Фараона я увидела в семилетнем возрасте, и совершенно не помню его. Я не хочу быть запертой. Подчиняться кому-то, быть разменной монетой между двумя государствами.

Она закончила, грустно посмотрев на заходящее солнце. Этому мужчине она сказала многое, но не всё. Кефер приехал ещё три дня назад, и даже не соизволил встретиться с ней, своей будущей невестой! И на это явно были причины. Скорей всего, у него есть своя любимая, а она лишь гарантия хрупкого мира.

— Ты не права, — наконец отозвался мужчина, — Кефер не такой. Он не станет подчинять тебя. И уж точно не женится, если не будет испытывать хотя бы уважение и симпатию.

— Откуда ты знаешь? — возмутилась Кира.

Он пожал плечами и ободряюще улыбнулся.

— Просто знаю. Может пойдём во дворец? Уже холодает.

* * *

— Соберись! — прорычал Имхотеб, очередной раз выбивая хопеш.

Девушка вздрогнула, нервно вздохнув, словно вот-вот расплачется.

— Зачем так грубо, брат? — вмешался Себу, наблюдавший за ними весь урок.

Он подошёл, поднял клинок и протянул Хатор.

— Держи, — с улыбкой произнес он.

Хатор смущенно взяла оружие, покраснев, на что Имхотеб хмыкнул:

— Не тебе осуждать моё преподавание.

Себу игриво оскалился.

— Конечно, я же пройдоха, и это всем известно.

— Заканчивал бы. Кеферу это не нравится. Дождешься, и он нас обоих сошлёт в эту захудалую академию, — совершенно серьезно бросил брюнет.

Себу разочарованно подкатил глаза.

— Только не говори, что ты и сегодня не придешь!

Имхотеб пожал плечами, вставая в боевую стойку.

— Не мешай нам, — проговорил он.

— Давай я, — вдруг предложил он, отчего оба противника замерли. — Нет, правда, ты так её покалечишь.

— С чего ты взял, что она согласится учиться у тебя? — приподняв бровь, спросил Имхотеб и посмотрел на девушку, которая неловко крутила черно-белые кудри.

Повисло молчание, которое Хатор не решалась прервать, хотя оба парня ждали от неё ответа. А она что думала? Девушка не знала, как сказать, что Себу прав. Имхотеб может и был хорошим воином, но парень тренировал намного жестче Леа, словно отрывался на девушке за чьи-то проступки. Иногда Хатор казалось, что он ненавидит её за то, какая она есть. Как будто ему нужен кто-то другой, но перед ним неуклюжая деревенская девочка.

А ещё она просто боялась, что он поймёт. Узнает о её приступах. Совесть Хатор давно научилась успокаивать, всё-таки она не знает точно, что творит, а вот страх… Что с ней сделают, если узнают?

И было ещё что-то. Что-то непонятное ей. Какое-то чувство, которое граничило со страхом, но не было им. Чувство, которое заставляло заикается перед ним, терять дар речи, от которого сердце билось до боли быстро, а в руках появлялась дрожь, не дающая крепко держать меч.

— Ясно, — безэмоционально отозвался Имхотеб.

Парень отдал хопеш другу и молча ушел, не замечая, как отчаянно Хатор смотрит ему в спину, желая хоть что-нибудь сказать, ведь причинять ему боль невыносимо.

— Да ладно тебе. Он уже завтра забудет. Поверь, я знаю, — проговорил Себу, вставая в боевую стойку. — Ему наоборот так лучше. Начальство повесило на него дело о серийной маньячке, а у Имхотеба ни единой зацепки. Разве что, он видел её один раз.

— Он в-видел её? — сглатывая, спросила девушка.

— Да. Сказал, это девушка со львиными чертами лица. Но если по секрету, сомневаюсь, что это обычная девушка. Она слишком сильная, к тому же на последних местах преступлений были скорпионы, — оживленно говорил Себу, а глаза его так и блестели, — и знаешь, мне кажется, Имхотеб запал на неё, так что не обижайся, что он злой, как черт.

Хатор отрешенно кивнула, хотя последняя фраза неприятно кольнула.

Львица, значит. Со скорпионами.

— Ты же понимаешь, что об этом болтать не стоит?

