Клетки против Стивена Кинга (джен)

Мисс-эритроцит АЕ-3803 встречалась со своими друзьями нейтрофилами, с которыми не виделась с самого выпуска из школы-интерната Красного Костного Мозга, находившегося в живописном уголке на окраине Клеткодерри. Они сидели в ресторанчике «У Макрофага» и мило беседовали, вспоминая былое.

— А помните, помните, как мы дразнили хулиганов, ставших потом тимоцитами? — вспоминали по очереди нейтрофилы.

— А как спрятали зонтик базофила?

— А как облили вареньем девчонок?

— Помню… — отозвалась АЕ.

— Ой, извини…

— А как сбежали на речку и устроили заплыв наперегонки?

— Да уж… — сказал U-1146. — Я все это помню, но… — он рассеянно обвел взглядом присутствующих. — Но есть кое-что, что я никак не могу вспомнить. Что-то тревожное, что-то, что ускользает от меня, едва мне кажется, что я вот-вот это вспомню.

— Знаешь, у меня тоже самое, — признался U-4989. — Просто мистика какая-то!

— Да никакой мистики нету, — пожал плечами U-2626, — просто нам всем свойственно вытеснять травмирующие события в подсознание и забывать о них.

— Даже если так, это не отменяет того факта, что в нашем детстве было что-то травмирующее, и мы успешно про это забыли, — вставил U-2048.

— Вот когда вы сказали об этом, — встряла АЕ, — я тоже вспомнила что-то такое… Ну вот эдакое! А какое, не помню.

— Н-да-а… — протянули дружно нейтрофилы.

— А знаете что? — вдруг оживился U-4989.

— Что? — спросили остальные.

— Впереди у нас выходные и… — он торжественно обвел взглядом присутствующих. — И ничто не мешает нам расследовать это дело!

— А начать мы можем с нашего интерната, — подхватил U-2626.

— Почему бы и нет, — кивнул U-1146.

— В самом деле, мы ничего не потеряем, кроме времени, конечно, — рассудил U-2048.

— Ух ты! Это будет настоящее приключение! — обрадовалась АЕ, подскакивая на месте от нетерпения. Нейтрофилы поднялись из-за стола, натягивая кепки. Приключение так приключение.

* * *

В интернате они узнали, что никого из прежнего преподавательского состава не осталось. Молоденькая воспитательница-макрофаг извинилась, что ничем не может помочь, а после миелоциты и эритробласты набросились на гостей, жаждая поиграть с ними и показать свои поделки. Они взяли друзей за руки и тянули в игровую комнату, как АЕ краем глаза показалось, что в углу мелькнула какая-то тень. Нет, должно быть показалось. Однако U-1146 тоже заметил странное движение и, с трудом убежав от маленьких разбойников, повернул в коридор, потом в другой, в третий… И внезапно понял, что оказался у запасного «выхода в мир», как называли они его раньше, — плотно запертые тяжелые створки ворот. От последних его отделял не такой уж длинный, но темный коридор с низкими сводами. Здесь U-1146 испытал приступ страха. Нет, он не боялся ни темноты, ни мрачных, узких или низких коридоров или чего-то подобного, просто его пугал именно этот старый и мрачный коридор с наглухо запертыми воротами в большой мир. Из темноты дыхнуло зловонием и послышался демонический смех. U-1146 сам не понимал, что с ним творится. Душа ушла в пятки, паника вот-вот готова была охватить его, и тут его кто-то схватил за руку. Крик застрял в горле, все тело похолодело, и он, выпучив глаза от ужаса, уставился на АЕ, которую называл Красненькой.

— Ты чего здесь делаешь? — удивленно спросила она.

— Нет, ничего, — помотал он головой, отгоняя наваждение. Сзади появилась макрофаг.

— Давайте я вас провожу, — предложила она.

Их проводили к главному входу, и лишь когда они оказались на улице, когда им в лицо ударило ласковое солнце, U-1146 окончательно отпустило.

