Гаремные горести (гет)

На какое-то время в доме установились тишина и покой. Связано это было с тем, что после гибели Флоры и Гестии из прежних жён остались в живых лишь Панси и Дафна — наиболее адекватные и спокойные из всех навязанных Поттеру слизеринок.

Но это была только первая причина. Вторая и главная заключалась в том, что, по мнению «коров», над Гарри довлело некое проклятие, из-за которого он не мог иметь семью и все его близкие были обречены на смерть. А потому и Дафна, и Панси сидели, запершись в своих комнатах, и каждый день требовали от своих семей расторгнуть брак с победителем Тёмного Лорда, но получали отказ.

Ни Гарри, ни Гермиона не обращали на это внимания. Они довольствовались тем, что были вместе, наслаждались каждой минутой рядом друг с другом, находя в своей любви утешение. Бывшие гриффиндорцы не расставались ни на минуту, и Мариэтта шутила, что они привязали себя к своей половинке.

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться.

* * *

Всё началось утром. За завтраком собрались все обитатели дома. Все, как один, были раздражены до предела.

Накануне этого дня из Азкабана вышел Драко Малфой. Досрочное освобождение было пожаловано ему Министерством и Визенгамотом в качестве подарка на свадьбу с Асторией Гринграсс, младшей сестрой Дафны. Почти сразу он дал интервью Рите Скитер, в котором потоптался и по Гарри, и по его жёнам, и по попавшей к нему в служанки Эджкомб, отчего все были в таком состоянии, что любое слово или действие могли стать причиной скандала. И начала его Дафна:

— В одном я с ним согласна, — сказала она. — Наша прислуга — уродина. Таких страшных, как она, во всей Британии, наверное, нет. И таких тупых.

— У меня всего лишь прыщи на лице, — тихо, но грозно отозвалась Мариэтта. — И те появились от магии сильной волшебницы. А ты, мымра, по своей воле себя изуродовала. Тебя ведь предупреждали в клиниках, что к хорошим результатам такое не приведёт? Кто из нас тупая, ещё подумать надо.

Дафна вспыхнула, вскочила со стула, схватила салатный нож и бросилась на служанку. Та в испуге отпрянула назад и выпустила из палочки луч заклятия «остолбеней».

Гринграсс отлетела к стене и с противным хрустом ударилась об неё.

Панси закричала тонким и противным голосом. Прежде, чем кто-то успел среагировать, она выхватила палочку, направив её на Мари, но Гарри и Гермиона загородили подругу собой.

Паркинсон задрожала. Из глаз её потекли слёзы, губы дрогнули в усмешке. Она бросилась вон из кухни, а через мгновение до Гарри, Гермионы и Мари донеслись два слова:

— Авада Кедавра!

Слизеринка упала на пол в двух шагах от выхода из дома, выпустив убивающее проклятие в саму себя.

* * *

— Ты уверена? — спросил Гарри у Мариэтты, когда мракоборцы забрали погибших и он вместе с женой вызволили Эджкомб из потайной комнаты. — Тебе не стоит бежать, это была самооборона. Мы бы добились, чтобы всё ограничилось домашним арестом в доме. Мы были бы с тобой.

— Нет, — ответила та, утирая слёзы. — Я давно хотела попросить у вас бессрочный отпуск и уехать из Британии. Мне очень плохо. Мне трудно. Простите. Дело не в мракоборцах.

— Скажи, ты вернёшься? — Гермиона взглянула на подругу с надеждой.

— Вернусь, но не знаю, когда, — девушки обнялись. — Будьте счастливы.

Поцеловав Поттера в щёку, она направилась к выходу.

* * *

— Ну а теперь, — Гарри повернулся к Гермионе, — объясни, будь любезна, как ты это провернула?

Единственная выжившая жена потупила взор.

— И ты правда думала, что я не распознаю по запаху «зелье временного бесплодия», которое ты мне подливала? Очевидно, чтобы ни одна из них не имела шанса понести от меня. Зачем, кстати, ведь убийства произошли до моей близости с кем-то из них?

— Подстраховывалась, — ответила она. — Я видела, как тебе плохо, как они обращались с тобой и Мари. Они не считали вас за людей. Она прислуга, а ты — ценная игрушка, аксессуар! Орудие их низменных целей. Они не способны были любить. Мне была противна сама мысль, что ты и они — одна семья. Я готова была терпеть Мари, как твою любовницу, но не этих! Как? На Миллисенту наложила дезориентирующие чары, Блейз просто подтолкнула сглазом. А прочие... Я знала, что они рассорятся и применила к близнецам Конфундус. Но я и не думала провоцировать Дафну нападать на Эджкомб! Для меня это была такая же неожиданность, как и для всех! Я не имела целью убить всех слизеринок. Лишь самых худших. И я не хотела, чтобы Мариэтта уезжала! Мы подружились! Клянусь, я не хотела!

Гермиона тяжело задышала.

— Что ты намерен делать со мной? — в её голосе слышались подступающие слёзы.

Гарри одним быстрым плавным движением приблизился и взял её лицо в свои руки.

— Залюбить тебя! До изнеможения! Всеми мыслимыми способами и во всех позах! — сказал он и впился в её губы страстным поцелуем. — Затем дать немного отдохнуть и снова! Это мои основные планы на ближайшее время.

Гарри подхватил девушку на руки и радостно закружил по комнате, счастливо смеясь.

— Погоди, — произнесла она, — с какого момента ты знаешь?

— Сразу. С самого начала.

— А зелье? Как ты узнал?

— По запаху, я ведь сам купил для себя один фиал, он так и остался почти полным, ведь ты за меня заботилась о регулярности приёма.

— Ты не жалеешь? — тихо спросила она после небольшой паузы.

— Нет... Не я выбрал эту судьбу, их мне навязали их семьи... Одно я знаю точно: тебя я никому не отдам, — ещё один страстный поцелуй. — Теперь у меня ровно столько жён, сколько я хочу, и полностью в моём вкусе!

* * *

Прошёл год. Уэльский домик стал их летней резиденцией, сами же Поттеры жили на Гриммо. Гермина едва разрешилась от бремени. Гарри, наконец, нашедший себя в целительстве, жил и работал в доме, проводя время с ней и новорождённым Джеймсом.

Мариэтта, вернувшаяся из скитаний, отбывала свой срок в их доме, ухаживая за жилищем и детьми.

Всё было если не отлично, то хорошо уж точно.