Пора действовать (джен)

— Я — Анастасия, — представилась голубоглазая гречанка с прекрасными волосами цвета спелой пшеницы. Одетая в лёгкое белое платье, сияющая энтузиазмом, её легко можно было принять за прекрасного ангела. Из собравшихся здесь молодых наложниц у неё было больше всего шансов привлечь внимание одного из шехзаде и стать его фавориткой. О султане они давно перестали мечтать, жить ещё хотелось.

— Меня зовут София, — проговорила застенчивая англичанка с короткими тёмно-рыжими волосами и милыми веснушками на лице.

Остальные девушки воодушевились и начали называть свои имена.

— Алессия.

— Лаура.

— Мирослава, — Представились две венецианки и одна славянка. Осталась ещё одна девушка.

— А тебя как зовут? — обратилась к ней Анастасия, видя, что та никак не решается заговорить. Похоже, она самая робкая из них.

— Д-Джихан.

Девушки удивились. Джихан. Это ведь мусульманское имя. Что это значит? Одна из них является мусульманкой? Или её просто успели переименовать? Как быстро. Разве наложницам не дают новые имена за какие-то заслуги? Тогда, чем же успела отличиться эта Джихан?

— Тебе уже дали новое имя? — недоверчиво спросила Анастасия.

— Да, — соврала Джихан и рассказала, что мужчина, который был её бывшим хозяином, дал ей новое имя за хорошее поведение и только затем продал в гарем султана.

Джихан с облегчением выдохнула. Девушки поверили ей. Не высказали никаких сомнений. Это хорошо. Правда была в том, что, в отличие от других наложниц, Джихан была мусульманкой с рождения, дочерью разорившегося стамбульского торговца. Отец продал её в гарем, посчитав, что там о ней смогут позаботиться намного лучше, нежели он. Джихан не хотела об этом рассказывать. Она боялась, что другие девушки, которых забирали против желания их родных, будут настороженно к ней относится. Косо смотреть. Завидовать. Джихан этого не хотела.

Собираясь спать, Джихан подумала о том, что отец был прав, говоря маме, что ей будет хорошо в гареме.

Уфф… Подушка такая приятная! И плед такой комфортный. А завтра её ждёт вкусная еда, уборка вместе с другими девушками, занятия по литературе, танцы, игры, и под конец хамам. О прекрасный хамам! Джихан его полюбила сразу после первого посещения. От тёплой воды, смывавший грязь и пот с её тела, она была в восторге.

— Спасибо, отец, — прошептала Джихан и заснула.

Жизнь в гареме протекала своим чередом. Султанши интриговали друг против друга. Хюррем-султан едва не потеряла свою власть из-за ухищрений Шах-султан. Но в целом, всё было достаточно тихо. Учёба молодых девушек подходила к своему завершению. Скоро должна была решиться их дальнейшая судьба. Одних ожидала свобода и семейная жизнь, других служба в гареме. И лишь единицы могли попасть в покои шехзаде и возвыситься.

— Не терпится оказаться свободной, — мечтательно сказала Анастасия.

— Ты могла бы стать фавориткой шехзаде, — завистливо пробурчала Лаура.

— Не хочу, — отрезала Анастасия, чем удивила многих. В том числе и Джихан. Стать фавориткой — это же хорошо. Роскошная жизнь, бесчисленные украшения и платья из невероятных тканей. Тебя будут уважать и боятся. Подчиняться. И у Анастасии есть шансы обрести это всё. Так почему она не хочет стать фавориткой?

Джихан в свою очередь хотела остаться в гареме и продвинуться по службе. К свободе она не стремилась, да и к созданию семьи тоже. А стать фавориткой ей в любом случае не светило. Слишком она непримечательная и безвольная, по сравнению с другими девушками. Шехзаде выберет кого угодно, но точно не её.

