Под эгидой льва (джен)

Каков нахал! Нет, ну, каков нахал! Достойный сын своего папаши! Находившийся в анимагической форме Северус раздражённо рыкнул и, одним прыжком перемахнув через поваленное бревно, очутился у старой, но вроде ещё крепкой сосны. В неё-то он и запустил когти, вымещая на ни в чём не повинном дереве раздражение и злость последних пяти дней.

Вчера Поттер всего несколькими вопросами заставил его спасаться бегством. Северус даже утром ушёл раньше, чтобы не пересечься с мальчишкой ненароком, и не прочесть в его глазах непонимание и немой вопрос. Но это же надо было додуматься — озвучить Северусу такую просьбу! Да он, может, клял себя на все лады за то, что ввязался в эту авантюру, не знал уже, как выпутаться, а ему предлагали влезть в ещё одно ярмо! Наверное, стоило пару дней не принимать умиротворяющий бальзам, чтобы Поттер вспомнил, какой человек на самом деле профессор зельеварения, и перестал творить глупости. Какое там! Это же Поттер!

Сосновая кора под львиными когтями крупными чешуйками разлеталась по сторонам, а последние удары оставили глубокие бороды в самом стволе дерева. Одуряюще запахло смолой и хвоей, Северус чихнул и, побоявшись застрять в древесине когтями, отошёл от сосны, со вздохом улёгся на земле. Сколько можно костерить Поттера? То, что мальчишка нашёл в себе силы извиниться, засел за учёбу, прятался в тайнике и не пытался геройствовать, — всё это уже делало ему честь. Похоже, у всех мужчин по фамилии Поттер мозги включались только после смертельной опасности. Олень-то тоже резко поумнел и почти перестал задирать Северуса после истории с Визжащей хижиной, это Блэк до последнего оставался жестокой бестолочью. А Гарри Поттер... Гарри оказался в центре масштабной интриги, и Северус с присущим ему везением вляпался следом. Не нужно было вмешиваться. Пусть всё бы шло своим чередом, и Северус не знал бы о лорде в обличии Квиррелла, о планах Дамблдора покончить с лордом руками Поттера. Только чем бы это закончилось в будущем? Наиболее вероятный исход: Поттер бы погиб, а Тёмный лорд... здесь были варианты, ведь сумел же он как-то пережить тот роковой Хэллоуин. Пользуясь привилегиями преподавателя, Северус перекопал всю Запретную секцию школьной библиотеки, но не нашёл ни намёка на объяснение, так что собирался вызнать это у Квиррелла каким угодно образом, даже если придётся запытать его до полусмерти Круцио и подвергнуть принудительной легиллименции. На то были все шансы: в отличие от коллег Северус в Запретном лесу искал не потерявшегося первокурсника, а Квиррелла. Раз тот не рискнул возвращаться в Хогвартс, то либо не мог, либо имел какой-то иной план действий. В то, что Квиррелл сразу же сбежал после столкновения в лесу, верилось слабо. Слишком уж важны были для лорда те приманки, что оставались в школе, — Гарри и философский камень. Реакция Дамблдора тоже подтверждала, что лорд и его носитель где-то поблизости: старик каждый день и не по одному разу проверял состояние ловушек под третьим этажом. Ждал, что милорд всё же возвратится, мордредов старый козёл!

Ещё раз мысленно обругав их, Северус с тяжёлым вздохом (брань, увы, мало помогала делу) поднялся и двинулся дальше в глубину леса. За прошедшие дни дождь уже не один раз смыл все запахи, и сколько Северус ни ходил по чаще, что человеком, что львом, от присутствия там лорда не осталось и следа. Запретный лес огромен, и блуждать там можно очень долго. Равно, как и прятаться.

Северус опустил голову, принюхиваясь. Он чуял недавно пробежавшего джарви, множество мышей и крыс. Слава Мерлину, анимагический облик не блокировал возможность ощущать магию, так что звериные чувства дополнялись ещё чувствами волшебника, но и это не помогало. Для таких поисков больше подошла бы анимагическая форма птицы, чтобы подняться над лесом и оглядеть всё с высоты, только разум мага, постигавшего свою животную ипостась, не мог участвовать в выборе зверя. То действовало иррациональное, бессознательное, инстинкты, иначе бы Северус никогда не взял себе такую гриффиндорскую сущность! У него ушло два года на то, чтобы примириться с обращением во льва, а не в холодную змею, быстрого сокола или хотя бы ворона. Повезло ещё, что анимагии Северус обучался в Италии, происходи это позже, когда бы он вернулся домой и стал Пожирателем смерти... жизнь его вряд ли была бы долгой. Другие Пожиратели и так смотрели косо на Северуса, помня его дружбу в школе с маглорождённой, а тут ещё и анимагическая форма, прямо указывающая на противоборствующий факультет. Что бы ни писали потом в прессе, в Пожирателях смерти не состояли исключительно слизеринцы, выпускников других факультетов тоже имелось достаточно, но гриффиндорцы были в меньшинстве, и отношение к ним оставалось таким же, как в Хогвартсе, — презрительно-ненавидящим. С другой стороны, узнай милорд, что один из его слуг, пусть и хороший зельевар, обращался во льва, то наверняка убил бы… презирал он Гриффиндор, пусть и не демонстрировал это открыто. А тогда бы Северус не подслушал клятое пророчество, Лили осталась бы жива, и он бы не ломал голову, не зная, как отвести смертельную угрозу от её сына.

Когда мальчишка признался, что Квиррелл и есть Волдеморт, Северус лишился дара речи. Нахлынувшие ярость и одновременно горечь в буквальном смысле чуть не задушили его, так долго не получалось сделать вдох. Дамблдор стал намекать, а потом и открыто говорить, что Тёмный лорд вернётся, вскоре после гибели Лили, и Северус верил, ждал и готовился, что придётся вновь угождать, подхалимничать перед тем, кого он давно уже не считал за своего повелителя и кого ненавидел всей душой. Однако чего он точно не мог предположить, что лорд, во-первых, объявится так быстро после возвращения Поттера в магический мир, а, во-вторых, проберётся в Хогвартс. Не мог Дамблдор не знать, что Квиррелл притащил в школу подселенца, просто не мог! Мало того, что Северус с прошлого августа говорил, что на Квиррелла реагирует метка на его руке, так и директор, очень опытный волшебник, искушённый во многих магических науках, сам не раз замечал, что Квиррелл очень поменялся по сравнению с прошлым годом. Замечал, однако всё равно зачем-то приволок в школу философский камень, словно в Хогвартсе, полном неуправляемых, переполненных гормонами подростков, знаменитому артефакту будет безопаснее, чем в магическом банке Британии!

