Портовый квартал (джен)

— Брахим, твоя очередь, — взглянув на выпавшее число, сказал Кардиф.

— Ну что ж, моя так моя, — кивнул картограф. — Вот ты, Кардиф, рассказывал, как Игнац перепутал зелья. И, знаешь, меня это вовсе не удивляет. Наш алхимик известен своей рассеянностью, он постоянно погружён в какие-то свои мысли. Верно, придумывает рецепты для новых эликсиров или ищет способ обращать глину в золото...

— Это точно, Игнац вечно никого не замечает и что-то бормочет на ходу. Малость не в себе, видать, — поддакнул Фарим.

— Так вот. Получил я тут как-то заказ на новые карты, но обнаружил, что чернила, которыми я их рисую, подошли к концу. А чернила в моём ремесле требуются разных цветов: синие для рек и морей, коричневые для гор, зелёные для лесов, а чёрные — чтобы делать надписи. Поэтому без помощи алхимика мне никак не обойтись, — начал свою историю Брахим. — Прихожу я к Игнацу чтобы заказать чернил, а он сидит за столом и негромко разговаривает о чём-то с чучелом гарпии, которое у него висит на стене...

— И как, гарпия ему отвечала? — хохотнул Кардиф.

— Я не слышал, но Игнацу, похоже, казалось, что отвечает, — ухмыльнулся картограф. — Мы не первый год с ним знакомы, поэтому на чудачества алхимика стараюсь внимания не обращать. Покашлял погромче, чтобы Игнац оторвался от беседы со своим чудовищем, и сказал, что мне нужны чернила...

* * *

— Чернила? Какие чернила? — почесал в затылке Игнац. — Ах чернила! Конечно, Брахим, я изготовлю для тебя чернила. Цена и сроки — как обычно.

— А нельзя ли поскорее? У меня заказ срочный. Я бы приплатил сверх обычной цены, — предложил картограф.

— Можно и поскорее. Только, понимаешь, я обдумываю один новый интересный состав, но мне для него нужна болотная трава. Не знаешь, где её можно достать? Лучше всего в сушёном виде, — спросил Игнац.

Брахим в растерянности покачал головой.

— Ты же знаешь, что продажа болотника в городе запрещена. За это и в темницу угодить можно, а там и до каторги недалеко... — осторожно проговорил он.

Алхимик беспечно отмахнулся от слов картографа.

— Весь Портовый квартал провонял болотником. Ведь где-то же его достают? Не сомневаюсь, что ты точно знаешь, где именно. — И добавил: — Если поможешь, я тебе чернила к завтрашнему утру. Бесплатно.

Предложение Игнаца звучало заманчиво, и Брахим, помявшись немного в нерешительности, всё же сказал:

— Сам не видел, но поговаривают, что Борка, вышибала из «Красного фонаря», приторговывает болотной травой.

— Отлично! Спасибо, Брахим! Чернила за мной, — обрадовался алхимик. — Вот только боюсь, если я просто подойду к этому Борке, то он со мной и разговаривать не станет. Похоже, ты его неплохо знаешь? Можешь свести меня с ним?

— Кхм... Свести-то можно, но как бы не влипнуть в историю... — заколебался Брахим.

— Да брось! Покупать болотник буду я, а не ты. И потом, мне для опытов, а не курить, — постарался развеять его нерешительность Игнац.

— Ну... ладно, — вздохнул картограф.

— Тогда я сейчас возьму деньги, и пойдём, — вскочил алхимик и бросился к сундуку, где хранились его скромные сбережения.

Брахим не рассчитывал, что идти на опасное дело придётся прямо сейчас. Однако согласие он уже дал, и отступать было некуда.

Они покинули дом алхимика, миновали кузницу Карла и свернули на главную улицу квартала, которая уходила вниз, к причалам, напротив которых расположены заведение Кардифа, «Красный фонарь» и лавка Хальвора. Погода стояла самая подходящая для тёмных делишек — ветер нагонял с моря тёмные косматые тучи, в любой миг готовые разразиться ливнем.

Когда Игнац и Брахим достигли конца улицы, навстречу им попался мясник Альвин. Вид он имел похмельный и растрёпанный. Втянув голову в плечи, он попытался прошмыгнуть мимо.

— Доброе утро, Альвин! Как у тебя дела? Помогло моё зелье?

— Да катись ты к Белиару! Шарлатан! — огрызнулся мясник и заспешил прочь.

— Чего это он? — удивился Брахим.

