Мономолекулярный меч и магия (гет)

Во внутренний почтовый ящик постучалось сообщение, достаточно важное, раз уж смогло преодолеть фильтр. Иван глянул, что там, и убедился, что фильтр работает корректно, письмо отправил Ганс. Новость его послание содержало весьма печальную: Роза Мария окончательно рассорилась с африканской роднёй. Понятно теперь, отчего она так решительно открестилась от собственной девичьей фамилии.

— … такое вообще нифига не нравится! — звонко раздался её гневный вопль, едва Иван приоткрыл входную дверь. Тихоней и скромницей Мари никогда не была, а содержащегося в ней гиперактивного миролюбия и принуждающего всех к миру пацифизма хватило бы на десятерых. К тому же, «бойся разозлить доброго человека», особенно если доброта эта навязчива и бесцеремонна. Но ещё страшнее разгневанная Роза Мария могла оказаться не для того, кто послужил причиной её гнева, а просто нечаянно рядом постоял. С действительного виновника можно потребовать объяснений, понять и простить, а случайному свидетелю и оправдаться-то нечем. И в самом деле, чем можно обосновать ненамеренное появление в неудачное время в неудачном месте, особенно если оно совершенно случайное?

Справедливости ради, следует признать, что Роза Мария, говорившая всем, что она на самом-то деле человек мирный и терпеливый, честно старалась такому идеалу соответствовать. Но это значило только, что скандал возникал без предупреждения, когда её терпение внезапно не переполнялось даже, а скачкообразно переворачивалось в отрицательную фазу. Вот всего пару минут назад она покорно позволила Кэтэ вести себя за руку, но вдруг что-то замкнуло, и теперь только держись!

— Что случилось? Что тебе не нравится? — бегом влетая в кухню, встревожено спросил Иван. Крайне важно было перевести огонь на себя, пока женщины не разругались. Какова окажется Кэтэ в стервозном состоянии Ивану узнавать не хотелось, а здравый смысл подсказывал, что девушки, считающие себя богинями, могут оказаться недовольны, если на них наорать. А если прямо в его доме начнётся выяснение отношений с использованием разных сил, естественных и не очень, и непременно с перетягиванием хозяина жилища на свою сторону, то дом такого катаклизма может и не пережить. Пока ещё предотвратить разрушения казалось возможным: Кэтэ стояла молча, держа в руке горячий чайник. Рот её удивлённо приоткрылся, а глаза широко распахнулись в полном офигении. Да, богиня и в самом деле только что открыла для себя нечто новое.

— Да всё мне нравится! — переключилась Мари на Ивана, что тому и требовалось. — Особенно нравится, что все вокруг с ума посходили! Сначала ЭТИ сдурели окончательно, а потом вдруг и ты! А Ганс, как к тебе съездил, так сразу же раааз, внезапно тоже куда-то засобирался, меня не спрашивая! А на следующий день снова ЭТИ о себе напомнили, а у них уже совсем шиза, не лечится…

Роза Мария сбавила громкость и плюхнулась на стул. Кажется, сегодняшний взрыв обещал быть кратковременным. Или же в этот раз её переживания оказались и в самом деле глубокими, и доставляли ей настоящую непритворную боль, которая от волнения и крика становилась только сильнее.

— А потом вон она, — скорбно сгорбившаяся Мари кивнула в сторону всё ещё недоумевающей Кэтэ, — потащила меня куда-то, ничего не объясняя, словно вы все уже что-то решили про меня. Меня что, продали что ли?

— Погоди, ты о чём вообще… — попытался узнать причину для столь нелепой отповеди Иван, но Роза Мария уткнулась лбом в стол и зарыдала. Что с этим делать и как её успокаивать, Иван не представлял. Ситуация казалась донельзя глупой сама по себе, а недовольное ворчание Цербера, доносящееся из-под стола, намекало на некоторые возможные неприятности.

Кэтэ поставила чайник на стол и склонилась над плачущей девушкой. Признаков гнева на её лице не проявлялось, ни гнева божественного, ни обыкновенного. Иван, рассмотрел в её взгляде только сочувствие. На миг он обрадовался, что женская битва на кухне не состоится, но тут же его ужалило тревожное подозрение. Если Кэтэ сейчас вздумает преодолеть проблему враждебности и недоверия тем же способом, каким решила её с Гансом, то быть беде.

Но Кэтэ просто села на соседний стул и сказала:

— Я думала, что ты ко мне приехала. Я думала, ты приехала, чтобы со мной поговорить. Иван же за этим тебя приглашал. — Кэтэ помолчала немного и продолжила ровным и участливым тоном. — А я чай согрела. Ты какое варенье любишь?

