Пение Огня (джен)

Обычно, когда за день происходит очень много разных событий, особенно таких, каких и представить себе нельзя и все они выпадают на долю одного единственного человека, неспособного с ними справиться, его тело требует отдыха, возможности отвлечься, чтобы потом переварить и уложить в сознании по полочкам, а после уже решить, что делать с этим дальше. Вот и я, едва солнце окончательно село и на землю опустилась ночь, почувствовала безмерную усталость, буквально валившую с ног. Мне не хотелось ни думать, ни с интересом озираться по сторонам, ни делать чего-либо вообще, тем более забивать отяжелевшую голову бесполезными сейчас размышлениями, которые все равно ничего кроме раздражения и боли не дадут. Потом. Все потом, когда просплюсь и успокоюсь. Хотя с последним проблем не было.

Я чувствовала себя не просто усталой или спокойной. Я чувствовала себя опустошенной.

Все эмоции и чувства, даже мысли будто отрубило, словно их и не было никогда.

Наверное, мое тело было не готово выдержать столько потрясений произошедших всего за каких-то два дня.

И правда, моя жизнь круто изменилась за эти сорок восемь часов. Столько нового, непонятного, чуждого и совершенно непредсказуемого. Я не знала, чего еще ожидать и к чему быть готовой. Мне казалось, что может случится что угодно и все сразу. Одновременно.

Ожидание, страх неизвестности и ощущение затаившейся угрозы, которую я сама себе придумала, заставляли меня беспокоится, постоянно смотреть на новый мир с оглядкой и в конце концов взвинченные нервы сдали и я теперь хотела только одного — лечь и уснуть.

К счастью, мое желание исполнилось практически сразу. Едва мы пришли в очередную пещеру, которую я с трудом могла хотя бы увидеть, не то что рассмотреть из-под полуприкрытых ресниц полусонным взглядом, поднялись по лестнице и вошли в еще одну пещеру, где я уже попросту повалилась навзничь, успев уловить только, что упала на что-то мягкое и мгновенно вырубилась, едва моя голова коснулась этой мякоти, торопливо пожелав себе ярких и добрых снов, без страхов и ужаса.

Только вот, мой сон оказался отнюдь не добрым, совпав лишь в одном — он был ярким, острым на ощущения и эмоции, что бушевали вокруг меня беспокойной рекой, застигнутой врасплох внезапной бурей, которая пришла к ней с моря или с гор. Вода волновалась, беспокоясь за ту, что плыла по ее поверхности на лодке, не способной защитить от того, что таит в себе небо и прячет за белой мглой, которая является вестницей начала горя и приводит за собой нечто темное и безмерно опасное, готовое схватить сильными когтями и утащить на далекий остров, что распростерся среди могучего океана или залег в глубине горы, скрытый за его тысячилетними стенами.

Девушка кричит, когда небо закрывает тень и я кричу вместе с ней, не понимая, то ли она мне привиделась, то ли все-таки я не одна плыву по черной водной глади, отданная в жертву дракону.

Я ощутила зверский холод и боль в боку, ветер и вода беспощадно хлещут мое ослабевшее от борьбы тело, словно кнутами, истязая и причиняя еще больше страданий.

Мрачные недра пещеры принимают меня и я снова кричу, слыша одновременно его и со стороны и от себя самой. Дракон довольно рычит, безжалостно сбрасывая мое тело на Алтарь и пламя взлетает вверх, до самых потолков пещер, облизывая мои ступни и пальцы, но не обжигая и не поедая плоть. Поднимаясь на локтях, я смотрю на дракона, что нависает надо мной, подступая все ближе и пламя, всего на долю секунды, взмывает еще выше, разделяя нас и уже в следующую секунду я вижу его лицо, с полыхающими глазами, а огненное клеймо испещряет кожу живыми линиями.

И тут я узнаю его. Широко распахиваю глаза в неверии. Он же обещал мне…

Оган подается вперед, оперевшись руками по бокам от меня, вдавливая своим телом в камень, да так, что не шевельнутся, не продохнуть, не воспротивится.

И я чувствую, как сгорает мое Обрядное платье.

А плоть плавится в огне, превращаясь в пепел.