— Кто его знает. Вечно всем недоволен, — пожал плечами алхимик. Брань Альвина его, судя по всему, совершенно не задела. Увлекая за собой Брахима, который всё ещё пялился вслед мяснику, Игнац свернул налево, за угол большого деревянного здания.

Похоже, среди предков Борки затесался какой-то варантец, от которого рослый вышибала унаследовал хищное горбоносое лицо, очень подходящее для обоих его занятий — как официального, так и незаконного.

— О, почтенные господа решили посетить наше скромное заведение? Всего по полсотни монет с каждого, и девочки Бромора исполнят любые ваши желания! — едва завидев картографа и алхимика, закричал он. Видно, зазывать клиентов также входило в его обязанности.

— Привет, Борка! Нет, мы... кхм... не по этому делу. Вот ему, — Брахим указал на Игнаца, — болотник нужен.

— Болотник? Какой ещё болотник? Он же запрещён! — сделал изумлённое лицо Борка.

— Не притворяйся, все говорят, что ты им приторговываешь, — сказал картограф.

— Клевета! Кто мог такое про меня сказать? Назови имена этих «всех», и я забью эти слова обратно в их лживые глотки! — изобразил праведный гнев вышибала.

— Послушай, любезный, я не стражник и не шпион Лариуса. Ты же прекрасно знаешь, что я Игнац, алхимик. Если забыл — спроси у своего хозяина. Бромор недавно заказывал у меня настойку от боли в суставах. А болотник мне нужен для опытов, а не чего-то незаконного, — принялся увещевать его Игнац.

— Я отлично знаю, кто ты такой, почтенный алхимик. И отношусь к тебе со всем уважением. Но поверь, никаким болотником я не торгую, тебя обманули! — заюлил Борка.

Игнац тяжело вздохнул.

— Нет так нет, — сказал он. — Тогда придётся обратиться к самому Бромору. Думаю, к его словам ты прислушаешься, а мне он не откажет.

Игнац сделал шаг в сторону входа, но Борка немедленно его остановил.

— Погоди, почтенный...

— Ты что же, хочешь не пустить меня в «Красный фонарь»? — удивлённо вскинул седые брови алхимик. Словно разделяя с ним возмущение, в сумрачном небе сверкнула первая молния и зарокотал гром.

— Нет, нет, что ты! Вход в наше славное заведение открыт для всех жителей и гостей Хориниса! — громко ответил Борка, а потом воровато оглянулся на двери заведения и прошептал: — Просто Бромор... э-э... ну, в общем, хозяин не знает про траву. И будет лучше, если так всё и останется.

— Не знает или делает вид, что не знает? — ухмыльнулся алхимик.

— Да какая разница? Пока он не запрещает мне торговать и не требует свой доли, меня всё устраивает.

Вышибала отошёл в сторону и поманил за собой алхимика.

— Уверяю тебя, любезный, я забуду о тебе сразу же, как только получу небольшой тюк сухой болотной травы и уйду отсюда, — так же негромко отозвался Игнац.

— Ладно, тогда договорились. Золото у тебя есть? — сдался Борка.

Игнац снял с пояса мешочек и позвенел монетами. Их звон слился со звуком первых дождевых капель, застучавших по крышам.

— Хорошо, тут достаточно. Только, как ты понимаешь, болотник я при себе не держу. Давай сделаем так. Ты вернёшься домой, а через час к тебе зайдёт один надёжный человек и принесёт свёрток. Передашь ему золото и какое-нибудь недорогое зелье. Тогда даже если за ним проследят, то увидят, что он приходил к тебе за лекарством, — предложил Борка.

Но Игнац его не слушал. Оцепенев, он во все глаза смотрел на молодую женщину, которая как раз вышла из «Красного фонаря». Она явно была чем-то расстроена. Заметив пристальное внимание старого алхимика, она ответила ему долгим удивленным взглядом. Затем закуталась в плащ и поспешила по каким-то своим делам.

— Эй, почтенный! Ты меня вообще слушаешь? — дёрнул Борка за рукав Игнаца, который, не отрываясь, провожал взглядом уходившую прочь женщину.

— А? Что? Да-да, присылай своего человека, — рассеянно кивнул алхимик, а затем побрёл в направлении своего жилища.

— Что это с ним? Будто призрака увидел... — спросил Борка у Брахима, который на протяжении всей сцены хранил удивлённое молчание.

— Не знаю, — ответил тот и поспешил вслед за Игнацем.

Догнал он его уже за углом. Алхимик, в задумчивости опустив голову, брёл под дождём вверх по улице.