* * *

Следующим пунктом их расследования был старый нейтрофил-тренер, вышедший на пенсию. Его удалось найти по справочнику на удивление легко. Тот жил в одноэтажном маленьком домике на окраине Клеткодерри. Старик рад был гостям и усадил их пить чай и рассматривать старые, как и он сам, фотоальбомы. АЕ, которая до этого пахала без отдыха двое суток, не заметила, как начала зевать, а потом и вовсе задремала. Ей виделось, что она по-прежнему сидит и рассматривает старые, местами пожелтевшие, фотографии, и вдруг они начинают двигаться! Вот дети на фото гоняют мячик, вот воспитатель строит их на линейку, вот старшие устроили гонки на велосипедах, вот в интернате начинается летний праздник, а вот… АЕ присмотрелась. Чья-то рука, нет, щупальце, раздает детям воздушные шарики. И тот, кому это щупальце принадлежит, приближается. Все ближе и ближе… «Нет! Не подходи!» — хочет закричать АЕ, но не может. Она бесполезно открывает рот, из которого не доносится ни звука, а на фото уже показывается уродливая физиономия, нет, скорее, рожа, нет, морда. Не звериная, но и не похожая ни на что. На ней клоунский грим, а рот или пасть растягивается в невозможной, жуткой, сверкающей острыми, как иглы, зубами улыбке. Это так страшно, что АЕ готова умереть на месте.

— Девочка, хочешь шарик? — спросило страшилище, и АЕ проснулась, чувствуя, как ее колотит мелкая дрожь.

АЕ пришла в себя и поняла, что задремала, привалившись к плечу U-1146. Тот, впрочем, не возражал. Ей казалось, что прошло много времени, а на самом деле пролетело максимум минут пять. Тем временем старик, расспросив, как они поживают, начал рассказывать интересующую их историю.

— Это было давно, когда я сам еще под стол ползал. Тогда в Клеткодерри стало происходить что-то странное, что-то ужасное. То тут, то там стали пропадать маленькие клеточки. Пропадать без следа. Никого из пропавших так и не удалось обнаружить, только от одного мальчонки осталась оторванная рука. Хотя нет, не оторванная, словно бы откушенная очень острыми зубами. Вот тогда появилась версия, что их съел какой-то зверь. Однако зверь должен оставлять следы, но никаких следов, опять же, нигде не было. Тут уж пошли слухи про всякую чертовщину, а некоторые утверждали, что слышат голос откуда-то из-под земли или даже из сливного отверстия в ванной.

— И что же, преступника так и не нашли?

— Нет. А потом все прекратилось само собой. Прошло очень много времени, я повзрослел, стал тренером миелоцитов, жизнь, казалось, налаживалась, — он повздыхал, — но вдруг снова начали пропадать детишки. И все было прямо как в тот раз, я уверен, хотя мало что уже помню. Среди моих учеников исчезли двое, я очень переживал! И снова никого не смогли поймать.

— А вы кого-нибудь подозревали?

— Нет, но, готов поклясться, что пару раз слышал и видел нечто необычное.

— Мелькающие странные тени?

Тренер кивнул.

— И слышал голоса, — он оглянулся, — из сливного отверстия.

— О…

— Думаете, я выжил из ума?

— Нет, но…

— Мамой стволовой клеткой клянусь, слышал так же ясно, как и вас сейчас!

Старик явно разволновался. Желая его успокоить, U-1146 примирительно сказал:

— Вполне возможно, что этому есть объяснение.

Но старику уже не хотелось искать никаких объяснений. Он только, таинственно сверкнув глазами, выдал:

— А еще некоторые дети, знакомые с пропавшими, утверждали, что к ним приходил ужас, судя по описаниям, у всех разный, являвшийся в разных обличиях, от которого им еле-еле удалось спастись.

— Ого! — сказали дружно приятели. Это их вконец озадачило.

— Но, поскольку детишки описывали разное, все в итоге списали на детскую фантазию, а расследование прекратили.

Нейтрофилы и их подруга переглянулись. Хотели разузнать о забытом прошлом, а наткнулись на такое. Расследование обещало стать еще более интересным. Распрощавшись с тренером, они поспешили разузнать обо всем как можно больше и сделать это по возможности засветло.

* * *

По пути от тренера им попались тромбоциты. Они наклонились к отверстию водостока и к чему-то прислушивались. U-4989, не долго сомневаясь, присоединился к ним. Оттуда доносился тихий и вкрадчивый голос, который сообщал:

— Приходите к нам на представление… У нас есть воздушные акробаты, они летают. И воздушные шарики, они тоже летают. У нас все, все летают!..

— Эй, кто там?! — крикнул U-4989 в отверстие.

— Кто там? Ам, ам… — передразнило его эхо.

U-4989 пожал плечами и посмотрел на друзей, а потом обратился к тромбоцитам:

— Вы же тоже это слышали?

— Ага, — покивали они. — Там голос рассказывал всякое интересное и приглашал на представление в цирк.

— Какой цирк? — переспросил U-4989.

— Это несложно выяснить, — ответил ему U-2048. — Но я не удивлюсь, если никакого цирка тут и в помине нет.