У Анастасии и Джихан были разные взгляды на жизнь. Разные устремления и желания. Но по воле великой Хюррем-султан, проявившую к ним интерес, их обоих вместе отправили в Манису, в гарем шехзаде Мехмеда. Чему Анастасия была сильно недовольна. Задерживаться в гареме она не хотела. А мысль ублажать шехзаде казалось ей вовсе отвратительной.

— Джихан-хатун, — Фахрие-калфа появилась как гром среди ясного неба, — ты сегодня отправишься в покои шехзаде Мехмеда.

— Я?! — удивилась Джихан.

Приняв хамам раньше положенного для простых наложниц времени, расчесав волосы и одевшись в своё самое лучшее платье, она предстала перед зорким взглядом Фахрие-калфы. Красится она не стала. Какой-либо косметики у неё попросту не было. В отличие от других девушек, не посчитала нужным приобретать.

— Ф-Фахрие-калфа, — набравшись смелости, обратилась Джихан к суровой на вид Фахрие-калфе, прежде чем переступить порог покоев шехзаде. — Вы меня зря отправляете. Шехзаде не заинтересуется мною.

— Ступай, хатун, — проговорила удивлённая Фахрие-калфа.

Джихан оказалась права. Шехзаде Мехмед оказался разочарован, увидев какую наложницу ему отправили. Спустя полчаса, он отослал её обратно.

Опустившись на пол, Джихан дала волю слезам. Она ни на что не надеялась. С самого начала понимала, что ничего не получится. Но всё же так обидно! Её отвергли. И кто? Прекрасный юноша, который с первого взгляда завладел её душой. Джихан не думала, что безразличия шехзаде окажется для неё болезненным ударом.

Следующий день прошёл для Джихан неприметно. Как-будто, Фахрие-калфа вчера не отправляла её к шехзаде Мехмеду. Грустно. Но так даже лучше. Она годится лишь как прислужница гарема. И будет лучше, если не будет никакого напоминания про позорную попытку стать фавориткой. Словно её и не было. Словно её не отсылал разочарованный шехзаде.

К семи вечера Джихан внезапно обнаружила, что нигде нету Анастасии. Никто не знал, где она. Джихан встревожилась. За проведённое время, она успела привязаться к этой чудаковатой красавице-гречанке. Дай Аллах, чтобы с ней ничего не случилось.

«Да и что с ней может случиться? — убеждала себя Джихан ночью, когда девушки отправились спать. — Мы же в гареме».

Джихан вспомнила россказни о девушке Насте, которую однажды утром обнаружили задушенной. Ходили слухи, что бедняжку убили по приказу Хюррем-султан: якобы госпожа посчитала её соперницей за любовь султана.

Джихан заснула ближе к восходу солнца. Естественно, выспаться она не смогла. К счастью, пропавшая подруга нашлась.

— Где ты была? — устало спросила Джихан. Она помысливала начать гневную тираду, но моральных сил к нему не имела. Бессонная ночь сказалось.

— Меня отправили к шехзаде Мехмеду, — отстранённо ответила Анастасия.

Джихан широко распахнула глаза. Вялость как рукой сняло. Анастасия ночью была с шехзаде Мехмедом! Всё-таки, это случилось. Что теперь? Анастасия — фаворитка? И вообще, что она думает о шехзаде? Он ей понравился? А что насчёт мечты о свободе? Она всё ещё хочет стать свободной?

Анастасия ушла, так и не удовлетворив любопытство Джихан. Ей хотелось остаться одной и поразмыслить о вчерашней ночи. Позже, Фахрие-калфа объявила, что Анастасию-хатун выдают замуж.

* * *

— Вставайте, девушки! Джихан-султан идёт, — сурово сказал Кирам-ага.

Джихан смутилась, увидев склонившихся перед ней девушек. Она так и не привыкла к своему новому положению в гареме. Султанша. Госпожа…

Анастасия, как позже узнала Джихан со слов самой девушки, отказалась принять ухаживания шехзаде Мехмеда. Открыто заявила ему, что не желает быть его фавориткой. И вообще, её насильно держат в гареме.

