Маски (гет)

Сцена I

Резкий белый цвет раздражал. Глаз невольно цеплялся за него повсюду: простыни, дверцы прикроватного шкафчика, халат мадам Помфри, маячивший на периферии. Единственным пятном, разбавляющим общую бесцветность, были волосы Рона, в беспорядке раскиданные на подушке. Гермиона потянулась и откинула со лба несколько прядей.

— Ты видишь? Новое нападение, — произнёс Гарри. — Сначала Кэти, теперь Рон.

Он сгорбился, сидя на соседней койке. Локти на коленях, руки безвольно свисали между широко расставленных ног. В глазах застыл страх.

— С Кэти был другой случай, — осторожно произнесла Гермиона, поправляя одеяло. — Он чуть не отравился. Это не нападение.

— А чт..?!

С другого конца донеслось вкрадчивое покашливание. Гарри осёкся и повторил тише:

— А что это, по-твоему?

— Несчастный случай. Ведь целью был не Рон.

— Да, я думаю, что целью был Слагхорн: он упомянул, что бутылку ему подарили. Или это он собирался её подарить? — он нахмурился, задумчиво почесав бровь.

— А что вы пили?

— Медовуху.

Медовуху. Какой-то неясный образ, ассоциация возникла в голове. Что-то тёмное, тёплое, обволакивающее, как ночь.

— Давай предположим…

Голос друга разбил вырисовывающийся в сознании силуэт. Гермиона моргнула, сосредотачиваясь на его словах.

— …предположим, что всё-таки бутылку ему подарили. А вдруг Кэти несла то ожерелье Слагхорну? Вдруг, — Гарри огляделся. В больничном крыле кроме них троих и мадам Помфри у входа никого не было. Он понизил голос, — Вдруг Волдеморт знает и хочет избавиться таким образом от него, чтобы он не смог рассказать мне и Дамблдору то, что ему известно?

— Ну, даже если так, Гарри, он должен точно знать, что вам в принципе известно, что Слагхорн что-то знает, — с сомнением в голосе ответила Гермиона. — И ему должен кто-то помогать, не мог же он сам… нет.

Она подняла руку, в предупреждающем жесте выставив перед собой ладонь.

— Я знаю, что ты хочешь сказать.

— Но, Гермиона, Малфой — это самый вероятный…

— Гарри, хватит, — устало отозвалась девушка, отворачиваясь к постели Рона. — Мы много раз с тобой это обсуждали. Я не хочу снова из-за этого ссориться.

— Он регулярно пропадает с Карты Мародёров. Скажешь, это совпадение?

— Скажу, что этому можно найти другое объяснение.

Сама она точно знала причину этих исчезновений, но прикусила изнутри щёку, промолчав. Говорить сейчас было уже поздно — логичный вопрос от друга будет: почему она не сказала раньше. И что она ответит? Что считает его слишком пристрастным, неспособным оценить ситуацию со всех сторон? И при этом говорить что-то было слишком рано, ведь ответа на главный вопрос она ещё не знает.

Дверь со скрежетом открылась. Гермиона и Гарри обернулись на звук. Задыхаясь, театрально прижимая руки к груди, в Больничное крыло ворвалась Лаванда.

— Где мой Бон-Бон?

Не сдержавшись, Гермиона закатила глаза. Не двигаясь, она наблюдала, как Лаванда сжала руку Рона, а затем, нахмурившись, посмотрела прямо на неё.

— А ты что здесь делаешь? Вы два месяца уже не разговариваете.

— Я всё ещё его друг.

— А я — его девушка!

— Да-а, — протянула Гермиона.

Собственное спокойствие удивляло. Слова Лаванды ничего не задели в её душе, отразились и рассеялись в воздухе, ничего после себя не оставив.

— Я знаю, — поспешно произнесла Гермиона под внимательным взглядом Лаванды, вцепившейся в ладонь Рона, и, повернувшись к Гарри, добавила, — я лучше пойду.

— Встретимся в гостиной?

— Да.

Гермиона оглянулась на Рона. Серая кожа, сухость в уголках рта, даже огненные волосы потускнели. Чувствуя на себе взгляд Лаванды, она отвернулась, дошла до двери и, попрощавшись с медсестрой, вышла.

Справа слышались голоса шатающихся по коридору студентов. Гермиона рассеянно скользнула по ним взглядом и в этот момент краем глаза уловила движение. Резко обернулась и успела заметить светлые волосы, исчезнувшие так же быстро, как и появились.

Гермиона нахмурилась, осмотрелась по сторонам и повернула налево. Там оказалась ниша, которая от входа в Больничное крыло была незаметна. Малфой развернулся на звук шагов.

— Что ты здесь делаешь?

— Так, — он отвёл взгляд в сторону, — гуляю.

— И часто ты гуляешь около Больничного крыла?

— Твоё какое дело?

То, каким голосом он ответил вопросом на вопрос, заставило напрячься. На автомате, без обычной насмешки. Словно мысленно он был не здесь.

Гермиона внимательнее всмотрелась в Малфоя. Школьный жилет, белая рубашка, на манжете расплылось чернильное пятно. Он поднял руку и потянул за узел галстука, ослабляя его. Пальцы мелко дрожали.