Вздрагивающая от рыдания спина Мари замерла, а затем снова затряслась, теперь гораздо чаще. Из-под скрещенных на лице локтей послышались странные шипящие звуки, очень похожие на смешки сквозь заполненный соплями нос.

— Ты так смешно говоришь через этот переводчик, как будто пукаешь, — прошепелявила она, и в самом деле прекратившая плакать и теперь смеющаяся.

Иван молча признал, что переводчик и впрямь получился не вполне удачный. Его слабый голос безуспешно старался перекричать собственную речь Кэтэ, которая совсем не заботилась о том, чтобы говорить потише. В результате на кухне прозвучала странная двухголосая смесь русского с «инопланетянским». Тембры двух голосов не гармонировали, интервал между ними оказался не вполне музыкальный, и поэтому в результате их смешения возникал неблагозвучный скрип.

Кэтэ недовольно скривилась и сняла очки.

— Я сама говорит. Не через переводчик. — Заявила она, наполняя свою чашку. Потом она пододвинула банку с вареньем к себе поближе и полностью сосредоточилась на чаепитие, демонстративно глядя только на содержимое банки, и никуда больше.

— Ты сказала, что «они» с ума сошли, это ты о своих родственниках? — Иван начал разбираться в причине неожиданной слезливой драмы.

— Угу, они, — нехотя подтвердила Мари, уже не плача и стыдливо отворачиваясь, чтобы спрятать зарёванное лицо.

— Мне Ганс написал, они резко против ваших отношений, а ты решила их послать подальше. Досадно, конечно, но ведь у вас уже давно так.

— Ганс слишком просто ко всему относится, и не воспринимает их всерьёз, — призналась девушка, — а зря.

Роза Мария надолго замолчала, собираясь с мыслями. Внезапно прямо перед ней возникла чашка с горячим чаем, а следом подоспело блюдце с варением. Кэтэ, доставившая всё это ей почти под нос, отвернулась, и снова сделала вид, что находится где-то далеко и очень занята. Только её ложка звякала внутри банки с периодичностью метронома.

— Мы с Гансом решили нормально пожениться, — начала рассказ Роза Мария. — Так в наше время мало кто поступает, но мы решили всё сделать по правилам, как в старину. Мои родичи об этом как узнали, так сразу же заявились всей толпой, потребовали, чтобы я ехала обратно в их Африку. Был скандал, мы с парнями еле их выпроводили.

— Я помню, это месяц назад случилось, я же с вами был тогда, — закивал Иван. — Там ещё прикольный парень был, которого они твоим женихом назначили. Всё грозился Гансу по морде съездить, но делал вид, что не может допрыгнуть.

— Ну да, — подтвердила Мари. — А потом они репы почесали и решили, что на Земле им тесно, а на Марсе будет в самый раз. Там же нет проблем построить отдельный купол, куда проклятых белых колонизаторов, смешавших кровь с грязными неандертальцами, можно не впускать.

Иван презрительно фыркнул. Роза Мария согласно фыркнула в ответ и продолжила:

— И это ещё не самое смешное. Они вдобавок мой диплом пигмейской чистокровности аннулировали, представляешь?

— Бред же. Твоя генетика не поменяется оттого, что ты замуж выходишь. Если дали документ, что у тебя вот такая генетическая наследственность, то куда она денется?

— Ой, эти дипломы с самого начала бред. Пигмеев на свете почти миллион, а этих сектантов — две сотни. Свою бумажку они кому захотят, тому и дают, а как расхотят, то отбирают. Короче, неважно уже, — подвела итог Мари и снова замолчала.

— Дальше что было? — подтолкнул разговор Иван.

— А дальше ты в гости прилетел, и говоришь: «То-сё, у меня инопланетянка дома, приглашает всех на планету Нибиру, выгонять рептилоидов». Дальше что было, догадываешься?

— Ты попросила Ганса посмотреть, что у меня дома происходит?

— Верно, — подтвердила Мари, — а Ганс такой от тебя вернулся, и говорит: «То-сё, Иван молодец, инопланетянка классная, я обо всём договорился, полетели со мной, Розочка, будем вместе строить Галактическую Империю».

Рассказчица снова замолчала, и устало прикрыла глаза, и Ивану показалось, что из них снова собираются политься слёзы. А ещё он заметил, как встрепенулась Кэтэ, услышав про «галактическую империю». Она даже перестала делать вид, что интересуется только вареньем в банке, а смотрела прямо на собеседников, и даже уши её словно заострились.

— Мари, не молчи, пожалуйста. Ну что такое случилось, что из тебя всё приходится тянуть?

— Иван, — тяжело вздохнула пигмейка, — скажи, в чём сила, честь и слава рода?