Остальные с ним согласились, а тромбоциты добавили:

— А мы еще его из раковины слышали и даже из туалета!

— В общем и целом, — подытожил U-2048, — из канализации.

— Убийца прячется в канализации? — удивилась АЕ.

— Это многое объясняет, — кивнул U-1146.

— Н-да, — сказал U-2626, осматривавший вместе с U-4989 отверстие для сточных вод, — насколько я помню, под Клеткодерри старая, очень разветвленная сеть канализаций. Если хочешь быть везде и нигде одновременно и без проблем «мистическим» способом испариться, уйдя безнаказанным, то лучшего места не найти.

— Спустимся в канализацию? — спросил U-2048 у товарищей.

— Придется, — признал U-1146.

— Гиблое дело, — вздохнул U-2626. — Там можно заблудиться и плутать до скончания веков. — Он поймал недоумевающие взгляды и пояснил: — Я еще будучи мальчишкой изучал карту здешних подземелий. Собирался сокровища искать.

— Ха, припоминаю, как ты горел идеей выкопать клад, — весело отозвался U-2048.

— А где ты достал ту карту? — задал вопрос U-1146, стоящая рядом с ним АЕ, воображение которой уже начали захватывать клады и подземелья, покивала.

— В местной библиотеке.

* * *

Библиотекарь — миловидная дендритная клетка встретила их приветливо. Она отыскала для них старые и новые планы города и сделала подборку статей об исчезновении детишек. Среди планов и исторических сведений о постройках нашлись и свежие, и те, что были ровесниками тренера, и еще более старые. Они тщательно их сверили, чтобы понять, сильно ли они отличаются, потом отметили крестиками места преступлений, обвели в общий круг и стали искать места пересечений подземных коммуникаций внутри него. В результате этого увлекательного занятия возможные ходы сошлись в одном месте, очень интересном месте, которое являлось общим для всех версий канализации и уводило в самую старую ее часть, которая, по идее, уже должна была быть законсервирована. И то место, где они с тромбоцитами слышали нечто странное, тоже было неподалеку.

Библиотекарь подтвердила, что первая канализация Клеткодерри была, ну не то чтобы законсервирована, просто заброшена еще в стародавние времена. За городом, на пустыре, остались старые, почти заросшие тоннели, ведущие в заброшенную ветвь системы. Однако ходить туда она настоятельно не рекомендует, потому как это старье может обвалиться.

Они поблагодарили библиотекаря за помощь и изучили расположение на карте тоннелей, проследив их ход до того места, где у них столь удачно пересеклись пути линий, проложенных от мест преступлений. Все очень даже сходилось.

* * *

— Не так я представлял свой выходной, — иронично сказал U-2048, шлепая по старой, заплесневелой канализации.

— Если хочешь, можешь покараулить снаружи, — ответил U-4989.

— И пропустить все веселье? — хмыкнул U-2048. — Ну уж нет!

Они топали гуськом по тоннелю, такому узкому, что больше напоминал каменную трубу, а не тоннель. U-2626 шел впереди, U-1146 — за ним, АЕ следом, потом U-2048, U-4989 замыкал шествие. Как они находили дорогу в темноте в этом заброшенном лабиринте, — а это был настоящий лабиринт, — ориентируясь на память по карте столетней давности, они и сами толком не знали. Для АЕ, которая и при дневном свете с новой картой легко бы заблудилась, это вообще было непостижимой загадкой. Однако они были уверены в том, что если и не найдут самого убийцу, то наверняка набредут на его логово или найдут какие-либо еще зацепки, но что-то найдут, это точно.

Было ли это редким везением или потрясающей коллективной интуицией, сложно сказать, но, стоило только их маленькому отряду выйти к тому месту, где сходились гипотетические маршруты убийцы, связывающие его логово с местами преступления, они обнаружили там колодец, ведущий на нижний уровень.

— Даже не представляю, — сказал U-2048, — кому понадобилось это все строить. Зачем в канализации вообще еще один уровень?

— Может, здесь располагается какой-то фильтр или отстойник? — предположил U-1146.

— Или хранилище? — подхватил U-2626.

— Вряд ли в такой сырости вообще можно что-то хранить.

— Бомбоубежище?

— От кого?

— Ну не знаю…

Дно колодца заполняла мутная вонючая вода, достававшая им по щиколотку. Оно было неровным, образованным скальной породой. Оттуда вел до крайности кривой тоннель, уходящий вниз под наклоном. Чем дальше, тем больше становилось воды. Зеленой, отвратительной, отдающей гнилым запахом. Свет фонарика идущего впереди U-2626 выхватывал то тут, то там пятна какой-то зелени, не то мха, не то лишайника, не то еще чего.

