Возрождение (гет)

После выхода из Лютного переулка, Волдеморт решил скорее вернуться домой, чтобы Гермиона не узнала о том, что он был в Министерстве. Ей не нужно было знать, во всяком случае — пока. Дома ее не было, заглянув на кухню, чтобы посмотреть время, Волдеморт понял, что так рано грязнокровка, видимо, не заканчивает. Что ж, пока было время, он решил спокойно изучить обстановку в доме, чтобы лучше ориентироваться.

Он хорошенько пошарил по полкам с книгами, выискивая какие-нибудь секретные места. Таковых не нашлось, но так это и не библиотека ушлых Малфоев, где за каждым поворотом можно наткнуться на скрытый сейф. Так же он покопался в секретере с бумагами, что стоял возле камина прямо за спинкой кресла. Нашел он там всякие свидетельства о браке, документы на дом и прочую дребедень. Однако, из одной из папок вылетело письмо, слегка помятое, но, судя по чернилам, довольно новое.

Подхватив письмо в полете, Волдеморт мигом пробежал по конверту глазами. Адресовано Рону. Что ж, если Рону, то значит и ему, Волдеморту, тоже. Недолго думая, он распечатал письмо и углубился в чтение. По мере того, как взгляд его стремился к концу послания, лицо его бледнело, а ярость начинала застилать глаза.

— Уйти от меня? — вырвался у него свистящий шепот. — От меня? Ну уж нет, этого я не допущу.

Отпустить Гермиону и потерять такое славное прикрытие? Это было бы верхом глупости. И почему за идиотизм Рона вынужден расплачиваться именно Волдеморт?

Скомкав письмо, Волдеморт швырнул его на кофейный столик у дивана. Он взял в руки книгу, чтобы еще проштудировать законы и скоротать время до прихода супруги. Только он понятия не имел, что ему делать в этой ситуации. Судя по всему, письмо Гермиона написала до того, как Волдеморт захватил это тело, возможно ли что она осталась из жалости? Скорее всего, так оно и было. Он перевернул страницу и уткнулся взглядом в буквы, даже не вчитываясь в содержимое книги. И что делать? Как Рон Уизли в том воспоминании — валяться на коленях перед ней? Нет, на это Волдеморт пойти не мог. Однако кое-что в голову ему пришло. Выход был прост.

— Мне всего-то и надо — заставить грязнокровку снова влюбиться в своего муженька, — рассудил Волдеморт и довольно улыбнулся своему плану. — Да, привязать ее к себе, да так, чтобы она никуда деться не могла.

Все-таки, Волдеморт зачитался. Пробило уже шесть вечера, а грязнокровки не было, хотя он предполагал, что именно к этому времени она возвращается. Затем прошел час. Волдеморт немного занервничал, особенно он вспомнил то письмо. Неужели мстит? Может быть, решила отплатить той же монетой?

— Убью ее, — прошипел он, сжимая книгу до побеления костяшек пальцев. — Как только появится — прибью.

И через час она заявилась. От нее чуть пахло вином, хотя пьяной Гермиона не была. Очень она изумленно восприняла реакцию Волдеморта на ее приход и опоздание, а также на допрос, который он тут же учинил. К досаде самого Волдеморта, одна небрежно брошенная им фраза вызвала реакцию прямо противоположную той, что он ожидал. Гермиона обиделась на него, заявив, что все еще думает об уходе.

Что ж, он решил не медлить. Сначала он хотел залепить нахалке затрещину, но потом передумал и… поцеловал. А Гермиона ответила. Как же давно он никого не целовал, наверное, десятилетия. Почти вечность, учитывая короткую людскую жизнь. Девушка льнула к нему своим телом, что производило на Волдеморта некоторый эффект — захотелось большего. В принципе он и вправе был затребовать исполнения семейного долга, но почему-то казалось, что сейчас не самое благоприятное для этого время. Наконец, оторвавшись от ее губ, он заглянул в ее глаза, такие блестящие в всполохах от каминного пламени. Чмокнув Гермиону еще раз, он усмехнулся и выпустил ее из объятий.

— Рон, я… — начала Гермиона, но запнулась.

Как же его стало раздражать, то что все называли его этим проржавевшим именем. Особенно, когда это имя срывалось с уст грязнокровки.

— Хочу спать, — отрезал Волдеморт, садясь на диван.

— Еще же только восемь вечера, — Гермиона с усмешкой посмотрела на него.

