Прилежный ученик (джен)

Случай в зоопарке еще больше укрепил меня в уверенности, что я правильно расставил приоритеты в своей жизни. Развиваться как магу — вот достойное занятие, и я посвящал ему все свободное время.

Вызовом для меня было распределение и концентрация внимания. В практике, которую я сам для себя изобрел, было два столпа: чувствительность и концентрация. В данный момент я пытался ощутить энергию внутри себя в трех местах: в области солнечного сплетения, в межбровье и районе, где подбородок переходит в шею. В этом месте проще всего было ощутить энергетическую наполненность, после первых двух. Каждый новый энергетический центр, или чакра, в индийской терминологии, расширял мои возможности. Повышалась чувствительность, облегчался контроль внутренней энергетики.

Открытие третьего глаза дало мне способность ощущать эмоции живых существ. Что дает горловая чакра, пока выяснить не удалось. Последние несколько месяцев я пытался растянуть свое внимание на три центра, но пока не удавалось задействовать все разом. Тем не менее, я уже чувствовал, что мир стал чуточку ярче и понятнее.

Для тренировок я, решив пойти проторенной дорогой, попросил родителей купить мне нового хомяка, которому дал имя Пич Джуниор. Сейчас, находясь в медитации, я вновь старался наполнить энергией три центра. Вот, шарик энергии в груди расширился, стал горячим. В области третьего глаза нарастало давление, наконец я ощутил в ней чувство наполненности и тепла. Горловая чакра постепенно ощущалась все сильнее, и я стал стал слышать из этого места странный звук. На пределе слышимости возникла переливающаяся разными тонами нота, вызывающая приятные вибрации по всему телу.

Очень медленно я стал растягивать свое внимание вовне, постепенно воспринимая окружающее за пределами своего тела. Наконец очередь дошла до моего подопытного, наградив меня эмоциями и ощущениями хомячьего тела. Утвердившись в новой конфигурации и поймав равновесие, продолжил воспринимать окружающее. Нота, звучащая внутри меня, словно просилась выпустить ее наружу. По наитию я отправил ее в хомяка, дав ему возможность тоже ощутить ее звучание. От хомяка пришло ощущение, как будто он впал в транс, настроившись на частоту вибрации этой ноты. Замерев, он сидел в клетке, каким-то образом синхронизировавшись с волной, исходящей от меня. Посидев так какое-то время, я отправил мысль-побуждение “двигаться”. Хомяк дернулся и с разбегу влетел в стекло, я почувствовал ошеломление, которое передалось по нашей связи, выбивая меня из состояния концентрации.

Немного придя в себя, я обдумывал новую информацию. Интуитивное решение пришло само по себе, я вдруг понял, как я могу использовать новый открытый мной энергетический центр. Его значение было намного глубже и многогранней, чем я пока мог осознать. Из того, что мне открылось, была трансляция от меня к другим состояния и мыслей. Как раз то, что совершенно не получалось у меня до этого.

Канал от межбровья позволял считывать информацию с объекта внимания. Канал от горла позволял наоборот, передавать информацию этому объекту. С тренировками и развитием горловой чакры, эти манипуляции должны начать даваться легче, с опытом я смогу передавать адресату мысленные послания или приказы без нескольких часов медитации и концентрации. Взглянул на часы. Да уж, времени пол-первого ночи. Хорошо, что никто не зашел проведать меня перед сном.

На протяжении оставшегося года я упорно тренировал новые способности. Объектом моих изысканий по прежнему оставался только хомяк. Было такое ощущение, что подключение каждой новой чакры давало усложнение концентрации на всех них одновременно нелинейно. Поэтому, просто идя по улице, невозможно было передать свои мысли кому-то. Перед такими манипуляциями мне требовалось разогнать энергию в теле, затем в состоянии полного покоя медитировать, чтобы это стало возможным.

Хомяк снова завис, настроившись на мою волну. Передаю ему образ еды, спрятанной в подстилке. Пич тут же отправляется на поиски, начинает копаться в опилках. Там ничего нет, но хомяк упорно копается, пытаясь найти несуществующее угощение. Отправляю образ, где он должен встать на задние лапы. Хомяк неуверенно крутиться на месте, не понимает, что от него хотят.

Это недостаток, который я пока не знаю, как преодолеть. У меня получается передавать что-то похожее на то, что я уже получал от него по нашей связи. Команды движения, нахождения еды, опасности. Что-то более сложное, вроде вставания на задние лапы, или подпрыгивания передать не удавалось. Можно было заставить его встать, приманив образом еды где-то сверху от него, но не больше.

Наверняка можно добиться более серьезного контроля и заставить хомяка маршировать и отдавать честь, но для меня это какой-то запредельный уровень. Сигналы, которые возникают в мозгу животного, я более-менее научился имитировать, но как, к примеру заставить его ходить на задних лапах? На ум приходит только дрессировать его обычным способом, как зверей в цирке, затем считать то, что происходит у него в голове, а затем уже пробовать симулировать те же сигналы извне. Звучит как бред, я не уверен, что из меня хороший дрессировщик. Хомяков вообще дрессируют? Пока буду работать с существующими сигналами, намного важнее довести свою концентрацию до такого уровня, чтобы внушения давались без подготовки. Смог же я довести до такого уровня восприятие, значит и воздействие тоже получится, вопрос времени и затраченных сил.

