New troubles — Curse of misfortunes (джен)

Со всей дури хлопнув дверью, МакКуин, вихрем влетел в зал, бросил шляпу на кресло, и рухнул на диван, запрокинул голову, упираясь затылком в спинку, уставился в потолок.

Уму непостижимо. Это же надо такое. Проклятие какое-то, чёрт возьми. Да, как вообще можно было влюбиться в человека своего же пола, да ещё в кого?! Джексона Шторма. Соперника по гонкам, а ещё — врага. Нет. Это не любовь. Это… Это, какое-то наваждение, колдовство или ещё, какая-нибудь неведомая хрень.

Не выдержав нахлынувших эмоций, Молния вскочил с дивана; достал из бара бутылку виски, открыл и начал пить прямо с горла.

Выпив пол бутылки, Молния ещё раз взглянул в окно. Он вспомнил, как они с Салли, в первый раз, поехали вместе на прогулку. Дорога вилась змейкой, то петляла, то взмывала, то спускалась в самую низину к большому каньону. Каменная арка и серпантин, а там… Огромный водопад; шум воды, отражаясь от горных вершин, эхом проносится вдаль. А дальше, дальше дорога ведет к чудеснейшему месту с дивным видом. Отель «Колесо» расположен на самой высокой точке, откуда открывается неповторимая панорама, которая, так полюбилась Салли. Увидев однажды, он тоже полюбил Радиатор-Спрингс и бескрайние просторы штата Техас.

Сделав ещё несколько глотков, Молния взял ключи от машины и пошёл в гараж. Сел в машину (бутылку он взял с собой), и выехал. При помощи пульта закрыл дверь гаража, сделал глоток, поставил бутылку в подстаканник между сиденьями и рванул к выезду из города.

Молния летел быстрее ветра, быстрее, чем на гонках. Энергичная музыка заставляла ещё сильнее жать на педаль газа. Сделав ещё несколько глотков, он переключил скорость на максимальную, мотор взревел и машина понеслась, как ракета.

Молния, в аккурат проскочил каменную арку, держа руль одной рукой, в другой он держал бутылку. Градус брал верх, и, Молния в какой-то момент начал терять связь с реальностью. Ему казалось, что он едет по треку; он выиграл гонку; на огромном экране имя победителя: «Молния МакКуин — 1 место». Фанаты в восторге, все машут алыми флажками с жёлтой цифрой 95.

Он хотел поставить бутылку в подстаканник, но промахнулся, и та упала на коврик под пассажирское сиденье. Ну и ладно, махнул рукой МакКуин, сам себе улыбаясь. Он победитель.

В один миг, асфальт, впереди, разломился на части. Молния попытался нажать на тормоз, но педаль сразу ушла до упора, будто перерезали тросик. Машина неслась прямо в обрыв, где внизу бушевала кипящая лава. Вцепившись покрепче в руль, он попытался закричать, но получился лишь хриплый стон. Машина нырнула в раскаленную лаву. Доли секунды хватило, чтобы в салоне стало невыносимо жарко. Адское пламя охватило всё тело, глаза жгло, грудь будто горела изнутри, разрываясь на части. Катастрофически не хватало кислорода… Через мгновение, чувство спокойствия, лёгкости и невесомости, приняло МакКуина в свои объятия. Он больше не чувствовал ни боли, ни жара; наступило полное спокойствие.

* * *

— Куда он поехал?! — нервно спросил Шторм.

— Здесь одна дорога, — ответил Мэтр, — поезжай прямо!

Шторм кивнул, и прибавил газу. Вскоре, они его нагнали, но угнаться за ним, было невозможно.

— Нихрена себе! Что он с машиной сделал?! — удивился Шторм.

— Не знаю. Я в этом участия не принимал, — пожал плечами ремонтник.

— Мы, что, будем за ним гоняться, пока у него бензин не кончится?!

— Сейчас, что-нибудь придумаем, — почесал в затылке Мэтр.

— Ну, так думай быстрее! — крикнул на него гонщик.

— Извини, друг, нету мыслей, — вздохнул тот. — Одна была, и та убежала.

— Ясно. Как всегда, импровизируем.

