Dualis (гет)

Примечания:

❗️Все ошибки в переписках допущены намеренно.

Звук будильника пытается вытянуть мое сознание из теплого, нежного сна, но я противлюсь ему что есть мочи. Наконец разлепляю веки, обрываю противный сигнал и сильнее кутаюсь в одеяло. Я впервые проснулась с чувством, что лучше уж смерть, чем идти на работу… Вчерашний день хорошо завершился, но эмоциональные всплески порядком меня истощили. К тому же, засидевшись с Лео и сдуру напившись крепкого чаю, я заснула куда позже обычного.

Через несколько минут ожесточенной душевной борьбы я наконец решаю прогулять. Пользуясь тем, что вчера жаловалась Саманте на самочувствие, я набираю ее номер и измученным голосом сообщаю, что мне необходим больничный. Немного неловко выслушивать пожелания здоровья, но, повесив трубку, я испытываю неописуемое блаженство! Получив внеочередной выходной, я не спешу покидать постель и остаюсь в горизонтальном положении еще часа три, то задремывая, то обращаясь мыслями к Лео.

Я открыто дала понять, что хочу его, — значит, в ближайшее время у нас все случится. Думая об этом, я моментально впадаю в волнение, будто парень вот-вот зайдет в комнату и ляжет голый в мою в постель. Я разное читала о первом сексе у женщин — складывается впечатление, что чаще всего он не слишком хорош. Но разве мой Лео — такой внимательный, деликатный и чувственный! — может быть в чем-нибудь плох? Одну за одной, дремотный мозг рисует пикантные картины нашей будущей любви, выставляя моего избранника то неспешным и ласковым, то несдержанным и властным. Не могу решить, каким мне хотелось бы его видеть…

Наконец я встаю и иду умываться. Когда сажусь завтракать, в окно заглядывает солнце, высвечивая узор от занавески на столе и реющую пыль — в воздухе. Глядя на это с ленивой очарованностью, я понимаю, что не хочу провести этот день в четырех стенах. Поглотив яичницу и надев воздушное платье с незабудками, я иду в парк, покупаю баббл-ти и, устроившись на любимой скамейке, с которой теперь связаны особо приятные воспоминания, от начала до конца прочитываю «Ночную Маргариту» Пьера Мак Орлана.

Повесть рассказывает о том, как старик — родственник того самого Фауста — продает душу дьяволу за шанс омолодиться и прожить жизнь еще раз. По условиям сделки, дьявол позволит ему сохранить душу, если договор подпишет кто-то еще. В конце концов влюбленная в Фауста проститутка жертвует собой ради него, а он с облегчением бросает ее на произвол судьбы. Заканчивается история еще одной встречей протагониста с дьяволом:

«— Здорово, старина, — приветливо воскликнул Фауст. И протянул руку: — Ну, как дела? — повторил Фауст, так и стоя с протянутой рукой.

И господин Леон, помедлив, пожал ее».

Отложив книгу, я запрокидываю голову и обдумываю свои впечатления. В искусстве нет числа сюжетам о договорах с потусторонними силами — эта тема всегда меня волновала: небезызвестную трагедию Гете я так и вовсе прочитала в двенадцать. Интересно, если б я встретила какого-нибудь условного демона, смог бы он соблазнить меня на сделку? За богатством и славой я не гонюсь, власть, удовольствие, вечная жизнь — тоже как-то мимо. Что еще обычно просят? Выдающийся талант? Звучит более искусительно. И все же…

Рассудив таким образом, я в полушутку и в то же время удовлетворенно заключаю, что сделка с дьяволом мне пока не грозит. Вернувшись мыслями в дольний мир, я убираю книгу в сумку и направляюсь в ближайший торговый центр «Парадиз», где в магазине для творчества беру большой скетчбук, карандашные грифели и несколько лайнеров; с тоской разглядываю набор профессиональных художественных маркеров. Чем копить на такой, в самом деле проще продать душу…

