Исцеление (гет)

Примечания:

Спасибо больше всем за отзывы. Продолжение следует! И огромное "спасибо большое" за помощь с текстом Верджилиус!

---

«Гарри Поттер снова выжил!» — кричали с передовицы «Ежедневного пророка». Газета лежала на узкой тумбочке возле больничной койки. Луч солнца падал на страницу из единственного крошечного окна в палате, подсвечивая всю первую полосу.

Сам же виновник статьи, спавший на койке, медленно приоткрыл глаза и заморгал спросонья. Его черные волосы успели сваляться от долгого отсутствия мытья, спутались и торчали сильнее обычного. Тело до живота скрывало тяжелое белое одеяло, но, судя по тому, как неряшливо сползала с его плеча больничная рубашка, любой человек сделал бы вывод, что лежащий очень исхудал за короткий срок. И в целом любой маг-проходимец увидев его, вряд ли сразу распознал бы в осунувшемся и бледном лице знаменитого Гарри Поттера.

В глазах противно защипало от идущего справа свечения от газеты. Гарри попытался шевельнуться, но в теле с болью захрустели суставы. Подтянувшись на локтях, с гримасой на лице Гарри слегка привстал и навалился на подушку, тяжело выдохнув. Едва взглянув на газету и сощурившись, чтобы не ослепнуть, Гарри вытянул руку и, напрягшись, со стоном дотянулся до газеты кончиками пальцев, уронив её на постель.

«Два дня назад, — начал читать он, найдя очки возле подушки, — вечером, в больнице Святого Мунго Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил и победитель Волдеморта, снова ожил. Напоминаем, что мистер Поттер пребывал в коме в течение шести месяцев. Причины случившегося остаются неизвестными, но по неофициальным данным это связано с тяжелой болезнью нашего многоуважаемого героя.

Как уверили нас колдомедики, сейчас состояние пациента стабильное и его жизни ничего не угрожает. Целители, которые следили за состоянием Поттера, согласились дать интервью нашей газете:

— Как бы вы охарактеризовали состояние, в котором пребывал больной?

— Это была, без сомнений, кома. Так происходит, когда отсутствуют реакции и почти нет пульса. Мы как специалисты делали все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. Но как долго это продлится, мы знать не могли.

— Он мог вовсе не очнуться?

— Его состояние в последние дни было очень нестабильным — сердце останавливалось. Но он смог выкарабкаться. В организме сохранилось достаточно сил, и Поттер вышел из комы.

— Ваши прогнозы на дальнейшее выздоровление больного?

— Впереди реабилитация. Это долгий и тяжелый путь к восстановлению. Всё зависит от того, насколько быстро окрепнет организм. Это покажет нам эффективность лечения».

Гарри мучительно закрыл глаза. Не заметил, что газета выскальзывает из пальцев, и выронил ее на пол.

«Вот и снова утро…» — с тяжестью подумал он.

И это уже третье утро его нахождения в больнице, и с тех пор как Гарри пришёл в себя в этой тесной палате, на этой скрипучей койке, для него ничего не менялось.

Палата стала для него личной камерой, где его держали вроде бы не насильно. И куда он попал почти что добровольно. Гарри бы с удовольствием тут же покинул ее, только очнувшись, но в этом и заключалась проблема. И давала повод для злобы снова и снова — Гарри не мог встать.

Он, конечно, мог двигаться, совершать несложные движения, кое-как переворачивался в постели, но ноги… Ноги Гарри едва чувствовал. Он бы мог и забыть об их существовании, если бы не боль. Она не забывала напоминать о том, что у него всё ещё было тело. Целители пичкали Гарри всевозможными зельями, на время облегчающих и притупляющих её, но после них Гарри становился вялым и раздражительным, его часто клонило в сон.

Он снова вспомнил первые мгновения, когда только очнулся, и страх от пережитого отступил. Будь Гарри сообразительнее в тот момент, его бы сразу смутило то, что он не чувствовал, что на ногах кто-то лежал. Но он, заслуженный идиот (привет Гермионе!), думал о другом. Гарри поначалу накрыла эйфория. Он вернулся! Джинни так крепко обнимала, что можно задохнуться.

Но всё это прошло в один миг, как по звонкому властному щелчку пальцев. Джинни просто приподняла его в объятиях и выпустила… И Гарри кулем грохнулся на кровать.

Вот это было эпичное падение! Большим ничтожеством он себя в жизни не чувствовал.