Они уже были в полсотни метров, от алой «Шевроле», как вдруг, машина резко дала вправо, снесла металлическое ограждение и полетела вниз. Шторм, дал по тормозам. С диким визгом, «Ламборджини» остановилась, оставив позади следы стёртых покрышек.

— Останься! Присмотри за котёнком, — сказал Шторм и пулей вылетел из машины.

Он побежал к мосту. Оттуда было удобнее всего прыгать в воду. Не тратя время на раздевание: на счету каждая секунда; он прыгнул с моста. Шторм отлично плавал, да и двадцать пятый метров — не высота. С моста, он видел, где находится машина; вынырнув, он поплыл туда.

От удара о дно водоёма, помялся и приоткрылся капот, стойки повело, от чего, лобовое стекло дало трещины; салон стремительно начал заполняться водой. Приоткрытое окно, сыграло свою роль, позволяя салону наполниться водой буквально за минуты.

Подплыв к машине, Шторм, набрав побольше воздуха в лёгкие, нырнул. Дно оказалось илистое, что немного смягчило удар. Салон был полностью заполнен водой. Шторм попытался открыть дверь, но она не открывалась. Тогда, он выдернул уплотнитель и вытащил лобовое стекло, вся поверхность которого была в трещинах. МакКуин был без сознания, рядом с ним, под самой крышей, плавала бутылка из-под виски. Без промедления, Шторм отстегнул ремень, и вытащил из машины тело гонщика.

Доплыть до берега не составило труда: утопленник, был легче и меньше ростом.

Выбравшись на берег, Шторм осторожно положил МакКуина на траву. Дыхание отсутствовало, пульс был, но очень слабый. Не долго думая, он схватил бездыханное тело, развернул спиной, и, крепко прижал к себе обеими руками, вместе ним согнувшись пополам, таким образом, чтобы голова того, находилась внизу. Несколько раз, сильно и резко сдавил его, пока из рта и носа не полилась вода. Затем, приступил непосредственно к искусственному дыханию: положив на спину, запрокинул голову назад.

Встав на колени сбоку головы, одной рукой зажал его нос, другую просунул под шею, поддерживая голову. Не колеблясь, Шторм сделал глубокий вдох, а затем глубоко выдохнул в рот Молнии.

Минуту-другую, Шторм пытался восстановить дыхание пострадавшего, но безрезультатно. Тогда, спасатель незамедлительно приступил к непрямому массажу сердца. Положив ладони на грудную клетку, начал энергичные короткие толчки в нижней части грудины пострадавшего, чередуя с искусственным дыханием.

Сколько прошло времени, Шторм не знал, может пять, а может пятнадцать минут… Жизнь к спасенному, казалось, и не думала возвращаться. За жизнь МакКуина, он готов был бороться до конца. Но, как он не старался, ничего не происходило.

Почти отчаявшись, он прокричал:

— Я тебя ненавижу!! — со всей силы ударив кулаком в грудную клетку.

Судорожно вдохнув, Молния закашлялся.

— Шторм?! — прохрипел он, с трудом поднимаясь, озираясь по сторонам. — Что случилось? Где я?

— Как я рад, что с вами всё в порядке, — Шторм нежно прильнул ко всё ещё холодным губам спасённого им блондина, тот, к его неожиданности, ответил на поцелуй.

Молния по-прежнему был пьян. Возможно, именно поэтому, он так легко поддался на это искушение. Не было отвращения или неприязни, было приятно, и это пугало. Он медленно отстранился, подняв затуманенный взгляд на брюнета. Серые глаза его спасителя излучали радость и безмятежность. Молния обнял его, прижавшись щекой к широкой груди Шторма, тот, тоже его обнял.

Нежные теплые объятия, врага или друга, Молния, теперь уже не знал, кто он ему, приносили приятные ощущения. Молния закрыл глаза, сильнее прижимаясь к Шторму.

— Мистер МакКуин, Вам нужно показаться врачу. Всё уже позади, но всё же… — он знал, что ни на секунду нельзя оставлять того, без внимания, т.к. в любой момент может снова потребоваться сердечно-легочная реанимация.

— Я в порядке, — тихо прошептал он, снова зажмурившись.

— Готов сам за вами присмотреть, только поехали отсюда, — так же шёпотом ответил Шторм.

— Джексон?