Я сидел на уроке английского. Чем хороши ментальные воздействия, так это их незаметностью. Не надо доставать палочку и, размахивая ею, читать заклинания. Это позволяло мне не просто просиживать штаны в школе, но и заниматься тренировками. Благо, учителя редко меня спрашивали. Я давно создал себе репутацию прилежного ученика, который отлично знает материал. Сейчас я полностью отключился от происходящего, сосредоточив внимание на Дэвиде, своем однокласснике. Он сидел за партой впереди на моем ряду. От него приходил образ рассеянного внимания на учителя и каких-то мечтаний, не получалось разобрать конкретику. Говоря простым языком, парень витал в облаках, лишь краем уха слушая учителя.

Наконец, у меня получилось задействовать горловую чакру, и я вновь почувствовал переливающуюся вибрацию, которая просилась отпустить ее в пространство. Я плавно направил ее в одноклассника. Тот и так находился в легком трансе, замечтавшись, теперь его состояние слегка изменилось. Он настроился на прием с моей стороны. Я передавал ощущение чешущейся руки. Дэвид неуверенно поскреб пальцами по рукаву своего свитера. Теперь затылок. Объект яростно стал чесаться, так, пока хватит. Учитель недовольно посмотрела него. Дэвид прекратил чесаться и сосредоточился на словах мисс Джонсон. Самое время попробовать сложные команды, которые не понимал хомяк.

Я решил попробовать заставить его взять ручку, лежащую рядом с ним на столе. Виделось два пути для этого: передать образ, в котором есть желание взять ручку в руку, либо отдать голосовую команду “возьми ручку” со стола. Начнем с первого, я транслировал образ желания-побуждения. Мальчик повернул голову в сторону ручки и неуверенно взял ее в руку. Теперь второй вариант. Я спокойно передал по нашей связи “Положи ручку”. Дэвид бросил ее на стол и заозирался.

— Дэвид, с тобой все в порядке? — учительница обратила на него внимание

— Да, мисс Джонсон, — мой одноклассник прекратил оглядываться

— Тогда повтори, что я только что говорила, — похоже, я устроил парню проблемы. От него несло паникой. Пора прекращать.

Первый способ сработал отлично. Назову его косвенным. В голове объекта воздействия возникало побуждение, вызванное образом желания что-то сделать или стимула. Это работало с хомяком, сработало и с человеком. Второй способ — отдача прямой мысленной команды словами, на животном не работал от слова совсем. Человек, судя по всему, сам интерпретировал слова, возникшие в голове, в команду к действию. Но как это воспринимается? Как голос в голове, или возникшая мысль? Какие при этом ощущения, это голос конкретного человека, например мой, или нельзя опознать автора команды?

Столько вопросов, и ни на один не ответить без расспросов объекта воздействия. В голову лезут мысли о привязанном в подвале подопытном, которому потом можно стереть память. Спокойно, Фред! Это не лучшая идея. Хорошие мальчики и великие светлые маги так не поступают. Не поступают же? К тому же я не умею стирать память.

В телекинезе тоже наступил прорыв. Теперь у меня получалось контролировать два предмета. Я сидел на полу, два металлических шарика вращались перед моими глазами по сложным траекториям. За спиной я по прежнему не мог ничего контролировать. Для этого требовалось ощущать пространство без помощи зрения, что пока мне не давалось. Чертов шнурок так и не подчинился мне. Мне хотелось, чтобы он контролировался мной полностью, двигался, как змея в воздухе. Чтобы я мог завязать его в узел. Но максимум, на который я был способен, это поднять его за металлический конец. Воздействие осуществлялось именно на твердую часть. Основная часть, сделанная из мягкой ткани, безвольно болталась в воздухе.

Я снова размышлял о будущем, об обществе магов, в которое мне предстоит влиться через пару лет. Вряд ли там все гладко. Даже в оригинальной истории были разрешены дуэли, происходило постоянное выяснение отношений между волшебниками, причем нередко с летальным исходом. Как я могу защитить себя? Мой телекинез, хоть и стал намного уверенней, слабо подходит для самообороны. Я могу довольно сильно бросить небольшим предметом, но камень или шарик просто оставят синяк.

Надо начинать тренироваться с чем-то вроде заточенного куска металла. Из плюсов, мне уже не требуется подолгу концентрироваться перед использованием телекинеза. Одним предметом я способен управлять совершенно спокойно и без подготовки. Нужно найти остро заточенное лезвие, достаточно тяжелое, и тренироваться с ним. Еще лучше что-то вроде острой отвертки, можно отпилить ручку, и у меня будет металлический колышек, которым можно запустить в противника.

Воинственные мысли продолжали течь в моей голове. У меня есть мои способности по приему-передаче мыслей и эмоций. Это тоже серьезное оружие. Например, можно вызвать у противника чувство сильного страха. Противник убегает, ты победил. Или наоборот, вызвать у оппонента приятные чувства по отношению к себе. Противник запутан, стал для тебя лучшим другом, ты снова победил.