Ладони пронзило холодом, коленям стало неожиданно больно. Разлепив глаза, я проморгалась, привыкая к темноте и резко вскочила, болезненно ударившись спиной об что-то твердое. Обернувшись, я с удивлением обнаружила кровать. Самую обычную кровать, какая стояла у меня в комнате в родном доме, которую сделал мне папа еще в детстве…

Я была настолько потрясена увиденным во сне и ошеломлена увиденным уже наяву, что едва успела почувствовать знакомую и уже успевшую стать привычной боль при воспоминании об отце. Спешно отогнав их прочь, я, прилагая усилия, поднялась на ноги и с изумлением оглядевшись вокруг, поняла что действительно нахожусь в комнате, только уже незнакомой и обустроенной в пещерах.

Она была совсем небольшой, чуть больше моей прежней спальни. Здесь было лишь все самое необходимое: кровать, в которой могло уместится пять человек, ниша с едва тлеющим в нем углями, скамейка у стены, сундуки с вещами и стулья вокруг маленького стола.

Обернувшись и задрав голову, я тихо ахнула, глядя во все глаза на бесчисленные столпы света, что пробивались сквозь множество дырочек в стенах пещеры, освещая ее бледным, голубоватым светом. Вытянув ладонь, я позволила ему окутать себя прохладой и невесомостью.

И было в этом сиянии что-то… чарующее, необычное, магическое…

Резко отняв руку, я осмотрела ее, будто всерьез ожидала увидеть ожог. Нет уж. Хватит с меня магии на сегодня. Хватит.

Встряхнувшись, сбрасывая с себя последние остатки сна я перевела дух, все еще чувствуя на себе цепкие пальцы кошмарного видения и сглотнув вставший в горле ком, закашлялась и схватившись за горло, которое саднило так, словно его залили раскаленным, расплавленным золотом, принялась судорожно оглядываться вокруг, ища чашу, кружку, да что угодно, в чем могла бы быть вода и по-настоящему испугалась, когда ничего не нашла.

Забившись, как пойманная в силки птица, я наткнулась взглядом на проход задернутый алой тканью и бросилась к нему, глубоко дыша открытым ртом. Прохладный, ночной воздух остужал горящие легкие и жар в горле постепенно утихал, но этого было недостаточно. Я чувствовала себя так, что если не сделаю хотя бы глотка, то тут же превращусь в пепел, прямо как во сне и ветер развеет его по долине. Пить хотелось просто ужасно! Что со мной происходит?!

В панике выскочив из комнаты, я невольно замерла на ее пороге, внимательно рассматривая сейчас то, что упустила вчера.

Передо мной раскинулась большая и просторная пещера, поделенная на два яруса, нижний и верхний, на котором сейчас стояла я. Напротив, прямо шла небольшая тропка, расширяясь в середине яруса, защищенная каменной изгородью, доходившей мне почти до талии. Положив на нее руку, я прошла вперед, изумленно озираясь вокруг и удивляясь, как не заметила этого чуда раньше, а иначе это никак не назовешь.

В середине яруса стояли два стула, пухлые и мягкие, чуть шероховатые, обтянутые красивой тканью. Интересно, как они называются? Никогда не видела таких раньше… Повернувшись к стене, я высоко задрала голову, с несказанным удивлением разглядывая длинные полки, тянущиеся до самого потолка, исчезающего в темноте и под завязку забитые разнообразными и всевозможными книгами. Боже мой… Как много…

Проведя по корешкам рукой я испытала настоящий восторг, наравне с благоговейным трепетом. Я с детства мечтала о библиотеке! Кто бы мог подумать, что я найду ее здесь! Вытащив одну книгу, я наскоро пролистала ее, жадно рассматривая символы и картинки, стараясь запомнить все, что увижу. Сколько же в них может быть интересного! Даже представить не могу!..

За спиной раздался треск. Я испуганно вздрогнула, чуть не выронив книгу и поспешно обернулась, настороженно прислушиваясь к обманчиво спокойной тишине. Кто здесь? Это Оган или… или что-то еще?

Треск раздался снова и я едва не хлопнула себя по лбу, закатывая глаза на собственную глупость и с облегчением выдохнула. Это трещали поленья, а я то уж напридумывала себе…

Поняв, что боятся нечего, я захлопнула книгу, с сожалением возвращая ее на место и пообещав себе обязательно прочитать ее позже, направилась к лестнице, вырубленной в камнях, которая начиналась сразу от расширенной середины верхнего яруса, но замерла на первой же ступени, заметив в самом углу еще один проем, задернутый темно-коричневой тканью.

Наверное, это опочивальня Огана.

