Светлячок в долине света (гет)

Вот уже почти месяц Сакура жила в доме Хатаке.

Купец Мицуи Кичиро разобрался с делами, оставил поручения управляющему и засобирался домой в страну Травы. Таучи с Кувой решили снова наняться к нему.

— Не хочешь пойти с нами? — однажды вечером спросил у девушки Таучи.

— Нет, в стране Травы мне нечего делать, — уверенно проговорила она. — Как и решила, отправлюсь в страну Огня.

— Не спеши слишком сильно, поживи хотя бы немного здесь с Онагой, — предложил старший Хатаке. — Ты знаешь, что больше не чужая нам, да и с дочкой моей вы, я вижу, сдружились.

Она тепло улыбнулась и кивнула. Ей очень нравилась эта сероглазая девушка с удивительно легким нравом и добрым сердцем. Сакура вспомнила день их первой встречи...

Они с Таучи и его сыном только что вернулись из страны Травы с караваном, сидели на энгаве и беседовали за чаем, старший Хатаке рассказывал о путешествии и стычке с разбойниками, а Кува сожалеюще протянул младшей сестре разбитую коробочку и извинился, что не смог довезти подарок в целости. Узнав о его ранении, Онага долго плакала от запоздалого страха, обнимая брата, а потом вытерла слезы, бережно взяла сломанную коробочку, которая защитила его сердце, и отнесла на маленький алтарь ками-защитников их семьи.

После этого Онага подошла к Сакуре и крепко ее обняла, и с того самого времени упрямо стала называть сестрой и относиться, как к лучшей подруге...

— Спасибо за предложение, — поблагодарила Сакура. — Мне в самом деле нужно пожить где-то спокойно, не используя чакру. Не хочу снова испытать такое же чувство бессилия и невозможности помочь другу, как тогда... с Кувой. — Девушка сжала кулаки, заново переживая тот ужас, когда видела пятна крови на его груди и слышала постепенно затухающий стук сердца.

Таучи вопросительно посмотрел на нее.

— Понимаете, я была самой слабой в моей команде. — Сакура прикусила губу, вспоминая, как всегда отставала от Наруто и Саске. — И запас чакры у меня небольшой. Раньше я использовала специальную чакронакопительную печать, чтобы компенсировать это, но в том сражении, после которого разлучилась с Какаши-сенсеем, израсходовала все, что у меня было. Хотя бы еще месяц... Я верну утраченное и больше не буду такой беспомощной и бесполезной.

Старший Хатаке недоверчиво хмыкнул.

— Не говори так, Сакура. Ты хорошо держалась в бою и сумела спасти моего сына. Я не слепой глупец — рана Кувы была смертельной. Я видел, он уже почти ушел за грань. Даже представить не могу, чего тебе стоило его вытащить. И, хоть сын любит повторять, что обмануть шинигами невозможно, мне кажется, именно это ты и сделала в тот день... Не знаю, кто учил тебя лечить людей, но на подобное способны только легендарные Сенджу, а уж их слабыми и беспомощными не назовешь.

Таучи покачал головой и, немного помолчав, продолжил:

— Но, если считаешь, что со временем сможешь стать еще сильнее, я буду только рад за тебя. Оставайся в нашем доме сколько пожелаешь. Надеюсь, мы еще увидимся с тобой, когда вернемся...

На рассвете отец и сын засобирались в дорогу.

— Не скучайте без нас, малышки! — Кува сжал обеих девушек, которые выбежали попрощаться, в богатырских объятиях, так что они только пискнули. — И ведите себя хорошо. — Он нарочито сурово погрозил им пальцем, широко ухмыльнулся, подмигнул и пошел отворять ворота.

Таучи улыбнулся девушкам на прощанье, еще раз предупредил Сакуру, что в их доме всегда будет место для нее, и отправился вслед за сыном…

* * *

Следующий месяц, проведенный в доме Хатаке, выдался спокойным и тихим. Сакура еще сильнее сдружилась с сероглазой дочкой Таучи, которая оказалась страшной болтушкой и, словно оправдывая данное ей при рождении имя, не умолкала ни на миг, делясь с Сакурой городскими и дворцовыми сплетнями, своими мечтами, надеждами и чаяниями. Когда она не была на службе, они вдвоем обычно выбирались куда-нибудь в городской сад, чтобы полюбоваться цветущими деревьями, шли в поход по магазинам или на горячие источники.

Где-то там, за пределами столицы едва-едва закончилось очередное сражение со страной Железа, но здесь и сейчас Сакура чувствовала себя так, будто вернулась в беззаботное детство, кошмары перестали ее мучить, а тоска по потерянным друзьям почти притупилась.

На исходе месяца ей наконец-то хватило чакры снова наполнить Бьякуго-но ин, и она с облегчением выдохнула, рассматривая в зеркальце такой драгоценный фиолетовый ромбик.

Восстановив запас чакры, Сакура вернулась к одному важному вопросу, который вот уже несколько недель не выходил из головы: с каждым днем девушку все сильнее тревожило, что стало с ее призывом после того, как она попала в прошлое почти на сто лет назад.