Джинни вскрикнула и в палату сразу забежала целительница. Она молча следила за Гарри и Джинни всё время, пока они сокрушенно и растерянно выясняли и спрашивали ее. Реакция их обоих на происходящее заставила ее только развести руками.

— А что вы хотели? — сказала она тогда Гарри. — Лежали без движения столько времени. — Целительница высказалась даже с укором, но помолчав, добавила. — Вам ещё повезло, обычно люди совсем не могут двигаться.

Наверное, он должен был бы радоваться? Но как-то не вышло.

— Сколько я был без сознания?

От таких невеселых размышлений и воспоминаний его отвлекла Джинни. Она резко дернула за ручку двери, широко распахнув ее, и вошла в палату.

— Доброе утро, дорогой. — Джинни прикрыла за собой дверь уже тише. — Ну как ты? — Она подошла ближе и коротко глянула на пол возле койки. — Ты прочитал, что они написали, и выбросил газету?

— Уронил случайно. Хотя написали хрень.

Джинни нагнулась и подняла газету и, вернув ее на тумбочку, поставила сверху коричневый бумажный пакет.

— Ты снова принесла еду. Зачем?

— Не хочу, чтобы ты питался как заключенный. И можешь мне не говорить, что это не так.

Взяв Гарри под руки, она подставила ему под спину подушку и помогла усесться.

— Я не голоден, ты же знаешь. Валяюсь тут как амёба.

Гарри вытянул руки, расставил пальцы веером и задвигал ими, при этом захрипел, высунув язык.

Он умолчал, что позапрошлый паек от нее испортился, и санитару все пришлось выбросить, прошлый Гарри просто сразу отдал ему.

— Очень похоже, — грустно улыбнулась Джинни, но тут же задорно фыркнула: — Отставить! Не спорить с женой! — и молчаливо уставилась на трещину в стене над его головой, коряво заделанную шпаклевкой.

— Многие за тебя очень переживают, не только я. Твои друзья, коллеги…

— Рон навещал меня? А Гермиона?

При упоминании их имен Гарри невольно ощутил волнение, даже через своё заторможенное состояние. Он чувствовал вину после того, как поступил с ними, и теперь ощущал необходимость исправиться и восстановить крепкие отношения, как в прежние школьные времена их дружбы, насколько это было возможно.

— Да. Рон часто заходил и домой тоже, поддерживал меня. Гермиона приходила в основном сюда. Когда могла, конечно, у нее всегда много работы.

Гермиона. Все-таки стоило бы ей отложить дела и прийти наконец… Он почему-то успел привыкнуть к ощущению, что теперь она близка ему. И, похоже, придется немного перестроиться. У него одновременно возникал резонный вопрос к себе. Не этого ли он хотел? Чего он ждал-то?

Еще стоило бы у нее что-нибудь выяснить о ее духе в том темном месте с множеством путей, где холод смешивался с сотней шепчущих голосов мертвецов. Лабиринт душ — так Гарри про себя называл его. В теории она что-то могла знать об этом. По крайней мере ее дух знал, что Гарри лежал полгода в коме.

— Когда последний раз ты ее видела?

— Дня четыре назад, наверное.

— Она что-нибудь говорила тебе?

— Она мало говорила, — вздохнула Джинни. — А в последний раз с ней было не до разговоров, Гарри. Поверь мне! У неё было такое лицо, я даже не знаю как сказать.

Она на секунду отвела глаза, задумавшись, но снова вернулась к рассказу. — Я никогда не видела её настолько испуганной… А ты знаешь, что если она напугана, значит, дело плохо.

Гарри медленно сглотнул воздух, потому что во рту давно пересохло. Размяв плечи, он поморщился — его спина заныла, пока слегка противно. К этому ощущению прибавился внимательный взгляд Джинни, который становился уже тяжелым.

— Ты что-то скрываешь, Гарри. Не так ли?

Он и так чувствовал себя по шкале удовольствия на «хуже, чем хреново» и к выяснениям пока был не готов.

— С чего бы? Зачем мне что-то скрывать.

Джинни на это дернула головой и отвернулась.

— Чёрт знает что, — пробубнила она.

— Что не так?

— Эти полгода целители мне повторяли одно и то же. Говорили, что это скорее такой странный сон, чем кома. Это состояние могло вызвать что угодно — переутомление, травма. Но ты чуть не умер. Что еще за сон такой? Да где это видано, чтобы маг на полгода заснул?!

