Орёл и Змея (гет)

Прошло три месяца с тех пор, как Арчибальд выписался из госпиталя после травмы головы во время игры в квиддич. Наступила зима, стены и крыши башен замка окутал снег, накрыв их белым холодным одеялом, а в Большом зале уже стояла большая украшенная ель, по традиции принесённая школьным лесничим Хагридом.

С наступлением холодов ученики стали проводить больше времени, сидя в общежитии, кутаясь под тёплыми языками пламени и звуками потрескивающих поленьев в камине, доносящимися из каждой гостиной замка.

За окном стояло вечернее воскресенье, и большая часть учеников факультета Когтевран доделывала домашнее задание, сидя в гостиной за столами и мягкими синими креслами, поблёскивающими под лучами светильников с плафонами того же цвета, отчего в гостиной с наступлением сумерек создавалась атмосфера звёздного неба, которая обычно присутствует на уроках астрономии. Арчибальд и Джим оказались одними из самых везучих и заняли место для выполнения домашнего задания по истории магии на просторном диване прямо напротив камина.

— Почему профессор Бинс всегда задаёт так много? — откинувшись на спинку дивана, протестовал Джим. — У нас и так по другим предметам куча домашки, а у него что — на уроках скука смертная, что домашнее задание всегда в больших объёмах? И вообще, он же призрак. Зачем ему преподавать?

— Спроси у него как-нибудь на уроке, — не отрывая взгляд от учебника с пергаментом, ответил Арчибальд.

— Может, я спишу у тебя, когда ты закончишь? Голова совсем не варит.

— Ха! И не мечтай. У каждого из нас индивидуальная работа. Более того, всё есть в учебнике — просто отмечай нужные строки и конспектируй.

— В учебнике более тысячи страниц! — взвыл Джим и демонстративно перебрал все страницы перед носом у Арчибальда. — Когда ты начал делать свой доклад?

— Вчера вечером.

— А что в это время делал я?

— Наверное, торчал в Сладком Королевстве? — саркастическим тоном спросил Арчибальд.

— И то верно. А ты разве не шёл со мной?

— Более того, пытался позвать тебя обратно в замок, но ты потерялся в толпе со словами: «Я догоню!».

Они снова уткнулись в свои учебники.

Прошёл час, и за это время звуков пишущих на пергаменте перьев стало намного меньше. Вскоре в гостиной и вовсе остались только Арчибальд с Джимом, и тишину нарушали лишь звуки камина и завывающего ветра за окном.

— Наконец-то закончил, — сказал Арчибальд и со вздохом вытянул кверху затекшие руки. — Ты скоро?

— Уже почти, — ответил ему Джим, и перо его ускорилось.

Арчибальд подошёл к камину и подставил руки поближе к очагу. «Зима в этот раз пришла так рано», — подумал он про себя.

В этом году он, как и все ученики Хогвартса, проведёт это Рождество в замке. В связи с Турниром Трёх Волшебников намечается ещё одно главное событие — Святочный бал. Декан их факультета уже провёл разъяснительные беседы со своими студентами о правилах поведения на балу. Все присутствующие должны быть облачены в парадные мантии, у каждого должна быть пара, все должны быть вежливы и тактичны друг с другом, ведь цель Святочного Бала — налаживание дружеских и культурных связей между волшебниками разных стран.

Внезапно Арчибальд вспомнил о письме, которое ему прислала мама. Оглянувшись на Джима и убедившись, что тот полностью погружён в работу, он незаметно достал пергамент из кармана мантии и принялся читать, поднеся его к свету от очага:

