Выбор леди Мэри (гет)

* * *

Мурлыкая себе под нос что-то неразборчиво-приятное, Мэри устало потянулась и покрутила головой, разминая затекшую шею. Хороша хозяйка, вообще-то. Озадачила с раннего утра всю прислугу, от мала до велика, пригрозив вечным поселением в Мордор, если до вечера главная зала не будет сиять, как шерифская лысина в солнечный день, а сама вот уже полдня торчит в своей комнате, раскраивая и пошивая тот самый пень… кого. Прислуга, кстати сказать, впечатлилась, на всякий случай испугалась, хоть и не имела ни малейшего понятия, что это за зверь такой — Мордор, и теперь из-за закрытой двери то и дело доносились деловитые голоса, грохот бадей с водой и передвигаемой мебели. Вот и славно, хоть делом будут заняты.

Мэри довольным взором окинула белое кружево на синем шелке. Замечательная идея! В двенадцатом веке с красивым женским бельем как-то не очень. Можно себе представить реакцию среднестатистического рыцаря на даму в подобном одеянии? Она хихикнула, невольно порозовев. Нет. Этот рыцарь вовсе не обычный. Он… просто он, вот и все.

Девушка медленно провела кончиками пальцев по краю отделанного кружевами выреза, совершенно непроизвольно представив, что это его пальцы скользят по шелку… и по ее коже. Прерывисто вздохнула, прикусив губу. Она помнила, что как раз в эти дни была та свадьба, с которой сбежала неадекватная невеста.

— Я не сбегу, — сами собой шевельнулись губы. — Я никогда тебя не брошу…

Как сказал сэр Эдвард… то есть, отец — страшно потерять мечту. Ну уж нет. Не для того она умерла и воскресла вновь, чтобы еще раздумывать и сомневаться.

Мэри быстро свернула недошитый пеньюар, спрятала его в сундучок с рукоделием, дабы не вводить в искушение любопытную Винни, и направилась во двор. На самом деле ей было крайне интересно, сможет ли она сесть верхом на лошадь. В той, другой жизни, где она была маленькой и близорукой, лошадей она боялась всерьез. Ей казалось непостижимым и нелогичным, что такое большое и сильное создание послушно подчиняется человеку. Нееет, здесь явно что-то не то, мало ли, что на уме у этой громадины. Ну их, от греха. Однако здесь и сейчас другого транспорта просто не существовало, значит, хочешь — не хочешь, а придется находить с ними общий язык. Тем более что леди-то с лошадьми управлялась весьма ловко.

Она не дошла до конюшни буквально пару шагов. Сначала услышала глухой топот копыт, а потом из-за дома показался всадник. Черный всадник на черном коне.

Гай привычно осадил коня, спрыгнул на землю и, не глядя, бросил поводья подбежавшему мальчишке-конюху. А она — она не отворачивалась, не убегала, не окатывала равнодушным взглядом. Она ждала, пока он подойдет, зябко стянув на груди концы шали, и улыбка медленно расцветала на ее лице.

— Скажите, что рады видеть меня, — тихо попросил Гизборн, остановившись в шаге от своей невесты, почему-то оробев от такой непривычной встречи.

— Я рада видеть вас, сэр Гай, — просто ответила она, не сводя с него сияющего взгляда.

— Вы же знаете, зачем я здесь?

— Напомнить о моем обещании?

— Верно.

Он передернул плечами и нахмурился. Странно, но ему почему-то неловко было говорить с ней об этом. Словно… да какого черта, он принуждал ее к этому браку, и всегда прекрасно это осознавал! Но она никогда так ему не улыбалась. И никогда в ее взгляде не было этого странного, теплого света. Как будто она и вправду рада его видеть!

— Что же мы, стоим здесь… — спохватилась Мэри. — Боюсь, я не могу пригласить вас в дом, я затеяла грандиозную уборку. Если вы не против… может, просто прогуляемся?

— Да.