Насчёт того, что он, Северус, чуть не свернул бывшему хозяину шею, можно было не беспокоиться. При вызове к повелителю он просто выдернет это воспоминание из памяти, отдав на хранение Ликси. Надеялся Северус и на ментальные щиты, которые серьёзно усовершенствовал с тех пор, как осознал и принял своё будущее шпиона при Тёмном лорде. Его мысли не мог прочесть и Дамблдор, а тот имел мастерство в менталистике, хотя и не афишировал этого. Так что Северус не беспокоился, он злился, что тогда не получилось довершить начатое. Но он и подумать не мог, что Квиррелл окажется идиотом и впустит в своё тело духа! Северус полагал, что тот тоже меченый, может, особо приближённый или что это потому, что Квиррелл каким-то образом взаимодействовал с лордом, но такое, такое... И Дамблдор, зная, делал всё, чтобы Гарри столкнулся со своим врагом. Одиннадцатилетний ребенок, меньше года знавший о существовании магии, против самого страшного волшебника последних столетий! Казалось, Дамблдор сошёл с ума, однако нет, старик был в здравом уме, вот что самое ужасное. После всего того, что рассказал Гарри, что Северус увидел и узнал, он твёрдо уверился: сыну Лили была уготована роль оружия и одновременно жертвенного агнца. Умрёт ребёнок или выживет, это Дамблдора не волновало, он хотел лишь избавить мир от Тёмного лорда, неважно, какой ценой. Что будет с мальчиком? Выживет героический ребёнок? Замечательно, можно в очередной раз превратить его в символ борьбы с тёмными магами. Умрёт, покончив при этом с лордом, — тоже неплохо, мёртвые герои всегда мотивируют народ лучше.

Если посмотреть на всю ситуацию со стороны, получалось жутко. Такой важный мальчишка, герой, Избранный, которому воздавали хвалы и благодарности английские волшебники, оказался не нужен никому. Дамблдору — нет. Собственным родственникам — тоже. Тех, кто в своё время хотел взять Поттера под опеку, попросту не услышали, Дамблдор, никого не спрашивая, единолично распорядился судьбой ребёнка. Вроде и спас от участи попасть в руки кому-то из Пожирателей или им сочувствующих, но это-то и спровоцировало тот тупик, в котором очутились Северус с мальчишкой. Без магического опекуна Гарри вынужден был подчиняться директору Хогвартса, как и обычные маглорождённые. Пожелай тот отдать Поттера Тёмному лорду лично в руки, мнение мальчишки не сыграло бы никакой роли. Северус вынужден был пить зелье сна-без-сновидений, чтобы отдыхать, потому что мысли, как вытащить Гарри из этой клоаки, не оставляли его ни днём, ни ночью. Никакого другого варианта, кроме как найти Поттеру магического опекуна или и вовсе вывезти его из страны, не находилось. Опасность мальчишке угрожала не только и не столько от лорда, не меньшей угрозой оказался и Дамблдор. Пока будет жив повелитель, директор не оставит ребёнка в покое, это очевидно, а сам Северус не обладал силой, знаниями или связями, чтобы прямо противостоять обоим магам. Он мог действовать лишь исподтишка, как сейчас, но это не панацея. Рано или поздно из подполья всё равно придётся выйти, то есть, снова отдать Поттера в полную власть Альбуса Дамблдора. Нет уж, старик обойдётся. Пусть сам справляется с лордом! Северус уже озвучил Гарри свои умозаключения и заставил задуматься, как бы тот хотел прожить жизнь. Принципиальное согласие мальчишки нужно было затем, чтобы позже Поттер не побежал к тому же Дамблдору под крыло, если ему что-то не понравится, а ему точно не понравится, когда его начнут заставлять учиться и вести себя, как положено маленькому магу. Как ни крути, Гарри — сын Поттера, и кровь придурочного папаши могла взыграть в любой момент. Тем более, что больше десяти лет Поттер был предоставлен сам себе, его заставляли только работать, а уж учился ли он, как вёл себя, никого не волновало. Он привык к этой свободе, не умел самоорганизовываться, не любил, когда им командовали и приказывали что-то делать, даже если это было ему во благо. В учебники Гарри вцепился лишь временно — так он переживал шок от столкновения с Тёмным лордом, Северус был уверен. А нужно, чтобы пацан чётко осознавал, что в жизни он может рассчитывать только на себя и свои знания, чтобы он учился сам принимать решения, не слушая Дамблдора или друзей. Но кого же взять ему в опекуны? Северус назвал Поттеру имя Малфоя, но сам на него не рассчитывал. У старого знакомца хватило бы финансов и наглости тягаться с директором Хогвартса, однако могло не хватить сил. Визенгамот оправдал Малфоя, объявившего, что Тёмному лорду он служил под Империусом, но на него всё равно косились с подозрением. Репутация Пожирателя смерти — не то, от чего легко можно отмыться. Против опекунства Люциуса встанет вся магическая Британия, это дело заведомо проигрышное. К тому же, Северус знал и помнил больше, чем волшебная общественность. Малфой был одним из преданнейших сторонников лорда. Исчезновение повелителя принесло Люциусу слишком много проблем и трат, и он совсем не обрадуется перспективе воспитывать Поттера. Скорее, Малфой выжмет из этого опекунства максимум выгоды, а потом при первой же возможности притащит мальчишку лорду. Северуса передёрнуло, и он низко рыкнул от расстройства и досады. Люциус не подходит. Тогда кто?

Чем больше имён он прокручивал в голове, тем отчаяннее осознавал собственное безвыходное положение. Некого было противопоставить Дамблдору! Уизли? Да, мальчишка сдружился с их шестым ребёнком, но что Молли, что Артур не пойдут против Дамблдора. Это видно по их сыну. Августа Лонгботтом? Та же история. Старая волшебница не пожалеет сироту, напротив, если с помощью Гарри ей выдастся шанс отомстить за покалеченного сына и невестку, Августа этим шансом воспользуется, невзирая ни на что. Кто ещё? Блэки? Все нормальные волшебники из этого рода — Рег и леди Вальбурга — давно уже умерли, а последний Блэк сидит в Азкабане. Да даже будь кобель на свободе, Северус бы ни за что не отдал ему Поттера. Блэк — безбашенный, неуправляемый садист и предатель; он вырастил бы из Гарри урода под стать себе. Министр Фадж? Три раза ха! Этот трус, уступавший в храбрости даже флобберчервю, ни в жизнь не скажет слово против директора, пока не почувствует за своей спиной надёжную поддержку. Северус не был хорош в политике (был бы — не вляпался в пожирательство), но и так понимал: Мальчик-Который-Выжил не станет для Министра этой опорой. Имя Гарри Поттера у общественности ассоциировалось именно с Дамблдором, и попытка Министра оспорить опеку, вызовет у волшебников лишь неприятие. Мол, Фадж пытается нажиться на героическом мальчике. Так что снова нет. Искать же подходящего опекуна среди малоизвестных магов бессмысленно, Дамблдор устранит его с лёгкостью.