Но есть большой минус у такой прекрасной способности. Телекинез нагляден, его легко тренировать в собственной комнате. Достаточно повесить мишень на стену, и можно спокойно отрабатывать броски чего-нибудь убойного. Для отработки ментальных способностей требуется кто-то живой. Неизвестно, как подействует на моего питомца использование ментальных боевых приемов. С большой долей вероятности очень плохо, ведь для этого я и собираюсь их отрабатывать. Не то, чтобы я был ярым зоозащитником, но своего хомяка мне жалко, к тому же он мне здорово помогает всю его недолгую жизнь. Эти грызуны очень пугливы, так что сильный стресс запросто убьет его. Ну и главное, пока внушение не является способностью, всегда готовой к применению. Для того, чтобы внушить своему однокласснику, что у него чешется рука, я потратил больше половины урока. Освоение внушения идет значительно медленнее считывания, так что пока откладываем возможность боевого применения.

Подходящее орудие было найдено в инструментах отца. Это было шило, только очень толстое. Ручка была мной безжалостно отпилена, и я получил острый и относительно тяжелый кусок металла. Раза в два тяжелее шариков, с которыми я обычно тренировался, но намного легче самого тяжелого камня, что я пробовал поднимать. Мишенью я сделал обычную доску, которую держал в комнате и доставал для тренировок. Дело двигалось на удивление легко. Шило раз за разом втыкалось в доску, проникая глубоко в древесину. С точностью тоже проблем не было, телекинез позволял точно направить снаряд в нужную точку. Рукой я так бросить не смогу. Я тренировался выхватывать телекинезом снаряд из кармана, из руки, поднимать со стола, вытаскивать из доски и моментально бросать в цель. Получилось неплохое оружие. Мне не требуется махать волшебной палочкой или как-то двигать руками. Вот моя заточка лежит в нагрудном кармане рубашки, а через секунду уже несется в цель. Если конечно у мага, с которыми я собрался воевать, не окажется какой-то защиты от быстро летящих предметов.

Немного успокоив свою паранойю, я принялся за свою обычную тренировку. Упражнения из йоги, затем медитация, вернее теперь я медитировал и во время упражнений, наблюдая, как энергия путешествует внутри моего тела. Каким-то образом последовательности поз стимулировали эту энергию собираться внутри частей моего тела, путешествовать вдоль позвоночника. Закончив, я привычно сел в позу лотоса, направляя и концентрируя внимание. Неожиданно, на подоконник уселся воробей и принялся разглядывать мою комнату. Ко мне потекли образы из его головы. Они были похожи на образы рептилий своей чуждостью, но в то же время кардинально отличались. Воробей мыслил не просто быстро, а очень быстро. Постепенно мне удалось вычленить основное из этих образов — еда и любопытство, периодически опасение. Ежесекундно он проверял окружение на еду и опасность. Вектор его внимания обследовал окружающее с бешеной скоростью, принимая направления внутрь комнаты, вверх, вбок, вниз. Этот сумасшедший радар обшаривал полную сферу вокруг воробья. Логично, птица, в отличии от человека, живет в трехмерном пространстве. Несмотря ни на что, человек прикован к плоскости, третья ось координат для него существует постольку-поскольку. Свинья, говорят, и вовсе не может поднять в голову, ее мир полностью плоский.

Наконец, во мне зазвучала вибрация горловой чакры. Сразу же подключаюсь к воробью, ощущаю привычное замешательство объекта. Направляю максимальную эмоцию страха. Воробей тихо пискнув, неловко взмахнул крыльями и перевалился через подоконник в комнату, и застыл на полу, раскрыв крылья. Неожиданно принятое мной решение воздействовать на воробья, а затем отголоски ужаса, направленного на воробья, полностью выбили меня из состояния концентрации. Я ошеломленно смотрел на неподвижную птицу. Похоже, я перестарался. Подошел поближе и потрогал. Моя жертва лежала неподвижно, никакого сердцебиения не чувствовалось. Для проверки, я сел обратно в позу лотоса и сконцентрировался. Хомяк ощущается как прежде. Теперь воробей. Полная пустота. Немного отличается от, скажем кровати, но точно не живое существо. Испытываю двойственное чувство. С одной стороны, жалко ни в чем не повинное животное, которое я убил. С другой — я доволен, что мои способности настолько опасны. Я способен убить взглядом и мыслью. Правда, перед этим пришлось потратить час на подготовку.

Надо избавиться от тела, так ведь обычно делают после убийства? Дохлый воробей в комнате мне точно не нужен, да и родители удивятся. Вдруг, есть какая-нибудь плохая примета, связанная с этим. Поэтому заворачиваю воробья в полотенце и иду на задний двор. Взяв совок, которым мама пользуется в саду, выкопал небольшое углубление в углу, и положил туда мертвое тело. Покойся с миром, дружок, ты пал жертвой моих магических экспериментов. Присыпал землей и воткнул сверху палочку.