Душа Зорро (гет)

Его вечерние поездки между двумя гасиендами и пуэбло привели к тому, что на следующий день он проснулся, когда солнце уже клонилось к полудню. Одев свой горчичного цвета костюм из тончайшей замши, приготовленный для него Бернардо, Диего спустился в гостиную и сел за фортепиано.

Любовь к музыке — драгоценный дар, полученный им в наследство от матери, чей дух витал в стенах этого дома. С младенчества его слух ласкали чарующие мелодии. Изабелла де ла Вега была талантливой пианисткой и старалась передать свою страсть единственному сыну.

День за днем Диего, завороженный, сидел рядом с матерью, внимая ее игре. Он боготворил ее мастерство, грацию, с которой она покоряла клавиши. Музыка была их тайным языком, незримой нитью, связавшей их сердца.

Но в одно трагическое утро, когда ему едва исполнилось девять, мир мальчика рухнул. Мать внезапно покинула этот мир, оставив зияющую пустоту.

Диего резко оборвал мелодию, словно желая заглушить боль воспоминаний. Мама… Она была его путеводной звездой, его нежным ангелом-хранителем. Она всегда была рядом, окутывала любовью и поддержкой, невзирая ни на что. Она была его самым верным другом, его надежным советчиком. Она безоговорочно верила в него, вдохновляла на подвиги.

И когда она ушла, он почувствовал себя потерянным и одиноким. Все вокруг казалось серым и безжизненным. Каждый день, просыпаясь, он ощущал острую тоску и пустоту в своем сердце. И лишь благодаря поддержке отца, который видел страдания сына, Диего смог справиться с потерей матери. Тогда же он понял, что донья Изабелла оставила ему не только боль, но и ценное наследие — любовь к музыке, которая продолжала жить в его сердце.

Диего обернулся на звук приближающихся шагов. Кресенсия, главная служанка, хлопотала над сервировкой стола, создавая нечто среднее между поздним завтраком и ранним обедом. Рядом, стараясь не отставать, помогал Бернардо.

Молодой дон одарил их легкой улыбкой.

— Кресенсия, ты не видела отца?

— Дон Алехандро утром уехал в гости к дону Альфредо, — ответила женщина и добавила. — Вернется поздно.

— Благодарю, — он присел за стол. — Бернардо, останься, — но, заметив, как верный мозо уже собирается вслед за служанкой на кухню, поспешно добавил. — Кресенсия, задержи Бернардо, пожалуйста.

Женщина обернулась и жестом указала мозо на его хозяина. Бернардо кивнул и приблизился к столу.

Со стороны могло показаться, что Диего молча поглощает завтрак, а слуга лишь учтиво ему прислуживает, но между ними текла неспешная, тихая беседа.

— Не знаешь, что могло понадобиться отцу в гостях у дона Альфредо?

Бернардо отрицательно замотал головой.

— Гасиенда Кальдон находится очень далеко, — продолжал Диего. — Он взял кого-нибудь с собой?

Бернардо кивнул и на пальцах показал «Двоих».

— Хорошо, — де ла Вега взял чашку с кофе и, слегка прищурившись, посмотрел на друга. — Скажи мне, Бернардо, у нас были планы на конную прогулку сегодня? — он обвел рукой свой костюм.

Бернардо утвердительно кивнул в ответ.

— Хм, что-то не припомню, чтобы мы это обсуждали, — Диего нахмурил лоб, тщетно пытаясь ухватить ускользающее воспоминание, и махнул рукой, отбрасывая бесполезное занятие. — И куда же?

Бернардо обвел в воздухе очертания женской фигуры, а затем изобразил натянутую тетиву лука, целясь прямо в сердце хозяина.

— Я об этом вчера говорил? — догадавшись, Диего усмехнулся.

Бернардо сначала утвердительно кивнул, но тут же передумал и замотал головой, выражая протест.

— Не говорил? Сам додумал, значит, — снова угадал Диего.

Бернардо вздохнул, кивнул и пожал плечами, всем своим видом показывая, что решение прокатиться верхом до гасиенды дель Кастильо сегодня — само собой разумеющееся.

— Ладно, убедил, — Диего отодвинул чашку и откинулся на спинку стула. — Седлай коней.