— Что ты хочешь от меня услышать? Я же не колдомедик, Джинн.

— Мне кажется, ты прекрасно все понимаешь, — она снова перевела на него взгляд. — Теперь ты сам мне скажи, что с тобой было? — Джинни нагнулась, и её лицо оказалось в миллиметре от носа Гарри. — Ответь мне одно. Почему ты упомянул про месяц?

Гарри опустил глаза.

— Не понимаю, о чём ты.

— Когда целительница сказала, что ты пролежал полгода, я сразу увидела твой ступор. И ты шептал. Не отрицай. Я слышала что-то про месяц. Вроде: «…прошел же только месяц». Почему ты так сказал?

— Я плохо помню что было.

— Не хочешь говорить мне?

— Наверное, я просто спал, вот и все. Может и было что-то, но я не помню, — сказал Гарри настолько убедительно, насколько мог в данный момент.

— Я просто спал, — перекривила она тонким голосом, вытянув губы и невинно хлопая ресницами. — Я не настолько дура, чтобы купиться на это.

— Ты раздуваешь из докси слона. Сейчас-то всё в порядке. Давай оставим эту тему. Забыли.

— После всего, что услышала, я не смогу забыть. Может, мне стоит позвать Гермиону в следующий раз, чтобы ты хоть что-то рассказал своей жене?

Гарри почувствовал, как стонет его тело, затекает шея и ноет спина, и съехал ниже по подушке.

— У меня ощущение, что никто не знает, что с тобой случилось. Я от тебя так много требую, да, Гарри?

Гарри наконец нашел удобную позу, и боль слегка отпустила. Он задышал глубже и ровнее.

Джинни продолжала говорить, но Гарри перестал различать слова. Они постепенно слились в монотонный шум и проплывали фоном мимо.

Он дремал. Но во сне Гарри почувствовал, что кто-то словно подкрадывается к нему незаметно со спины.

— Кто здесь? — крикнул Гарри и открыл глаза.

Джинни вздрогнула. До этого спокойное лицо вытянулось, она уставилась на него.

— Гарри, ты что?

— А?.. — растерялся он. — И долго я дремал?

— Я не знаю. Может, только что заснул.

Гарри приподнял голову и глянул в окно. Из него продолжал литься свет, напоминая о том, что за стенами всё ещё существовал нормальный мир.

Гарри глубоко вздохнул и протер глаза. Он точно рехнется здесь.

— Гарри, не сдавайся, — проговорила Джинни и сжала ему плечо.

Она точно прочитала его тяжелые мысли, и у него впервые за эти дни потеплело на сердце. Он крепко ухватил её за руку, но Джинни вдруг выдернула её, быстро встала и отошла от койки ближе к двери.

— Джинн? — Она стояла спиной и бубнила, точно шептала что-то воздуху. Может, молилась? — Что ты делаешь?

Но она продолжала, не реагируя на вопрос.

Её странное поведение смутило Гарри. Он не мог понять, что ему делать — начинать беспокоиться или оставить её в покое. Гарри снова позвал ее, но снова не получил ответа. Определенно это вызывало легкую тревогу.

Вот бы он смог…

Мысль даже не успела до конца сформироваться или оформиться в конкретное желание. Гарри просто сделал быстрее, чем подумал. И только когда он потрогал плечо Джинни, то понял, что стоит и ощущает босыми ступнями холодный пол. Гарри посмотрел вниз и подвигал пальцами. Они зашевелились без усилий, будто секундой назад он не валялся в постели поломанной и забытой куклой.

«Чтоб меня!»

Джинни обернулась, ее глаза были на мокром месте, но это не смогло испортить Гарри триумф.

— Я встал! — радостно закричал он ей в лицо. — Джинни, я могу ходить!

Он сгреб её в охапку и на руках закружил на месте.

— Что ты делаешь? Гарри… мы сейчас упадем!

Гарри захохотал и опустил Джинни на ноги. Она сразу же начала поправлять юбку, которая задралась чуть ли не до живота. При этом Джинни странно суетилась и нервничала, словно стеснялась, что он увидит что-то запретное для глаз.

— Давай сбежим отсюда прямо сейчас! — дёрнул он её за руку. — К чёрту целителей, к черту всё!

— Ты не сможешь убежать, Гарри, — серьёзно ответила Джинни.