На какую-то долю секунды я поймала себя на желании войти в нее, но тут же отмахнулась от него, подавив этот странный порыв. Только этого мне еще и не хватало… Мало того, что это верх беспутства, так еще и банально отсутствие воспитания и неуважение к чужому и личному… И если уж быть совсем честной, то на самом деле я просто не хотела видеть Огана.

Я все еще слишком хорошо помнила, что произошло вчера. Да и вряд ли скоро забуду…

Это ведь была магия. Самая что ни на есть настоящая магия. И я ощущала ее своей кожей, уловила кончиками пальцев, пропиталась ею, как древо питается весной соками зимы.

И самое поразительное во всем этом, что я поняла только сейчас, так это то, что магия и драконы связаны. Они — единое целое, главное составляющее друг друга. Вспомнить хотя бы Обрядную песню, что призывает их забрать свою Невесту многие и многие века подряд.

Но по настоящему я прочувствовала всю силу древней магии только вчера. На реке это была лишь малая толика того, что било ключом здесь, в этом месте, сосредоточии всего драконьего рода.

И должна признать, что тогда, что сейчас она действовала безотказно — раз уж для призыва хватило всего пары строк —и спустя целые тысячилетия и уверена, будет действовать и до скончания времен. Как и сказал Оган. Я больше не видела причин ему не верить.

Однако встречаться с ним я была все еще не готова. Возможно утром мне будет легче, но не сейчас. Сейчас я все еще слишком обескураженна увиденным и испытанным здесь. Мне нужно… нужно успокоится и просто… примирится с этим, наверное. Раз уж я отныне буду жить тут, придется как-то приспосабливаться… Мой мир распался на куски, а я сама оказалась в самом сердце чего-то очень и очень таинственного, загадочного и древнего. Настолько древнего, насколько древен сам мир.

Мне необходимо время.

Отведя взгляд от темного лоскута ткани, я неторопливо спустилась вниз, по загибающейся внутрь пещеры лестнице и оказалась на нижнем ярусе, искренне удивляясь его убранству, ничем не отличающегося от обычного человеческого жилья.

Под верхним ярусом, занимающем меньшую половину пещеры, была вырыта ниша, откуда и раздавались потрескивания поленьев, что напугали меня несколько минут назад. Огонь танцевал на дереве, сжигая его в своем смертельном танце и мерно освещал нижнюю половину пещеры, выхватив деревянные табуретки и широкий стол. На нем стоял кувшин и едва увидев его, я тут же вспомнила о жажде и стремительно подойдя к нему, голодно припала к горлышку.

Однако, сделав несколько глотков, я подавилась выпитым и закашлялась, выплевывая все обратно. О Боги, что это?

Уставившись на свою ладонь, забрызганную чем-то красным и полупрозрачным на вид, я в замешательстве смотрела на эту жидкость и не могла понять, что это такое. Не вода, это точно. И на вкус какое-то противное… горьковатое и режущее язык… Как это вообще можно пить? Неужели Огану такое нравится?

Как странно… Сколько еще сюрпризов поджидает меня здесь? Сколько еще таких вот неожиданностей я тут найду?

Да, этот драконий мир не даст мне заскучать… Главное, чтоб не дал и умереть.

Дернув плечом, я поставила кувшин на место и вытерев руки о платье, в некоторой растерянности огляделась вокруг, не совсем точно зная, что теперь делать. Спать уже не хотелось, а увидеть кошмары тем более. И подозреваю, что мне присниться еще не один такой страшный, реалистичный сон. Если такое, как вчера, будет происходить снова и снова, значит и кошмары будут преследовать меня тоже, снова и снова.

А здесь неплохо, неожиданно подумала я, изучая пространство вокруг себя, обустроенное под переднюю в деревенских домах, но все же, разница была и весьма значительная. Здесь были вещи хорошо и давно мне знакомые, но и были те, которые я видела впервые: разноцветные подушки, разбросанные перед нишей; длинные, сделанные из металла или чего-то другого загнутые стаканы с резьбой и росписью; каменные лица, как женщин так и мужчин выбитые в камне с разных ракурсов; небольшие, вытянутые столики, где лежала куча разнообразных бумаг и еще много чего другого, что мне было не под силу распознать.