— Ммм…

— Вот, ты, такой бесстрашный, смеёшься в лицо опасности… Тебе, хоть иногда, бывает страшно? — Молния старался не поднимать глаз, ему было стыдно, за свои чувства и любопытство.

— Бывает.

— Тебе было страшно, когда попал в аварию?

— Нет. Мне было страшно от того, что я, возможно, больше не увижу тех, кто мне дорог. Я не боялся, что умру не став героем, что обо мне забудут. Я просто хотел жить, любить и быть любимым. Все мои победы — ничто, если их не с кем разделить.

— Прости!

Впервые, за все время, что они знакомы, Молния искренне извинился.

— Мистер МакКуин, я тащусь от вашей манеры общения, — сказал Шторм. — сначала, Вы любезничаете, потом говорите гадости, на чём свет стоит кроете матом, а потом, как ни в чём не бывало — мило улыбаетесь, когда виноваты — просите прощения… Я Вас не понимаю.

— Я сам себя не понимаю, — пожал плечами МакКуин.

Солнце уже почти спряталось за линией горизонта. Одна за другой появлялись звёзды. Время возвращаться домой, да и в мокрой одежде сидеть становилось всё холоднее. Шторм поднялся первым и помог МакКуину, прихватив того под руку, как барышню.

Подойдя к машине, Молния увидел своего приятеля на пассажирском сиденье. На тот факт, что Мэтр все видел, ему было пофигу, его интересовал другой вопрос:

— И куда, извините, спрашивается, я сяду? — Молния сложил руки на груди, недовольно взирая на Шторма.

— Ну, уж извините, другой машины у нас нет. Да и трезвый, здесь, только я!

«Снова он хвастается», — Молния, поджав губы, приподнял одну бровь.

Мэтр открыл дверь и похлопал по коленке.

— Присаживайся!

— Я, что, маленький? — возмутился МакКуин.

— Да, давайте резче! — поторопил их Шторм. — Мне, как то не в кайф, стоять тут в мокрой одежде.

Не дожидаясь товарищей, Шторм сел в машину и завёл двигатель.

— Друг? Ну, ты чего, как девственница ломаешься? Давай! Присаживайся!

МакКуин, сел на колени к метру. Пришлось пригнуться: голова немного упираясь в крышу. Мэтр всучил ему в руки котёнка, а сам обхватил его за пояс.

Молния держит кота, Мэтр Молнию. Так, они доехали до дома МакКуина.

Молния, вышел первым, крепко прижав к груди пушистика. За ним выполз Мэтр, потирая затекшие ляжки. Шторм, выйдя из машины, обратил внимание на Мэтра и дико расхохотался. Почти стемнело, но было еще достаточно светло, чтобы, что-то разглядеть.

Молния, стоявший к ним спиной, оглянулся и тоже рассмеялся. Мокрое пятно, на серых брюках ремонтника, выглядело довольно комично и, в тоже время неприлично: так, будто тот сходил в штаны.

Мэтр не стал оправдываться, как тогда, в Токио, когда Карданвал выплеснул ему на брюки бокал шампанского, выставив того идиотом; он просто посмеялся над собой. С чувством юмора, у него всегда было всё в полном порядке.

Молния подошёл к двери, отстегнул ключи от цепочки, пристегнутой к поясу, и тут же уронил их. Как только он наклонился, чтобы поднять, Мэтр, от души шлёпнул его по заднице.

— Мэтр! Больно же! — крикнул на него Молния. — Чуть было не уронил кота вслед за ключами.

— Это не я, это он, — Мэтр свалил вину на Шторма.

Мэтр и Джексон стояли чуть позади, но Молния точно был уверен, чьих рук дело.

Уже в доме, Мэтр признался, что это была ответная шутка, за то, что Молния смеялся над ним из-за мокрых брюк, при том, что это была его вина.

Молния, отдал котика Мэтру, и пошёл наверх, в спальню. Спустился уже переодетый в плюшевый домашний костюм тёмно-синего цвета, с рисунком на груди и спине, в виде жёлтой молнии, почти такой же, как на бортах его гоночного автомобиля.

— Классный костюмчик! — улыбнулся Шторм.

Молния воспринял его слова, как сарказм, за что швырнул в него халат, который ему же и собирался одолжить.