Гай почти не слышал, что она говорит. Он все смотрел в эти глаза и не мог насмотреться, не мог поверить, что на самом деле что-то изменилось…

— Гай? — она осторожно дотронулась до его рукава и тут же отдернула руку. — Вы идете?

— О… да, конечно.

Быстро окинув двор грозным взглядом на всякий случай, чтобы никому даже в голову не пришло увязаться за ними, он поспешно шагнул следом за ней, за ворота.

" Как мало надо некоторым для счастья. Просто идти вот так рядом, неторопливо, молча, изредка случайно задевая полу его плаща. Птицы какие-то поют в кронах деревьев, пахнет травой и цветами, тихо, красиво… Лепота! А главное, никакие мелкие извращенцы не сидят под окошками. Ибо окошки отсутствуют.»

«Странно как. Никуда не спешить, не пытаться поймать за рукав строптивую леди, не ругаться и ничего не доказывать. Оказывается, просто молчать вместе — это очень… очень приятно. — Гай искоса глянул на свою спутницу. — Мэри… Каприз? Ну пусть так. Да какая разница, как ее называть. Главное ведь не в этом.»

— Вам не холодно?

— Что? — она едва не споткнулась, изумленно взмахнув ресницами.

— Вы кутаетесь в эту шаль, словно на улице осень, — с невольной улыбкой пояснил он.

— Ах, это… — девушка разжала пальцы. — Я немного нервничаю.

— Признаться, я тоже.

Гизборн вздохнул, внимательно разглядывая тропинку под ногами.

— Я… я подумал… знаете, Мэри, это так приятно, дарить вам что-то…

Она озадаченно глянула на смущенного рыцаря.

— Ну, получать подарки не менее приятно.

Он резко остановился, вынудив и ее затормозить.

— Тогда вот, — он дерзко ухмыльнулся, заставив ее бедное сердце ухнуть куда-то под диафрагму, и жестом фокусника извлек из-за перевязи небольшой сверток.

— И что это?

— Разверните и увидите.

Ох уж эта его ухмылка сытого котяры! Она с превеликим трудом заставила себя опустить взгляд и осторожно развернула холстину. Непонимающе нахмурилась, хлопнула глазами раз, другой — и громко ахнула.

— Это… это же зеркало! Настоящее зеркало!

— Да, венецианское, — небрежно бросил сэр рыцарь, вопреки собственному тону, так и просиявший от ее изумления.

— Ты с ума сошел, это же безумно дорого!

— Дороже твоей улыбки?

Она оторвала неверящий взгляд от маленького зеркала в золотой рамке.

— Ох, Гай… Ты не представляешь, какой это замечательный подарок!

Гай шагнул ближе, легонько коснулся пальцами ее щеки.

— Тогда… Раз я все же могу сделать для тебя что-то хорошее… наверно, не так уж я и плох.

Он говорил это шутливым тоном, но всю веселость Мэри словно рукой сняло. Она едва не задохнулась от этого мимолетного прикосновения, с трудом представляя, что с ней будет, когда этих прикосновений будет гораздо, гораздо больше.

— Для меня ты лучше всех, — прошептала она, судорожно стискивая в руках невероятный, невозможный подарок. — И всегда будешь.

Он лишь на секунду прикрыл глаза, глубоко вздохнул, хотел было что-то сказать, но вместо этого склонился к ней, совсем близко, так что в ее мире ничего не осталось, кроме темного взгляда цвета грозового неба, и накрыл ее испуганно разомкнувшиеся губы своими…

* * *

— О, черт… простите, Мэри.

— Ничего страшного, — улыбнулась она. — А что случилось?

Гай уныло махнул рукой.

— Видите? Стражник из Ноттингема скачет. По мою душу.

И действительно, она только теперь заметила, по дороге к ее дому мчался всадник в цветах шерифа.

— За вами? Почему вы так думаете? — Мэри тоже перестала улыбаться, хотя приподнятое настроение никуда не делось. Она все еще чувствовала вкус его поцелуя, его руки на своих плечах, все еще ощущала непослушные завитки волос под своими пальцами…

— Мэри, — тихо бросил он, не глядя на нее и отступив подальше, — если вы не перестанете так на меня смотреть… Идемте, иначе он переполошит весь Найтонхолл.

