Мрак под куполом цирка (джен)

Чем дольше Алиса жила в цирке Мэджингтона, тем подробней узнавала о всех артистах. Звери не желали открывать ей тайну обретения разума, но когда клоуны Патрик и Эрик хлебнули вновь приобретëнной водки, то проговорились-таки: разум и речь зверей — результат гениального зелья Вильяма Мэджингтона, которое он изобрëл, советуясь с лучшими учëными мира. Что же касается артистов-людей, то те вступили в труппу по собственному желанию: клоуны искали достойную прибыль, а дуэт гимнастов Грегуара и Мадлен присоединился к цирку Мэджингтона потому что хотел представлять свои способности на большой арене. Исключением была только акробатка Вероника, которую мистер Мэджингтон приобрëл сам. Как приобрëл и где — могли знать лишь сам импресарио и сама акробатка. Но спрашивала ли Алиса свою подругу о еë прошлом — та робко отмалчивалась или заводила разговор о другом. «Нет, тут дело неясно... — думала Алиса, глядя из-за занавески на старательно репетирующую Веронику. — Здесь явно кроется какая-то тайна...» Она могла бы легко выведать эту тайну у циркового хозяина, но сделать это отчего-то не могла... Какая-то неведомая сила препятствовала этому. Всякий раз, когда Алиса видела стройный силуэт, миндалевидные ясные глаза и очаровательную улыбку этого красивого импресарио, трепет счастья и благоговения охватывал девочку, а вместе с тем и чувство отрадного спокойствия. Рядом с человеком, перед которым она преклонялась и которого успела бессознательно полюбить всеми силами души, казалось, не может произойти ничего невозможного. Он давал артистам мудрые советы, он тщательно продумывал прочность и удобство конструкций для выступлений, при нëм все выполняли свои трюки с большей охотой и ловкостью. Уильям Мэджингтон являл себя добрым и заботливым хозяином, вызывая у Алисы тихое почтение и безоговорочное доверие. Но только не у артистов. Те или лебезили перед ним, стараясь угодить, или недолюбливали его, считая жестоким и невменяемым. Больше всех были недовольны медведи-силачи, которым предстоял номер на мотоциклах внутри шара.

— Не понимаю, чего ему вздумалось именно нас на мотоциклы сажать? — возмущëнно рычал во время обеда медведь в красном трико. — У нас вообще телосложение не приспособлено для лëгкости и равновесия! Ещë завалимся, грохнемся!

— Да уж... — с раздражением рвал кусок баранины медведь в синем трико. — Была бы у нас фигура как у обезьяны, тогда другое дело. Синьор Фрателлино, как насчёт нашей замены?

Но обезьян в ответ хватал из тарелки очередной банан и поспешно убирался прочь, бормоча что-то по-итальянски. Алиса же могла питаться и гулять, где угодно и когда угодно, так как в цирке пространство и время, за исключением дней выступлений, были неограниченны, в отличии от сурового режима института, где всë совершалось по звонку и в строго определëнных местах. Во время обеда или после него Алиса украдкой глядела на тайную жизнь артистов и слышала каждую их жалобу. Да, она обожала яркие и удивительные зрелища, но не желала, чтобы с великолепными артистами происходили неприятности, которых они так опасались. Она стала всë чаще думать, как бы не допустить опасных номеров. И в последний день перед предстоящей феерией пришла-таки ей на ум отчаянная мысль — ликвидировать реквизит во избежание безумных выступлений. Он как раз был готов и находился в одном из закулисных отделений. Алиса, прежде чем туда войти, огляделась по сторонам: полдень, рядом никого, большинство артистов занято репетицией или обедом. Значит, ни минуты нельзя терять... Девочка вошла в палатку и увидела, что стеклянный шар разобран наполовину. Отлично, так ещë лучше! Она взяла и внимательно рассмотрела резиновую ленту, на которой должна была завтра летать и выделывать трюки Вероника. А ну, как оборвëтся? Не годится такой рискованный номер в фееричную программу! И Алиса швырнула ленту в стоящую половину шара. А вот тот самый ящик, из которого так боится исчезать Мадлен, — ведь он будет гореть, а фокус среди пламени вряд ли получится! Собравшись с силами, Алиса подняла ящик и забросила внутрь шара. А вот и прозрачный маятник с кольцом — не раз собаки Бим и Дора, прижав уши, шептали, что им предстоит в этом кольце бегать целых десять минут. И раскачиваться маятник будет при этом до самых полных переворотов! Разве смогут бедные звери поймать столь сложное равновесие, когда страшный аппарат станет переворачиваться?! Нет, с фантазией у Мэджингтона определëнно что-то не так... И всë же Алисе не хотелось ни верить в его безумие, не расстраивать заявлениями о несправедливости с труппой. Она просто уберëт лишние объекты, что могли бы спровоцировать несчастные случаи. С трудом закинув маятник в шар, девочка отправилась искать того, кто его закроет и унесëт куда подальше. Несомненно, ей нужен некто сильный и умеющий хранить тайны. Слон? Вряд ли он еë поймëт, ведь разума у него нет, как у других слонов в цирке Мэджингтона. Лошади? Тоже не подходят... Вдруг она услыхала из гримëрной силачей рычание, хруст и чавканье — медведь в синем трико уминал телëнка. Ну, конечно! Неприхотливый и немногословный силач — вот кто ей поможет.