*«Привет, сынок, поздравляю тебя с Рождеством! Нет, я ничего не напутала. Ведь к тому времени, когда твоя сова прилетит обратно и доставит тебе парадный костюм, уже наступит Рождество. Так что и с подарком я успеваю. О размере не беспокойся — я заранее перед твоим отъездом сделала заказ у портного в Косом переулке. Чёрный цвет, как ты и любишь. Ты уже выбрал себе пару на бал? Эх, как бы я хотела поговорить с тобой, используя летучий порох, но ты, как всегда, наотрез откажешься говорить со мной из общей гостиной. У меня всё хорошо. Писал твой папа — предложил вместе провести Рождество. Знаю, будь ты рядом, ты бы, наверное, напрочь отказался, но... он твой отец, Арчи. Он тебя любит и скучает по тебе. Понимаю, ты до сих пор переживаешь из-за его ухода и всегда с неохотой относился к тому, чтобы он появлялся в нашем доме, но пожалуйста, прости и пойми его. Многим маглам, живущим среди волшебников, тяжело узнавать о таких, как мы с тобой. Мы напишем тебе совместное письмо в рождественскую ночь — напиши и ты нам, нам обоим. Это будет самый ценный подарок для меня на Рождество. Целую, мама.»*

Сердце Арчибальда ёкнуло. Он сжал письмо в руке и хотел было бросить его в камин, но одёрнул сам себя и засунул его обратно в карман.

В голове снова всплыло то воспоминание, от которого он никак не мог отделаться: он в возрасте пяти лет, крики отца от страха и удивления перед увиденным им первым волшебством, поспешные сборы и слёзные крики мамы с просьбой его не уходить из семьи. В последнее время он всегда избегал встречи с отцом, когда тот приходил к ним в гости. Однажды мисс Бейкер попыталась застать его врасплох, пригласив отца Арчибальда в тайне, а тот и вовсе обратился анимагом, лишь бы не разговаривать с отцом. В тот раз мисс Бейкер разозлилась на него особенно сильно, но, переступив через себя, всё же подыграла его спектаклю и объяснила отцу Арчибальда, что собаку она взяла у соседей на передержку, пока те уехали отдыхать с детьми.

Арчи перевёл взгляд с очага на свои наручные часы. «Скучаю ли я по нему?» — подумал он про себя. До тринадцати лет Арчибальд был готов общаться с отцом и с радостью принимал от него в качестве подарка и эти часы, и старую гитару, подаренную на день рождения. Но отношение юноши к отцу изменилось ещё больше, когда он узнал, что среди его сокурсников и вовсе есть люди, у кого оба родителя не являются волшебниками, и они любят своих детей ничуть не меньше, чем до того, когда стали свидетелями первого проявления волшебства своего ребёнка. Арчибальд протёр глаза и отложил эти мысли в сторону. Домашняя работа вместе с размышлениями о семейных ценностях и обидах действовали весьма утомительно. Он повернулся к Джиму и решил прервать тишину первым, лишь бы не думать о душевных тяготах:

— Решил, кстати, с кем пойдёшь на бал?

— С чего вдруг такой вопрос? — спросил Джим, откладывая пергамент в сторону и складывая перо с чернильницей.

— Бал ведь уже совсем скоро.

— С Флёр Делакур, конечно.

— А она об этом в курсе? — не в силах сдержать улыбку, спросил Арчи.

— Пока нет, но... иди ты к чёрту, — Джим обиженно сложил руки на груди. — Сам попробуй устоять перед такой красавицей. Один взгляд на неё действует словно гипноз, а когда она начинает говорить с тобой, вообще забываешь, зачем подошёл.

— Это неудивительно — она всё же вейла, как никак.

— Вот именно. Оттого я очарован ею ещё больше. Ну а ты, кстати, решил, с кем пойдёшь?

— Наверное, с Полумной.

— Что?

— Что? — недоумённо переспросил Арчибальд.

— Она же чокнутая. Знаешь, как её все называют? Полоумная Лавгуд. Хочешь, чтобы над тобой так же все потешались?

— Эй, мне плевать, кто как её называет и как будут называть меня. Она вполне хорошо танцует, а это — главное, что я ценю при выборе партнёра на бал. В конце концов, я же не собираюсь её под омелу тащить.

— Тогда бы все точно подумали, что ты рехнулся.

Дождавшись, когда чернила на пергаменте высохнут, они собрали вещи и поднялись в спальню. Остальные ученики уже спали, и юноши прокрадывались к своим постелям на цыпочках.

— Слушай, а почему бы тебе с Чжоу не пойти? — укладываясь в кровать, спросил Джим шёпотом.

— Она пойдёт с Диггори.

— С Диггори!?

— Тсс! — донеслось раздражённым тоном из другого конца комнаты.