— Ты сошла с ума! — с ужасом воскликнула Джихан.

Анастасия пожала плечами. Она — не рабыня. Бог создал её свободной, свободной она и умрёт. И заниматься грехом с шехзаде Мехмедом она не станет. Жалко, что милая Джихан не способна этого понять.

Анастасии дали свободу, приданное и выдали замуж за молодого воина-янычара Искендера-агу, которого выбрал для неё лично шехзаде Мехмед. Жених и невеста понравились друг другу с первого взгляда. История причудливой гречанки закончилась счастливым концом. А Джихан вскоре приказали снова отправиться в покои шехзаде Мехмеда.

— Я убедила шехзаде дать тебе шанс, — пояснила ей Фахрие-калфа.

— М-м… — протянула смущённая Джихан, оказавшись вновь лицом к лицу с шехзаде Мехмедом. Ей надо что-то делать. Как-то заинтересовать шехзаде.

Джихан поглотила ком в горле. Она не хотела опять разочаровывать шехзаде Мехмеда и Фахрие-калфу. О Аллах, помоги!

— Может сыграем в карты? — предложила она.

— Карты? — удивился Мехмед.

Джихан прикусила язык. Помимо карт, она ничем не могла его развлечь.

— Я не умею играть в карты, — наконец, сказал Мехмед. Сообщать о том, что ислам не одобряет карточных игр он не стал. Ему стало жалко эту несчастную девушку.

— Я могла бы вас научить, — оживилась Джихан.

С разрешения Мехмеда, она достала давно помявшиеся игральные карты, в которых играла вместе с Анастасией и другими девушками.

— Королева сильнее рыцаря и слабее короля, — начала объяснять Джихан, раскладывая по столу карты. Её саму научила игре англичанка София, когда пребывала ещё в гареме султана Сулеймана.

«Было время», — с грустью подумала Джихан. После ухода Анастасии она осталась совсем одна. Другие девушки не горели желанием принимать её в свой круг. Да и сама Джихан тоже не стремилась с ними подружиться. Одиночество устраивало её. Но временами всё же хотелось найти друга, с которым можно весело провести время.

Карты Мехмеду понравились. Джихан покинула его счастливая:

«Аллах, спасибо тебе. Большое тебе спасибо!» — в мыслях поблагодарила она Бога за помощь.

Джихан стала фавориткой шехзаде и обзавелась собственными покоями, на зависть многим наложницам гарема. Мехмед часто звал её по вечерам. И результатом этого стало появления на свет ребёнка. Девочки.

Мехмед ожидал, что их малышка получит имя от своего великого деда, султана Сулеймана-хана, подобно скончавшемуся сыну Мустафы и дочери Михримах. Но не сложилось. Новость о рождении новой султанши было встречено в Стамбуле весьма сдержано. Султан и его хасеки были заняты своими делами. И не собирались езжать в Манису, чтобы проведать своего сына. Расстроенный Мехмед нарёк дочь именем Хюмашах.

— М-может… оно и к лучшему? — промямлила Джихан, держа на руках заснувшую малышку.

Хюмашах оказалась спокойным ребёнком. Плакала и кричала редко, быстро засыпала.

— Отец должен давать имена своим детям, как глава семьи, — поучительно сказала Джихан.

— Возможно, ты права, — холодно произнёс Мехмед, всё ещё испытывая разочарование.

Джихан встревожилась. Мехмед показался ей таким далёким и чужим, как в первый день их знакомства. А что если… он охладел к ней из-за рождения девочки? Что если он разочаровался в ней и никогда больше не позовёт? Найдёт себе другую?

Джихан вспомнила Махидевран-султан. Единственная любимица падишаха и мать его ребёнка оказалась забытой с появлением Хюррем-султан. Неужели, она повторит судьбу этой несчастной и одинокой женщины? Неужели, она будет обречена смотреть на счастье Мехмеда с другой наложницей?

«Аллах, молю, не допусти этого!»

— Джихан, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Мехмед. Её Мехмед. Прежний. Заботливый.