Да что за фигня с ней происходит? Необычное поведение Джинни продолжалось. Эти дерганые движения, эта закрытая поза, да всё в ней стало совсем нетипичным для Джинни. Гарри поначалу списывал эти наблюдения на придирки и собственную глупость. Но её тон и то, как она смотрела на него сейчас, покусывая при этом губу, уже нельзя было никак оправдать.

Что-то не так, так не должно быть! Осознание неизбежного краха окончательно убили в Гарри всю радость.

— Целители не знают что с тобой. Тебя не выпустят.

— А я что могу?

— Расскажи правду.

— Ты снова за своё? Я же уже говорил.

— Всю правду, — Джинни строго сложила руки на груди, точно раздавая задания студентам, — ты понимаешь, о чём я.

Гарри недоверчиво уставился на неё.

— Рассказать всё целителям, ты серьезно? Чтобы они решили, что я свихнулся?

— Не время для споров. Есть один человек, который тебе может помочь, Гарри.

— Великий Мерлин?

— Янус! — вскрикнула Джинни. — Ну как можно было не догадаться?

— Пошутил, понятно же, — улыбнулся он. — Ты просто такая серьезная, навела тут таинственности. Но мне это даже нравится.

Джинни сжала кулаки и чуть не подскочила на месте.

— Гарри! — взревела она.

— Ладно-ладно! Давай по-серьезному.

— Мало времени, — вдруг сказала Джинни и обернулась к двери.

— Что?

— Я всё не то говорю, — затараторила она. — Гарри, прости, прости… прости.

Она метнулась к нему и уткнулись в грудь.

— Да что такое?!

Её объятия вдруг обдали ледяным холодом, и Гарри непроизвольно дернулся в сторону. Тут же ему в поясницу точно вбили сотни тупых гвоздей, и Гарри едва не взвыл.

Похоже на то, что это и есть он — конец!

Миг, и Гарри снова почувствовал под спиной жесткий матрас. Он заморгал и шевельнулся, отчего поясница вновь заныла, но он, зажмурившись и шипя, всё-таки перевернулся к тумбочке.

Рядом с ним кто-то стоял, и по запаху зелий в воздухе Гарри догадался, что это целитель.

— Просыпайтесь, мистер Поттер. Время процедур.

— Джинни уже ушла?

— Давно уже. Вы проспали почти до обеда.

Выходит, все это ему просто приснилось. Вместе с догадкой к горлу подступила горечь. Гарри приоткрыл глаза, посмотрел на зелья и, сглотнув, сморщился.

* * *

Валяться полдня и ни с кем не перекинуться фразой — самое тяжкое испытание. Целители не в счёт — слушать о своем состоянии Гарри надоело до одури, ну не о зельях же ему болтать? Почти всю ночь он ворочался в поисках удобной позы, но найти ее так и не смог.

Утром Джинни не пришла, и Гарри зло стукнул кулаком в подушку. Ну хоть кто-нибудь, зайдите к нему?

Время подходило к обеду; суп, булка и сок появились на тумбочке. Гарри с отвращением глянул на еду и с тоской подумал, что кроме всего прочего ему еще очень недостаёт волшебной палочки. «Эванеско» бы, и этой жижи в тарелке и кружке как не бывало!

К трём часам Гарри готов был уже покончить с собой от тоски. Он ворочался, то впадая в короткую дрему, то просыпаясь, в сотый раз бил подушку, но стройная заветная фигура с рыжими волосами так и не появлялась в палате.

Где же её носит, Мерлин ее дери? Если это такое наказание за вчерашнее, то это жестоко! Сам Волдеморт завистливо хмыкнул бы ее коварству.

К вечеру, когда в палату начали прокрадываться неясные тени, в тишине раздался стук, дверь тут же приоткрылась. Гарри поднял голову, на миг подумав, что ему это уже чудится, и чуть не умер от облегчения, когда заметил в сумерках цвет волос входившего. Гарри набрал воздуха и хотел закричать: «Ты вовремя!» — но воздух вмиг вылетел из лёгких, когда Гарри понял, что это не Джинни. Даже будь Гарри Дамблдором или обладай даром предвидения, он не смог бы представить, что сегодня к нему в палату заявится именно он.

«Чтоб я сдох — Рон?!»

— Привет, Гарри, — сказал Рон севшим голосом.

— Что-то случилось с Джинни? — спросил он первое, что пришло в голову.

