Академия Кантарелла (гет)

В комнате Утэны — спокойствие и тишина. Девушка никогда не включает свет, обходясь маленькой тусклой настольной лампой. Когда-нибудь она испортит себе глаза, но Утэна старается не думать об этом «когда-нибудь». Когда-нибудь кончается всё. Когда ты понимаешь это, тебе больше не надо беспокоиться ни о чём. Стремления, желания, идеалы — вот маленькие насекомые, роящиеся в сознании и делающие душу такой беспокойной. Когда ты ничего не хочешь. Когда ты никого не любишь. Когда ты не ждёшь ничего ни от себя, ни от других. Тогда никто и ничто больше не сможет причинить тебе боли. Тогда ты по-настоящему становишься частью мира — большого и одинокого чудовища, лишённого принципов и правил. Утэна больше ничего от себя не ждёт. Она не ходит на школьные концерты, на собрания по кендо, на автомобильные гонки. Как только уроки заканчиваются, девушка с короткими розовыми волосами испаряется из класса и возвращается в уже привычную темноту. Она больше не отдёргивает шторы, потому что ей приятно думать, что за окном всё тот же дождливый день, когда она поняла для себя главную истину.

Зачем люди живут, если в мире нет ничего вечного? Как я раньше этого не понимала…

Тогда, будучи ребёнком, Утэна позволила себя обмануть. Она позволила выманить себя наружу, вдохновить себя мыслью о том, что ей надо кого-то спасти… И вот, всё вернулось на круги своя. С другой стороны, может быть, и неплохо, что всё вышло именно так. Комнатка в академии «Кантарелла» определённо просторнее и уютнее гроба. На кровати так хорошо и спокойно лежать. Когда-то, в другой жизни, она каждый день проводила в движении. Всё это осталось в прошлом.

На потолке комнаты кем-то неумело намалёваны звёзды, и в голову Утэны внезапно приходит название утренней звезды. Звёзды… Кто-то давным-давно рассказывал Утэне, что большинство звёзд уже умерли, и то, что мы видим на небосклоне — всего лишь призраки звёзд, не более. Их мёртвый свет. Утэна не знала, правда это или нет. Ей было лень проверять.

За занавешенным окном послышался глухой шум, но девушка даже не обернулась. Автомобильные гонки… В академии «Кантарелла» они проходили едва ли не каждый день. Сначала ей даже было немного интересно наблюдать за разноцветными машинами странной формы, похожими на чудовищ или на морские раковины. Спустя пару недель стало скучно. Пусть очередной сумасшедший лихач хоть день напролёт пишет круги под её окном. Ей нет до этого дела. Ей больше ни до чего нет дела.

В дверь негромко стучат, но Утэна не слышит, и стук повторяется снова, снова и снова — раз от раза всё громче. Но девушка надела наушники. По радио передают викторину, и она, стараясь не уснуть, слушает вопросы, которые, как и всё, происходящее в её жизни в последнее время, кажутся Утэне удивительными и странными:

«- Что лучше сделать человеку, жизнь которого зашла в тупик: признать своё поражение и сдаться, бороться до конца или открыть банку персиков?»

«Полный бред», — думает Утэна. Она не слышит, как кто-то присаживается рядом на кровати. Только когда чьи-то руки мягко обняли её, Утэна заметила, что она не одна в комнате. В полумраке ей было видно встревоженное лицо Чихару.

— Я беспокоюсь, — надулась девушка, заметив недовольный взгляд Утэны. — Я всё думаю, может, тебе показаться другому врачу? Я знаю одного хорошего специалиста…

Утэна, не снимая наушников, коротко качает головой. Беспокоиться о друзьях — это так мило. Но всё это беспокойство — до первых настоящих проблем в своей собственной жизни. Когда у тебя болит палец, ты не станешь переживать о разбитом сердце своего друга. Но, когда у тебя самого всё прекрасно, почему бы и не поволноваться за ближнего? Когда-то давно один молодой человек сказал Утэне, что дружбы нет. Тогда её возмутила эта мысль, а теперь она готова была признать, что оно так и есть.

— Ты же обещала, что пойдёшь хотя бы посмотреть на гонки. В них будет участвовать мой парень…

— Который из?

— И, между прочим, ещё один очень важный человек… Какая-то большая шишка в системе образования. Его машина стоит прямо перед твоим окном.

— Какое мне дело? — вздыхает Утэна. «Впрочем, — думает она, — почему бы и не пойти?» Под шум колёс ей теперь также легко уйти в себя, как и в полной тишине.

— А ещё он долго стоял под твоим окном и смотрел, как будто ждал, когда ты выглянешь. Готова поспорить, Утэна, ты ему нравишься! Ты нравишься ему!

— Да кому я нравлюсь, Чихару?..

— Ну, этому… Господину Аоки. Или его зовут Асаи?.. А может быть, Акияма?..