Эрайнаико́ 偉いな移行 Erainaikou Великий Переход (гет)

Примечания:

Эта глава соединяет вторую и третью, но т.к. рейтинг у книги — R, то прочитать этот эпизод можно только эксклюзивно на фб.

— Кафка... х-ха-а-а-а... ты... а-а-а-х-х... скотина... м-м-м-а-а-а-а-х-х... х-х-а-а-а-х... Как вообще ты уломал меня на это? — вопрошала Рина, прыгая у него на члене. Кафка только стонал, задыхаясь от экстаза, сгорая в страсти и растворяясь в удовольствии от резких движений командира, стеная и плавясь под её сильным, стройным телом, не рискуя касаться соблазнительных изгибов, пленённый похотью, источаемой каждой клеткой тела Рины.

Её дикий, жадный взгляд говорил ему совсем не то, что губы, такие сочные, обольстительные, багряно-алые, искусанные в кровь от искушения, предшествующего соитию. Так долго лидер не подпускала его к своему телу, так неистово сопротивлялась, осознавая неотвратимость этой ночи, бесилась от того, что не может совладать с собой. И так безумно развратно теперь скачет на нём, будто не она всего несколько мгновений назад рвалась, противясь его и своей воле, нанося слабые, капитулирующие удары, уступая власти распутства, покоряясь хищным, пронзительно-синим в этот миг глазам Кафки, могучим рукам его и неимоверной силе притяжения его роскошных, полных, лоснящихся губ, так яростно и страстно впивавшихся в её шею, дрожащие от возбуждения плечи, вздымающуюся, томную грудь, и ниже, усыпая дорожкой поцелуев живот, бёдра, обхватывая губами и лаская языком клитор, заставляя командира не стонать даже, рычать по звериному, повергая Кафку в бездну неописуемого восторга и наслаждения своей любимой.

А после она с силой оттолкнула его, повалив на подушку, вскочила сверху и остервенело принялась скакать на нём, сжимая влагалищем его мощный, сочащийся член, дрожа всем телом, не сдерживая вздохи и стоны, заставляя Кафку скулить и изгибаться под ней, рвать несчастную подушку пальцами и кусать рубиновые губы. Устав немного, Рина склонилась над Кафкой, горячим языком провела по линии от лобка к груди, задержавшись немного на бедренных впадинах и ямке пупка, затем принялась остервенело кусать его соски, безмерно наслаждаясь сим действом, и лишь после этого прильнула к его губам, беззастенчиво проникая языком вглубь рта, вращая им, дразня Кафку, кусая и посасывая его язык и губы, не отпуская, властно и яростно прижимая его к постели, доминируя и повелевая подчинённым не только на поле битвы, но даже здесь, в его кровати.

Но Кафка не позволил, он властно обхватил лидера, перевернул её одним сильным движением, не давая члену выскользнуть из узкого, туго сжимавшего его влагалища, навис над Риной и стал безудержно вколачиваться в неё, заставляя командира кричать так громко и возбуждающе, будто на её месте была вчерашняя школьница, а не закалённая в боях девушка. Он двигался всё быстрее, чувствуя приближение скорой кульминации, сжимая зубы и кулаки так, что костяшки мгновенно побелели, и чувствовал, что Рина тоже скоро достигнет пика. По её нежному, тонкому стану пробегали конвульсии, и нутро её сжималось всё сильнее, лишь подгоняя финал.

— Скажи это, — властно процедил сквозь сжатые зубы Кафка, — скажи моё имя. — А-а-а-х-х-х... Андрей... — прошептала Рина, практически обессилевшая от натиска яростно вбивавшегося в неё Кафки. — Громче! — потребовал он, чувствуя приближение развязки. — Андрей! — выкрикнула Рина и в тот же миг, достигнув апогея, сжала его член со всей силы, продолжая вздрагивать и сокращавшимися мышцами влагалища импульсивно сдавливать его, выгнулась от экстаза, комкая изящными руками простынь, дыша так горячо и страстно, что Кафка мгновенно бурно кончил ей на живот, едва успев за миг до эякуляции вытащить свой изрядно недовольный этим действом агрегат.

Они замерли в этом положении на несколько секунд, наслаждаясь венцом сегодняшней ночи, сладострастным апофеозом редкой и такой желанной близости. После Кафка встал и наспех стёр блестящие жемчужины спермы с бледной бархатной кожи любимой. Лёг рядом с Риной, слушая её прерывистое до сих пор дыхание, робко касаясь нежной груди, вдыхая чарующий аромат её тела, наслаждаясь каждой из стремительно утекающих бесценных секунд вожделенной близости с холодной и равнодушной госпожой.

— Люблю тебя, — прошептал он, касаясь губами её уха. Командир одарила Кафку испепеляющим взглядом, но промолчала и даже не вскочила по обыкновению, хотя прежде после этих слов всегда приходила в бешенство. — Сочувствую, — только произнесла она тихо, после чего отвернулась к стене, всем видом показывая, что не намерена продолжать разговор. Кафка несмело коснулся её спины пальцами. Рина вздрогнула, но не остановила его. Он стал нежно гладить любимую, боясь её разгневать, едва касаясь шёлковой кожи, мечтая передать через прикосновение всю любовь, тепло и заботу, которыми был переполнен в этот момент. Ласково коснулся изящной шеи, тронул остро выпирающие ключицы, огладил бёдра, стараясь не тревожить её покой.

— Что ты там лазишь, паразит? — ворчливо поинтересовалась командир. — Мало тебе? Кафка смущённо отдёрнул руку. — Что молчишь? Мало, спрашиваю? — Рина повернулась к нему, пристально глядя ему в глаза, и в её взгляде Кафка увидел бушующее пламя. — Командир, по-моему, это тебе мало, — опрометчиво выдал ошарашенный парень и тут же получил ощутимый тычок под рёбра. — Договоришься ведь! — воскликнула лидер, но совсем беззлобно, даже покорно. — Ладно, признаю, сегодня мне мало. Но не принимай это на свой счёт, так сложились звёзды! — спохватившись добавила она. Кафка хитро улыбнулся и прищурился: — Обижаешь, командир! Я твой подчинённый, выполняю приказ, на большее не претендую! — Так-то лучше, — улыбнулась Рина, — хочу по-собачьи. Только давай быстрее, пока не вернулись Зеро и Шкет. — Принял, — отрапортовал Кафка, жадно целуя упругие ягодицы девушки.