— Да, с Седриком Диггори, — повторил Арчибальд и приложил палец к губам, дабы его собеседник снова не разбудил соседей.

— Ну, зато для неё это отличная возможность побывать в четвёрке главных пар, которые официально будут открывать бал. А она не говорила, в каких они отношениях?

— Я и не спрашивал, — честно признался Арчибальд.

— Ладно, нас это волновать не должно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Как и ожидалось с самого начала, профессор Бинс забыл про домашнюю работу, которую задал ученикам, и ему, как всегда, напомнила об этом староста. Джим больше всего переживал, что профессор снизит ему балл за короткую работу, но, на его счастье, получил он ту же оценку, что и остальные. Джим, конечно же, остался доволен собой, в то время как Арчибальд продолжал злиться даже после окончания урока.

— Два свободных вечера я потратил на написание сорока восьми страниц, а твою работу всего на десять он оценил наравне с моей. Нет, я не обижаюсь — просто негодую от того, что потратил зазря два выходных, — ответил он Джиму, когда тот, состроив сочувственное лицо, похлопал его по спине.

— Зато как он тебя нахваливал — даже руку на плечо положил. Точнее, на лёгкое, или ещё глубже.

Арчибальда передёрнуло от этого воспоминания.

— Не напоминай, пожалуйста — до сих пор мурашки по спине бегают от ощущения его холодных прозрачных рук. Какой у нас следующий урок?

— Защита от тёмных искусств. Кажется, совместно со слизеринцами.

— Всю жизнь мечтал, — с сарказмом ответил Арчибальд.

После короткого перерыва ученики Когтеврана поднялись в класс по защите от тёмных искусств, где их уже ждали профессор Грюм и слизеринцы. Несмотря на частое отсутствие солнца из-за наступившей зимы, этот класс казался намного более мрачным по сравнению с остальными. Из-за нового преподавателя, наводящего страх на учеников, или присутствия заклятых врагов каждого факультета в этой школе — оставалось только гадать.

Зайдя в класс, ученики обнаружили, что все парты были сдвинуты к дальней стене у винтовой лестницы, которая вела в кабинет преподавателя. Слизеринцы в это время стояли полукругом напротив профессора Грюма и слушали его речь. Он обратил взор на подоспевших к началу занятия учеников Когтеврана и обратился к ним:

— Пройдите в свободную часть класса и встаньте вокруг меня, как они, — Грюм указал палочкой на слизеринцев, отчего несколько из них вздрогнули.

Очевидно, даже они боялись этого человека. Особенно после того, как профессор заступился за Гарри Поттера в его конфликте с Драко Малфоем и его друзьями и, превратив того в хорька, засунул в качестве наказания в штаны Крэбба Гойла. Поговаривали, что Крэббу даже пришлось после этого случая обратиться в медпункт.

— Скажите, кто-нибудь из вас слышал о технике дуэли и принимал в ней участие? — обратился профессор к ученикам обоих факультетов.

Несколько человек с Когтеврана и Слизерина подняли руки, включая Арчибальда.

На втором и третьем курсе он не раз принимал участие в Дуэльном клубе и даже занял третье место в списке лидеров. В этом году клубом никто не занимался, и желающих вступить тоже не оказалось, поскольку большинство учеников заранее решили начать готовиться к предстоящим экзаменам.

— Отлично. Насколько я верно осведомлён, вас уже обучают технике невербальных заклинаний. И раз уж здесь собрались ученики двух факультетов с высоким умом, проверим, кто справится с сегодняшним заданием лучше. Колдовать будете невербально, главная же цель — победить. А чтобы мотивации было больше, победитель получит пятьдесят очков.

По классу донеслись взволнованные шёпотки.

— Запретов на технику колдовства и заклинаний нет, за исключением, конечно, непростительных и смертельно опасных, — сказал профессор Грюм.

После этого уточнения все как один выдохнули с облегчением.

— Мне понадобится двое добровольцев. Ценю твой энтузиазм — выходи, — обратился профессор к Арчибальду.

Тот оглянулся в недоумении и обнаружил, что все его одноклассники сделали несколько шагов назад, отчего он остался впереди остальных.

— Следующий доброволец... отлично, мисс...