Пока бреду по кольцеобразному этажу и думаю, чем еще позаняться, я замечаю на эскалаторе то, от чего вздрагиваю всем своим естеством, — роскошную копну рыжих волос, венчающих рослую мужскую фигуру! Чуть не вскрикнув от радости, я спешу к эскалатору, лавируя между посетителями центра. Когда ступаю на длинное, медленно ползущее полотно, «объект» как раз с него сходит. Наверху я немного теряюсь, но замечаю Лео за стеклянной перегородкой, отделяющей от холла крошечную кофейню, и расплываюсь в улыбке. То, что мы случайно столкнулись в ТЦ, пусть и расположенном недалеко от наших домов, кажется маленьким чудом. Не в первый раз я думаю, что судьба умышленно нас сводит.

Лео делает заказ и отходит к стене, ожидая, пока тот выполнят. Раз он не занял столик, то, очевидно, берет кофе навынос. В первое мгновение я хочу влететь в кафе и броситься своему парню на шею, но одергиваю себя и решаю немного поиграть. Встав вполоборота у бетонной колонны — так, чтобы видеть Лео, но самой не светиться, — я набираю его номер, пританцовывая под музыку из ближайшего бутика. В ухе раздаются длинные гудки. Закусываю в предвкушении губу.

Лео ощупывает карман драных джинсов, вынимает телефон, и… длинные гудки сменяются короткими. Я растеряно наблюдаю, как он печатает в гаджете. Через несколько секунд мне приходит сообщение:

«Прости солнце, у меня репетиция( позвоню вечером!»

Противное чувство стискивает грудь. «Он соврал мне… Почему Лео соврал? Он не хочет со мной говорить?» — Обескураженная, я продолжаю искоса глядеть сквозь стеклянную стену. Убрав телефон, Лео прикладывает ладони к лицу и, кажется, с нажимом растирает веки. Зарывается пальцами в волосы, зачёсывая их назад. Он выглядит уставшим и угнетенным.

В растрепанных чувствах я набираю ответ:

«Жаль… мне так хотелось услышать твой голос! Разве ты не говорил, что вы репетируете по вечерам?»

Он отсылает подряд три сообщения:

«Все вместе да, но мы с Заком много работаем вдвоем».

«Прости я правда занят».

«Обязательно потом позвоню».

Все больше чувствуя досаду, пишу:

«Ладно, потерплю».

В этот миг на меня сваливается ужасающее предположение: вдруг Лео все же затаил обиду за то, что я поверила в его психический недуг? Вдруг после вчерашнего он решил, что я легко внушаемая истеричка, связываться с которой себе дороже? Вдруг он поэтому не захотел со мной остаться?

Меня будто окатили обжигающе холодной водой. С колотящимся сердцем я решаю проверить, как он отреагирует, если написать:

«Кстати… Моей соседки не будет до конца недели, — эмодзи "кусаю губы", — дай знать, если надумаешь заехать "на чай"».

Наблюдаю за ним, забывая моргать.

Лео застыл, опустив голову. Надолго вперился в экран. Внезапно он делает резкий замах, будто хочет разбить телефон об пол, — я вздрагиваю! — но в последний момент берет себя в руки и поднимает лицо к свету: глаза зажмурены, брови сведены, челюсти и губы сжаты, на скулах играют желваки — будто он разом в ярости и отчаянии.

Через несколько секунд после того, как он с кислым видом обращается к гаджету, мне приходит сообщение:

«В сортах чая ты явно разбераешься лучше, но я придумаю чем тебя угостить, — подмигивающий эмодзи. — Целую, красавица!»

Ничего не понимаю… Он отказывается говорить, врет о том, чем занят, и заставляет себя со мной флиртовать, хотя явно того не желает — ему это будто противно… Все тревоги, убаюканные его вчерашним визитом, просыпаются и поднимают уродливые головы. Что, если Лео всегда такой, когда я не вижу?