На полу и на стенах были ковры, украшая это место и придавая ему тепла, чего-то человеческого, уютного и мягкого…

В груди разгорелось необъяснимое ощущение родства и близости, когда я поняла, что Оган все же, больше человек, нежели дракон. Иначе стал бы он так обустраивать свое жилище? Дракону не нужны посуда, одежда и уж тем более постель.

А вот человеку они необходимы.

Оглядывалась я, как оказалось, не зря. Присмотревшись повнимательнее, я выхватила взглядом тонкую полоску света на полу, просачивающуюся сквозь тонкие ковры на стене и подойдя к одному из таких, на ровне с проходом в мою комнату, прикоснулась к нему несмелой рукой и толкнула. Ладонь подалась вперед, проваливаясь в пустоту. Отдернув край ковра, я прошла внутрь, обнаружив там небольшой пятачок не заставленного ничем пространства и широкий проход ведущий наружу, на уступ, щедро залитый лунным светом.

Пройдя через него, я невольно ахнула.

Боги мои… Ночью этот мир еще прекраснее!

На высоте птичьего полета долина, взятая в плотное кольцо массивных скал, лежала как на ладони, раскинувшись перед моими глазами во всей своей красе. Ночь уже давно вступила в свои права и раскрасила этот мир в синевато-сизые оттенки, перемешав их с черными, серебристыми и зелеными, создав по настоящему невообразимую картину, которую не сможет написать ни один художник, насколько бы выдающимся он ни был.

Такое чудо подвластно только древней магии, что обитала здесь, тесно переплетенной с силами живой Матушки-Природы. Никто и ничто больше не способно на такое.

Это просто не возможно создать руками! Только магией, только жизнью.

Подойдя к самому краю, я осторожно опустилась на скалу, свесив ноги вниз и чуть подавшись вперед, любовно рассматривала долину в мельчайших подробностях, надеясь запомнить каждую деталь, каждую мелочь, так четко и ясно, насколько это вообще возможно для короткой человеческой памяти.

Не смотря на тишину и темные цвета, долина, однако, не была мрачной и неприветливой. Нет, все было с точностью наоборот.

Этот поразительный мир был заполнен живыми огнями, что сгрудилась в кучки, снующими то тут, то там, освещающими его и разгоняющими тьму, что пряталась в углах, оттесненная светом.

Я невольно улыбнулась, узнав этих крошечных существ. Светлячки! Это были светлячки! И так много… Просто бесчисленное множество! Невероятно…

Моя улыбка стала нежнее, мягче, оттененная толикой грусти и тоски, что щемила грудь, сжимая сердце в тисках.

Неожиданно для себя я почувствовала… одиночество. И не очень понимала, почему именно сейчас испытываю такое чувство, видя эту красоту, которую довелось лицезреть далеко не каждому. Что мне мешает? Что гложет? Что не дает…

Я отвела взгляд в сторону. Может, я всего лишь скучаю по дому? По отцу? По братику? Это ведь понятно. Это нормально… Но нет, это была другая тоска. Более сильная, уходящая корнями глубоко куда-то в скрытые глубины моей души и я никак не могла ее понять.

Это была не та тоска, что я ощущала каждый раз, вспоминая, как папа жестоко предал меня. Она была пронизана острой болью, пропитана смирением и обуяна немым восклицанием: за что?!

Нет, эта тоска… была иной. Темной. Спрятанной за завесой беспроглядной тьмы, позволяющей мне уловить и разглядеть лишь смутные образы, кусочки видений, что мне было не под силу угадать, уж слишком размытыми они были.

За всю свою жизнь они посещали меня лишь несколько раз. Особенно часто в детстве, и все реже к взрослению. Поэтому я мало придавала им значения, почти позабыв о них за последние года.

И почему-то именно сейчас они вдруг дали о себе знать. Да еще и эти странные сны… Что бы это все значило? Может, если я их разгадаю, то пойму, что к чему…

Сбоку раздался шорох. Устало моргнув вдруг отяжелевшими веками и коснувшись ослабевшей ладонью лба, удивляясь вдруг помутневшему сознанию, я повернулась к источнику звука и всю необъяснимую вялость как рукой сняло.

На другом краю отвесной скалы был дракон.

Он лежал неподвижно, сливаясь с местностью, лишь медленно, едва слышно дышал, почти не двигаясь во сне. Неудивительно, что я его не заметила.

Но сейчас он почему-то проснулся, — то ли я его разбудила, то ли что-то еще, — вытянул длинную шею, сонно зевнул и повернул свою морду ко мне, впиваясь внимательными, янтарными глазами, обжигающими, как чистое пламя, даже не касаясь кожи.