Вода выходила в подземное озеро посреди пещеры, судя по всему, природной. Посреди всего этого был остров, на котором валялись кучи хлама, и стояла лачуга, перед которой горел костер, а на нем варилось в котле варево, издавая не самый приятный запашок. Друзья вылезли из воды и осмотрелись. АЕ даже подошла к костру и сунула нос в варево. В нос ей ударил резкий, неприятный запах, и она, поморщившись и кашляя, отпрянула. U-4989, который тоже сперва заинтересовался варевом, тем паче, что сейчас было бы неплохо подкрепиться, тут же потерял к нему интерес и решил проверить лачугу. Друзья уже собирались его остановить, напоминая об осторожности, но тут…

— Вы пришли ко мне! — обрадовался таинственный жуткий голос. — Добро пожаловать! Нам будет весело.

— Кто здесь?!

— Это я, веселая танцующая бактерия, — из темноты высунулась страшная морда с отвратительными острыми зубами и капающей слюной. На огромной голове бактерии был нахлобучен клоунский парик. Выглядело это ужасающе, во всех смыслах.

— Уй… — скривился от омерзения нейтрофил.

— Хочешь сахарной ваты? — спросило это нечто. — А шарик? Прекрасный воздушный шарик. Он летает, — бактерия растянула зубастый рот в еще более жуткой ухмылке, огромный глаз ее безумно сверкал и вращался. — У меня все тут летают, — глумилась она и добавила чуть тише: — Обычно с балкона.

— Я тебя не боюсь! — с вызовом крикнул U-4989.

— И не таких фагоцитировали, — поддакнул приятель U-2626.

— Ты просто обычная бактерия в клоунском парике, а не какой-то сказочный монстр, — махнул рукой U-2048.

— Нам с тобой разделаться, как нечего делать, — сказали они трое вместе, а U-1146 согласно кивнул.

— Вы такие храбрые, боевые, — бактерия завертела глазом еще безумнее, — ну раз не хотите со мной играть, тогда я поиграю с вашей подружкой, — с этими словами она схватила АЕ, крепко спеленав щупальцами, и раскрыла пошире пасть. — Вкусная, сочная…

— Отпусти ее! — заорали нейтрофилы и дружно кинулись на бактерию.

Завязалась отчаянная драка. АЕ вцепилась в первое, что попалось под руку, то есть в клоунский парик, сдернула его, и тот нахлобучился на единственный глаз бактерии. Нейтрофилы прицепились своими липучками к потолку пещеры над лачугой и взлетели, чтобы дружно спикировать вниз, одновременно поражая врага своими острыми ножами.

Прямо в полете в памяти U-1146 замелькали образы. Он вспоминал то, что выпало из его памяти. То самое страшное, что случилось с ним в детстве. Вспоминала и АЕ, и остальные.

АЕ играла в прятки с другими детьми. Пытаясь спрятаться получше, она свернула в коридор, а потом еще в один, и еще, пока не оказалась перед запертой запасной дверью. Здесь не было окон, а одинокая лампа под потолком была неисправна и мигала, едва ли что-то освещая. Тут из темноты появилось чудовище. Огромное, мерзкое, с отвратительными щупальцами и одиноким здоровенным глазом, в котором горело безумие. Оно разинуло огромную слюнявую пасть, полную острых зубов, и хотело полакомиться маленькой вкусной клеткой. АЕ отчаянно сопротивлялась, лягая чудовище ногами и колотя руками, уворачивалась, не давая себя поймать, и даже метнула в него шапочку.

И вот, когда ее все-таки схватили, когда вкруг ее головы уже готовы были сомкнуться чудовищные острые зубы, когда все уже казалось безнадежным, а смерть — неизбежной, появился миелоцит. Это был U-1146. Он бесстрашно кинулся на врага со своим игрушечным ножиком, требуя, чтобы тот ее отпустил. Бактерия же только обрадовалась: еще одна добыча сама идет ей в щупальца. О, это был бой не на жизнь, а насмерть! Но, не смотря на отчаянное сопротивление, шансов у детишек против монстра практически не было никаких. Так бы они и погибли тогда, став закуской для страшной бактерии, если бы на шум не прибежали взрослые. Воспитательница макрофаг и тренер нейтрофил так врезали этой твари, что та ушла от них еле живой. Неизвестно как, но бактерии удалось вывернуться и улизнуть. Побегав за ней по всем коридорам и потеряв из виду, воспитатели остановились в полном недоумении. Тут они услышали крики из туалета для мальчиков. Это кричали приятели U-1146, отправившиеся туда на переменке. Те уверяли, что за ними гнался маринованный огурец в балетной пачке, потом в туалете погас свет, а потом чудовище исчезло. Они только и слышали, что плеск, а потом кто-то спустил за собой воду. Воспитатели осмотрели все вокруг и с сомнением заглянули в унитаз. «Не может быть», — только и сказали они.