Шторм поймал чёрную ткань, развернув, увидел, что это халат. Поблагодарил, и не стесняясь снял с себя всю одежду, включая трусы.

Мэтр, чуть приподнял брови, взглянув на обнажённого парня. Молния, тоже с любопытством оглядел эту божественную стать. На месте девушек, он тоже не устоял бы перед таким красавчиком.

Шторм, привыкший ко вниманию к своей персоне, ничуточки не смутился, гордо выпрямившись, будто позируя на камеру, ловко накинул халат на плечи, запахнул полы и затянул пояс.

Молния забрал одежду Джексона и отнес в стиральную машину. Вернулся он с подносом в руках, на котором стояли три кружки горячего чая с лимоном, и вазочка с печеньем, и конфетами.

— На сегодня алкоголя хватит, — сказал он, и поставил поднос на журнальный столик.

— Хоть одна умная мысль за весь день, — сказал Мэтр.

— На что ты намекаешь?

— Ни на что. Просто, констатирую факты.

— Ответ принят, — Молния взял кружку и сел на диван.

Парни последовали его примеру: взяли кружки и принялись пить чай, заедая печеньем.

Окажись, он тогда трезвым, давно бы лежал в морге. Не зря говорят: пьяному море по колено, или ещё: везёт новичкам, дуракам и пьяницам. Молния везунчик вдвойне. Он — дурак и выпить любит.

— Спасибо за чай! — поблагодарил Мэтр. — Мне пора. Надо выспаться. Завтра, ещё, твою машину со дна доставать.

Поставив кружку обратно на поднос, он пожал руки на прощание и ушёл.

Оставшись наедине, Молния спросил:

— Ответь мне на один вопрос. Зачем ты так со мной? Что я тебе сделал?

— Это уже два вопроса, — улыбнулся Шторм.

— Да, какая нафиг разница? Один или два… Да хоть три!

— Мистер МакКуин, не стоит так горячиться. Успокойтесь!

— Как я могу успокоиться, когда со мной рядом — ты!

— Что, я?..

— Ну, ты понимаешь… — замялся он, подбирая слова. — Мы, ведь с тобой — враги, с самого начала. И… Хватит ко мне на «вы» . Называй меня по имени, ну, или просто... обращайся на «ты».

— Хорошо, — согласился тот. — Так, в чём же моя вина? Я жду ответа.

Молния взял печенюшку и целиком запихнул в рот, надеясь, как можно дольше не отвечать на вопрос Шторма.

Терпению Шторма, можно было только позавидовать. Он, готов ждать, столько, сколько понадобится, результат важнее всего.

Молния, взглянув на спокойное и уверенное выражение лица Шторма, понял, что от ответа на вопрос нет смысла увиливать.

— Джеки, если бы ты только знал… — блондин вздохнул. — Как мне было противно, когда ты меня публично унизил. Я лишь хотел поздравить тебя с победой. Познакомиться. И, кто знает… может, даже подружиться. Тебе было приятно сознавать, что опытный гонщик проиграл новичку. Ты сказал, что был моим поклонником много лет, но даже не поинтересовался, жив ли я? Может быть, я умер в больнице…

— Ты не прав! — перебил Джексон. — Я знал, что с тобой всё в порядке. У меня свои связи.

— Не перебивай! — сложив руки на груди, он уставился на свои тапочки.

Брюнет, сел в пол оборота, внимательно глядя, на побагровевшее от злости, лицо Молнии.

— Ну, допустим. Я тебе поверю на слово, — мягко заговорил блондин. — Но, всё равно, для меня, ты, последний засранец. Так вот.

Шторм промолчал, он знал, что виноват.

— Прости меня пожалуйста, за всё! Ты, даже не представляешь, что значит для меня, быть вторым лучшим гонщиком. Быть в твоей тени… Я с детства мечтал стать таким как ты. Пару лет откатав на «Мерседесе», того же класса, что и твоя «Шевроле», я купил себе лучшую машину, выше по классу. И в свою первую, официальную гонку, смог победить. Часть денег на покупку машины, я занял у спонсора. И, сам понимаешь… Я просто обязан был победить. Спонсор обещал отобрать машину, а меня уволить, если не будет побед.