Я судорожно выдохнула, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание.

Мы смотрели друг на друга, не отрываясь и даже не моргая.

Его зрачки расширились. Я видела это так ясно, словно он был вблизи, всего в нескольких сантиметрах, почти лицом к лицу ко мне.

Лунные блики, падающие с неба укутали нас призрачным светом, окунув в царство полупрозрачного тумана, пронизанного голубыми и серебристыми цветами.

Я ощущала себя, словно нахожусь во сне, будто еще сплю и мне все это просто снится…

А расслабившееся, помутненное сознание лишь усилило это чувство. Поднявшись, я медленными, осторожными шажками приблизилась к дракону. В голову ударила мысль, с трудом пробившись через это марево пленившее меня и наяву и во сне, клубившееся вокруг нас, придавая ощущение нереальности: что я делаю? Почему подхожу ему? Разве я уже забыла, кто он такой?

Однако тело не слушалось голоса разума. Оно подчинялось своей воле, что исходила из тех самых глубин души, смотрящей на меня пристальным взглядом из тьмы и не спешила покидать ее, выжидая, но чего?

— Привет, — прошептала я тихо, почти беззвучно, но с непонятной моему разуму любовью, а вот чувствам оно было от чего-то знакомо… будто я уже делала так раньше… будто такое уже было… Но когда? Как? Может во сне… Почему я этого не помню…

Без страха и малейшего колебания, я прикоснулась к дракону и отнюдь не так робко, как в первый раз. Я сделала это уверенно. Смело. Ничего не боясь.

Дракон сидел ко мне боком, замерев, как статуя и косил на меня глазом, широко раскрыв веки или мне так казалось из-за того, что он смотрел вниз?

Я неожиданно хихикнула, совсем как ребенок приложив ладошку к губам.

— Ты теплый…

Я провела ладонью с растопыренными пальцами по его коже, местами затянутой чешуей. Чуть шероховатый, с зазубринами, грубый и твердый, но в то же время мягкий и податливый. Какой необычный контраст… Но мне это нравилось.

И мне нравилось прикасаться к дракону. Хотелось еще…

Я ощущала собственную слабость: ноги стали ватными, руки безвольными, а по телу разливалось тепло, пробирая до самых костей. Мне вдруг стало любопытно: что же все-таки было в том бокале, раз я чувствую себя такой размякшей? Что это за питье такое, необычное?

Пока я размышляла, с глупой улыбкой на лице гладя дракона, он неуверенно отстранился, продолжая косить на меня желтым глазом и в отличие меня, явно чувствовал себя не комфортно. Его смущало мое присутствие или то, что я делала руками?

Что-то проворчав, он отодвинулся еще немного и даже отвернулся, продолжая однако, поглядывать на меня.

— А ты смешной… — вновь хихикнув сказала я, делая шаг к нему. — И как я могла тебя бояться? Ты же добрый…

Дракон фыркнул, словно мои слова рассмешили его, показались забавными, глупыми…

Но я же была уверена, что права. Права в своих чувствах, которые никогда не обманут, как это может сделать разум. Да, он добрый, хороший, светлый… Пусть и кажется с виду чудовищем и монстром, способном убить одним своим дыханием… Он не причинит мне вреда. Он этого не хочет. Иначе почему я все еще жива?

Я знала, что это так. Всегда знала. В глубине души. В той самой, которую не могу понять…

— Эй, куда ты!.. — воскликнула я, кидаясь следом. Дракон распахнул крылья и взмыл в небо, устремляясь к луне и и ненадолго накрывая долину своей тенью, пусть хоть на миг, но став таким же огромным, как и когда-то давно его Великий Предок, дав жизнь их роду.

Еще мгновение и он исчез среди облаков, огласив округу своим пронзительным, но счастливым ревом.

Я тяжко вздохнула, затем снова хихикнула и побрела в пещеры, почувствовав, как сон, покинувший меня недавно, начал одолевать с новой силой, будто в отместку за тот час, что я провела бодрствуя.

Но прежде чем войти внутрь, в последний раз в эту ночь обернулась ну пустующий склон и пробормотала:

— Кажется, я его напугала… — на губах расцвела довольная, глуповатая улыбка и я вернулась в свою, отныне, опочивальню, где зарывшись в одеяло, заснула, так и не стерев с лица эту улыбку.