Бариста приносит картонную подставку с двумя большими стаканчиками и осторожно опускает ее в бумажный пакет. Сейчас Лео выйдет в холл — если останусь на месте, он наверняка меня заметит. Раздосадованная и окончательно сбитая с толку, я направляюсь к эскалатору, набираю на ходу сообщение и отправляю его прежде, чем возникает желание одуматься:

«Кажется, кофе ты любишь сильнее чая. Уверен, что двух порций хватит? А то выглядишь не очень».

Сбегая вниз, я замечаю, как Лео в панике крутит головой. Когда выхожу на улицу, солнце, такое приветливое пару часов назад, яростно слепит глаза. Я сворачиваю за угол, перебегаю дорогу на красный и понуро бреду по улице, ничего вокруг не видя.

Как после такого не возвращаться мыслями к драме с психлечебницей и ДРИ? Даю руку на отсечение: тот дерганый парень, за которым я только что наблюдала, не мой Лео!

Вообще, если задуматься, не так уж близко я его знаю... Мы встретились — сколько? — дней десять назад, вживую общались четыре раза и, как ни странно, чаще говорили обо мне, чем о нем. Он может скрывать столько сторон, которых я еще не видела! И не уверена, что хочу теперь видеть…

Опутанная такими мыслями, словно муха паутиной, я бесцельно кружу по району час или около того — забывшись, едва не прохожу мимо «Заводи», — а когда возвращаюсь домой, то обнаруживаю странный сюрприз: на дверной ручке моей квартиры висит фирменный пакет из той самой кофейни, где я следила за Лео. Застыв перед дверью на несколько секунд, я снимаю его и заглядываю внутрь — опасливо, точно сапер. В пакете лежит какая-то… книга? Нет, не книга — блокнот формата А5, красивый, в толстом переплете. С виду новый, но заметно, что первые страницы исписаны.

Взволнованная непонятной посылкой, чей адресант легко угадывается, я захожу в квартиру и не разуваясь сажусь за обеденный стол. Открываю блокнот — из него выпадает сложенное вдвое письмо. Принимаюсь разбирать неровный, крупный почерк:

«Я наверняка пожилею о том, что делаю (вернее он заставит меня пожилеть), но мне уже пофиг. Я так больше не могу! Мне противно от того что он тебя дурит, а ты кажется, реально, в него втюрилась! Я не самый хороший человек, но играть чужими чувствами не хочу.

Короче я не могу толком объясниться в письме (все равно не поверишь) и буду честен, я зассал говорить с тобой лицом к лицу или по телефону, так что просто передаю нашу с ним переписку (это единственный способ, которым мы общаемся), так он не сможет опять отбрихаться и будет вынужден сказать тебе правду!

Замученный совестью Настоящий Лео»

«Настоящий» Лео и загадочный «он»… Неужели это действительно то, о чем я думаю?..

Не позволяя новым вопросам захлестнуть мой разум, я нетерпеливо подвигаю к себе блокнот. Первые листы вырваны, и объяснение этому нацарапано на форзаце: «Я выдернул страницы ДО нашего знакомства, тебе они не интересны».

Глубоко вздохнув, начинаю читать. Первая запись сделана уже знакомым почерком:

«Что это было? Когда та официантка в меня влетела ты будто проснулся на секунду! И ты был типа… очень взбудоражен, если ни сказать больше. Не помню чтоб такое раньше случалось. Она конечно ничего себе, но дело же не в этом?

Тока прошу не увилевай и не пиши загадками. Бесит тянуть из тебя по слову, когда ответ на каждое сообщение приходится ждать сутки!»

Вторая заметка явно выведена другой рукой — строчки ровные, летящие, будто начертанные в каллиграфической прописи. В дальнейших записях эти два почерка, кривой и аккуратный, чередуются между собой.

«Дражайший Лео!