Молния сочувственно взглянул на Шторма. Ему казалось, будто перед ним сидит абсолютно другой человек. Шторм, каким он его знал, выглядел иначе: спокойный, общительный, доброжелательный. Совсем не такой, каким его привыкли видеть окружающие.

— Мне тоже есть, что сказать, — Молния потер лицо ладонями. — Я в последнее время, столько глупостей натворил, навыдумывал столько глупостей, что сам в это поверил.

Молния пришёл в умиление, взглянув на спящую в кресле кошку. Чёрный, пушистый комочек, так сладко спал, что ему самому захотелось спать.

— С каждым бывает, — сказал Шторм.

— Бывает, — протянул МакКуин. — Только в моем случае, перебор. В чужом доме, напился, приставал к тебе…

— Всего лишь раз. Пытаясь выманить спиртного, — ответил Шторм. — Это не называется приставал.

— Мне стыдно, за своё поведение, — МакКуин покраснел до кончиков ушей, вспоминая тот вечер.

— А, отвечая на поцелуй, тебе не было стыдно? Ты стесняешься своих чувств. В этом твоя проблема.

— Нет. Но, это неправильно. Я не гей. Между мужчинами не может быть чувств.

— А как же дружба? — спросил Шторм, заглядывая в небесного цвета глаза.

— Мы не были друзьями, — Молния прищурил глаза. — Да и ты меня обидел.

— Прости! Я так виноват перед тобой. Думал, что ты меня ненавидишь. До того момента, когда случилась авария и ты вытащил меня из машины… Я понял, что это не так. Тебе не всё равно. Там, в больнице, я ждал тебя, и знал, что это не случиться. Мне просто необходимо было во что-то верить, на что-то надеяться, от этого хотелось жить, верить в лучшее и надеяться на счастливое будущее.

— Давай, просто забудем обо всем, — ответил МакКуин. — Всё уже в прошлом. Что было, то было.

— Согласен, — брюнет лукаво улыбнулся. — При одном условии.

— Каком?

— Ты меня поцелуешь.

— Что?! Неет! — блондин недовольно сложил руки на груди, демонстративно отвернувшись.

— Ну вот опять двадцать пять, — вздохнул Джексон. — Ну, чего ты ломаешься? Ладно, проехали.

— Я просто был пьян, — ответил тот.

Джексон поднялся с дивана и направился к выходу.

— Ты куда?! — остановил его Молния.

— В машине посплю. Я устал, — он зевнул, прикрывая рот рукой.

— В моём халате и тапочках? — спросил он.

— Моя одежда в стиральной машине… Хочешь, отдам тебе твой халат, — Шторм начал развязывать пояс.

— Стой! А, если тебя увидят? Что подумают? Голый мужик выходит из моего дома… Пресса, такой скандал раздует… Оставайся у меня, а завтра, вали куда хочешь.

Молния опустил голову, почувствовав, как из носа потекла горячая жидкость. Две крупные, алые капли упали на ладонь, едва успел её подставить.

Джексон метнулся в кухню и вернулся с полотенцем и несколькими кубиками льда. Завернув лёд в полотенце, протянул приятелю.

Некоторое время, Молния сидел, как каменный. Казалось, даже не дышал. Кровь остановилась и он убрал полотенце от лица. Кончик носа успел замерзнуть, так, что он его почти не чувствовал.

Джексон забрал у него полотенце и отнес в ванную, замочив окровавленную ткань в тазе с холодной водой. Вернувшись, поинтересовался его самочувствием.

— Как ты?

— В порядке, — еле слышно ответил тот. — Только, голова немного кружится.

Джексон помог ему подняться с дивана, и сопроводил в спальню. Помог снять костюм. Когда тот лёг, укрыл его одеялом, и сел рядом на край кровати.

— Я буду рядом. Вдруг, понадобится помощь, — сказал он, и лёг на бок опираясь на локоть.

Голодный и уставший, Молния быстро отключился. Он чудом остался не только жив, но и цел, само собой не без помощи Джексона.

Чмокнув спящего блондина в лоб, он прошептал:

— Спокойной ночи! Спи спокойно. Я буду рядом.

Джексон опустил голову на подушку и закрыл глаза.