Но не воспитывать же Северусу Поттера самому!

Помимо того, что мальчишка — сын мордредова оленя, похожий на него до жути, на Северусе висело клеймо Пожирателя. Сразу же набегут доброхоты, которые расскажут Гарри, что Северус Снейп прежде поддерживал Тёмного лорда, а Дамблдор объявит, что именно предатель Снейп передал пророчество, погубившее семью Поттеров. На всеобщее порицание Северус давно уже плевал: хуже, чем он себя осудил, никто его не осудит. Только мальчишка, разочаровавшись, на эмоциях рванёт прямо в лапы Дамблдору, и всё, конец. Рассказать Гарри самому… Северус с остервенением тряхнул головой. Да, дементор его поцелуй, он трус, он боялся реакции Поттера. Не потому что привязался, Мерлин упаси, нет! А потому что тогда сдержать обещание сохранить жизнь сыну Лили будет невозможно, своим поступком Северус, скорее всего, только ускорит его гибель. Нет, мальчишка должен выжить, даже если для этого потребуется незаконно вывезти его из страны!

В последнюю ночь, взбудораженный заявлением Поттера, Северус со всех сторон обдумывал этот вариант. Сначала, правда, костерил себя на разные лады, вспоминая слова наставника, который давным-давно призывал не возвращаться в Англию после ученичества, ведь там явно готовилась большая и кровавая заварушка. Затем на ум пришли его же, магистра Росси, уверения, что, случись что, Северус всегда может вернуться — старый мастер зелий примет своего ученика в любом состоянии и в любое время. Побег, казавшийся поначалу невозможным, постепенно становился всё более и более реальным. Останавливало Северуса лишь понимание, что проблема с опекуном в таком случае всё равно не решится. Да, он потеряет всё и превратится в мишень для лорда и Дамблдора, но за свою жизнь Северус и сам ломаного кната не даст, а вот Поттер… Гарри за границей не нужен ещё больше, чем на родине. В магической Англии его имя хотя бы что-то значило, в той же Италии мальчишка превратится в заурядного полукровку, не самого умного и не самого богатого. Но он останется жив! Останется жив... Имело ли значение всё остальное? Очевидно, что нет.

Принюхавшись, Северус поднялся и развернулся всем немаленьким корпусом навстречу ветру. С той стороны приближалась магия Флитвика, но не его запах. Ещё несколько секунд позволив зверю главенствовать, анализируя, Северус быстро перекинулся обратно в человека и вовремя. Среди темноты нежный серебристый свет, что испускал Патронус, казался ослепительным. Что было бы со львиными глазами, Северус не хотел знать.

Полупрозрачный ворон завис у него над головой и голосом Флитвика напряжённо произнёс:

— Я что-то нашёл. Ты мне нужен.

Продиктовав координаты аппарации, Патронус рассыпался искрами, а Северус, решив не затягивать, переместился на указанное место. Дамблдор понятия не имел насколько просчитался, решив не поднимать волну из-за исчезновения Поттера и отправив на поиски деканов школы. Очень сильно просчитался. Преподаватели и до этого роптали, не понимая дремучей невежественности и безалаберности героического ребёнка, а уж его исчезновение, окутанное ореолом тайны и абсолютно непонятными действиями директора, одновременно и объединило их против Дамблдора, и перессорило. Наверное, так же в своё время перессорились и Основатели. Минерве досталось за то, что отпустила первоклашек в лес, поддавшись на уверения Дамблдора о необходимости познакомить детей со злом, чтобы они не свернули на кривую дорожку. Северуса ругали, потому что он поначалу не воспринял пропажу ученика всерьёз. Флитвик и Спраут теперь держались особняком от них, предпочитая выходить на поиски в Запретном лесу вместе, но сегодня у Помоны зацвел единственный экземпляр магической разновидности лотоса, который распускался раз в пятилетие, и с Флитвиком отправился Северус.

Аппарация вынесла его на небольшую прогалину в лесу. На похожей он меньше недели назад отбил Поттера у Квиррелла. Разница состояла лишь в том, что деревья это местечко обступали уж очень плотно, и их кроны смыкались, не пропуская лунный свет. Наверняка, тут и днём было темно, мрачно и сыро. Флитвик парил в воздухе, используя чары левитации на каком-то пне, при этом он ещё умудрялся освещать полянку с помощью Люмоса, так что очень хорошо было видно следы сражения.

Выглядело всё так, словно тут схлестнулись несколько неслабых магических существ. Земля взрыта и вскопана, нижние ветви деревьев сломаны, парочке молоденьких дубов повезло и того меньше — их переломили пополам, и свежая древесина светлым пятном проглядывала сквозь открытые раны.

— Жестокая была битва.

— Согласен, — взволнованно протараторил Флитвик, — но не с Гарри. Бедного мальчика бы просто растерзали, окажись он тут. Дело в другом, Северус.

Услышав собственное имя, Северус удивлённо приподнял брови. За прошедшие дни он отвык именно от такого обращения от коллег. В его адрес летело лишь холодное «Профессор Снейп» с разной степенью негодования и возмущения. Сердце ёкнуло: раз уж Флитвик прекратил этот глупый демарш, должно было случиться нечто из ряда вон!

— Я могу ошибаться, но тут следы взрослого акромантула, который с кем-то сражался. И победил.

— Акромантула? С чего ты так решил, Филиус?

Тот отлевитировал Северусу прямо в руки что-то непонятное, при приближении оказавшееся оторванной паучьей лапой, примерно в два сустава длиной, но размером в половину человеческого роста. В первый миг зельевар в нём победил человека, и Северус принялся накладывать на конечность разнообразные чары. Не осталось сомнений: и результаты диагностики, и короткая, на ощупь напоминавшая шёлк, шерсть говорили, что это действительно был акромантул, взрослая половозрелая особь. Это же… для того, кто хоть малость смыслил в зельях, это — подлинное сокровище! Яд, шерсть, части экзоскелета, глаза, хелицеры! Северус и прежде знал, что в Запретном лесу водятся гигантские пауки, но разыскать их и подтвердить теорию, что это именно акромантулы, а ещё и обзавестись редчайшими ингредиентами, не мог из-за отсутствия страховки. А тут… В следующий момент его окатило жаром осознавания.