Позволяю тебе ликовать! Нам несказанно посчастливилось: девушка, которую всемилостивый фатум буквально бросил нам в руки, есть ключ к нашему освобождению. Именно она стала причиной безрадостного состояния, в котором мы находимся, она же станет спасением. Понимаешь? Совсем скоро мы будем свободны! Я верну себе полную силу и устремлюсь к звездам, ты же сможешь дальше влачить жалкое, лишенное смысла существование. Разве это не прекрасно?

Надо действовать деликатно, чтобы нечаянно не спугнуть ее. Мне предстоит завязать знакомство и втереться к ней в доверие, до тех пор настоятельно прошу тебя держаться подальше от "Заводи": не стоит смущать барышню нашим явным "дуализмом"».

«Черт меня дери!!! Я твое сообщение перечел наверно раз десять! Хоть ты писал когда-то что есть способ освободится, я думал найти его нам не судьба и моя жизнь никогда не станет прежней!

Я счастлив, по другому не скажешь!

Делай что нужно и поскорее!

—

Спустя несколько часов я стал отходить от новости и если честно, забеспокоился. Не знаю почему. Такое ощущение что что-то не чисто… Может я тупо тебе не доверяю?

И это… ты же не хочешь приченить той девушке вред?»

«Лео, Лео… Дай угадаю: в твоей смешной головушке возник образ связанной красавицы, над которой занесен жертвенный кинжал? Ибо "Лишь кровь проклятье уничтожит", как поется в одной из ваших нелепых песен.

Позволь тебя успокоить: ничего подобного не будет. У меня рука не поднимется причинить боль столь прелестному созданию. Все, что от нее потребуется — кое-что вспомнить, и, уверяю, она поможет нам своею охотой.

—

Как видишь, дорогой Лео, Их Величество Неизбежность всецело нам благоволят! Сегодня я не только встретил нашу будущую спасительницу там, где не ожидал, но имел возможность выставить себя в ее глазах героем.

Знакомство обещает быть не только полезным, но весьма приятным».

«Слушай сюда, пиявка инфернальная! — Здесь корявый почерк становится едва читаемым. — Мне совсем не нравиться то что ты вытворяешь! Ты говорил что она нам поможет, но нахрена ты к ней яйца подкатываешь? Ей же на вид лет 16 17! Ни то чтобы ты раньше девкам мозги не пудрил, но я блять чувствую что тут что-то другое особенное! Ты как эту Агнесс увидел сразу стал каким-то другим! И мне это не нравится! Не знаю почему, но не нравиться! Мне нужны Я требую объяснений! Если будешь вилять или мне не понравится ответ, даю слово клянусь что снова встану тебе поперек горла!

P. S. Я не педофил, держи мой хер от нее подальше!»

«Как же ты отвратительно пишешь…

Друг мой по несчастью, ты не в том положении, чтобы угрожать. Ты, как и я, заинтересован в том, чтобы прелестная Агнес встала на нашу сторону. Рано или поздно нам придется поведать ей правду, и я готовлю для этого почву. Необходимо создать крепкие и доверительные отношения. Можешь считать меня циником (ибо так и есть), но влюбленная девица готова верить всему, что твердит ее ненаглядный. Если вскружить малышке голову, нам будет проще добиться ее помощи, когда придет время.

До того момента не вздумай попадаться ей на глаза! Я все сделаю сам, твоя же задача — не испортить мне игру! Агнес сама не догадывается, насколько проницательной может быть, но в период полнолуния моя сила возрастет, и я сумею завлечь ее.

P. S. Возрастной ценз той вечеринки составлял восемнадцать лет, значит, все гости, включая Агнес, были совершеннолетними. Но я в любом случае не планировал торопить события — если она отдастся мне, не зная, кто я есть, это не принесет мне никакого удовлетворения.

P. P. S. Я, кажется, просил тебя не курить? Эта вонь опять напитала волосы… Завязывай, если не хочешь, чтобы я сменил прическу на более практичную!»