— Ничего не могу поделать, — пожал плечами Рона Волдеморт. — Я болен и ужасно хочу спать.

Гермиона с сомнением посмотрела на него, закусив губу, она о чем-то напряженно раздумывала. Затем, кивнула чему-то своему и поднялась.

* * *

Персиваль Игнатиус Уизли остался очень озадачен встречей со своим братом. Он все не мог поверить в то, что малыш Ронни решил в кои-то веки поработать головой. Было в этом что-то странное…

Сидя в крошечной кухне своей съемной квартиры, Перси попивал виски и раздумывал над визитом брата. Определенно, кто-то сделал что-то с мозгами Рона, раз он так внезапно поумнел и даже сумел запомнить обширную книгу, полную терминов и сносок.

Перси задумался и хотел было откинуться на спинку стула, как он часто это делал в Министерстве, но пребольно стукнулся затылком о кирпичную стену. Тут же он почесал больное место, боясь, что там появится шишка.

Глубоко вздохнув, Перси плеснул себе еще немного виски и залпом влил его себе в горло. Он вообще мог бы обходится без этого ритуала со стаканом, потому как в нем горючая жидкость не задерживалась совершенно — все сразу исчезало в глотке Персиваля. Затем он поставил стакан на стол и мутным взглядом посмотрел на оставшуюся треть бутылки.

— И почему вечно я должен все устраивать? — пожаловался он сам себе. — Выбить близнецам разрешение на открытие магазина — Перси, помочь Гермионе устроиться в секретари — Перси, теперь еще и с Роном возиться.

Он отчасти был прав, он помогал близнецам Фреду и Джорджу с открытием магазина даже будучи в ссоре с семьей, а без его протекции Гермиона так и ходила бы в младших клерках, не смотря на свой статус героини войны. Все-таки, в любом правительстве любой страны правят бал бюрократы. А Перси был бюрократом до мозга костей.

Выпив еще немного, он закупорил бутылку и решил, что пора ему идти спать. Бутылку он унес с собой.

* * *

Волдеморт несся через все Министерство, так как он опаздывал, задержался из-за Гермионы, закопавшейся с утра и шагнувшей в камин не без пятнадцати восемь, как обычно, а без пяти. Ему же еще пришлось выждать несколько минут, чтобы не столкнуться с ней потом у каминов. И вот он бежал, он едва не сшиб какого-то прыщавого юнца, кажется вчерашнего адвоката. Рявкнув юнцу через плечо, чтоб тот смотрел себе под ноги, Волдеморт понесся дальше.

Кажется, в последний раз он так носился за Поттером, а до этого? До этого только в школе.

В кабинет к Перси Волдеморт влетел фурией и тут же прислонился к двери, чтобы отдышаться.

— Ты опоздал на шесть минут, — менторским тоном поприветствовал его Уизли.

— Ну извини, не рассчитал время, — Волдеморт чуть озлобленно вернул Перси его приветствие.

— Рон, в нашем деле пунктуальность не менее важна, чем буква закона, — назидательно проговорил Перси.

— Да понял я, понял. Что ты мне сегодня поручишь?

Перси удивленно приподнял огненно-рыжие брови и вышел из-за стола. Лицо его сделалось насмешливым, но глаза выдавали некоторую надменность.

— Поручу? Рон, в первый же день я тебе ничего поручать не буду. Хотя… — он окинул взглядом кабинет, в котором по полу были разбросаны бумаги.

Волдеморт сразу понял, чего от него хочет Уизли — грязной работы.

«Будет тебе пятый подвиг Геракла*», — подумал Темный Лорд.

— Разобрать этот хлам? — спросил он у Перси, а тот утвердительно кивнул.

Потом Перси прихватил со стола свой потрепанный кейс и направился к двери, заявив, что до обеда он будет на заседании.

Теперь герой остался один. Волдеморт обвел взглядом небольшой душный кабинет, в котором не было даже зачарованного окошка, раздраженно фыркнул и принялся за разбор документов.

Решил он начать с разбора стола. Чего тут только не было! Даже дела двадцатилетней давности, которым было место в архиве, служили скатертью этому столу. Когда почти все было сшито, подколото и разложено по папкам, Волдеморт увидел, что у Перси довольно-таки приличный стол. Таким столом не стал бы брезговать даже Люциус Малфой. Вот тут и пришла ему в голову мысль, что стол-то, возможно, завален бумагами был специально.

— Ну, сам тогда виноват, — махнул рукой Волдеморт и продолжил свою работу.