— Мерлин, здесь живут акромантулы? — Вспомнились и компания первокурсников в лесу, и собственное столкновение с милордом-Квирреллом, полуночные поиски. Северус, может, и отбился бы, превратившись во льва, а Помона и Минерва? — И Альбус отправил сюда детей с одним Хагридом?

— Ты только сейчас это понял, Северус? — съязвил тот.

— Я не обязан сообщать всем и каждому, если вдруг решу изменить своё мнение.

— Напрасно. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать ошибку и, если нужно, принести извинения. Зрелые люди так и поступают.

— Филиус, ты в самом деле хочешь провести со мной воспитательную беседу в самом сердце Запретного леса? — Северус не хотел ссориться с деканом Рейвенкло, но и смолчать не мог. Слишком неприятно было ощущать, что Флитвик с грацией дромарога топтался на его самолюбии. Зрелые люди, подумать только! Кто же тогда, по его мнению, Северус? Мальчишка, по уровню мышления недалеко ушедший от Поттера?

Тот помолчал немного, выдержал прямой, неприязненный взгляд и сказал негромко, но с толикой разочарования:

— Конечно, нет, коллега. Просто хотел, чтобы ты понял.

— Смею сказать, я понял. Давай уже закончим этот явно неприятный нам обоим разговор.

Да, иначе как бы в запале не брякнуть при Флитвике правду.

— Хорошо, Северус. Просто я... больно видеть такое отношение к беззащитному мальчику. Ведь у Гарри Поттера имелся не только отец, а ещё и мать, которая, если мне не изменяет память, была твоей близкой подругой.

— И в память об этой самой близкой подруге я и торчу тут ночами, обшаривая Запретный лес! — каркнул Северус, повысив голос. Он не ожидал от Флитвика настолько болезненного упрёка. Год уже практически заканчивался, и до сих пор никто не высказал Северусу, что он несправедлив к сыну Лили, никто из профессоров, которые бывали порой теми ещё язвами! А вот Флитвик церемониться не стал. — Доволен, Филиус? Или мне полагается рвать на себе волосы и рыдать из-за того, что Поттер пропал? Напомню, ему одиннадцать, голова уже должна быть на плечах! Его папаше в этом возрасте хватало ума на отнюдь небезобидные выходки, а яблочко от яблоньки недалеко падает!

Раздражённый Северус швырнул на землю паучью конечность, пнул её ногой и демонстративно отошёл в сторону, давая понять, что уж теперь-то точно не намерен разговаривать дальше. Мордред побери Флитвика и всех остальных! Нервы и так были на пределе, а тут ещё Поттер удружил своей просьбой, Филиус с его замечаниями… Только Северус думал, что неплохо справлялся и во всём этом хаосе держал себя в руках, как почти сорвался. Придётся и дальше пить Умиротворяющий бальзам. Ему нужна трезвая голова и адекватное восприятие реальности.

— Если я не бьюсь в истерике, как Хагрид, это не означает, что мне всё равно, — медленно проговорил Северус в противовес своему же желанию молчать. — Вы бы легко это поняли, если...

Он замолчал, потому что в паре ярдов впереди на земле был отпечаток ладони, человеческой ладони. Нечёткий, учитывая дожди, но вполне узнаваемый. Удивительно, как такой след вообще сохранился после развернувшегося на поляне побоища.

— Если бы что, Северус? — Флитвик на своём пне подлетел ближе. — Это же след руки! Откуда он тут?

— Он не принадлежит ребёнку, — Северус зачарованно уставился на всполохи чар, которые накрыли отпечаток из палочки Флитвика. — Слишком большой.

— Может быть, кого-то из наших? Нет, след старый, ему не больше недели.

Северус задумался, припоминая. Примерно столько же времени Поттер прятался у него. Не мог ли быть автором отпечатка Квиррелл?

— Северус, смотри! — окликнул его Флитвик, указывая на что-то, что висело совсем рядом на поломанном кусте. Он наколдовал Вингардиум Левиоса и Локомотор, и к ним по воздуху приплыло длинное тонкое полотнище, при ближайшем рассмотрении оказавшееся ещё и фиолетового цвета. — Я, конечно, не аврор, но разве это не остатки тюрбана Квиринуса?

— По-моему, это действительно они, — процедил Северус, глядя на неожиданную находку.

Он не знал, радоваться или волноваться из-за этого. Судя по всему, после своего побега от Северуса лорд в теле Квиррелла столкнулся с акромантулом, и состоялся новый бой, но с каким итогом? Был ли Квиррелл мёртв или только ранен? Если второе, то где он, как далеко успел уйти и жив ли до сих пор? Нет, это вряд ли, у акромантулов очень токсичный яд. Тогда что стало с духом, когда Квиррелл погиб? В Запретной секции на тему одержимости у волшебников ничего не удалось обнаружить, проклятый Дамблдор давно уже вычистил библиотеку, убрав всё, что его хоть чем-то не устраивало. Однако если Квиррелл мёртв, то всё сходилось. Ставший бестелесным дух не мог забрать философский камень и потревожить настроенные на него ловушки и сигналки. Северус по этой же причине не мог найти его в Запретном лесу. Оборачиваешься ты во льва или в дракона, обнаружить и вызвать духа без специального, довольно тёмного ритуала невозможно.

— Мерлин всемогущий! Но что его тюрбан делает здесь? Альбус сказал, что у Квиринуса возникли срочные семейные дела, поэтому он уехал.

— Интересно, какие же это срочные семейные дела могут возникнуть у одинокого сироты? — не выдержал Северус. Просто прелестно! Он-то полагал, что коллеги не интересовались только его личной жизнью, но получается, никому ни до кого в принципе не было дела. Понятно, почему другие преподаватели проворонили повелителя у себя под носом.

Замолчавший Флитвик внимательно посмотрел на него. О нет. Кажется, догадался. Да будь проклята гриффиндорская несдержанность, сколько ещё Северус будет страдать из-за неё?

— Ты знал, Северус.

— Что именно я знал, по-твоему?

— Что Квиринус может быть причастен к исчезновению Гарри.

— Подозревал, — нехотя выдал полуправду Северус, — подозревал, что его отъезд и пропажа Поттера неслучайны. Меня удивляет, что никто из вас не задумался над таким совпадением.

Флитвик, смутившись, отвёл взгляд, и Северус насмешливо хмыкнул. А это он ещё не сказал, что профессор ЗОТИ делил одно тело с Тёмным лордом.

— Альбус был достаточно убедителен.