— А? Ты что, нет! — замотал головой Рон.

В палату в ту же минуту заглянула целительница.

— У вас есть полчаса, — жестко сказала она Рону и скрылась.

Повисло тяжелое молчание.

— Это мой целитель. Она здесь ещё самая милая, — попытался пошутить Гарри.

Он кожей чувствовал напряжение, исходящее от Рона. Выглядел тот очень странно, как пришибленный, теребил в руках сумку и топтался у прохода.

— Да. Жестко тебя тут пасут… И извини, я тебе ничего не принёс.

— Брось, Джинни уже завалила меня всем. Что мнешься, ты чего?

— Джинни ждал, да? — Рон запнулся. — Вместо неё вот я. Она не смогла, помогает матери с… в общем.

Плохое предчувствие все сильнее сдавливало Гарри сердце.

— Что, Рон? Что-то случилось с родителями?! Говори уже.

— Нет, Гарри… в общем. Это. Гермиона… С ней, в общем.

— Чего?

— Ее больше нет.

— Что?!

Гарри оцепенел, на секунду ему показалось, что он не расслышал, что ответил Рон. Больше нет… Что это значит?

Сердце заполнила странная пустота и парализовала все мысли и эмоции. Он не мог пошевелиться, где-то в груди застрял жгучий ком, не давая выдавить ни слова, ни звука.

— Она умерла? — вместо всех слов, что выдуманы на свете, почему-то он спросил именно это.

Рон не смог ответить, только кивнул. Но немного погодя заговорил:

— В общем, вчера ее осматривали целители, ничего не нашли. Сегодня были похороны. Я только с них. Были самые близкие. Мои родители и Джинни. Но ты не волнуйся. Я всё сделал как надо.

Гарри крепко зажмурился, отвернувшись от Рона. Тот замолчал и шмыгнул носом.

— Как… она умерла?

Вдруг вспомнилась старая лекция из Устава, которую, когда-то в юности, преподавали Гарри. Это непрофессионально. «Какова причина смерти?» — вот вопрос мракоборца, не выдающий личного отношения к жертве.

Но он сейчас физически не мог так сказать…

— Целители подтвердили, что когда она спала, у неё остановилось сердце.

— Не может быть…

Снова наступила давящая тишина.

— Ладно, я пойду. Гарри, ты… будь здоров.

Послышались тихие шаги и, словно издалека, скрипнула дверь.

«Не может быть. Этого не может быть», — повторялась в голове фраза, как заевшая пластинка.

Прошло несколько мгновений или часов, Гарри не знал. Он так и лежал в том же положении трупа в гробу. Ему хотелось съежиться, свернуться в позу эмбриона. Но при всём желании он физически не мог этого сделать.

Когда в палате раздался громкий голос целительницы, он понял, что всё ещё существует.

— Мистер Поттер, время процедур! Давайте перевернемся на спину.

— Уходите, — тихо сказал он, не поднимая головы.

— В чём ещё дело?

Гарри почувствовал прикосновение к плечу и, собрав всю силу, которая в нем осталась, крепко перехватил её руку и, подтянувшись, сел на постели.

— Убирайтесь к чёрту! — выкрикнул Гарри ей на ухо.

От неожиданности целительница дернулась назад, но Гарри вцепился в нее железной хваткой. Другой рукой смахнул колбы с зельями с тумбочки, и они разбились, упав на пол.

— Поттер! У вас, похоже, истерика. — Она опешила и зашарила рукой по халату в поисках кармана, приговаривая: — Сейчас-сейчас…

Палочка!

Гарри выхватил палочку, успев дотянуться до кармана целительницы раньше неё, и наставил кончик прямо ей в лицо. Она вмиг побледнела.

— Проваливайте. Оставьте меня в покое, мать вашу! — зло выдавил он.

Его трясло, он был готов убить. Её, да кого угодно! Лишь бы заглушить давящее чувство, которое раздирало грудь и разливалось по туловищу, опускаясь в ноги.

Целительница расширила глаза ещё больше.

— Пошло оно всё! Всё! Ничего не важно… больше ничего!

— Вы, — сказала она с дрожью, — вы встали. Поттер, вы стоите!

В один миг накатила зверская усталость, Гарри ослабел и выронил палочку. Он бы шлепнулся прямо на пол в рассыпанные осколки и лужу из зелий, но целительница успела подхватить его под руки и уложила на койку, пружины которой тут же заскрипели.