Она скромно потупилась, но не выдержала и хихикнула.

— Вы смеетесь надо мной? — делано сурово вопросил сэр рыцарь, изогнув бровь и вздернув подбородок.

— О, как я смею, милорд, — она быстро глянула на него из-под приспущенных ресниц. — Вам просто показалось.

Гай резко остановился, схватил ее за руку и притянул к себе, она даже пикнуть не успела.

— Неужели? — и снова этот бархатный голос, мягкой волной прокатившейся по всему ее телу, до дрожи в коленях, до нехватки воздуха в легких. — Впрочем, даже если и так… Вы ведь понимаете, что не далее чем через день вы будете принадлежать мне. Полностью. И душой, и телом… и я найду способ…

Он не договорил, медленно и многозначительно провел пальцами по ее щеке и нехотя убрал руки.

— Звучит… весьма интригующе, — выдохнула Мэри, с трудом удержавшись на ногах.

— Прошу вас, — он почтительно склонил голову, пропуская ее вперед и бросил на нее совершенно непочтительный взгляд.

— А… о, да, конечно, — пробормотала она и быстро пошла к дому, изумляясь собственной выдержке. Наверное, пребывание в прямом смысле в шкурке средневековой дамы все же накладывает отпечаток, и она даже ещё может относительно спокойно находиться рядом с ним, не падая в обморок и не кидаясь ему на шею с воплем «Ваня, я ваша навеки!». Нда… от такого зрелища как бы сам сэр рыцарь в обморок не свалился…

— Мэри! Я же совсем забыл, — уже возле самых ворот спохватился Гай. — Постойте секунду… Я приехал сказать вам кое-что очень важное.

— Сэр Гай! — перебивая Гизборна, подскочил к ним тот самый стражник, которого они видели с тропинки. — Милорд шериф требует вас к себе, срочно!

— Ну вот, а я же говорил — мрачно констатировал Гай, натягивая перчатки и тут же грозно рявкнул на слишком ретивого служаку:

— Ты куда лезешь! Не видишь — я с дамой разговариваю!

Мэри дождалась, пока обруганный стражник отбежит подальше и тихо спросила:

— То, что вы хотели мне сказать, это действительно важно?

— Очень, — кивнул Гай.

— Тогда… — она нерешительно прикусила губу, чувствуя себя просто дурой. — Возможно, на обратном пути вы могли бы заглянуть, и мы… поговорим?

— Боюсь, будет уже ночь, — с искренним сожалением вздохнул Гай.

— Ну и что? — не менее искренне удивилась леди. — Вот и отлично, никто мешать не будет.

Сэр рыцарь пораженно уставился на Мэри.

— Миледи, — вкрадчиво начал он, — вы хотите сказать, что будете ждать меня ночью, чтобы… поговорить? Это несколько… кхм… неосторожно с вашей стороны.

— А вы сделайте так, чтобы вас никто не видел, — таинственным шепотом посоветовала леди, приподнявшись на цыпочки, чтобы быть к нему ближе, и возбужденно сверкая глазами. — И знаете, что… Окно моей комнаты очень удачно выходит на задний двор.

— Да, я в курсе, — ошарашенно пробормотал сэр рыцарь.

— Ну вот! Никто и не увидит!

«Это как же понимать? Ему назначает свидание собственная невеста? Как это… черт побери, приятно!»

«Надо же, — подумалось пустившейся во все тяжкие невесте, — какое у него выразительное лицо, просто огромными буквами написано сначала подозрение, потом изумление, а потом… ой, а вот это лучше не расшифровывать. А то как-то сразу ноги слабеют и мысли путаются…»

— Желание моей дамы для меня закон, — слегка пришел в себя тем временем Гизборн. — Прошу простить, скоро мой провожатый будет бить копытом, как его конь.

Она удивленно рассмеялась — надо же, оказывается он и шутить умеет!