— Альбус отказался вызывать Аврорат, когда был шанс найти Поттера живым и относительно здоровым. Запретил нам поступить разумно и получить помощь профессионалов. И вы с Помоной ещё верите ему после этого? Про Минерву я и не говорю, с ней и так всё понятно.

— Я очень виноват перед мальчиком, — помолчав, с болью и скорбью в голосе произнёс тот. — Я не убедил Альбуса передумать и действительно не заметил этой странности с отъездом Квиринуса. Был так сосредоточен на Гарри, что… Впрочем, это не оправдание. Альбус твердит, что нельзя терять надежду, но я уже не знаю, на что можно надеяться. Ты, я так полагаю, тоже. Ты же ищешь не Гарри, я прав?

— Не только его. Вообще любые следы, хоть Поттера, хоть Квиррелла. Это бы подтвердило мою теорию.

— А толку? Из-за Альбуса мы всё равно не сможем сообщить в Аврорат.

Это было правдой. Директор не собирался снимать то вето, что наложил на них, пользуясь властью главы Хогвартса. Пронырливые и прыткие, когда не надо, ученики, на которых Северус возлагал большие надежды в этой истории, не оправдали их: за пределами замка так и не узнали об исчезновении Гарри Поттера. Почему — было непонятно. По распоряжению Дамблдора досматривалась вся почтовая корреспонденция, но многие чистокровные частенько вызывали в Хогвартс домовиков из своих семей, им директор школы не указ, отследить или, тем более, запретить им что-то он не имел права. Да и письма — это всего лишь одна сторона медали; студенты с третьего курса ходят в Хогсмид на выходные, тут слово, там случайно оброненная фраза, и информация уже утекла, причём, совершенно незаметно. В то, что Минерве как-то удалось образумить учащихся, верилось слабо. Быстро охватить такую массу детей можно было лишь административными мерами, проще говоря, банальным запретом, но он бы непременно породил ровно обратную ситуацию, студенты бы заинтересовались, почему это вдруг им что-то нельзя. Имелись, конечно, и другие способы влияния, тот же разговор, например, к которому чаще всего прибегал Северус, но вряд ли это было не в духе Минервы.

Так что напрашивался самый что ни на есть неприятный и расстраивающий вывод. На Гарри Поттера наплевали все, даже слизеринцы, многие из которых мечтали отомстить ему за то, что их семьи оказались в числе преступников. Северус не знал, чем Минерва надавила на Грейнджер и Уизли, но они тоже больше не рвались на поиски приятеля. Мальчишка будет раздавлен этими известиями.

Северус потряс головой, выбрасывая глупые мысли. Какое ему дело до чувств Поттера? Главное, что он живой и в безопасности, да ещё и осмелел так, что условия начал ставить!

— Северус, ты что-то понял? — взволнованно спросил Флитвик. — Постой, а это ещё что? — Он приманил что-то из темноты. — Ботинок! Не знаю, Квиринуса или нет, но взрослого человека — точно. Ну-ка! — поднявшись ещё выше над полянкой, Флитвик применил Люмос Максима, и через несколько секунд, привыкнув, Северус смог разглядеть среди кустов и другой растительности след ушедшего гигантского паука — примятую траву, поломанные на приличной высоте ветки и остатки паутины. — Северус, ты куда? Даже не думай идти в одиночку, это смертельно опасно!

Нехотя остановившись, Северус ещё раз посмотрел во тьму леса. Разумом он понимал, что соваться туда действительно не стоит: взрослый акромантул способен оставить от человека одни кости (бывали случаи), а целая колония, на которую он сто процентов нарвётся, уничтожит его бесследно. Но как иначе проверить, мёртв ли Квиррелл или пауки решили держать его в паутине полупарализованным, чтобы потом полакомиться свежатинкой? Умер ли дух лорда вместе с ним, или в минуту смертельной опасности покинул своего носителя? Если так, он мог быть где угодно, даже в Хогвартс проникнуть! Директор же снял часть защитных чар школы, чтобы притащить туда философский камень, между прочим, воспринимавшийся защитой как тёмный артефакт. Филиус прав, нужно подключать авроров, но... Ни им, ни кому-либо другому Северус не скажет, что дух Волдеморта находится где-то в окрестностях Хогвартса. Да, так он подвергает опасности учеников и преподавателей, но не существовало никакого шанса объяснить всё властям и избежать заключения в Азкабан. Поттеру тогда конец, а Северус не мог допустить этого. Мальчишка заслуживал спокойную жизнь, чтобы его не рассматривали как оружие против лорда. Надежды, что повелитель, став бесплотным духом, сбежал искать нового глупца, который впустит его в своё тело, либо всё-таки погиб с Квирреллом, у Северуса не было. Если Тёмный лорд не погиб в ночь Хэллоуина в восемьдесят первом, то неизвестно, что он сотворил, экспериментируя с тёмной магией. Северус в прошлую бессонную ночь через Ликси отправил письмо сеньору Росси в Италию: тот был зельеваром, но мог проконсультироваться со знающими магами, и библиотека самого семейства Росси насчитывала много веков, почти не пострадав во времена инквизиции. Знаний самого Северуса о тёмных искусствах не хватало, чтобы разгадать тайну Тёмного лорда и Квиррелла. Как же долго нужно ждать ответ! В такие моменты Северус начинал жалеть, что волшебники не позаимствовали у маглов столь нужную и полезную вещь как телефон.

— Северус? Северус, идём. Нужно вернуться в школу.

Пронаблюдав, как Флитвик специальным заклинанием определил координаты этого места, чтобы аппарировать, Северус наколдовал Темпус.

— Ещё далеко до рассвета. Иди в замок, Филиус, и буди директора, а я ещё осмотрюсь.

— Ни в коем случае! — замахал руками тот. — А то я тебя не знаю! Ты же кинешься в самое пекло! Нет, хватит, теперь у нас есть те самые доказательства, которых жаждал Альбус, пусть привлекает авроров!

Как же всё-таки наивен был Флитвик. Северус не знал уже, что могло сдвинуть Дамблдора с мёртвой точки. Пожалуй, должен обнаружиться труп Гарри Поттера или Квиррелла, или обоих вместе, и то, ещё неизвестно, как старик отреагирует. Северус всё чаще ловил себя на мысли, а не сошел ли господин директор с ума, раз так себя вёл.

— Идём-идём, — поторопил его Флитвик, — я понимаю, получается, мы бросаем поиски, но, Северус, прости, после увиденного я не думаю, что мы найдём мальчика живым. Даже если пропажа Квиринуса — просто совпадение, акромантулы, дикий лес и столько времени прошло... мне кажется, у него практически нет шансов.