Она снова кивнула, крепче сжимая хопеш. С Себу Хатор чувствовала себя куда увереннее, теперь можно было сосредоточится на уроке, но парень как-то странно покосился на её меч и предложил:

— А давай так: я тебя обучаю, а взамен ты идешь со мной на вечеринку сегодня ночью?

* * *

Подол платья топорщился, то и дело подмываясь подняться выше, хотя по мнению Хатор, выше уже некуда. Девушка нервно бросала длинные кудри на грудь, стараясь прикрыть глубокое декольте, а потом вспоминала, что спина почти голая, и перебрасывала волосы назад. Слава Богам, каблуков не было.

Рядом шел Себу в форме Ночного дозора, правда, без шлема. Как объяснил сам парень, форма привлекает девушек, а без шлема меньше вероятность, что его застукает начальство, да и волосы не портит.

— Слушай, а может, я назад пойду, а? — пролепетала Хатор, оглядываясь по сторонам.

Он завел её в самый неблагополучный район Нижнего города, о котором девушке было страшно даже думать!

— Ты сама не дойдешь, а возвращаться я не собираюсь, — улыбаясь проходящей девушке, ответил юноша. — Успокойся и оторвись сегодня как следует.

Хатор нервно потеребила край юбки, оттягивая вниз, но, поймав уничтожающий взгляд парня, отдернула руку.

«Главное — не превратиться — думала про себя она. — Приступы во время сна же. Только один был, когда бодрствовала. Значит, всё будет хорошо».

— Да успокойся, — авторитетно протянул Себу, кивая какому-то остолопу в темной одежде.

Тот повторил жест и открыл дверь какого-то захудалого двух этажного дома.

Но когда они зашли внутрь, Хатор потеряла дар речи. Это был клуб. Музыка настолько громко играла, что сносила крышу, а яркий свет софитов бил в глаза. Не замечая ничего, вокруг танцевали парни и девушки в вульгарной одежде намного похлеще чем у Хатор, хотя вообще это Себу у подружки забрал. Хатор сжалась, чувствуя себя совершенно лишней, но Себу уверенно схватил её за руку и повел через танцующую толпу, люди из которой так и норовили задеть её самыми разными частями тела.

— Налей нам. Мне двойной, — обращаясь к бармену, произнес Себу.

— А ей?

Парень скептически посмотрел на шугающуюся каждого звука девушку и ответил:

— Тоже.

* * *

Имхотеб смотрел, как Себу и Хатор покидают дворец. О чем только думала эта девчонка? Хотя, это её дело.

Парень потянулся, зевая.

— Чем бы заняться? — спросил он у стен, но они, к счастью, не ответили.

Юноша достал альбом, который брал в руки редко, особенно последние годы. А ведь когда-то он рисовал лучше всех в Верхнем городе. Да, было время.

Руки сами начали набрасывать чью-то фигуру. Так, это девушка. Ещё пара штрихов, и Имхотеб понял, что она загорелая, со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, которые гривой ложатся за спиной. Зеленые глаза вызывающе сверкают.

— Черт! — отбрасывая в угол альбом, воскликнул Имхотеб.

Почему он не мог выкинуть её из головы? Он её видел всего лишь несколько секунд. Секунд! А она теперь мерещится везде. А ещё эта глупая теория с Хатор. Конечно, совпадений много, но иногда Имхотеб задумывался: а что, если ему хочется везде видеть знаки? Что, если их на самом деле нет? А Хатор обычная девочка, которая доказывала это каждый день своими оплошностями.

— О Боги, — протянул он, вставая с кровати.

Поднял альбом, раскрыл на нужной странице и решил, что лучше быть мазохистом. Цветные карандаши всё четче прорисовывали тело, волосы и черты лица. Конечно, было далеко до идеала, но всё же неплохо. На последок он оставил губы. Тонкие, холодные, которые он мог согреть. Имхотеб вымученно застонал, потирая висок. Только он мог так вляпаться. Надо отвлечься. Срочно.

Вдруг противно запищал браслет, хотя Имхотебу этот звук показался музыкой.

«Всем дозорным. Хапшет взял отгул. Кто может его заменить?»

«Я.»

* * *

Имхотебу достался самый скверный район Нижнего города, хотя, чего уж стесняться, Золотых пирамид.