Возвращаясь в нынешнюю реальность, нейтрофилы не без некоторого удовольствия думали о том, что теперь-то уж точно эта тварь от них не уйдет. АЕ подбадривала их криками. Она теперь не маленькая беспомощная клеточка, и рядом с ней ее друзья. Теперь она не боялась. Как ни старалась бактерия устрашить их, все было напрасно. Ее песенка была спета.

U-1146 и его друзья спикировали на нее в смертоносной атаке. Истошный крик бактерии огласил своды пещеры, нейтрофилы били ее снова и снова, не давая той возможности укусить, и выкручивали ей щупальца. В бою бактерия лишилась клоунского парика и наряда, после чего стало ясно, что это не кто иная, как подлая синегнойная палочка.

АЕ кричала синегнойной палочке, что та больше никого не напугает, ведь она самая жалкая и ничтожная из бактерий, в то время, как нейтрофилы продолжали бить эту живучую тварь. Питавшаяся не только вкусненькими маленькими клетками, но и их страхами, палочка была деморализована, убита и будет фагоцитирована, после чего от нее не останется и следа. Никаких воспоминаний! В этот раз она никуда не сбежит, будучи окончательно побеждена.

В логове монстра, нашлась целая куча маскарадных костюмов, в которых палочка завлекала доверчивых детишек или пугала тех, что не хотел доверяться.

— Вот вам и ужас, являвшийся в разных обличиях, — сказал U-4989, брезгливо отбрасывая разноцветные тряпки.

— Что ж, всему нашлось вполне разумное объяснение, — согласился U-1146.

— Да у страха глаза велики, — подхватил U-2048.

— Тем не менее, противник оказался достойным, — U-4989 отряхнулся, отмечая, что его тоже помяли.

— Тут главное — знать, что антиген из себя представляет, — с умным видом добавил U-2048.

— Синегнойная палочка не самая опасная из бактерий, но довольно коварная, — припомнил U-1146. — Ее практически не берут антибиотики. Так что тут все зависит от нас, иммунных клеток.

— Она точно мертва? — спросила АЕ, боязливо тыкая в ту мыском ботинка.

— Мертвее не бывает, — хмыкнул U-2048.

— Сейчас как раз пора подкрепиться, — обрадовался U-4989, набрасываясь на добычу. — Тут на всех хватит.

АЕ побледнела и отвернулась. Она бы предпочла пироженку, сразу, как забудет то, что сейчас увидела.

* * *

После полных приключений выходных друзей ждал сюрприз: об их подвигах стало известно начальству. Не только нейтрофилов, но и АЕ похвалили за бесстрашие и находчивость и вручили подарки: жители Клеткодерри, долгое время запугиваемые коварной палочкой, прислали им гостинцы со своей благодарностью. Был среди них и шоколадный торт от тренера.

Пока АЕ и ее друзья угощались вкусностями, к чаю подошли Т-хелпер со своей помощницей и госпожа макрофаг, с которыми были необычные гости. Забавные двойняшки приветливо помахали им ручками и, ничуть не стесняясь, подсели к столу и с удовольствием принялись лопать сладкое.

— Знакомьтесь, — сказал Т-хелпер, указывая на двойняшек, — пивные дрожжи. — Он сам потянулся за чашечкой чая, с наслаждением отхлебнул и продолжил: — Они помогут нам в дальнейшей борьбе с синегнойными палочками, которых, как вы понимаете, оказалось гораздо больше той, которую вы обезвредили. Эти ребята отлично справляются даже с патогенной флорой, которую не берут антибиотики.

— К тому же, они очень шустрые и не доставят хлопот в виде побочных эффектов, — добавила госпожа макрофаг, улыбаясь.

— И все это за небольшое вознаграждение, — подытожила помощница Т-хелпера, регуляторная клетка.

— Вкусняшки! — дружно воскликнули дрожжи, слизывая сладкий крем с мордашек, и все засмеялись. Теперь все они чувствовали, что от былого ужаса не осталось и следа.