Северус отвернулся, понимая, что не сможет правильно отреагировать на новость, что Гарри Поттер наверняка уже мёртв. Просто потому что не знал, какое оно — это «правильно». Как Пожиратель смерти он должен был радоваться, как преподаватель и обычный человек — огорчаться, злорадствовать, потому что умер отпрыск его главного врага, и биться в истерике, ведь нет больше частички Лили. Он много раз прокручивал в голове сценарий подобной сцены, но так и не сумел определиться, как себя вести, и в итоге решил молчать и отворачиваться. В конце концов, это тоже реакция, которая понимающему человеку скажет гораздо больше, чем бурные рыдания.

К чести Филиуса, он всё понял верно и ненадолго умолк, давая время свыкнуться с ужасной мыслью. Спустя, наверное, минуту, неловко кашлянув, он вызвал Патронус и, негромко надиктовав сообщение, отправил призрачного ворона в замок директору, а сам произнёс почему-то робко и даже жалобно:

— Идём, Северус.

Обратный путь проходил в похоронной тишине. Северус даже испытал нечто вроде угрызений совести, что вынужден был обманывать коллегу, который, за редким исключением, неплохо относился к нему. Однако и довериться Флитвику не получалось. Если забыть ситуацию с Квирреллом и шитое белыми нитками враньё Дамблдора, на которое Флитвик купился, не было у декана Рейвенкло безоговорочной причины занять сторону Гарри. Значит, пусть остаётся в неведении.

Пока они добирались до Хогвартса, Северус осмысливал новые сведения. Под присмотром верной и бдительной Ликси Поттер в относительной безопасности, однако рядом со школой мог бродить неупокоенный дух лорда, остро жаждавший поквитаться с мальчишкой. С этим нужно что-то делать, только что? Аврорат и все прочие структуры Министерства отметались сразу же, Северус не хотел снова в Азкабан. Если передать информацию Флитвику, результат будет такой же. Дамблдору давно известно о том, что лорд не погиб, но какие могут быть претензии к победителю Гриндевальда и главе Визенгамота? Нет, в тюрьму отправится более подходящий кандидат, бывший Пожиратель смерти. А что? Он работал в школе, наверняка и помогал своему хозяину. Разбираться никто не будет, даже дорогие коллеги.

Пытаться справиться с лордом самому? Проблема в том, что Северусу не был известен ни один ритуал для отправки духа за Грань, а выяснить их, не привлекая внимания, невозможно. Все мало-мальски годные книги на этот счёт — старинные издания, сохранившиеся только в частных библиотеках благодаря политике Министерства. Снова писать наставнику? И хватит ли Северусу сил на ритуал? Не душевных — морально он давно готов избавиться от повелителя, — а магических. До своего падения лорд был невероятно силён, и никто из Ближнего круга не мог даже примерно представить уровень его знаний и границы возможностей. Судя по тому, что Тёмный лорд сумел избежать верной смерти, сравниться с ним по могуществу мог лишь Дамблдор, а после последних событий Северус уже не был в этом так уверен. Здравомыслие директора теперь стало под вопросом, а старческий маразм нередко ходит под руку с немощью тела. Мордред, ещё же и пророчество, полный текст которого Дамблдор ему так и не доверил. Возможно, именно мальчишке на роду надписано уничтожить лорда, и от этого никуда не денешься, хотя по прошествии десяти лет Северус уже не верил в пророчества, тем более, от алкоголички Трелони. Если бы тогда и милорд не поверил... Увы, прошлого не вернуть и не изменить; всё, что Северус мог — оберегать единственную частичку Лили, оставшуюся в этом мире. Значит, его жизнь тоже чего-то стоила и была важна хотя бы до тех пор, пока Поттер не будет в безопасности. Решено. Северус не станет рисковать собой.

Патронус Флитвика должен был разбудить Дамблдора, но, несмотря на это, тот встретил их в ночном колпаке и голубой мантии в звёзды, накинутой поверх ночной рубашки, выглядывавшей снизу. Северус предоставил Флитвику возможность доложить о результатах их поисков, а сам, храня мрачное молчание, смотрел, как реагировал на новости Дамблдор. Прескверно реагировал. Старик упирался до последнего и так и не признался, что знал об истинной причине ухода Квиррелла, деланно ужасался обнаруженным в Запретном лесу тюрбану и ботинку и качал головой, не давая поймать его взгляд.

— Хорошо, Филиус, — после, наверное, часа препирательств наконец выдохнул он, — утром я подам в Аврорат заявление о пропаже Квиринуса.

— Утром? Почему не сейчас? В Аврорате всегда есть дежурный! И почему только о пропаже Квиринуса? Разве этого недостаточно, чтобы вы начали наконец нормально искать Гарри?!

Изрядно покрасневший уже Дамблдор сверкнул на него глазами и покосился на Северуса.

— У меня есть основания полагать, что мальчик в относительном порядке.

— Даже так? А нам, смертным, вы не сообщите, какие именно основания? — издевательски вопросил Флитвик. — Нет? Знаете, я почему-то так и думал. Моё терпение лопнуло. Если через час здесь не будет дежурной группы Аврората и ДМП для розысков Гарри Поттера и, так и быть, Квиринуса, я вызову их лично. И вы мне, Альбус, не помешаете! Я найду способ обойти волю директора Хогвартса, не будь я декан Рейвенкло!

И, больше не дожидаясь, что в очередной раз придумает Дамблдор в качестве отговорки, он развернулся и настолько стремительно, насколько мог, вышел из кабинета. В ночной тишине отчётливо было слышно, как заскрежетала винтовая лестница, унося Флитвика вниз.

Оставшись наедине с Дамблдором, Северус всё так же молчал, только скрестил руки на груди, закрываясь этим жестом. Флитвик даже скандалил интеллигентно: ни один из дремавших портретов не проснулся, Фоукс, спрятав голову под крыло, тоже мирно спал на жёрдочке, распространяя вокруг нежное слабо-оранжевое свечение. Воцарившееся после ухода Флитвика спокойствие никак не намекало, что только что тут было сражение не на жизнь, а на смерть. Дамблдор с усталым вздохом, стянув с головы дурацкий колпак, опустился в своё кресло. Он был непозволительно бодр для середины ночи, отбиваясь от справедливых нападок Флитвика, но, едва тот ушёл, заметно расслабился, сдал. С отсутствующим видом перебирал пергаменты, перекладывал их с места на место, но так и не поднимал головы и вроде как не собирался заговаривать первым. Северус тоже.

Наконец ворох пергаментов в руках Дамблдора, казавшихся тонкими и беззащитными без обычных перстней, разлетелся по столу.