— Ну, сила — это когда у рода много народа, а слава — это когда все они известные и уважаемые, ну и типа честь… — попытался излагать свои соображения Иван, но замолчал, наткнувшись на скептические взгляды сразу обеих девушек.

— Честь состоит в том, чтобы никому не уступить, а сила и слава в том, чтобы никакая обида не осталась отмщённой, — Роза Мария заявила это так уверенно, словно рассказывала про «два плюс два» первокласснику. Кэтэ с полным согласием кивала, отодвинув в сторону чашку.

— Я, кажется, примерно понял, к чему ты ведёшь, — встревожено ответил Иван, — ну скажи уже, наконец, что за дрянь случилась?

— Меня изгнали из племени, — пожала плечами Роза Мария. — Но то фигня. Обещали простить, если вернусь. А вот вас с Гансом прокляли. Ганса — понятно за что. А тебя они запомнили с того раза ещё, когда ты меня сбежать из дома уговорил.

— Прокляли, да? — удивился Иван. — Это ты серьёзно? Демон Мумба-Юмба, восковые куклы и иголки, лучи поноса?

— Мумба-Юмба, да, — согласилась Мари. — А ещё нанотех. Будто сам не знаешь, чего можно в воду или воздух напустить. Сглаз, идентичный натуральному.

— Не посмеют, — возразил Иван. — За такое им самим сделают бо-бо.

— Напрямую и внаглую — не посмеют. А если аккуратно, чтоб следов не нашли — очень даже могут. Вы же с Гансом оба модифицированные, воздействие на вас замаскировать проще.

— Значит, мы будем осторожными, — заключил Иван.

— Я вас обоих плохо знаю что ли? Да никогда вы осторожными не были, вечно сначала делаете, а думаете потом, — сердито буркнула Мари. — А когда я письмо с проклятьями получила, то сразу же и ваше странное поведение для себя объяснила: вот оно, уже началось. Чего-то вам подмешали.

— А тебя, — обернулась она к Кэтэ, — я и вовсе не ожидала увидеть. Думала, что ты на самом деле галлюцинация наведённая, или типа того. Больно уж сказочная история. Но ты есть, и вроде как нормальная, — резюмировала Роза Мария, оглядывая Кэтэ с ног до головы. — Поэтому мне кажется, что пока ничего страшного не случилось, но только очень странно всё…

Снова потянулось мучительное молчание. Ивану оказалось просто нечего ответить, доказательства правдивости рассказов Кэтэ у него не было.

— Ты в Африку едет? В свой народ возвращается? — спросила Кэтэ, разглядевшая в грустной истории об особенностях жизни на планете Земля что-то своё, инопланетянское.

— Да с чего вдруг? — взвилась Роза Мария. — Нафига они мне сдались?

— Родная кровь всего важней, — ответила Кэтэ. — Твои боги и предки.

— Да пусть они все в жопу идут! — Мари продолжила сердиться. — Я с Гансом останусь. Ну и с вами со всеми, — кивнула уже Ивану, а потом обернулась к Кэтэ: — Если они оба собрались куда-то с тобой, и если это не какой-то обман, тогда и я тоже в деле.

Иван обрадовался, полностью одобряя эту речь, и пока он злорадно фантазировал, какие рожи были бы у дорогих родственничков Мари, если бы те оказались здесь и сами всё услышали, потерял контроль над ситуацией и упустил нечто важное. На Кэтэ сказанное произвело совсем иное впечатление. Она тоже улыбалась, но не злорадно, а торжествующе и благодарно, словно только что получила давно желаемый подарок и оттого счастлива.

— Роза Мария! — начала Кэтэ, вплотную подойдя к маленькой пигмейке и глядя на неё сверху с выражением крайнего, за гранью приличия, дружелюбия. — Кэтэ Роти Мутай благодарит тебя! Ты потерял свой кровь из-за меня! Я даёт тебе новую кровь, чтобы заменить твой и будет твой мать!

— Стой, дура! Не надо! — закричал Иван, пытаясь её остановить, но опоздал.

Кэтэ уже успела обнять Розу Марию и легко её приподняла, а та, не вполне верно представляя, что именно сейчас произойдёт, потянулась навстречу и без смущения приняла поцелуй в губы. Иван на миг поддался панике, но смирившись, что худшее уже случилось, взял чувства под контроль и разогнал свои псевдонейроны на максимиум. Нависшая проблема представлялась ему грозной, но решаемой, если действовать быстро.

Кэтэ в недоумении покосилась на Ивана, мол: «Чего орёшь?», но Роза Мария удивила её куда сильнее, включившись в процесс с жарким энтузиазмом. Кэтэ от неожиданности замерла, а Мари обвила её ногами, а ртом присосалась, словно пиявка. Это продолжалось ровно девять секунд, а потом её глаза помутнели, а руки, успевшие обнять Кэтэ вокруг шеи, бессильно повисли.