И Бернардо, как всегда, оказался прав. Едва гасиенда возникла из-за поворота, раздался выстрел и яростный лай собаки. Диего, не теряя ни секунды, ударил коленями Арабеллу и уже у самой калитки резко дернул поводья. Не привыкший к столь грубому обращению паломино взвился на дыбы.

Де ла Вега спрыгнул на землю и, не мешкая, распахнул калитку.

Спиной к нему стоял незнакомый мужчина. Дорожный костюм, тронутый пылью дальних дорог, говорил о долгом и утомительном путешествии. В левой руке он сжимал пистолет, а правая покоилась на эфесе шпаги, словно ждала своего часа. Напротив него, словно изваяние из стали, застыл Педро, ружье его было нацелено в ноги незнакомца. За Педро — Хуан, державший разряженное ружье наперевес. И рядом, София, с отчаянным усилием удерживающая Амиго, который рвался, жаждая вцепиться в незваного гостя.

У Диего было всего лишь мгновение, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. Незнакомец резко обернулся, и в тот же миг выстрелил в его сторону. Пуля с глухим стуком вонзилась в дерево калитки, а Диего успел лишь чудом укрыться за высоким, ослепительно белым забором.

Бернардо, наблюдавший за всем этим с невозмутимым видом, лишь провел рукой по лбу. Диего, заметив его жест, усмехнулся, пожал плечами и вновь возник в створе калитки. Теперь незнакомец стоял к нему полубоком, сосредоточив все свое внимание на Педро и, видимо, считая их большей угрозой, чем Софию с ее рвущимся псом.

— Кто вы и что вам нужно от сеньориты? — спросил Диего, не отрывая взгляда от незнакомца, который в это время вынул шпагу из ножен. Сталь клинка блеснула на солнце.

— Дорогая София, кто это? — прошипел мужчина, угрожающе направив острие шпаги в сторону сердца де ла Вега, который почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. — В Лос-Анджелесе принято разгуливать без оружия?

— Лос-Анджелес — мирный город, сеньор, — спокойно ответил Диего, не сводя глаз с острого, смертоносного жала. Его рука непроизвольно потянулась к левому боку, но он тут же усилием воли опустил ее. — Зачем оружие тому, кто не умеет им пользоваться? — произнес он, стараясь успокоить незнакомца.

Маркус несколько мгновений колебался, словно взвешивая что-то, затем с тихим щелчком вложил шпагу в ножны и шагнул в сторону Софии. Пес, доселе хранивший молчание, утробно зарычал, обнажив устрашающие клыки, а Педро по-прежнему держал мушку ружья на уровне его ног.

— Вам здесь не рады, дон Маркус, — произнесла София, с трудом удерживая рвущегося Амиго. Рычание пса не стихало, лишь становилось яростнее.

— Маркус де Марин, — представился незнакомец, слегка склонив голову в сторону Диего. В его голосе звучала сталь.

— Диего де ла Вега, — ответил тот, не опуская взгляда.

— Де ла Вега, — протянул Маркус, мимолетным взглядом коснувшись лица Софии, и снова устремил взгляд на Диего, все так же преграждавшего ему путь. — Прошу прощения за выстрел, де ла Вега, вы появились сзади.

Диего коротко кивнул в знак принятия извинений.

— Что ж, я остановлюсь в пуэбло, — произнес де Марин и направился к выходу.

Диего сделал шаг вглубь гасиенды, уступая ему дорогу, но затем Маркус остановился и, обернувшись, бросил долгий взгляд на Софию.

— Дорогая, не забудьте сообщить сеньору де ла Вега, кто я такой, — с этими словами он покинул территорию гасиенды.

Диего проводил взглядом де Марина, садящегося на коня. Едва заметным жестом он приказал Бернардо, все еще находившегося в седле, незаметно проследить за ним. Мозо кивнул в знак согласия и направился в сторону пуэбло.

Диего закрыл калитку и обернулся к тем, кто находился на гасиенде.

— Вас нельзя оставить одних даже на минуту, — произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно, и бросился к Софии. Нервы ее, натянутые до предела, лопнули: пальцы безвольно разжались, выпуская ошейник Амиго, и она начала медленно опускаться на холодную плитку.