Дальше ему пришлось разгребать бумаги, сидя на полу. От пыли и аромата чернил уже слегка кружилась голова. Аромат книг, который он раньше так любил? Нет, увольте.

Почувствовав, что ему срочно нужно глотнуть свежего воздуха, Волдеморт решил немного размяться и прогуляться по коридору. В конце концов, рабом он не был и не обязан был непрерывно корячиться над бумагами.

Как только он вышел в коридор, то тут же почувствовал себя куда как лучше. Здесь было гораздо свежее, чем в затхлой каморке. Волдеморт потянулся, чтобы размять затекшие мышцы и сделал несколько наклонов. От долгого сидения мышцы одеревенели.

Решив немного пройтись, он повернулся лицом к холлу, но тут по его плечу кто-то постучал пальцем. Так легко и ненавязчиво. Нахмурившись, Волдеморт обернулся. За его спиной стояла вчерашняя белокурая красотка и улыбалась. Она его точно знала, совершенно точно. Волдеморт нахмурился.

— Привет… э-э-э… Дафна?

— Ой, Рон, ты все такой же, — усмехнулась девушка и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в губы.

Волдеморт совсем опешил. Вот так, средь бела дня, в Министерстве, да с чужим мужчиной?

— Ты решил претворить наш план чуть раньше? — промурлыкала Дафна Гринграсс, обходя его сбоку. — Учти, нам с тобой ошибиться нельзя, Рональд Уизли, — она положила ухоженную ладошку ему на плечо.

Нахмурившись, Волдеморт пытался копаться в памяти рыжего, но нужное воспоминание не находилось. Всплывала всякая белиберда о Гермионе, но ни кусочка о последних днях или неделях Рона, ничего. А Дафна продолжала круговыми движениями поглаживать его плечо, что дико раздражало.

— Может быть ты перестанешь? — огрызнулся Волдеморт, но тут же решил смягчить удар. — Не дай Мерлин сюда Перси вернется.

— И что такого? — округлила голубые глазки девушка. — Мы просто мило общаемся, только и всего. Или ты о том, что он на меня глаз положил? — она хитро улыбнулась. — Так мне это прекрасно известно, дорогой мой. Я сама его провоцирую, чтобы никто ничего не за-по-доз-рил, — последнее слово она прошептала ему на ухо, снова поднявшись на цыпочки.

Так, значит это текущая пассия Рональда Дибиллиуса Уизли. Нет, она была очень даже хороша, Волдеморт не спорил. Настоящая красотка, да еще и чистокровная… девушка-мечта. Но у него уже были одни «отношения», которые он с трудом волочил, еще одни он боялся просто не потянуть. Поэтому было решено сводить общение с Дафной к минимуму. Но не сразу.

— Дафна, беляночка моя, — Волдеморт старался промурлыкать это, подражая Гринграсс, но это у него получалось не очень удачно. — Сначала мне здесь надо осмотреться, притереться, а уж потом заняться планом. Ну все, мне пора, — он чмокнул Дафну в щеку и пошел обратно в кабинет.

До его ушей донеслось прощальное: «Пока-пока!» прежде, чем он захлопнул за собой дверь.

— Прогулялся, ничего не скажешь, — пробормотал он, решив, что больше из кабинета ни ногой, а то черт его знает, что там еще Уизли мог затевать, а главное с кем. Но больше всего Волдеморта волновало — что такого этот недоумок мог затевать в тандеме с Гринграсс, которая вовсе не выглядела дурой.

Волдеморт с тоской посмотрел на ворох бумаг, в котором ему предстояло копаться еще не один день, судя по его успехам. Издав тихий рык, он принялся за свою работу. Он скрупулезно раскладывал бумаги, сортировал их и от всей души ненавидел.

В дверь тихонько постучали.

«Опять Дафна», — подумал Волдеморт.

Но нет, на пороге стояла Гермиона. Она была куда собраннее и серьезнее, чем дома. Да и по внешним данным Дафне Гринграсс ничуть не уступала, разве что не так фанатично за собой следила. Сразу она мужа своего не заметила, она прошла в кабинет, со словами:

— Перси, я тут слышала… — затем обвела взглядом кабинет, ища глазами этого самого Перси. — Рон? — Гермиона выглядела искренне удивленной. — Рон, что ты тут делаешь?

*Пятый подвиг Геракла — Авгиевы конюшни. Правда, следует еще напомнить, что Авгия Геракл убил, когда закончил со своим «подвигом».