Сакура поняла, что тянуть дольше бессмысленно, дождалась, когда Онага снова убежит во дворец, вышла в сад и приступила к делу.

Она сложила печати и хлопнула ладонью по земле, с каким-то детским страхом ожидая появления Кацую. Однако вместо этого пространство перед ней исказилось, свернулось спиралью, в глазах быстро потемнело от утекающей, словно в бездонную прорву, чакры, а сознание мигнуло и распалось осколками...

* * *

Придя в себя, спустя только ками ведают сколько времени, Сакура осознала, что сама попала в мир призыва.

Вокруг нее точно был Лес влажных костей, она уже бывала здесь однажды — Шиккоцурин было ни с чем не перепутать. Девушка встала, отряхнула одежду и огляделась, надеясь узнать, где очутилась.

Место показалось ей незнакомым.

В тот раз, когда Сакура впервые подписала призывной свиток, она оказалась на большущей поляне окруженной деревьями, покрытыми мхом и лишайником, рядом была гора с плоской вершиной и огромная пещера, в которой жила Кацую. Вдалеке, как она помнила, находилось желтовато-зеленое болото, затянутое ряской.

Сейчас же ее выбросило посреди небольшой прогалины в сухом редком лесу. Со всех сторон вздымались к небу высокие деревья, похожие на остовы костей каких-то сказочных животных. Серые стволы казались начисто лишенными коры, обнажая будто подернутую пеплом, выглаженную до костяного блеска древесину.

Девушка растерянно прошла чуть дальше. За деревьями на многие ри тянулось голое песчаное плато, которое виднелось сквозь желтовато-серую влажную дымку. Такая же дымка заслоняла блеклое голубое небо, так что солнце в зените тоже казалось бледным, больным и усталым.

Сакура долго вглядывалась сквозь душное, серное марево и наконец с облегчением приметила вдали знакомую гору с плоской вершиной, словно обрезанной гигантским ножом.

Девушка вышла на открытое пространство и побежала в ту сторону, но совсем скоро с ужасом осознала, что сколько бы она ни бежала, далекая гора не становилась ближе. Само время будто остановилось и замерло недвижимо, как странные костяные деревья и тусклое солнце в тусклом небе, и сама Сакура, как муха в янтаре, увязшая посреди этого раскаленного безжизненного плато.

Задыхаясь от жары и тяжелых испарений, она поспешила дальше. Минуты сменялись минутами, затем часами, а девушка все упрямо бежала вперед. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она шагнула в тень нависающей скалы.

«Где-то здесь и была пещера Кацую», — вспомнила она и облегченно выдохнула.

Пробежав еще немного, Сакура очутилась на поляне перед огромной пещерой, которая могла посоперничать в размерах с резиденцией Хокаге в ее времени. Девушка неуверенно потопталась снаружи, не зная, что делать дальше, и совсем было решилась войти внутрь, как из пещеры неспешно выполз знакомый белый слизень с тремя голубыми полосками, которые тянулись от головы до хвоста. Серые рожки с большими круглыми глазами повернулись в ее сторону, внимательно разглядывая непрошенную гостью, а потом гигантский слизень неожиданно мелодичным женским голосом спросил:

— Кто ты, человек? И как здесь оказался?

— Здравствуй, Кацую. Меня зовут Сакура, — девушка чуть замялась. — Все очень сложно, и я не уверена, как правильно это объяснить. Ты была моим призывом почти сто лет спустя. Так получилось, что шаринган моего сенсея забросил меня в прошлое. И теперь я не знаю, сможешь ли ты меня узнать.

Кацую заинтересованно повела рожками.

— Нет ничего невозможного, человек, а время не имеет значения, — проговорила она. — Лес Шиккоцу не находится в человеческих землях, наши миры связаны лишь тоненькой ниточкой призывного свитка, но существуют в разных точках пространства и времени. Если все так, как ты сказала, коснись меня, я должна тебя вспомнить...

Сакура подошла ближе и осторожно коснулась шероховатой кожи огромного слизня.

Прошло несколько долгих минут, и Кацую выдохнула:

— Я помню тебя, маленькая Сакура, ты была ученицей Цунаде.

От того, что встретила существо из ее такой далекой теперь прошлой жизни, девушка вдруг судорожно всхлипнула, прижалась к Кацую и расплакалась.

Через некоторое время, сумев взять себя в руки, Сакура рассказала, как очутилась в прошлом, а потом спросила:

— А я не смогу отсюда, из леса Шиккоцу, попасть в свое время?

Кацую задумчиво повела рожками.

— Твой случай необычный, маленькая Сакура. Боюсь, сделать то, что ты хочешь, таким путем не удастся. Что бы ни случилось, ты вернешься в то время, из которого попала сюда... Мне жаль.

Сакура обхватила голову руками.

— Я так надеялась, что есть хоть какой-то способ вернуться. Ну как вообще получилось, что я провалилась в прошлое?!

— Шаринган, полученный Хатаке Какаши, ему не родной. Он хорошо овладел его возможностями, но все-таки с ним не родился, кровь в жилах твоего сенсея — не кровь Учиха. Возможно, в этом все дело, — задумчиво проговорила Кацую.