Из подворотен то и дело доносились смех, звон битого стекла или вовсе крики, правда не по части Ночного дозора. А у Имхотеба ещё и слух хороший.

— Отвлёкся, блин, — пробурчал он, проходя мимо клуба, куда его звал Себу.

Но сейчас его там наверняка нет, не повел же он туда девушку. Наверное, попроще нашел заведение. Вдруг он услышал, как кто-то выталкивает кого-то через черный ход клуба. По сути, ничего необычного. Мало ли, пьяная драка (простите, дуэль) между двумя идиотами (рыцарями справедливости). Но вот раздался женский вскрик:

— Отпустите меня!

Имхотеб приостановился, а потом продолжил путь. Каждая девушка знает, что там её ждёт, и идти туда просто глупо. Так что пусть расплачивается.

— Себу! — громче крикнул голос, и на этот раз он узнал его.

Имхотеб резко затормозил.

«Он взял её туда?!»

Парень громко ругнулся и ринулся по узкому проходу между домами к черному входу.

Действительно, там прижатая к стенке Хатор, а рядом три парня лет двадцати. Причем явно не отсюда. Один со змеиными чешуйками на лице, двое других с темной, под цвет кофе, кожей и черным ежиком на голове.

— Отпустите её.

— Иди куда шёл, — отмахнулся «змей».

Имхотеб злобно выдохнул. Каждый раз одно и тоже. Этот пьяный молодняк везде одинаковый. Он не стал даже вытаскивать хопеш, просто подошёл и со всей силы ударил одного из темнокожих в челюсть. В него полетел темный кулак второго, но Имхотеб схватил его пальцами и вывернул в другую сторону. Пытаясь укусить, змей кинулся на него.

Клыки соскользнули с доспеха, и Имхотеб приложил змею кулаком по голове. А потом ударил коленом в живот. В его плечи сзади вцепились чьи-то руки, но Имхотеб разгадал мотив противника, схватив грубые руки покрепче и перебросив противника через себя. Второй вышел из строя. Темнокожий сжал пальцы в кулаки, начиная чуть подпрыгивать, точно боксёр, а через мгновение побежал на Имхотеба, замахиваясь рукой в лицо. Парень выгнулся назад, а потом ударил в спину.

Третий из трёх.

Хатор, которая до этого безмолвно шлепала ртом точно рыба, отмерла, но не успела ничего сказать, как её пригвоздил Имхотеб к стене.

— Ты что творишь?! — прорычал он ей в лицо. — Тебе жить надоело? Или хочешь с ребенком в семнадцать лет на улице шататься?!

Хатор заплакала, всхлипывая.

— Прости. Я не думала, что всё так будет.

— Всё потому, что думать надо уметь, а ты, видимо, этого навыка лишена с рождения, — прошипел Имхотеб.

Девушка заплакала ещё сильнее, пряча волосами горевшее от стыда лицо, прикрывая рукой надорванную одежду.

— Прости.

Парень фыркнул.

— Прости? Мне всё равно что с тобой будет. Ты должна просить прощения у себя, ибо только что чуть себе жизнь не испоганила.

Казалось, Хатор уже воет. Имхотеб теперь пугал не хуже тех парней. Впрочем, он это понял и отшатнулся от неё.

— Пошли назад, — произнес он гораздо спокойнее, оглядывая одежду, — я заведу тебя в свои покои, куда без шума легче попасть. А с утра принесу одежды нормальной.

— А что мы делать до утра будем? — сиплым от ужаса голосом спросила Хатор.

Он мрачно усмехнулся.

— Лучше бы ты так шляться по клубам боялась, а не меня. И я, к твоему сведению, сейчас на дежурстве. Отведу тебя и продолжу патрулировать, — грубо ответил Имхотеб, пытаясь сдержать злость, так как видел, как трясется Хатор.

— Х-хорошо, — тут же пискнула девушка.

* * *

Хатор ходила из угла в угол, дожидаясь рассвета. Девушка, стараясь не уснуть, ждала Имхотеба, который должен был вот-вот прийти. Но глаза предательски закрывались.