— Я слышал, что Уизли отравили, — заметив её взгляд, Малфой засунул ладони в карманы брюк.

— Да. Вчера, — подтвердила Гермиона.

— И-и-и что случилось?

— Они с Гарри пили у Слагхорна…

Она запнулась, не закончив предложение. Перед глазами отчётливо вспыхнуло воспоминание. Пустой коридор, темнота. Она сидит на ступенях и смотрит на Малфоя снизу вверх. А в руке у него завёрнутая в упаковочную бумагу бутылка…

— …медовуху.

В тот вечер Малфой собирался её подарить. Неужели Гарри был прав?

— Это был ты, — шёпотом выдохнула она. — Тогда, на приёме у Слагхорна…ты хотел его отравить.

Малфой дёрнулся, отступив на шаг назад. И вдруг обошёл Гермиону. Его быстро удаляющиеся шаги отчётливо раздавались в коридоре.

Не успев обдумать всё, она выскочила следом. Спина Малфоя мелькала в толкучке около открывшейся двери кабинета. Боком пробираясь мимо студентов, он шёл вперёд.

Гермиона сначала побежала, но тут же затормозила, заставив себя идти шагом. Совершенно не было необходимости привлекать к себе ненужное внимание. Она наступила кому-то на ногу, механически пробормотала извинение и поспешила дальше.

Светлые волосы мелькнули на повороте. Малфой бросил взгляд через плечо и ускорился, поняв, что его преследуют. Он ещё раз повернул и, толкнув дверь, скрылся из виду. Гермиона поймала створку до того, как та успела закрыться.

— Чего ты добиваешься? Признания?

Малфой остановился перед рядами умывальников. В отражении зеркала она видела, как в раздражении дёрнулась его верхняя губа.

— Я хочу знать, правда ли это.

— А ты сама как думаешь? — он развернулся. Вздёрнутый подбородок. Вызов в голосе. Лихорадочно блестящие серые глаза. Малфой сделал шаг к ней. — Ты же сама прекрасно знаешь ответ.

— Я догадываюсь, а не знаю.

Гермиона была не намерена отступать. Если она права, то это меняло ситуацию… полностью?

— Не смей врать!

Его голос вдруг сорвался на крик.

— Что, хочешь ещё раз убедиться, на чьей я стороне?

Малфой вытянул вперёд левую руку и стал расстёгивать пуговицы. Пальцы не слушались. Справившись, он задрал рукав. Чёрный, почти выпуклый образ черепа с вылезающей из него змеёй отчётливо выделялся на бледной коже.

Гермиона отшатнулась, ударившись затылком о дверь. Расширившимся от ужаса и неверия глазами всматривалась в татуировку. Внутри что-то оборвалось. Стыд накатил волной: Гарри был прав. С самого начала прав. А она спорила с ним. И что теперь?

Малфой скривился, словно ему внезапно стало физически больно, зажмурился и опустился на кафель, покрытый мелкими лужицами.

— Ну и что ты встала?

И правда, зачем? Теперь она знает ответ на свой главный вопрос. Так что её удерживает на месте?

Не открывая глаз, Малфой подтянул к себе колени и упёрся в них лбом. Левая рука лежала рядом, не двигаясь. Как будто не была частью его самого.

— Думаю.

Собственный голос прозвучал глухо. Гермиона сглотнула.

— Как быстрее добежать до кабинета МакГонагалл?

Наверняка это он отдал то проклятое ожерелье Кэти. Поэтому тогда оказался на озере и пытался покончить с собой. Но как? Профессор сказала ей, что Малфой не покидал территорию замка. Это не важно. Что это меняет?

Гермиона огляделась. Слева и справа расходились в стороны закрытые двери кабинок. На полу в воде отражались окошки под потолком. Малфой сидел, спиной прикасаясь к ржавой трубе под раковиной.

Он сказал, что не хочет причинять боль. Что его убьют. Всё было на поверхности, но Гермиона не хотела в это верить. Школьный хулиган и пособник Волдеморта — вещи несравнимые. Она охотно согласилась бы с первым, но со вторым…

Взгляд сам упал на татуировку на руке. Их разделяло несколько метров. Возможно, обман зрения, но Гермионе показалось, что змея шевельнулась. По спине пробежали мурашки, она поёжилась.

В обоих случаях жертвами стали не те, в кого он метил. Цель задания — Слагхорн? Вероятно. Предпримет ли он ещё одну попытку?

Гермиона сделала неуверенный шаг вперёд. Малфой вскинул голову и упёрся пяткой ботинка в стык между плитками, готовый в любую секунду дёрнуться, отползти. Напряжённый взгляд остановился на ней.

Он боится. Но не её. Возможно, у неё получилось бы использовать это?

— Сегодня. После отбоя. В Выручай-комнате.

Сказав, Гермиона развернулась и вышла из туалета Плаксы Миртл.

* * *

Грязнокровка.

Он много раз слышал это оскорбление. Но произнести его вслух оказалось не так приятно, как он рассчитывал.

