Traitor (гет)

Они стояли совершенно одни на огромном полигоне. Райнер бегло объясняет девушке те же азы, про которые им говорил инструктор, а сама девушка то слушала его, то просто кивала на определенные вопросы, мысленно подмечая, что у него она бы обучалась с куда большим рвением, чем у того же Шадиса. Впрочем, это не факт. Если Брауна она просто считает красивым и была готова залипать на него хоть часами, то инструктора девушка боялась до чертиков, от чего и подчинялась ему беспрекословно.

Парень крутит рукоять рычага, натягивая тросы, чтобы Астрид попробовала все повторить уже на высоте. Прокрутив до щелчка, Браун еще несколько раз убедился в том, что тот резко не подастся назад и девушка не полетит на землю в неустойчивой позиции. Но тот, вроде как, держался достаточно крепко. Райнер отходит от рычага, для себя решив: если что-то и случится, то он будет рядом и просто ее подстрахует.

— И вот не говори, что на самом деле моя помощь должна была заключаться только в том, чтобы поднять тебя, — скрестив руки на груди, как-то излишне спокойно ответил Браун, хотя сам явно не имел ничего против. Пусть даже и так, он вообще считал похвальным уже то, что девушка решила чуть-чуть потренироваться перед завтрашним экзаменом. — К слову, уже получается гораздо лучше.

— Я и не говорю, — только одной фразой она подтвердила сама его догадку, хитро улыбнувшись, но озорство тут же сменилось удивлением, когда парень вдруг дал ей хорошую оценку. — Правда? Уже как у Микасы?

— Ну-у, не сказал бы, — он чуть усмехнулся, когда девушка так по-детски на него обиделась. — Мне и самому до уровня Аккерман еще далеко. Не понимаю, в чем ее секрет идеального баланса, — как и есть ли он вообще, потому что Райнер выполнял упражнения с УПМ машинально, при этом не до конца осознавая, что и как работает.

— Тебе-то и далеко? Не скромничай, — Келлер закатила глаза, словно бы ему и не поверив. — На тебя со стороны посмотришь — сразу думаешь, что перед тобой какой-то профи. Или опытный солдат, что зачем-то притворяется еще только новобранцем, — шутливо продолжила она, даже не подозревая о том, какой спектр эмоций испытал после ее слов парень.

— Я готовился к этому с детства, — он жмет плечами, говоря чуть более отчужденно, чем обычно, хотя сам просто пытался сделать вид, будто ее слова на него никак не повлияли. И все же, удивительно, как точно она порой подмечает с виду незначительные вещи. Стоит быть с ней настороже. — Здесь нет ничего особенного.

— Дурак, — он опешил и вдруг поднял на нее взгляд, как бы безмолвно спрашивая, верно ли ее услышал. — Конечно же, ты особенный, — как и любой другой человек в той или иной мере, ведь все они по природе своей уникальны. Такой точки зрения придерживалась Астрид, прекрасно понимая о том, что не бывает полностью хороших или же плохих, одинаковых людей.

Только вот Райнер понял ее слова иначе. Да и как тут их воспримешь нормально, когда девушка сама толкнулась к нему, ухватившись коленками за его ребра? И положив свои маленькие ручки на его широкие плечи, теперь вдруг говорит, что он для нее особенный.

— Астрид, я не думаю, что… — голос обрывается, когда Келлер наклоняется к его лицу. Всего на несколько секунд, но между ними вновь воцарилась тишина. И он осторожно продолжает: — Нам стоит, — но вопреки своим же словам, его руки сильнее сжимаются на ее талии.

— Нам определенно не стоит, — усмехнулась девушка, обвивая руками шею Райнера. — Это будет большой ошибкой, — продолжила она их игру, хотя сама даже и не думала о том, чтобы отстраниться.

— Верно, — с тяжелым вздохом продолжил парень, что будто ждал от нее совершенно других действий. Не того, чтобы Астрид отстранилась и предложила продолжить тренировку, либо же попросила ее отпустить.

— Но знаешь? Мне на это все равно, — чуть более ласково продолжила она, сокращая оставшееся расстояние, и прикоснулась к его губам.

Их первый поцелуй вышел волнительным и долгим. Девушка касается руками его плеч, плавно поднимаясь к шее. Чуть отстраняется лишь для того, чтобы поцеловать снова, более чувственно и пылко, когда Райнер сильнее прижимает ее к своей широкой груди. Его рука оглаживает ее позвоночник, заставляя Астрид чуть прогнуться, и вжимает в себя. Они растворялись в поцелуе, не замечая ничего вокруг, кроме друг друга, словно никого другого в этом мире больше и не существовало вовсе.

Девушка чуть отстраняется, Браун смотрит на нее со смесью удивления и неверия в произошедшее, а сама она неловко улыбнулась, наконец-то отпуская парня, что так и остался стоять на месте, придерживая ее за талию, прямо как на тренировке. Но, собственно, Астрид ничего против этого теперь и не имела. К тому же, на полигоне не было лишних любопытных лиц или же угрозы в лице Шадиса, при упоминании которого ей даже становилось немного неуютно. Мышцы начинали ныть, ноги, как казалось, вообще отваливались, а нарастающая с каждой секундой паника просто не давала ей так просто сдаться. Страх того, что она провалится с позором, заставлял взять себя в руки и перетерпеть все вне зависимости от его колких или даже унизительных комментариев, что всерьез были способны задеть за живое.