Несмотря на то, что это было некрасиво, Хатор осмотрела всю комнату парня, чтобы занять себя чем-нибудь. Единственным, до чего не дошли её руки, была странная книжка с плотной обложкой. Хатор решила, что это дневник, а значит ей трогать его нельзя. Она походила ещё минут десять, искоса поглядывая на кожаную обложку. Что там написано? Есть ли хотя бы одна строчка про неё? Или про ту львицу?

Хатор приподняла кожаную обложку и удивленно замерла. Там был рисунок. Она взяла альбом в руки и села на кровать спиной к окну.

Это был черно-белый рисунок девушки. Молодой и красивой. Хатор провела рукой по рисунку. Какие красивые и точные линии. Она стала листать, и эта незнакомка появлялась там очень часто, но с каждым рисунком молодая девушка превращалась в женщину.

Потом она увидела рисунок парня. Сначала Хатор подумала, что это сам Имхотеб, только в египетской одежде. На бедрах схенти длиной чуть выше колена, а на шее цепочка с анхом. В руках черный уас.

Но, перевернув страницу, она увидела тот же рисунок, где парень был с головой шакала.

Похоже, это его отец. Интересно, Имхотеб ведь не видел Анубиса и наверняка нарисовал, ориентируясь на свою внешность, но насколько рисунок похож на реального Проводника Душ?

А на следующей странице была девушка, нарисованная цветными карандашами, от вида которой у Хатор перехватило дыхание.

Нет, это не она. А приступы либо не у неё одной, либо львица не имеет к этому отношения.

Высокая, наверное, не ниже Имхотеба. Длинные тонкие ноги, на которых проступают мышцы, и рванная юбка с разрезами до бедер отлично это показывала.На костлявых пальцах острые когти. А все тело словно дышит силой и скоростью. Но главное не это. Лицо. Какое у неё было лицо! Черты хищные, резкие, но завораживающие. Они приковывают взгляд точно змея, гипнотизируя.

Нет, это точно не она.

Вдруг дверь открылась, и Хатор тут же спрятала альбом за спину, но Имхотеб всё равно успел увидеть.

— Чувствуешь себя как дома? — лениво спросил он, хотя глаза были темнее ночи.

Хатор промолчала, от досады закусив губу. Ей было так стыдно за всё. Ей казалось, что с самой их встречи, она только и делала, что совершала оплошность за оплошностью, опускаясь в глазах дозорного ниже плинтуса.

— Прости.

Имхотеб хмыкнул, заходя в комнату. Кинул на кровать платье, а Хатор ещё больше покраснела, пытаясь вспомнить, куда его кинула, когда одевалась в клуб. Сел рядом и достал из-за спины альбом, задерживаясь взглядом на рисунке.

— Знаешь её?

— Нет, — помотав головой, ответила Хатор.

И это правда. Это не она. Хатор не знает эту девушку.

— Может, видела хоть раз? — прищурив глаза, спросил Имхотеб.

Она снова помотала головой, увидев как в глазах парня появляется грусть и разочарование.

— А кто это?

— Я не знаю. Есть только предположения.

— А та девушка, что вначале была? — неуверенно спросила она.

Имхотеб отложил альбом, устало вздохнув.

— Это была моя невеста. Бывшая невеста.

— Она у-умерла? — с ужасом воскликнула девушка, но парень лишь усмехнулся.

— Для меня — да. Она была обычной девушкой из бедного района. Я встречался с ней семь лет, хотя ещё в первый год сделал предложение. Сначала я был её парнем, потом женихом, а потом любовником… А когда она стала выглядеть старше меня, сказала, что так не может продолжаться. Сейчас ей около сорока лет.

Хатор искренне сопереживала Имхотебу, не зная как унять боль в его черных глазах.

— Мне жаль, — тихо проговорила она, кладя руку на плечо.

Парень выдавил улыбку и слегка кивнул:

— Я знаю.

А потом, словно очнувшись, встал и пошел к двери:

— Одевайся и иди. Я подожду снаружи.

— Имхотеб, — позвала она, — прости меня за всё. И я знаю, что ты уже не будешь меня учить, но я поняла. Поняла почему ты так строг.

Имхотеб одарил ее долгим, совершенно непонятным взглядом.

— Приходи завтра. Как обычно.

Хатор удивленно застыла, пялясь на уже закрытую дверь. А потом, выйдя из оцепенения, улыбнулась до ушей. Сама не зная, почему её так обрадовали его слова.