Глаза Грейнджер блеснули от слёз. И всё удовольствие мгновенно пропало. До этого Драко никогда не задумывался о том, что это действительно может быть обидно.

Эти кретины вступились. Не так, как обычно. Уизел даже палочку достал. Поттер чуть не позеленел от злости. И надо было этому случиться именно тогда, когда его приняли в сборную факультета.

Он поднимает голову, высматривая взглядом волосы Грейнджер. Она подходит к обеденному столу: под мышкой книга, на лице улыбка. Быстро что-то говорит этим двум недоумкам, качает головой и на одно мгновение встречается с Драко взглядом. Тут же продолжает разговор. Безразличие. Оно явно читается ее на лице, хотя в глазах полыхает ярость.

Драко отворачивается. Сильнее сжимает пальцы на вилке, вонзая её в картошку.

* * *

Сцена II

Драко закрыл ладонями лицо и тяжело вздохнул. Бесконечно длинный день слился в одну сплошную грязно-серую полосу. Страх и тревога с новой силой захватили его душу.

Из-за него снова чуть не умер человек. Всего лишь Уизел, конечно. Потеря для магического общества небольшая. Но его кровь была бы на его руках. Как и той девочки, Кэти. А он ведь её даже не знал.

Малфой отнял руки от лица, внимательно вгляделся в подрагивающие пальцы, словно ожидал увидеть на них застывшие бордовые корки, сцепил перед собой в замок и прижался к ним губами. Пустым взглядом уставился в стену напротив.

Перед глазами невольно встала картина корчащегося с пеной у рта Уизли. Драко поморщился, закрыв глаза. Лучше бы он не читал о том, как действует этот яд.

За спиной скрипнула дверь. Драко подскочил, развернулся и сделал несколько шагов назад. Грейнджер была одна. Смутно он ожидал, что вместе с ней в Комнату ворвутся авроры. Если бы не мысль о матери, он бы даже обрадовался им.

Девушка остановилась на верхней ступеньке. Не отводя от него внимательного взгляда, спустилась вниз.

Чего от неё можно ожидать?

— Я задам тебе два вопроса, — без предисловий начала Грейнджер, — а ты ответишь на них честно.

— Как ты собираешься это проверить?

— Никак, — твёрдо ответила она. — Если ты соврёшь, я пойму.

— Интересно, каким образом? — Драко не сдержал ехидной ухмылки.

Лицо Грейнджер оставалось серьёзным.

— Просто пойму. Ты согласен?

— Я отвечу на один честно, а на второй не буду, если он мне не понравится, идёт?

Нет смысла играть с ней. Ему нужна её помощь. И нужно убедиться, что она не расскажет об этом всем.

— Идёт.

— И ответишь честно на мои вопросы.

Грейнджер нахмурилась. Левая бровь слегка приподнялась, углубляя морщинку на лбу. Как всегда.

— Это будет честно, — добавил Драко.

— Хорошо, я согласна.

— Задавай.

— Первый вопрос. Собираешься ли ты продолжать попытки убить того, кого тебе приказали?

Хорошо подготовилась.

— А второй?

— Ты хотел этого? — она кивнула на его левую руку.

Драко сглотнул.

— Что, даже не спросишь, кого мне приказали убить? — он криво усмехнулся, но Грейнджер это напускное веселье проигнорировала. Собранная, с прямой спиной и карими глазами, внимательно вглядывающимися в его лицо.

Драко опустил голову, сдаваясь, и глубоко вдохнул сырой воздух.

— Ответ на первый вопрос: нет, — это было правдой. Он собирался привести сюда человека, который будет способен убить, но сам этого делать не станет. — А на второй я не стану отвечать.

Сказать достаточно, чтобы она поверила в искренность его намерений, но не столько, чтобы смогла заглянуть в душу.

Грейнджер поджала губы.

— Теперь мои вопросы, — заявил Драко, выпрямляясь. — Первый. Ты кому-то расскажешь об этом?

Она скрестила на груди руки и отрицательно покачала головой. Драко прищурился.

— Почему?

— А причину я оставлю при себе.

Драко особо и не надеялся, что она ответит, поэтому лишь пожал плечами. Дышать стало легче. Грейнджер не из тех, кто нарушает правила, тем более собственные — она никому не расскажет. Это лучшее, на что он мог рассчитывать.

И что дальше?

Он вновь встретился с ней взглядом.

— Пару недель назад ты меня спрашивал об Исчезательном шкафе, почему?

Такого вопроса он не ожидал. Могла ли она догадаться, что действительно за этим стоит?

Драко усилием воли заставил себя не двигаться.

— У меня… есть один. Сломанный, — спокойно ответил он. Натянутые до предела нервы сковали мысли именно в тот момент, когда ему нужно было выдать правдоподобную версию событий. Всё пошло не по плану. Опять. — Я хочу его починить.

Грейнджер посмотрела себе под ноги и задумчиво кивнула, закусив губу. Затем подняла голову. На её лице отчётливо читалась решимость…

— Я помогу тебе.

….граничащая с идиотизмом.

Что бы она себе не напридумывала, ему это будет на руку.