— Д-да.

Мехмед не был удовлетворён её ответом. Но дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Джихан категорически стояла на том, что с ней всё хорошо и что её ничего не беспокоит. Мехмед не поверил ей, но давить не стал.

— Помни, ты всегда можешь на меня положиться, — сказал он, поцеловал Джихан в лоб и ушёл.

Два года пролетели незаметно. Страхи Джихан оказались напрасными. Мехмед не проявил интереса к другим наложницам своего гарема. Джихан благодарила Всевышнего за его милость и прикладывала большие усилия, чтобы всегда радовать Мехмеда. Всё было хорошо, пока их малютка Хюмашах не заболела. Тихая девочка пережила суровую зиму и весну, чтобы умереть летом.

Джихан упала, потеряв сознание. Очнувшись, она узнала о внезапном отъезде Мехмеда из Манисы.

* * *

— Поешь.

— Я не голодна.

— Ты давно не ела, — осуждающе сказала Фахрие-калфа. — Решила уморить себя голодом?

— Мне духу на такое не хватит, — с горькой усмешкой произнесла Джихан.

Похоронами Хюмашах занялся Кирам-ага, как главный евнух гарема. Девочку быстро предали земле: Джихан не успела с ней попрощаться. Мехмед всё никак не возвращался. Ходили слухи о похищении его матушки. Джихан была подавлена. Хюмашах умерла; Мехмед исчез из её жизни, словно его никогда и не существовало.

Что с ней теперь будет? Вечная ссылка в Старый Дворец? Или выдадут замуж за незнакомого мужчины? Скорее всего, первое. Фавориток, дети которых умерли, далеко не отпускали. Та же Гюльфем-хатун к тому хороший пример. Столько лет прошло со смерти её сына, а она всё ещё находится в гареме султана Сулеймана. Одинокая и никому ненужная. Ужасная судьба.

Джихан часто представляла, как играет с живой и здоровой Хюмашах, держа в руках её игрушки. После чего плакала, не издавая ни звука. Тихая по натуре, она не могла огласить свою боль, как бы того не требовала её израненная душа.

— Соберись, — сурово сказала Фахрие-калфа. — К тебе гостья.

Джихан удивлённо посмотрела на неё. Гостя? К ней? Гостьи бывали у Мехмеда, но никогда не у неё. Кто мог наведаться к ней? И с какой целью?

— Джихан, я так рада тебя видеть!

— Я тоже, — тихо ответила слегка ошарашенная Джихан.

Гостьей оказалась Анастасия. Джихан не думала, что когда-либо вновь увидит её. Но судьба, в лице Фахрие-калфы, распорядилась иначе.

Джихан была рада увидеть старую подругу. Она часами слушала рассказы о её жизни: о прекрасном муже Искендере, который оказался также родом из Греции, как и она сама; о подрастающем сыне Мехмеде, которого назвали в честь шехзаде; об устройстве семейного быта. Джихан слушала её и ела. Впервые за долгое время у неё проснулся аппетит. Горе, тоска и страх за своё будущее начали отпускать её. Чудеса человеческого общения!

— Спасибо вам, — обратилась Джихан к Фахрие-калфе после ухода Анастасии. — Спасибо вам за всё!

Фахрие-калфа улыбнулась, что было большой редкостью для неё.

В сентябре возвратился Мехмед. Но увидеть его Джихан не смогла. По словам Фахрие-калфы, шехзаде сейчас было не до своей фаворитки. Великий падишах разгневался на него и назначил управляющим другого санджака — Кютахьи. Мехмеду следовало немедленно закончить незавершённые дела в Манисе, собрать вещи и вместе с преданными слугами и гаремом перебраться в другой санджак.

Джихан старалась занять себя вышивкой и шитьём. Первое — у неё легко получалось. Со вторым имелись трудности. Но она не жаловалась. Шитьё помогало ей, отвлекало от тяжёлых мыслей, что преследовали её после смерти Хюмашах.