— Мистер медведь, — окликнула его Алиса, приоткрыв дверь. — Или как там вас звать?..

— Бернард, — оторвался от еды лохматый силач и не без гордости заявил: — Имена я и мой брат Роланд получили относительно недавно.

— Так вот, Бернард, у меня к тебе одно довольно простое дело. Вильям Мэджингтон попросил испытать на прочность стеклянный шар с находящимися в нëм вещами.

— Ясное дело — прочный он, коль из бронированного стекла.

— А он вот не уверен, что стекло бронированное. И в прочности остальных вещей сомневается тоже. Вот и требует испытать всë это на улице.

Бернард прекрасно понял Алису, молча последовал за ней палатку с реквизитом и плотно закрыл стеклянный шар второй половиной. Затем всë так же безмолвно взвалил его себе на спину и вынес на улицу. «Нет, я не ошиблась в его покорности! — самодовольно накинула Алиса пальто на песцовом меху, подаренное ей самим Мэджингтоном. — И в сообразительности тоже.» Выбежав следом, она вдруг заметила Ричарда гуляющего меж фургонами. Этот пудель, несмотря на запрет выхода с территории цирка, мог порой даже пойти по людной улице, так что Алиса поняла, что следует быть начеку. Она велела медведю:

— Дальше, неси дальше!

А сама стала тщательно оглядывать городские закоулки, выискивая тайник для шара. Цирк стоял на площади, которая пресекалась параллельной улицей. И площадь, и улица были полны народу и открытого пространства, так что прятать в таких местах столь огромную вещь было совершенной нелепостью. «И где бы мне этакую громаду схоронить? — с досадой рыскала глазами по углам Алиса. — Ни в один подвал, ни в один переулок не влезет... А если влезет, то и прикрыть-то нечем. Нужно ведь надëжно, чтоб и концов не найти...» Вдруг она обратила внимание на набережную вдалеке. «Точно! — обрадовалась девочка. — Вот куда мы концы денем — в воду!»

— Мистер Бернард, можете спускать шар вниз по улице — именно так мы его и испытаем.

— Прямо так, по улице? — усмехнулся медведь. — Мэджингтон, случайно, не будет против такого эксперимента?

— Да он вообще ничему не возражает! — лихо сочиняла на ходу Алиса. — Главное для него — годный реквизит.

Бернард, с улыбкой закатив глаза, сбросил шар на мостовую, и тот сейчас же покатился по наклонному спуску, распугивая пешеходов. Алиса не удержалась и бросилась следом, возбуждëнно взвизгивая: «Вперëд, вперëд!» И в самом деле, было очень интересно отслеживать на бегу путь шара, что так весело громыхал по булыжной брусчатке! А если этот стеклянный великан норовил налететь на пешехода, витрину или ещë что-нибудь, Бернард забегал вперëд и контролировал ситуацию, отталкивая прозрачную громаду на дорогу. Движение на улице остановилось... Извозчики и торговцы упëрлись экипажами и телегами прямо в стены домов; перепуганные ни на шутку прохожие забились в ближайшие магазины; полицейские напрасно старались перекрыть дорогу подручными средствами. Но Алисе всë равно! Ведь сейчас цирковой шар блистательно завершит свой единственный в жизни маршрут! До набережной уже совсем недалеко! С достоинством героини Алиса воодушевлëнно прибавила скорости, как вдруг... до неë долетел чей-то истошный вопль, показавшийся ей знакомым. Да это же Ричард! Несëтся, задрав стриженный хвост, и кричит в ужасе:

— Стойте!!! Что вы с реквизитом вытворяете?!