— Вы смогли встать, — повторяла она.

— И что, — апатично пробормотал он, с трудом ворочая губами и не понимая, где вообще находится.

— Как это «и что»?! А ну, соберитесь-ка, Поттер. Сейчас же! Придите в себя, — заголосила она прямо над ухом, и Гарри поморщился.

Целительница с чем-то возилась, стоя над ним, но Гарри не повернулся к ней и не смотрел в ее сторону. Он не хотел отпускать аморфное состояние, чтобы не возвращаться к действительности.

— Ренервейт! Выпейте сейчас же, — приказала целительница.

Она приподняла Гарри голову и влила что-то в рот. У него словно щелкнуло в мозгу, точно по невидимому приказу чужой воли, заставляя его начать разумно мыслить.

«Я встал. Я же стоял…» — пронеслось что-то похожее на мысли.

Гарри медленно приподнялся. Пол был сухим и чистым, разбитые колбы и зелья исчезли.

— Спасибо, — прохрипел он.

Целительница сухо кивнула и бровью не повела.

— Знаете, мне кажется, я уже слышал ваш голос раньше.

— Что вы имеете в виду под этим «раньше»? — она нахмурилась.

— В смысле, когда был во сне. Похоже, это ваш голос я слышал. Вы же следили за моим состоянием всё время?

— Да. Вы действительно один раз чуть не пришли в себя, но что-то пошло не так, и мы вас снова потеряли.

— Спасибо вам. Как ваше имя?

— Агата.

Она молча протянула ему еще пару пробирок и приказала выпить.

— Агата, я теперь ваш должник, выходит.

— Вот ещё, не обольщайтесь, Поттер, — сказала она, вытирая руки о халат. — Молчите о том, что было сегодня, иначе пожалеете.

* * *

Проснувшись утром, Гарри заметил на тумбочке поднос с тарелкой, наполненной кашей до краев, и чай. Вид еды вызывал тошноту, и Гарри посмотрел в окно — на улице уже рассвело, и разгорался день. Похоже, эту ночь он беспробудно проспал. Так сказался стресс или его напоили снотворным?

К общей сумме мыслей, что комом наваливалась ему на голову при воспоминаниях о другом мире, теперь прибавилась ещё одна — он потерял Гермиону. Она умерла, ее нет! Как нет Дамблдора, Сириуса, Люпина, Фреда…

— Черт возьми! — выкрикнул Гарри и привстал с матраса на дрожащих руках.

Она умерла во сне. Что бы это значило? Это же обязательно должно что-то значить, ведь так?

Гарри бы вникал в окно и дальше, если бы его не отвлек скрип двери. Джинни зашла в палату в чёрном плаще и шляпе. Она быстро прошла к койке и обняла его за плечи.

— Как же тяжело, — прошептала она ему в шею.

— Я знаю.

— Я узнала той же ночью, Рон прислал сову с сообщением. Я до сих пор вижу эти буквы. Это ужасно… Не могу поверить, что её больше нет. Когда ее хоронили, я даже не смогла подойти к гробу, попрощаться в последний раз. Такое ощущение, что там лежала не она.

— Ты знаешь подробности о смерти?

— Целители считают, как объяснил Рон, что она умерла естественной смертью. Даже мракоборцев вызывать не стали.

Гарри сжал зубы. Как назло при общей тишине в палате ему показалось, что этот скрежет разнесся эхом.

Джинни шумно вздохнула и отпустила его, быстро смахнув слезу, поправила подушку и помогла Гарри лечь удобнее.

— Выходит, Гермиона умерла прошлой ночью? — спросил он.

Джинни кивнула. — Ты знаешь, она так исхудала, просто скелет, обтянутый кожей.

Он, видимо, теперь так и будет узнавать все со слов других, последним. Как безвольный слушатель новостей…

— Откуда я могу знать, если вы кинули меня здесь? Я разваливаюсь тут на части, а где-то там, за этими стенами, закапывают самых родных мне людей!

— Думай, что говоришь, Гарри, — строго перебила она. — Ты почти не двигаешься, тебе нельзя сейчас на улицу. Думаешь, мы бы тебя специально здесь бросили? Это очень печально, но главное — тебе нужно поправиться.

Поправиться. Это слово уже совсем утратило смысл для него. От чего он должен поправиться?.. Слишком быстро все происходило.