Переезд дался Джихан непросто. Её то и дело укачивало. Голова периодически болела. Зато её не забыли. И не сослали в Старый Дворец, как ненужную. Она должна быть терпеливее. И тогда всё обязательно образуется. Всевышний поможет.

Гарем в новом санджаке не впечатлил Джихан. Пыльный, прохладный, без каких-либо изысков. Ни в какое сравнение с гаремами в Стамбуле и Манисе! Кирам-ага это объяснил тем, что в Кютахье давно не было шехзаде со своими наложницами. Не было необходимости заботиться об убранстве гарема.

Спустя две недели после переезда, Мехмед позвал к себе Джихан.

— Я думала, что больше вас не увижу! — всхлипывая, сказала Джихан, оказавшись в объятиях Мехмеда. Раньше, она бы не позволила себе такую дерзкую выходку. Но смерть дочери и тяжёлые дни ожидания повлияли на неё.

— Прости. — Мехмед погладил Джихан по голове. — Так много всего обрушилось на мою голову…

Он стал рассказывать о своих похождениях в Стамбуле. Поиск пропавшей матушки. Её спасение. Неудачная попытка наказать врагов. Гнев султана и изгнание в Кютахью.

Джихан молча слушала, не перебивая. То, что говорил Мехмед… Это было поразительно! Да, она слышала о дворцовых интригах, о соперничестве между Хюррем-султан и другими султаншами. Но не подозревала, что всё так серьёзно!

— Хюмашах, — сказал Мехмед, нежно взяв Джихан за руку. — Я сожалею о ней.

Джихан поникла. О людях, потерянных для неё навсегда, она старалась не думать. Папа. Мама. Девушки из гарема Стамбула. Анастасия. Хюмашах. При мыслях о них, ей становилось плохо.

Мехмед настоял на том, чтобы Джихан осмотрелась у лекаря. Объяснил он это тем, что смерть дочери и внезапный переезд могли плохо сказаться на её здоровье.

Мехмед не зря беспокоился. Оказалось, Джихан снова находится в положении. И, по словам лекаря, уже довольно давно. Ребёнок в её чреве появился летом или даже ещё раньше, ранней весной.

Джихан лежала растерянная. Она не была готова к появлению второго ребёнка. Более того, она не хотела вновь испытать муки деторождения. А после жить в постоянном страхе за жизнь своего ребёнка.

Джихан заплакала. Хюмашах умерла. Заболела и умерла. И она ничего не смогла сделать, чтобы спасти её. Лишь стояла и ждала, что скажут лекари. Мехмед тоже ничего не смог поделать. Что если второй её ребёнок умрёт также, как и Хюмашах?

Присев на кровати, Джихан крепко обняла подушку и уткнулась в неё лицом.

«Всевышний, убей меня», — тоскливо подумала она, испытывая желание сбежать от всего мира и обрести вечный покой.

Она такая эгоистка. Ей сказочно повезло в жизни. Она не испытывала никаких трудностей и забот. Всё давалось легко. Интриги и скандалы обошли её стороной. Многие женщины мечтать не могли о такой жизни, как у неё. Ей грешно жаловаться. Но она ничего не могла с собой поделать. Эгоистка. Избалованная Мехмедом эгоистка.

Джихан сделала вздох. Взбила подушку и положила её на место. Легла обратно на кровать и укрылась тёплым одеялом. Ей надо расслабиться. Поныла и хватит. Жизнь прекрасна.

Джихан мирно спала и не подозревала, чем для неё и Мехмеда закончится её вторая беременность. Зима близко.

Примечания:

Под заявкой «Шехзаде Мехмет или Мехмет Грозный» одна девушка предложила идею, суть которого: «А что если Кёсем попала бы к Мехмеду?». Я этой идеей не особо заинтересовался, но… Так вышло, что при написании этой главы, у Джихан появилась подруга по имени Анастасия, возлюбленного которого подозрительно зовут Искендером???

2603 слов!