— Спектра Джи, — закончила за профессора Грюма ученица, пожелавшая стать соперницей Арчибальда.

— Как тебя зовут, сынок? — обратился Грюм к Арчибальду.

— Арчибальд Бейкер.

— Точно, Бейкер. Что у тебя за фамилия такая?

— Американская, сэр. Мой отец — магл, а мама — волшебница.

— У грязнокровки нет шансов, — донеслось откуда-то со стороны слизеринцев.

— Заткнись, Малфой, — заступился за Арчибальда Джим.

— Молчать! — рявкнул на них профессор Грюм. — Ученики Когтеврана, встаньте у левой стены класса, ученики Слизерина — сместитесь вправо.

Когда ученики встали в две стены справа и слева, за Арчибальдом и Спектрой образовались светлые круги по обоим концам класса. Так во время дуэли помечали места, откуда и должны были начинать дуэль её участники.

— Дуэлянты, поприветствуйте друг друга, как полагается, — скомандовал профессор Грюм.

Арчибальд и Спектра подошли друг к другу на середину класса и выставили перед собой палочки, обращённые вверх.

— Не бойся, я буду нежной, — сказала она шёпотом и играючи улыбнулась ему.

— Брось, не стоит. Лучше выложись на полную, а то вся слава мне достанется, — с той же улыбкой ответил Арчибальд.

Они опустили палочки и, развернувшись, каждый прошёл в центр своего круга.

— Приготовьтесь, — дал им команду профессор. — Три, два, один!

Дуэль началась, и Спектра перешла в атаку первой. Хоть она и колдовала простейшие оглушающие заклинания, делала она это с неимоверной скоростью, отчего Арчибальд лишь в последний момент успел от неё защититься. Она была поистине сильна — с каждой её атакой напор лишь нарастал, и Арчибальду приходилось пятиться назад, дожидаясь момента, когда он сможет ударить в ответ. После её следующего заклинания он сделал небольшой рывок в сторону, отчего то отскочило в стену, и, перехватив наконец инициативу на себя, начал её атаковать. В защите она была так же хороша, более того — скопировала его технику и начала также маневрировать из стороны в сторону, дожидаясь момента для ответной атаки. Ученики, стоявшие в две стены по бокам от них, с интересом наблюдали за этой схваткой. А чтобы случайное заклинание не отскочило в зрителей, профессор поставил магический барьер.

Спустя некоторое время Джим, увлечённый их схваткой, поднял сжатые кулаки в воздух и начал махать ими, как футбольный болельщик, в поддержку друга. Но его одёрнула Чжоу, показывая взглядом в сторону профессора Грюма, который, стоя к ним спиной, повернулся боком и смерил Джима строгим взглядом своего волшебного глаза.

Битва продолжалась. Арчибальд уже почти прижал соперницу к стене, оставляя меньше шансов для манёвров, но его последнее заклинание отскочило в сторону, и Спектра снова перехватила инициативу нападавшего на себя. На этот раз она решила усилить натиск и пустить в ход уже огненное заклинание. Арчибальд защищался от них заклинанием «Протего», надеясь, что вспышки огня отрикошетят обратно в Спетру, но та ловко блокировала их и направляла в стороны защитного барьера, отчего в классе создавался сноп искр, как при фейерверках.

Шансов на победу у Арчибальда оставалось всё меньше. Спектра изучила тактику его боя и предугадывала каждое его действие. Невербальные заклинания тоже отнимали намного больше сил, отчего Арчибальду, помимо блокирования её заклинаний, приходилось делать рывки в стороны намного чаще. Силы Спектры тоже были на исходе, но она не прекращала ослаблять напор. Арчибальд оценил ситуацию и понял, что нужно полностью менять тактику. На кону стояли пятьдесят очков, а от проигрыша и победы его отделяли считаные минуты.

*«Думай, думай»,* — повторял он про себя, продолжая блокировать заклинания Спектры.