— Ай, Ричард срывает наш секретный план! — вскрикнула Алиса. — Бернард, подтолкни шар, чтобы он быстро и незаметно долетел до воды!

Но медведь, бегущий впереди реквизита, не расслышал еë последних слов.

— Кто? Ричард? — отдуваясь, пропыхтел он и остановился.

— Что вы встали, дураки?! — подскочил Ричард. — Он же сейчас бултыхнëтся!

Сзади раздался гулкий удар, заставивший обернуться медведя и девочку: кованая ограда набережной прекратила гонку шара. Но не успел Ричард успокоиться, как раздался треск, и шар с не выдержавшей удара оградой рухнули в реку.

— Не-е-ет!! — схватился за голову пудель, медведь изумлëнно усмехнулся, а Алиса едва сдержала порыв радости. Она сделала это! Она спасла артистов!

— Да как вы допустили утрату важнейшего реквизита?! — огрызался пëс. — Кто вам позволил так обращаться с цирковой собственностью?! А феерия уже завтра! Завтра!! Я непременно доложу хозяину про вашу неосторожность! У-у-у!!

Погрозив кулаком, Ричард прыжками бросился обратно, как смешной белый кузнечик. Алису трясло от подавляемого смеха, а Бернард всплеснул лапами и произнëс тихо и вдохновенно:

— Ну разве не вмешательство чудес это? Сама удача избавила нас от смертельного номера!

Алиса знала, что Ричард доложил мистеру Мэджингтону о том, куда и по чьей вине сгинул реквизит, но, к изумлению своему, ничуть не волновалась. Ведь что остаëтся делать импресарио, когда предметы опасных выступлений уничтожены, а до шоу считанные сутки? Ничего другого, как заполнить программу старыми, добрыми, по-прежнему всех удивляющими и никогда никого не пугающими номерами. Довольная совершëнным подвигом и его результатом, Алиса ужинала яичницей с овощным гарниром, щедро приготовленной умелой Вероникой. Но артисты за ужином не собрались на закулисном складе, и не болтали с улыбками и смехом, как обычно. Все они находились в своих гримëрных, и не издавали оттуда ни звука. Если и слышался между кем-то какой-нибудь шëпот, то были это тревожные опасения, что Вильям Мэджингтон может теперь придумать что-нибудь опрометчивое, безрассудное, что страшно навредит не только им, но и зрителям. Слушая эти беспокойства, Алиса с опаской подумала: «Если Мэджингтона подозревают в плохом большинство артистов, то в чëм-то они действительно правы: человек с такой безумной фантазией непредсказуем. Мне просто необходимо разузнать его реакцию на угрозу срыва феерии.» Неслышным шагом Алиса пробралась наверх; дверь в покои импресарио была приоткрыта, и яркий свет таинственной полосой падал на дощатый пол и шатровую стену. Девочка прислушалась и уловила умоляющий голосок Тимоши:

— Мистер Мэджингтон, ну... может, всë-таки не надо?.. Вам лучше воздержаться от своих чëрных мыслей, и не дать им ни развиться, ни того хуже, — воплотиться на арене.

Алиса глянула в щель дверного проëма — Тимоша находился на столе перед Вильямом Мэджингтоном, что восседал в своëм кресле и вертел в тонких пальцах алую розу. Его взгляд, устремлëнный куда-то в глубь мыслей, был почти безумен. С нарастающей страстью он обернулся на мышонка.

— А если я... не воздержусь? — жутко улыбнувшись, сверкнул он глазами. — Если один раз всë же покажу то, что столько лет таил в себе, а? Я давно мечтал открыть людям через цирковое шоу свою обратную сторону. Этому изнеженному народу только яркие сказки и подавай, но шоу — это такое искусство, которое может как развлекать, так и поучать. Сейчас моя идея вошла в полные силы и рвëтся на арену. А сегодня как раз представился случай выступить ей во всей своей истинной сущности. Зрители получат совершенно новое шоу... Нет, даже не искристую и лëгкую сказку, а горькую и тяжкую правду.

— Подумайте о публике, мистер Мэджингтон! — увещевал мышонок. — Она будет не только разочарована, но и напугана! Ваш цирк могут запретить к показу, а вас, может быть, даже... О, ужас!