Спектр эмоций Райнера сложно было передать словами, но вопреки всем ожиданиям и ненависти к островитянам, такового отвращения он не испытывал. Скорее всего только интерес, вызванный новым опытом, когда, казалось бы, ранее он из девушек общался только с Энни. И то, таковым общением то было назвать сложно хотя бы от того, что Леонхарт всегда была словно в своем мире. Еще с учений она избегала прямых обращений к ней, общалась короткими словами вроде «ясно» или же «как скажешь», а если же что-то все же приходилось ей не по душе — смотрела испытывающим леденящим душу взглядом, запугивая собеседника и предупреждая о том, что если он посмеет снова сказать глупость, то она за это ему вмажет. И, скорее всего, далеко не один раз. Либо до морды в кровь, либо до простого вывиха руки, и тут как уж больше повезет.

За эти несколько лет на Парадизе Райнер успел испытать ее гнев на своей шкуре два раза, но этого вполне себе хватило для того, чтобы он начал обращаться к ней куда более осторожно. Вообще, Энни понимала только две формы обращения: вежливая и приказ. При том если первую она может успешно пропустить мимо ушей, то ко второй уже подходит со всей ответственностью вне зависимости от того, в чем будет заключаться ее конкретная задача.

— Райнер… спустишь меня вниз? — попросила Астрид, когда, на самом деле, тренировка уже больше напоминала собой весьма извращенную пытку даже несмотря на то, что держалась она достаточно неплохо.

— Зачем? — он скрестил руки на груди и довольно, но достаточно мерзко усмехнулся, когда она изумленно уставилась на него в ответ.

— В смысле, зачем?.. — не поняла она, раздраженно посмотрев на парня, но сама внутренне напряглась, понимая, что если он ей не поможет, то самой ей придется как-то изворачиваться и подтягиваться руками на тросах, чтобы попытаться отцепить крепления. А если Астрид сделает это только с одной стороны, то потом навряд ли сможет удержать равновесие: либо впечатается лицом в землю, либо в столб. — Ты… не шути так, пожалуйста, — но в ее голосе читался страх, от чего парню хотелось чуть больше над ней поиздеваться.

— Ну, повисела бы до самого утра, чего не так-то? — спросил Браун так, словно не видел в этом ничего плохого. — Может, и экзамен тебе бы раньше засчитали, — на самом деле, он бы с удовольствием продолжил. В особенности видя этот обиженный взгляд, нахмуренные брови и… что говорить? Весь ее вид буквально говорил ему: «Либо ты меня отпустишь, и я тебя ударю, либо я обижусь и все равно потом тебя ударю».

— Да, конечно. Отличный план. Сам-то не хочешь потом так повисеть? Составишь мне компанию, — с прищуром спросила Астрид, и ее равнодушный тон в этот момент стал главным рычагом давления для того, чтобы все-таки помочь девушке спуститься.

— Звучит, конечно, многообещающе, но свое свободное время я бы лучше провел как-нибудь иначе, — она все же ему врезала. Но так легонько и всего лишь ладошкой, от чего он, кажется, даже ничего и не почувствовал. Его надменное лицо в этот момент злило и завораживало одновременно.

— Например? — спросила девушка, не то интересуясь просто так, не то с предложением, от чего он даже несколько опешил. — Чем ты обычно занимаешься?

«И снова пошли каверзные вопросы», — конечно, приятно, когда тобой так интересуются, но с каждой подобной темой парню казалось, что на самом деле Астрид — подосланный кем-то шпион, что работает, к примеру, на приближенных короля с целью найти иноземцев. Но это было крайне глупо, учитывая полученную информацию о том, что о титанах здесь практически ничего не знали. Более того, все люди с острова думали о том, что они — последние остатки человечества, сумевшие выжить в этом огромном мире. А насколько он на самом деле был огромен — они даже не могли догадываться.

За эти несчастные пару дней Астрид вытрясла из него всю душу. Расспросы о том, почему он стал солдатом, разговоры о детстве, о родителях, о личных интересах… так гляди, и совсем скоро соберет на него полное досье, в котором — не дай Боже — всплывет какое-нибудь выдуманное им противоречие.

— Ты знаешь… — он начал осторожно и выдержал небольшую паузу, будто обдумывая свой ответ. — Да ничем особенным, — и отводит взгляд, когда она смотрит на него с таким любопытством. — После разрушения стены было как-то особо не до развлечений. Сама понимаешь. Борьба с голодом, попытки выжить, удержаться на плаву… впрочем, за стеной Сина же ничего не изменилось? — вопрос прозвучал так, словно она, находясь в полной безопасности, ни капельки не пострадала и могла себе, в отличие от многих других людей, позволить как-нибудь развлечься.

— Если говорить в масштабном плане, то ничего серьезного, — Астрид стало даже несколько неловко из-за его вопроса, но она продолжила: — Только цены поднялись и людям из более… неблагоприятных районов стало куда сложнее удержаться наплаву. Мне это не грозило, хотя родители все равно жаловались из-за проблем, связанных с бизнесом. Но ты прав, на фоне того, что происходило с беженцами и людьми за стеной Роза… — девушка замолчала, прекрасно понимая о том, насколько же в этом плане ей повезло. Она пробыла среди беженцев не так долго, но, на самом деле, уж лучше бы осталась с ними и боролась за выживание, чем возвращалась бы к собственной семье, от влияния которой так стремилась убежать.

— А, нет, я и не думал… черт, — ругнулся он, когда понял, что его слова звучали как обвинение в стиле: «Пока кто-то голодал и боролся за собственную жизнь, богачи все так же жили припеваючи, да и проблем никаких не знали». — Это совсем не то, что я имел ввиду. Знаю, звучит очень тупо, но… просто поверь.

— Ну, так или иначе, это все равно правда, — Астрид чуть улыбнулась, качнув головой. — Все в порядке, сменим тогда тему?