Диего подхватил ее на руки, словно хрупкую статуэтку, и отнес на скамью на галерее, присев рядом. Опустившись рядом, он продолжал держать ее ладони в своих, ища в этом прикосновении оправдание.

— Кто такой Маркус де Марин? — спросил он спустя несколько долгих минут, не отрывая от нее взгляда, словно боясь, что она исчезнет.

— Никто, — прошептала девушка, не открывая глаз.

— Соня, — тихий голос Анны донесся со стороны столика, где она до этого пряталась за спинами Педро и Хуана.

— Бывший жених, — поправилась София.

— Соня, — вновь прозвучал предостерегающий шепот Анны.

Девушка распахнула свои зеленые, словно морская глубина, глаза и посмотрела на компаньонку.

— Да, бывший, няня, — затем она перевела взгляд на Диего, чьи руки все еще держали ее ладони в плену. — Я вернула ему кольцо после смерти отца.

Диего молчал, понимая, что последует продолжение.

— В ту таверну отец пошел вместе с доном Маркусом, у них была какая-то важная беседа. Дон Маркус с кем-то там повздорил, завязалась драка… в этой драке отца убили.

София замолчала, и их взгляды встретились в тягучей, обжигающей тишине.

Его руки дрожали, когда он нежно обнял ее, словно стремясь передать частицу своей силы и уверенности, растворить ее страх в тепле своего тела. Она, словно испуганная птица, сжалась в его объятиях, позволяя слезам обжигать щеки, и Диего тихо шептал слова утешения, надеясь, что они, словно слабый луч солнца, пробьются сквозь тучи отчаяния в ее сердце.

Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь тихим всхлипыванием Софии. Диего чувствовал, как ее тело дрожит в его объятиях, и сжал ее еще крепче, словно мог так защитить ее от боли прошлого. Он не знал, что сказать, какие слова подобрать, чтобы облегчить ее страдания. Все казалось пустым и бессмысленным перед лицом такой трагедии.

Постепенно София успокоилась. Ее глаза, некогда исполненные страха и отчаяния, вновь засияли надеждой.

— Дон Диего, вы действительно совсем не умеете фехтовать? — прошептала она, словно боясь спугнуть тишину.

Диего всей душой хотел успокоить ее, сказать, что его неуклюжесть — лишь маска, искусная игра, призванная скрыть истинное мастерство, что он способен защитить ее. Но он не мог. Тяжелый вздох сорвался с его губ.

— Увы…

— И никогда-никогда не пробовали? — она отстранилась и впилась взглядом в его карие глаза, словно пытаясь прочесть в них правду. — Не верю, — вынесла она, полная решимости.

Диего невольно вздрогнул и встал, словно боясь, что ее пытливый взгляд проникнет в самые сокровенные уголки его души, раскроет его тайну. Долгая тишина повисла между ними, пока он, словно приняв важное решение, не заговорил:

— Пробовал, пару раз, — слова дались ему с трудом. В памяти всплыли те нелепые схватки, где ему приходилось не столько сражаться, сколько искусно изображать неумеху.

— И чем все закончилось?

— Один раз моего противника застрелили, во второй — к моему горлу приставили клинок, — Диего обернулся к девушке, и, встретившись с ее взглядом, резко сменил тему. — София, вы планировали прогулку?

Она опустила взгляд на свою коричневую амазонку.

— Да, Педро как раз оседлал Фантома, как появился дон Маркус.

— Фантома? — удивился Диего и перевел взгляд на калитку, ведущую во внутренний двор гасиенды.

— У меня нет другого коня, — с легкой грустью заметила София.

Он коротко кивнул и предложил:

— Если хотите, можем отправиться на прогулку прямо сейчас.

— Конечно! — воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Няня, помоги мне, пожалуйста, — обратилась она к Анне, которая с затаенным интересом наблюдала за их диалогом, боясь нарушить хрупкую нить, возникшую между ними, даже вздохом. — Я скоро вернусь.

— Я буду ждать, — ответил Диего, улыбаясь ей вслед. Он проводил их взглядом и направился к конюшне.