Тимоша схватился за голову, и его ушки в страхе обвисли... А Вильям всë с тем же страстным наслаждением поигрывал розой в пальцах. Тени бросали на его лицо жуткий грим.

— Пойми меня, мой маленький друг, из тысяч ненавистников обязательно найдутся те, что поймут суть страшной правды жизни. К тому же эта правда будет скрашена эффектным появлением нашей восходящей звëздочки. Это очаровательное дитя очень вовремя зашло в наш цирк... Что за прелестная кукла получится из неё! Она зажжëт шоу незабываемым номером и сделается объектом внимания всей публики...

Алиса с ужасом поняла, что сия тихая и сладострастная речь именно о ней. Она совершенно не желала становится соучастницей какого бы там ни было безумного шоу чересчур странного импресарио.

— Как бы ваша репутация от этого зажигания не сгорела! — в последний раз пытался вразумить его Тимоша. — Изготовьте новый реквизит, чтобы феерия не сорвалась, придумайте какой-нибудь еë аналог, наконец! Одумайтесь, пока не поздно!

В ответ на эти отчаянные мольбы Вильям лишь вздохнул с томной улыбкой:

— Какой же ты, мышонок, глупый... Разве тебе не ясно, что уже поздно? Новый реквизит за восемь часов не сотворишь, а на аналог у меня фантазий больше нет. Одна идея есть и была — идея жуткой правды. И когда лучший мой артист доложил об утрате реквизита, она стала волновать может сердце вновь. И чувствую — пришла пора еë воплотить. Несмотря ни на что...

Он безжалостно сжал пальцы, и стебель алой розы в них переломился. Алиса не сдержалась и тихо ахнула, зажав губы ладонью. Вильям резко обернулся к приоткрытой двери, и без труда заметил подслушивающию.

— Ты, детка, что тут делаешь? — насторожился он и добавил чуть строже: — Или не знаешь, что за личными делами хозяев подсматривать нельзя?

— Я не позволила бы себе такой дерзости, если бы услышанное не навело на меня подозрение, — заговорила Алиса серьёзно. — Зачем вам это страшное шоу, которое вы ошибочно считаете поучительным? Во имя чего пострадает столько людей?! Только ради удовлетворения вашей бессмысленной мечты?!

Мышонок делал Алисе отчаянные знаки, но та ничему внимать не желала. Она желала понять лишь одно: отчего он, состоятельный и прекрасный хозяин яркого, праздничного и волшебного цирка, хочет превратить его в обитель ужаса, да ещё и вовлечь в это преступление её? А на лице Вильяма вместо сладкого безумия теперь сказывалась затаëнная злоба.

— Ты спрашиваешь «зачем»? — вкрадчиво спросил он. — Для тебя, милая девочка, это не имеет значения.

— Зовите меня по-имени — Алиса! — не сдержалась она, вконец раздражëнная обращением наглого импресарио. Но тот беззастенчиво заявил:

— А вот это совершенно не важно. Артисты, ещё не завоевавшие известность и любовь среди публики, могут обходиться и без имëн. Они просто персонажи блистательных номеров моих шоу.

Слушая этого человека, Алиса всë с большим ужасом убеждалась в том, что за маской сказочного циркового магната скрывался безжалостный подлец, к тому же, явно нездоровый умом. А он тем временем открыл ящик трюмо и достал оттуда деревянную шкатулку.

— Не стоит, мистер Мэджингтон... — начал было встревоженный Тимоша, но хозяин сурово сделал ему знак оставаться на месте и помалкивать.

— Тебе нравится мой цирк, милочка? — сладким голосом продолжал Вильям. — В нëм столько чудес, неправда ли? А ведь я могу творить их не только с гибкими телами артистов, но и с их разумом и волей...

Он отомкнул крышку шкатулки и вынул флакон со странным жëлтым порошком.

— Видишь это сыпучее вещество? — тихо и таинственно проговорил он. — Сыворотка власти — вот как я называю сей шедевр науки. Стоит мне бросить её в любое живое существо — и оно будет в моей власти всецело! Понимаешь ли ты меня, куколка?

При последнем слове, несущем явно неоднозначный смысл, он глянул девочке в самые глаза... Дольше Алиса не могла выдержать. Выскочив из комнаты Мэджингтона, она стремительно сбежала вниз, перебралась из циркового шатра по коридору из навешанных рогож в подогнанный фургон, забилась в сено на свои нары и лежала там тише воды, ниже травы.