— Ну хоть ты мне веришь, Северус? — не выдержал он.

Удивительно было, что директор, крайне редко считавшийся с его мнением, внезапно захотел узнать, а что Северус думал. Не похоже на его обычную проверку собственной власти. Скорее... Да, скорее, это отчаянная попытка убедить самого себя, что его решение верное, даже если в него верит всего лишь один человек. С точки зрения логики — несусветная глупость, но где Дамблдор, а где логика. Да и дело-то в другом, в том, что план, ради которого он загнал в Запретный лес Гарри Поттера, трещал по швам, раз директор искал подобное утешение. И даже после этого он не намерен был отступать от своего.

Не посмотрев больше его в сторону, Северус, как Флитвик совсем недавно, направился к лестнице. Он всё ждал окрика от Дамблдора, хотя бы окрика даже, а не признания, это уже бы многое изменило, только ничего не произошло. Северус достиг подножия лестницы, прошёл мимо горгульи, но слышал лишь собственные шаги и думал, что был кретином хуже Поттера, раз столько лет безоговорочно верил Дамблдору и служил ему. Нет, достаточно. Он не будет биться, как Филиус, и требовать восстановления попранной справедливости, чтобы был арестован или убит лорд, чтобы Дамблдор тоже понёс заслуженное наказание. Это удел гриффиндорцев, а Лили... Она простит его за то, что останется неотомщённой, если Северус сохранит жизнь её сыну. Да, он просто заберёт отсюда мальчишку и увезёт в другую страну, где никто не будет считать Гарри инструментом для достижения каких-либо целей, пусть даже тысячу раз благих! Хоть к своему же учителю и увезёт! Сам станет мальчишке магическим опекуном... ну, или сделает вид, чтобы Поттер согласился уехать, а там, дальше, они уже что-нибудь решат. В Италии найдётся гораздо больше достойных магов, которые будут воспринимать Гарри как обычного ребёнка, заботиться о нём, растить и учить. Всё это решаемо. Главное — мальчишка не должен остаться здесь, ни в коем случае.

Когда Северус вернулся в свои комнаты, было уже половина четвёртого утра, так что он принял порцию Бодрящего зелья, взял пергамент и стал накидывать идеи, как можно выбраться из страны вдвоём с ребёнком. Некоторые глупые маги всерьёз полагали, что Северус никуда не мог уехать из-за метки, но на самом деле Министерствам других стран на его магическую татуировку и статус Пожирателя было глубоко наплевать. Как сказал однажды учитель, на континенте Первую магическую в Англии и войной-то не считали — так, передел сфер влияния между двумя гражданскими силами. Так что мог Северус уехать, мог. Вопрос был в том, как это сделать, не привлекая внимания, ведь с ним будет Поттер. Это автоматически сделает Северуса Снейпа подозреваемым номер один в исчезновении мальчишки. Связи в Лютном у Северуса имелись, но те маги промышляли именно что контрабандой запрещённых и темномагических ингредиентов, вряд ли они занимались людьми. Однако за неимением лучшего спросить стоило. Правда, сколько денег они затребуют за свои услуги... Своих накоплений у Северуса было немного: не делал он запасов с тех пор, как понял, что в случае очередного противостояния с лордом ему не выжить, понял и принял это как своё наказание за гибель Лили. Идиот. Сейчас бы деньги ох как пригодились. Не в карман же Гарри лезть! Северус был почти уверен, что в нынешних обстоятельствах тот не станет возражать и, возможно, даже будет настаивать, да и было что-то злорадное в том, чтобы попользоваться денежками Джеймса Поттера, которому такое и в страшном сне привидеться не могло. Но это было даже не по-слизерински, а по-свински или ещё хуже. Северус хоть и считал себя ужасным человеком, на подобное пойти не мог. Придётся кое-что продать, надо бы отобрать наименее ценные книги из его коллекции, некоторые запрещённые ингредиенты... расставаться с ними, конечно, жаль, но если зарабатывать деньги варкой нелегальных зелий, это займёт время, а бежать нужно сейчас, да что там, ещё вчера! Нельзя возвращать Поттера в школу, Дамблдор вцепится в него и не отпустит до тех пор, пока не сможет ещё раз столкнуть с лордом. Старый таракан! Настоящий безумец! С чего он взял, что одиннадцатилетний ребёнок справится со взрослым и опытным тёмным магом? То, что лорд жил в теле Квиррелла, не слабость, а преимущество — если невзрачный заика смог стать носителем для духа и не вызывать практически ни у кого подозрений, какие ещё таланты он скрывал? Каковы его возможности, чему Квиррелла успел научить лорд? Мерлин, какое счастье, что Северус всё-таки переступил через свою гордость и помчался страховать Гарри тогда, в Запретном лесу. Директор напирал на то, что договорился с кентаврами, и те прикрывали школьников, чтобы не произошло непоправимое, но Северус-то знал, как они прикрывали. Когда он шёл по следам Поттера, не было ни намёка на запах кентавров или их присутствие. Так-то. В лесу должна была состояться очередная битва Гарри Поттера и Тёмного лорда, Дамблдор очень этого хотел. Северуса больше не интересовало зачем. Его задачей было не допустить повторения.

От второй бессонной ночи подряд, усталости и размышлений, которые не привели к сколько-то значимому результату, заломило виски. Северус посмотрел на исчёрканный пергамент и избавился от него с помощью Эванеско. Начать нужно с того, что вновь написать учителю. Надо было слушать сеньора Росси ещё тогда, в семидесятые, но Северус, восторженный и глупый идиот, наотрез отказался. Как же он предаст своего сюзерена, как сбежит? Ведь они борются за правое дело, а Северус — не предатель и не трус. Зато полный и окончательный дурак!

— Ликси, — негромко позвал Северус, — сделай кофе, пожалуйста. От магистра письма не было?

— Было, Ликси забрала с почты, — домовушка, управившись со всеми делами за миг, поставила на столик чашку крепкого, ещё дымящегося кофе, а самому Северусу протянула плотный пергаментный конверт с сургучной печатью, на которой была изображена объятая языками пламени колба — герб семейства Росси.