Поблизости никогда не было, и де ла Вега, повинуясь внезапному порыву, решительно приблизился к белоснежному коню.

— Здравствуй, Фантом, — прошептал он, проводя рукой по шелковистой гриве.

Тот фыркнул в ответ, словно приветствуя прежнего хозяина.

— Если бы ты мог говорить, наверняка рассказал бы мне, как попал к сеньорите, — продолжал Диего, сдерживая искушение вскочить в седло и прижимаясь щекой к горячей шее коня. — Как мне узнать, зачем ты здесь? Не верю, что это простое совпадение.

Фантом повернул голову и ткнул влажным носом в его плечо.

— Я тоже рад тебя видеть, старый друг, — улыбнулся он, еще крепче обнимая коня за шею. — Хорошо служи ей. Она — хороший человек, но что-то ее гложет. И, вероятно, только ты сможешь спасти ее в момент опасности, — отступив на шаг, он снова погладил Фантома по гриве и, глядя ему прямо в глаза, тихо пообещал: — Я буду рядом.

Фантом согласно мотнул головой, Диего развернулся и застыл на месте. В воротах стояла София. Он помедлил, гадая, как долго она наблюдала за ним, лихорадочно подбирая слова для оправдания. Но София, казалось, не заметила его замешательства. Она подошла к Фантому и, ловким движением рук, отвязала поводья от коновязи.

— Пойдем? — в ее голосе звучала легкая непринужденность

Диего кивнул, пропуская ее вперед, и последовал за ними.

Большинство калифорнийских женщин предпочитали ездить на лошадях, сидя в седле по-мужски. Это было вполне обычным явлением для местных жителей. Однако, глядя на Софию, он понял, что она отличалась от всех остальных.

Она двигалась с такой грацией и уверенностью, словно родилась в седле. Когда она неслась по полям и холмам, казалось, что она и Фантом — единое целое. Ее глаза искрились неподдельным восторгом, когда она погоняла белоснежного коня по диким просторам. Диего не мог отвести взгляда, завороженный ее мастерством и страстью. Втайне он мечтал оказаться рядом с ней, верхом на своем Торнадо, но эта мечта казалась такой далекой и несбыточной.

Спешившись с паломино, Диего делал вид, что проверяет подпругу, но на самом деле, не отрываясь, любовался открывшимся видом. От быстрого бега шляпка соскользнула на спину, шпильки не удержали золотые локоны, и теперь, издалека, казалось, будто струящиеся волосы Софии сливаются с белоснежной гривой Фантома в единый, ослепительный поток.

Солнце медленно погружалось за горизонт, оставляя на небе оттенки багряного, золотого и лилового. София придержала коня, завороженно любуясь пылающим закатом. Затем, обернувшись, с тихой радостью воскликнула:

— Дон Диего!

Диего, словно эхом отозвавшись на ее зов, пустил Арабеллу в галоп. Он поравнялся с девушкой и снова залюбовался ею: глаза прикрыты, довольная улыбка играет на ее порозовевшем от скачек лице, золотистые волосы волнами ниспадают ниже плеч.

— София?

Она распахнула глаза, и звонкий смех, словно россыпь колокольчиков, огласил окрестности:

— Сердечно благодарю вас, дон Диего!

— За что? — с искренним любопытством поинтересовался он.

— За этот мир, — девушка, взмахнув рукой, словно объяла разом все вокруг.

— Вы — прекрасная наездница, — заметил Диего, не отрывая от нее восхищенного взгляда. — Кажется, будто рождены в седле.

Она вновь рассмеялась, и этот смех отозвался теплом в его сердце.

— В детстве я жила у бабушки и дедушки. У них был табун породистых лошадей, один из лучших в России, — Она на мгновение умолкла, словно погрузившись в воспоминания. — Мама была фрейлиной у императрицы Екатерины. Дед, Матвей Алексеевич, надеялся, что при дворе его единственный ребенок сможет найти лучшую партию. Но мама влюбилась в молодого испанца, приехавшего в Россию с испанским посольством. Когда матушка-императрица соблаговолила дать позволение на брак с иноверцем, дедушке пришлось смириться.