Внезапно в голову ему пришла идея. Он не был уверен, что она сработает, но решил рискнуть и приступить к её реализации сразу, как только девушка, так же обессилев, как и он, ослабила хватку, и у него появился шанс. Не отрывая от неё взгляда, он начал вспоминать все самые счастливые моменты, проведённые вместе с ней: их первую встречу и его ликующее волнение, когда он впервые смог поговорить с ней в поезде; согревающие душу и сердце ощущения от прикосновения к её белой и прохладной нежной руке; как она помогла ему на зельеварении и как она не единожды продолжала навещать его в госпитале после травмы, которую он получил на квиддиче; как они вместе ходили гулять по Хогсмиду и как она звонко смеялась, когда залепила ему снежком в лицо при первом выпавшем снеге; как его жизнь заиграла совершенно новыми красками после встречи с ней. Сложив в голове все воспоминания в одну единую мозаику, он ощутил невероятный прилив радости и произнёс заклинание:

— Экспекто Патронум!

— Профессор, это против правил! — выкрикнул из толпы Малфой. — Вы говорили, что дуэль пройдёт с использованием невербальных заклинаний.

— Но профессор ведь ничего не говорил о запрете колдовать вербально, — вновь вступился за друга Джим.

В этот раз профессор Грюм одобрительно кивнул, посмотрев в сторону Джима.

Из палочки Арчибальда вышла струя белого света и приняла форму огромного призрачного волка. Как он и ожидал, патронус побежал вперёд на Спектру и испарился, пройдя сквозь неё в прыжке. От неожиданности и ослепительного света она совсем забыла про защиту и закрылась руками. Секунду она стояла в смятении, и Арчибальд, воспользовавшись моментом, незамедлительно обезоружил её, закрутив палочку в воздухе по технике, которую он отрабатывал на предыдущих тренировочных дуэлях. Палочка выпала из её руки и покатилась в его сторону.

— Левикорпус, — произнёс Арчибальд следующее заклинание и поднял Спектру в воздух.

Продолжая удерживать её над собой, он подошёл к месту, где она стояла, попутно подняв её палочку с пола. По виду, поражение её не сильно расстроило. Она сложила руки под подбородком, будто лежала на невидимой кровати, и обратилась к Арчибальду:

— Не ожидала, что ты пойдёшь на такую хитрость. Патронус, не так ли?

— Да, я до последнего сомневался — не испарится ли он сразу же, поскольку рядом нет дементора. Но, как я и надеялся, он всё же перешёл в атаку, — ответил Арчибальд и плавно опустил девушку на пол.

— Ты достойный противник, Арчибальд Бейкер, поздравляю с победой, — сказала она и поклонилась ему.

— Взаимно, Спектра Джи, — он поклонился ей в ответ и вернул волшебную палочку.

За их спинами раздались медленные хлопки профессора Грюма, и ученики неуверенно поддержали его аплодисменты.

— Что же, поздравляю, Бейкер, ты меня приятно удивил. Но поскольку ты не справился с условием колдовать, используя только невербальные заклинания, я присваиваю Когтеврану и Слизерину по двадцать пять очков. И вот ещё: раз уж победил факультет Когтеврана, его ученики и останутся для того, чтобы вернуть столы в исходное положение.

— О-ох, — пронеслось по классу недовольным тоном, и ученики приступили к работе.

Арчибальд хотел присоединиться к ним, но староста его остановила.

— Отдыхай, Арчи. Ты работал на этом занятии усерднее всех.

— Спасибо, — всё ещё переводя дыхание, произнёс он.

Ученики Слизерина под радостные возгласы поспешили покинуть класс быстрее. Спектра выходила из класса одной из последних и, улыбнувшись украдкой, помахала на прощание Арчибальду. Он помахал ей в ответ и почувствовал, как в животе приятно запорхали тысячи бабочек.

— Может, познакомишь меня уже с ней поближе? — спросил Джим у Арчибальда во время их игры в шахматы в гостиной Когтеврана.

— О чём ты? — спросил Арчибальд, не отрывая взгляд от своих трёх оставшихся фигур на доске.

— О твоей змейке, конечно. Ты практически каждые выходные уматываешь с ней гулять.

— И давно ты знаешь?

— С тех пор, как вы с ней прятались от меня за деревом на подступе к Визжащей хижине. Тебе мат, кстати, — сказал Джим и с довольной улыбкой наблюдал за тем, как его королева разбивает по доске короля Арчибальда.