Вскрывая конверт, Северус боялся. Он не сомневался, что уж кто-кто, а учитель нашёл ответ на все его вопросы, но каким будет этот ответ? Тёмная магия настолько многогранна и многолика, что трудно представить все те ужасы, на какие она способна, вернее, на какие способен человек, отдавший ей свою жизнь. Северус изучал тёмные искусства, они манили ощущением власти, вседозволенности и всемогущества, но он сумел остановиться вовремя. А лорд... Дочитав письмо, Северус от отвращения отбросил пергамент подальше. Подумать только, крестражи! Повелитель расколол свою душу, чтобы обмануть саму смерть. Он, предупреждавший их, юнцов, что с Вечной госпожой и её сёстрами нельзя шутить и спорить! Но ничем иным объяснить то, что лорд остался в живых, пусть и в виде духа, получив отраженную в него Аваду Кедавру, было нельзя. Учитель разговаривал с представителями сразу нескольких древних семей, и все они сошлись на одном — здесь имело место самое страшное, гадкое и отвратительное колдовство, какое только существовало. Крестражи... разделенная на части душа... и уничтожить лорда окончательно, теперь можно только предварительно лишив его этого самого осколка-якоря, который ещё надо найти! А помня о безумии и одновременно гениальности лорда, можно предположить, что крестраж не один. И как Альбус полагал отправить повелителя за Грань? Неужели он знал о крестражах?!

Его бросило в пот и почти сразу же затрясло от холода. Северус отчаянно надеялся, что его предположение — ошибка, нелепица, всего лишь плод уставшего с недосыпа сознания, привычки искать подвох во всём, что связано с поступками Дамблдора в отношении Поттера. Надеялся, но не мог найти никаких доказательств против своей теории.

Северус призвал с помощью Акцио письмо наставника и перечитал последние строки. «Заклинаю тебя, bambino, как бы ты ни был связан с магом, что сотворил такое, — держись от него подальше! Беги так далеко, как только можешь! Я приму тебя в любое время, напиши, куда прислать портключ — он неофициальный, ваше Министерство не сможет отследить...» Он выдохнул, ощутив, будто с плеч в одночасье исчезла глыба размером с Хогвартс. До настоящего облегчения было пока далеко: они с Поттером всё ещё в замке, и в любой момент ситуация могла развернуться совершенно непредсказуемым образом, но наставник, который находился за много миль от него, сумел решить главную из всех имевшихся у Северуса проблем.

Быстро, не теряя ни секунды, он написал ответ — что портключ нужен на двоих, что с ним будет ребёнок, которому в Англии угрожает смертельная опасность и, вместе с тем, он настолько в Англии известен, что его появление в чужой стране не останется незамеченным. Что если учитель беспокоится из-за этого, то напрасно — им нужно убежище лишь на первое время, а потом Северус что-нибудь придумает. Мыслей пока, правда, не было никаких, но главным было сбежать.

— Ликси, отправляйся в Лондон и отправь это как можно скорее. Не экономь, — он вытащил кошелёк и сунул эльфийке, — заказывай самую срочную доставку, какая только существует. И договорись с почтовым домовиком — пусть предупредит тебя, едва придёт ответ. Заберёшь немедленно!

— Ликси поняла, — кивнула та с донельзя серьёзным видом, — Ликси всё сделает!

— Иди.

Она исчезла с лёгким хлопком, а Северус с минуту ещё, наверное, не меньше, смотрел на то место, где только что стояла домовушка и крепко сжимала в своих лапках письмо к сеньору Росси, их с Поттером ключ ко спасению. Наставник поможет — если он предложил вытащить Северуса, значит, и двоих сумеет спасти. Магистр Росси был человеком широкой души, он к Северусу относился почти как к сыну, ведь, увы, своих детей ему Магия не подарила. Только бы учитель успел передать портключ... только бы не случилось ничего! Только бы Поттер не отказался, и авроры не начали обшаривать замок. Как не вовремя всё-таки Филиус решил добиться справедливости!

Когда на пороге гостиной появился Поттер, умытый, причёсанный, одетый так, будто собирался на уроки, и поздоровался, Северус, цедивший третью по счёту чашку кофе, удивлённо наколдовал Темпус.

— Мистер Поттер, ещё нет и семи, а вы уже радуете меня своим обществом. Мне следует беспокоиться?

Он отметил, что мальчишка перед тем, как занять соседнее кресло, задержался взглядом на письме и конверте из Италии, которые так и остались лежать на столе. Хорошо, в кои-то этот ребёнок научился быть внимательным, Северус уже и не надеялся.

— Доброе утро, сэр. Мне не спалось, вот я и встал.

Можно было поинтересоваться, почему этот невозможный Поттер попросту не попросил у Ликси зелье, но Северус не стал. Слишком уж внимательно и решительно смотрел на него мальчик, без страха, без даже малой толики опаски. Доверяя. Северус не выдержал первым. Отвёл глаза в сторону. Гарри мог и не озвучивать своё решение, оно и так угадывалось без труда, и пусть Северус именно такого ответа и добивался, получить его было... Всё-таки Северус был трусом, низким, ничтожным человеком. Не мог он рассказать Поттеру о пророчестве, хотя обязан был сделать это до того, как Поттер окончательно вверит свою жизнь в его руки. Он объяснит всё позже, когда Гарри будет уже в безопасности, и возникшая ненависть не швырнёт его в хитросплетённые сети Дамблдора. Сердце почему-то болезненно сжималось при этой мысли. Прежде Северус дорого бы дал за то, чтобы его тайны остались только его тайнами, чтобы ребёнок Лили никогда не узнал правды. Казалось, так он ещё больше унизится перед отпрыском Джеймса Поттера, перед самим Поттером, а Северусу было достаточно пережитых в юности унижений. Теперь же Северус, глядя на хмурого, но решительно настроенного парнишку, испытывал неожиданное желание покаяться и боялся произнести хоть слово.

— Я просто много думал, сэр, — видимо, приняв его молчание на свой счёт, продолжил Поттер, — вы же сегодня ждёте от меня ответа. Я решал до последнего.

— Решили?

— Да, — тот кивнул. Поттер, видно, старался выглядеть по-взрослому, чтобы Северус воспринимал его всерьёз, и выглядело это... нет, не смешно. Горько. — Я не хочу, чтобы директор Дамблдор имел какое-то влияние на мою жизнь, сэр. Умереть молодым я тоже не собираюсь, я ещё не пожил совсем. Так что я согласен, чтобы у меня появился магический опекун. Даже... даже если это будете не вы.

— Я тоже много думал, мистер Поттер, особенно в эту ночь. Не знаю, обрадуетесь вы или нет, но я согласен воспитывать вас. Если, конечно, не найдётся более достойных кандидатов.

Поттер последние его слова словно и не услышал. Он просиял, зелёные глаза заискрились радостью, рот растянулся в широченной улыбке, и всё лицо будто засветилось изнутри. Как мало нужно было этому ребёнку для счастья: всего-то понять, что он кому-то нужен.

Только Северусу совсем не хотелось радоваться.