«Твою мать… Можно было догадаться, но ты не упомянал что собираешься рассказать ей всю правду! Ты хочешь влюбить в себя вчерашнюю школьницу, а потом во всем признаться?! И не считаешь это причинением вреда?! Да ты ей мозг взорвешь и сердце расфигачишь, а ей потом с этим жить! Давай выложим все как есть! Поверить по любому будет сложно, что так что эдак, так зачем разводить лишнюю драму!

P. S. Где зубная щетка???»

«Читай внимательно.

Мне не нужны твои советы.

Я буду действовать так, как пожелаю и посчитаю нужным.

Если не хочешь наслаждаться моим соседством до самой смерти и после нее, то сиди тихо и не мешай.

Что до Агнес, обещаю быть с ее сердцем всемерно деликатным. И постараюсь не распускать руки. До поры.

P. S. Щетка была наполовину сточена — я ее выбросил.

P. P. S. Ты помнишь, что на этой неделе твоя очередь пылесосить? Не забудь кровати подвинуть: там столько шерсти, что из нее можно сапоги свалять».

«Не нравится мне это, но ладно, я готов пока смириться с твоими методами. Лишь бы прок был.

Завтра полнолуние, я жду внятного описания всего важного что случится в мое отсутствие.

Черт, как же это нечестно! Почему у тебя есть дни полного контроля над моим телом, а у меня нет???»

«Потому что ты слаб.

—

Итак, для начала я наведался в "Заводь" (едва успел до закрытия) и внушил двум работникам желание уволиться — это усложнит работу заведения; теперь мне надлежит подвести Агнес к мысли, что мы будем чаще видеться, если она перейдет в вечернюю смену. Так будет удобнее для дела.

—

Мы с Закари отредактировали текст "Abyssus" (файл на рабочем столе) и переосмыслили темп в припеве "Bleeding soul" — там, где было moderato, теперь играем andantino.

—

Вернулся после свидания. Все идет как задумано: мне удалось обаять Агнес и усыпить зарождающиеся в ее душе подозрения.

Как же она сладка… Так бы и съел.

—

Второе рандеву прошло замечательно, ничего интересного во время него не случилось».

«Наверно я должен радоваться, что все идет по твоему плану, но мне по прежнему от него не комфортно.

Долго ты хочешь играться в романтику? Не пора ли перейти к делу?

Не могу найти темно серую футболку с черным вороном».

«Не будь таким скучным и не торопи события! Мы сосуществуем более трех лет, неужели ты не потерпишь еще несколько недель?

Ты удивишься, но все твои вещи я сложил в шкаф! Смотри внимательнее.

—

Случилось непредвиденное…

Паршивый мальчишка, которому я почти симпатизировал за испорченность и нечаянное содействие нашему знакомству с Агнес, не пожелал смиренно отойти в сторону: он добыл твое распроклятое направление в клинику, привив нашей девочке обоснованные сомнения… Мне удалось ее успокоить (я даже удостоился приглашения на ночь, которое отверг с большим сожалением), но все же, не стану скрывать, я весьма и весьма огорчен…»

Переписка обрывается.

Я бессильно откидываюсь на спинку стула и несколько минут слушаю, как гудит холодильник.

Все мои тревоги и подозрения оправдались: Лео — мой Лео! — серьезно болен. В нем живут два человека: у них разные характеры, почерки, лексикон, манера речи и даже уровень грамотности. Один из них активен днем, второй — ночью, но по какой-то причине воцаряется в период полнолуния. Дневной Лео, который считает себя «настоящим» и которого я совсем не знаю — это сердитый рокер из «Заводи» и «Парадиза»; Ночной Лео — это утонченный обворожитель, с которым у меня отношения.

Как будто самого факта ДРИ недостаточно, Ночной Лео почему-то считает меня причиной недуга и уверен, что я могу их, типа… излечить? Разъединить? Что каким-то чудом он отделится от Дневного Лео и «устремится к звездам». Лишь поэтому он сблизился со мной.

То есть мало того, что я по уши влюбилась в психически больного человека, так он еще использует меня, движимый непонятной манией…

Нервный смех вырывается из моей груди.