Диего внимательно ловил каждое ее слово, и теперь, слушая рассказ, он, наконец, понял, как в этой калифорнийке могли так причудливо сплестись светлая кожа, золотые волосы и зеленые, словно весенняя листва, глаза.

— Маму тоже звали Софья, моя «няня» Анна — ее молочная сестра. Мама боготворила лошадей, и я, кажется, сначала научилась держаться в седле, а уже потом ходить. У нее был белоснежный конь, которого она ласково звала «Снежок», — она произнесла это имя по-русски, словно пробуждая в памяти что-то светлое и далекое. — Она умерла, когда мне едва исполнилось пять лет. А когда не стало деда и бабушки, мы покинули Россию. Все наследство деда отошло к какому-то дальнему племяннику. Он милостиво отдал нам лишь Снежка…

Диего заметил, как в уголках ее глаз блеснули слезы, словно осколки разбитого стекла. Он легонько подтолкнул Арабеллу, и лошадь подалась вперед, почти вплотную приблизившись к Фантому.

— София, — он накрыл ее ладонь своей рукой в перчатке, словно пытаясь согреть.

— Ах, дон Диего, вы сегодня весь день словно ангел-хранитель, — она глубоко вздохнула и сквозь легкую грусть улыбнулась, а затем вдруг спросила с неожиданной прямотой. — Почему вы выбрали эту лошадь?

— Что с ней не так? — опешил Диего, окидывая взглядом паломино.

— Она вам не подходит, — твердо произнесла она.

— Не подходит? — переспросил он, слегка растерявшись.

— Совсем нет. Вам нужен конь под стать Фантому — такой же стремительный и грациозный, как сама стихия.

— Нет, такие скорости не для меня, — машинально возразил Диего. — Я не настолько…

— Оставьте, дон Диего, — она отмахнулась, словно от назойливой мухи. — Меня не обмануть, я вижу, какой вы превосходный наездник. Я вижу, как вы держитесь в седле, как лошадь чувствует малейшее движение ваших ног и рук.

Диего замер в ожидании продолжения, словно завороженный ее словами.

— Не знаю, зачем вы хотите казаться тем, кем не являетесь, но я уверена, вы обуздаете любую лошадь, даже самую дикую. Я в этом абсолютно уверена, — она слегка подтолкнула коленями Фантома. — Встретимся у гасиенды.

Диего молча смотрел ей вслед. Она уверена, что он справится… Как бы ее уверенность не вышла ему боком.

Он пустил Арабеллу в галоп, но тщетно — София уже скрылась из виду. Подъехав к гасиенде дель Кастильо, он успел лишь заметить, как Педро уводит Фантома в конюшню, а София, с легким румянцем волнения на щеках, ждет его у калитки. Диего потянулся, чтобы спешиться, но девушка опередила его, протягивая руку для прощания:

— Дон Диего, благодарю вас за прогулку. До свидания.

— До свидания, — рассеянно ответил он, все еще наблюдая, как она скрывается за створками калитки. Затем вопросительно повернулся к Бернардо, вернувшемуся из пуэбло и ожидавшему теперь его. — Что случилось?

Тот сделал характерный жест, имитируя письмо.

— София написала письмо?

«Нет».

— София получила письмо?

«Да».

— Кто передал?

Бернардо указал жестом на гасиенду и изобразил пальцами усы.

— Педро?

Снова утвердительный кивок.

— А ему кто передал?

«Не знаю, я сам недавно вернулся».

— Хорошо, разберемся с этим позже, — он направил Арабеллу в сторону гасиенды де ла Вега. — Что ты узнал в пуэбло?

Лошади шли рядом, позволяя Бернардо доложить хозяину всю информацию, что он смог узнать: «Маркус де Марин остановился на постоялом дворе, сразу спустился в таверну и расспрашивал всех о том, кто такой Диего де ла Вега. Интересовался, умеет ли Диего де ла Вега фехтовать, стрелять, владеет ли кнутом».

— Весьма любопытно, — произнес молодой человек, задумавшись. — Зачем ему понадобился Диего?

Бернардо пожал плечами и вопросительно взглянул на хозяина, трижды черкнув пальцем воздух.

— Да, Зорро непременно должен это выяснить.

Они пришпорили лошадей и галопом направились в сторону

своего дома.