— Почему уже были похороны, если даже точной причины смерти нет? — спросил Гарри. — И почему не вызвали кого-то из парней или нашего целителя?

— Это Рон все организовал, значит, я так думаю, посчитал нужным так сделать. Ты уже не доверяешь моему брату? Да что это с тобой?

Джинни тихо встала, глаза прикрывала шляпа. Но Гарри заметил, что слез на ее лице больше не было. Они уже успели высохнуть. Похоже, ей просто нужна была поддержка, и она решила сделать это именно сегодня. В один из череды самых паршивейших дней, что случались у него в жизни.

— Просто у меня из головы не выходит одна вещь, — сказал он и привстал. — Ты упоминала, что Гермиона была чем-то сильно напугана, когда приходила ко мне в последний раз. Выходит, это было как раз за день до того, как я очнулся.

— Все мы тогда были в ужасе, я думаю, многие отчаялись. Возможно, она тоже потеряла надежду. Только я, только я одна верила, что ты выкарабкаешься.

Гарри хмуро вернулся к рассматриванию птиц за окном. Как бы он выкарабкался оттуда без Гермионы?.. Если вспомнить подробности его возвращения в этот мир, то его вопросы так и остались без ответа. Что за Гермиону он там встретил? Откуда она там была?

— А в Министерстве у нее были враги? — спросила Джинни.

Гарри отвлекся от размышлений и криво ухмыльнулся.

— Ты думаешь, можно утверждать законопроекты и не нажить врагов? Конечно, Джинн. У нее было полным-полно недоброжелателей.

А это идея! Все знали, чья подруга Гермиона Грейнджер. А что если он, пока находился рядом, был ее живым щитом? Но стоило Гарри исчезнуть, как все эти высокопоставленные крысы сразу, не теряя времени, взялись за нее? А, узнав из газет, что он очнулся, решили убить, чтобы замаскировать следы…

— Мне нужно переговорить с кем-то из парней, может, с Симусом или Джастином, — сказал Гарри. — Еще нужно найти Рона.

Что же он сразу как следует все не узнал у главного свидетеля ее жизни?! Снова повел себя, как полный…

— Так, понятно, — оборвала Джинни. — Ты забыл, что с тобой? Я знаю, что ты кремень, но пока побереги силы. Я встретила твою целительницу в коридоре, и она сказала, что вчера ты смог встать с кровати.

Слава богам, хоть это ему не приснилось, а случилось по-настоящему.

Она взяла свою сумочку, вынула пакет с пирогами и еще перевязанную стопку бумаг, положила на тумбочку.

— Да, но на секунду. Она меня тут на руках таскала.

— Еще жалуется, что ты изводишь тут всех. Грубишь, отказываешься от лечения.

— Не слушай её, она постоянно ворчит и недовольна. Но целитель вроде хороший.

— А ты должен слушаться их.

— С каких пор тебя беспокоит, что я должен делать?

Джинни расправила одеяло на ногах Гарри и присела рядом.

— Я просто хочу, чтобы ты поскорее вышел отсюда на своих двоих, ты понял? И еще я очень хочу понять, что произошло с тобой.

— Хватит об этом думать. Просто успокойся. Поверь, я справлюсь, и ничего не бойся.

— И с чем ты должен справиться, интересно?

— Ну, — Гарри вздохнул. — Как тебе сказать… пока есть с чем.

Гарри присел и, взявшись за ноги, переместил их к краю кровати. При этом отметив, что по ним пробежала волна болевых мурашек, как коротких уколов. Он действительно начал что-то чувствовать!

— Ага, — кивнула Джинни. — Всё шутки шутишь. Ох, дождешься ты, Гарри.

Она уложила его назад на подушку и принялась что-то рассказывать, Гарри уже плохо слушал. Он не мог побороть сонливость, и то и дело проваливался в темноту.

Гарри снова сонно заморгал, когда совсем сполз по стене на подушку. Джинни встала и быстро поцеловала его в губы.

— Скоро придет целитель. Я, пожалуй, пойду, сейчас уже будет обед. И посмотри, я принесла тебе газеты. Они вышли, пока ты спал. Тут не все. Я принесу еще потом.

— Ты придешь вечером? — пролепетал Гарри.

— Нет, извини, вечером никак не смогу. Но завтра с утра, как штык, буду у тебя. Обещаю.

Джинни надела шляпу и, встряхнув волосами, вышла из палаты.