— Игнац! Погоди! — перекрикивая громовые раскаты, окликнул его картограф. — Ты, гляжу, мастер переговоров. Прекрасно мог обойтись и без моей помощи.

— Почему? Ты мне помог, и я тебе благодарен. Сегодня же примусь за изготовление чернил.

— А Надя? Почему ты на неё так уставился?

— Надя?

— Ну да. Это одна из девочек Бромора. Ты пялился на неё без отрыва...

— Пялился? Нет-нет, просто мне в голову пришла одна интересная идея... одного... зелья. Да, нового зелья. А эту... Надю я давно знаю. Она не раз приходила ко мне за лекарствами, — смущённо закрутил головой Игнац, и Брахим с удивлением заметил, что алхимик покраснел.

Картограф хотел спросить что-то ещё, но Игнац торопливо простился и заспешил прочь. Дождь превратился в настоящий ливень, и на Брахиме уже не осталось сухой нитки. Поэтому он выбросил чудачества алхимика из головы и заторопился домой — к горячему камину и сытному обеду.

* * *

— Да, странный случай, — покачал головой Кардиф, когда Брахим завершил свой рассказ. — Игнац, конечно, чудак, но тут действительно что-то необычное. Будь речь о ком-то другом, я бы подумал, что он влюбился.

— Да ну, в его-то годы! — усомнился Фарим.

— Пожалуй, староват наш алхимик для такого. Видно, тут какая-то тайна, — согласился с ним хозяин таверны.

— Кстати, о Наде...

— Тихо! — прервал их разговор Брахим. — Слышите?

Привлечённые странными звуками, трое узников устремились к решётке. Судя по всему, в одной из соседних темниц шла драка.

Больтан, который дремал на стуле, привалившись спиной к стенке, тоже услышал шум и встрепенулся. Стражник встал, зажёг от висевшей на стене лампы факел и приблизился к источнику звука, однако вплотную подходить не стал.

— Эй, что там у вас?! — спросил он темноту за решёткой.

В темнице раздался звук падения чего-то тяжёлого, а затем раздался испуганный крик.

— Нет! Что же я наделал!

— Да что происходит, демон вас забери?! — крикнул Больтан.

— Кажется, я его убил! Он не шевелится и мозги наружу! — с ноткой истерики в голосе ответили из темницы.

— Совсем с ума посходили? — прорычал Больтан и, наплевав на опасения, приблизился к решётке.

— Вон он лежит! Что же теперь будет?! Может, он живой ещё?

Больтан сделал ещё один шаг вперёд и поднял факел повыше.

В тот же миг из-за железных прутьев высунулась рука, ухватила стражника за перевязь и резко подтянула к решётке. Прошелестел клинок Больтана, покидая ножны, и в следующий миг острие оружия оказалось направлено в горло своего бывшего владельца.

Факел, рассыпая искры, покатился по каменным плитам пола.

— А теперь, дружок, открой решётку. А то нам изнутри никак не дотянуться до рычага, — с насмешкой произнёс кто-то из глубины темницы.

Кардиф, Брахим и Фарим наблюдали за этой сценой с всё возрастающим ужасом.

— Я открою, а вы меня прирежете! — просипел прижатый к решётке Больтан.

— Не прирежем. Слово чести!

— А если...

— Открывай, или умрёшь прямо сейчас!

Стражник протянул руку в сторону, нащупал торчащий из прорези в стене рычаг и потянул его вниз. В тот же миг он отлетел назад и растянулся на полу, а решётка поползла в сторону.

Как только проход оказался достаточно широким, в него протиснулся какой-то человек и ударил не успевшего подняться стражника рукоятью меча в лоб. Больтан рухнул обратно на пол и замер. Похоже, лишился чувств, а, может, и жизни.

Перед решёткой, перекрывавшей выход из темницы троих наших героев, остановился незнакомец — высокий, совершенно лысый, с изуродованным шрамами и татуировками очень смуглым лицом. Одежда и тёмная обветренная кожа выдавали в нём моряка.

За его спиной уже маячил его собрат по заключению. Кардифу сначала показалось, что голова у того действительно залита чем-то красным, но в следующее мгновение он рассмотрел, что это всего лишь косынка, небрежно повязанная на волосы.

— Ну что, висельники, выпустить вас? Или, якорь вам в жабры, вы предпочитаете окончить свои дни в Рудниковой долине? — спросил смуглый, убирая за пояс короткий меч стражника.

Кардиф растерянно оглянулся на товарищей.