— Что ж... тогда я застряла в прошлом навсегда, — печально проговорила девушка.

— Думаю, ты права, маленькая Сакура, — мягким голосом сказала Кацую.

— Скажи, если ты сумела меня вспомнить, ты можешь рассказать, как там... в моем времени? Наруто и Саске уничтожили Кагую, как там все наши?

— Война закончилась, — словно что-то припоминая, ответила Кацую. — Цунаде вновь стала хокаге, отстроила деревню. Знаю, что на памятном камне высечены и ваши имена.

— Вот как... — тихо промолвила девушка, сглотнув горький комок в горле. — А ты можешь хотя бы передать Цунаде, что я жива, чтобы она не горевала обо мне? — с какой-то сумасшедшей надеждой спросила Сакура.

Кацую задумчиво помолчала, а потом с сожалением покачала рожками.

— Прости, маленькая Сакура. Для того, чтобы рассказать Цунаде о тебе, я должна буду вспомнить о нашем разговоре в ее времени. Но, если меня никто не попросит, сделать этого я не смогу.

Сакура сморщилась, словно от зубной боли, и разочарованно хлопнула себя по колену.

— Не огорчайся так сильно, — промолвила Кацую. — Ты жива и здорова. Даже лишенная прошлого и будущего того времени, ты все еще обладаешь своим собственным «сегодня», оно обязательно поможет тебе построить новую жизнь.

— Спасибо, Кацую, — печально усмехнулась девушка, — ты права, — и, крепко сжав кулаки, добавила: — Я ни за что не сдамся!

— Я рада, что ты пришла в себя, маленькая Сакура, но теперь тебе пора, ты же знаешь, людям в моем мире долго находиться опасно, даже с твоей отличной регенерацией.

— Да, — сожалеюще кивнула девушка.

Еще раз обняв гигантского слизня на прощанье, Сакура сложила печати в обратном порядке и с громким хлопком исчезла, оказавшись уже в своем мире, в том же самом саду под глицинией, откуда ушла в призыв. Солнце сместилось далеко на запад, показывая, что прошло несколько часов, пока она отсутствовала.

Спустя совсем немного времени в воротах показалась Онага.

— Сестричка Сакура, я дома!

Сакура облегченно выдохнула, понимая, что успела едва-едва.

— Ах, вот ты где! Опять под деревом прячешься?! — громко воскликнула сероглазая девушка и кинулась ее тормошить и щекотать.

Сакура рассмеялась, попыталась увернуться и упала в траву, потянув за собой подругу. Укрытые ветвями глицинии, девушки хохотали, задыхаясь от смеха.

Прошло несколько минут, прежде чем они окончательно успокоились. Онага тихо хихикнула в последний раз, развернулась к Сакуре боком, подперев голову ладонью, наморщила нос и спросила:

— А чем это от тебя пахнет так сильно и гадко? Серой, раскаленными камнями, красной и желтой глиной, сухим валежником, пеплом... — сероглазая девушка, продолжая принюхиваться, удивленно подняла брови, — ...мхом, какими-то грибами, гниющими растениями и... болотом?! Где ты вообще смогла найти в этом городе гнилое болото?!

Сакура понюхала рукав.

— Не так уж сильно пахнет, просто у вас, Хатаке, носы слишком чувствительные.

— Да-да... — снисходительно помахала рукой Онага, — оправдывайся дальше.

— Я тренировалась... — все-таки призналась розоволосая девушка, — уходила в мир призыва.

— Ух ты! — восторженно воскликнула Онага и резко села, подогнув под себя ноги. — Я в мире призывных псов никогда не была, это же чакры сжирает немеряно! А какой у тебя призыв?

— Ее зовут Кацую, — начала объяснять Сакура, — такой огромный белый слизень с голубыми полосками...

— Слизняк?! — Сероглазая девушка передернулась.

— Кацую очень милая и добрая, — стала защищать ее Сакура, — а еще она может помочь исцелить человека, даже когда уже ничего нельзя сделать.

— Вот как... — мгновенно став серьезной, протянула Онага. — Прости, иногда я веду себя слишком глупо и легкомысленно.

— Да ничего страшного! — воскликнула розоволосая девушка и замахала руками. — Я как-нибудь обязательно вас познакомлю... А от меня и вправду... так мерзко пахнет? — спросила она и еще раз понюхала рукав.

— Ага! Очень! — протянула ее подруга и насмешливо прищурилась.

— Тогда давай пойдем на источники? — покраснев, предложила Сакура.

— Своевременное предложение! — шутливо рявкнула Онага, вскочила на ноги и протянула ей руку. — Вставай скорее, а то от этого запаха мухи на лету дохнут!

* * *

Блаженно растянувшись в горячей воде онсэна, Сакура закрыла глаза и неожиданно подумала, что все эти дни, проведенные в доме Хатаке, стали одними из самых спокойных и радостных в ее жизни за долгие-долгие месяцы, если не годы.

...Пока однажды все не изменилось в одночасье.