Из-под стола раздалось громкое рычание, пока ещё всерьёз не угрожающее, а только первое предупреждение.

— Цербер, приказ шестьдесят шесть! Сидеть смирно! — скомандовал Иван, надеясь, что лень Розы Марии оказалась сильнее, чем её педантичность, и она не заморочилась деактивировать отладочные коды ИИ своего телохранителя. В противном случае придётся бросать Мари на кухне, а Кэтэ хватать и скорее тащить вон из дома, потому что голыми руками драться с боевым киборгом, даже мелким, даже имея разогнанную нервную систему, затея безнадёжно глупая.

Кэтэ, сообразившая, что маленький рычащий зверёк может оказаться кусачим, решила спастись от него и запрыгнула на стол, прихватив и спящую в её руках Розу Марию. Цербер, решивший, что хозяйку похищают, снова зарычал, но уже куда более низким и грозным басом и стремительно выбежал из-под стола. В его скромных размеров теле не нашлось бы места для достаточно широкого горла, способного издать звуки низкой частоты, поэтому рычание он генерировал всей поверхностью тела. Дрожь пробегала по спине маленького киберпса, и казалось, что от злости его аж трясёт.

— Цербер, заткнись, — пробормотала Роза Мария во сне и беспокойно заворочалась у Кэтэ на руках. Цербер заткнулся и широко распахнул глаза, став похожим на персонаж мультика. Теперь его мордочка подошла бы милому и чем-то удивлённому щенку, но большой ошибкой было бы в это поверить. Киборги, как не старались развить их интеллект, всё ещё не настолько разумны, чтобы постичь тонкости человеческих отношений. Поэтому нет смысла делать телохранителя умным, гораздо эффективнее дать ему простые, как у насекомого инстинкты и множество разнообразных датчиков, постоянно ищущих вокруг признаки агрессии. Сейчас в углеродных мозгах маленькой, но опасной собачки боролись несколько шаблонов поведения, от простой бдительности до последней смертельной атаки, а глаза пребывали в режиме максимального внимания и старались собрать для анализа всю доступную информацию.

— Цербер, повторяю, приказ шестьдесят шесть! — снова начал заклинать его Иван. — Твоя хозяйка спит, сиди смирно!

Вроде бы всё получилось. Раз уж пёсик до сих пор не бросился в бой, значит, что-то убедило его принять мирное решение. Возможно, приказ Розы Марии замолчать заставил его поверить, что с хозяйкой всё в порядке, или же отладочные коды, дающие права администратора лично Ивану, главному создателю этого ИИ, всё ещё работали. А может, верными были сразу оба предположения.

— Кэтэ, отдавай Мари мне и слезай со стола, всё равно от Цербера там не спрячешься, — осторожно заговорил Иван, краем глаза наблюдая за собакой и готовясь отпрыгнуть в сторону, если та опять зарычит. Но сторож вёл себя спокойно и позволил Кэтэ спуститься на пол. И в тот самый момент, когда сопящая Роза Мария переместилась в руки к Ивану, дверь распахнулась, и на кухню вломились сразу три воинственных существа.

В первом ряду пёрли вперёд плечо к плечу обе кошкодевочки. Нагинаты, непригодные для сражения в помещении, они где-то оставили, а в качестве оружия имели при себе длинные кривые кинжалы с обратным изгибом. За их спинами укрывалась Эля со здоровенным, кибермать её за ногу, гаусс-пистолем в руке.

«Роза Мария, ты что творишь? — промелькнуло у Ивана в голове. — За применение боевого оружия по человеку киборга немедленно транклюкируют нахрен, а хозяйке вынесут такое строгое предупреждение, что и правда придётся переехать на Марс».

— Приказ шестьдесят шесть! — закричал Иван в третий раз. — Хозяйка спит, будить не велела, надо срочно отнести её в спальню!

— Гансик, сделай футбол потише… — проворчала Роза Мария.

Кошкодевочки прекратили наступление и почтительно замерли, но Эля и не думала останавливаться. Она решительно и ловко протиснулась между затормозившими соратницами и встала напротив Ивана. Ожидаемо, эту боевую официантку программировал не он, и произнесённый им отладочный код оказался ей безразличен.

— Пожалуйста, уважаемый клиент нашего кафе, простите меня за дерзость, но будет ли дозволено недостойной рабыне узнать, отчего хозяйка изволит спать в самый разгар этого прекрасного солнечного дня? — вежливо и мило улыбаясь, задала вопрос ушастая эльфийка в костюме служанки. И пусть пистолет был направлен дулом в пол, а рычажок предохранителя стоял в положении «ноль», но менее опасной оттого ситуация не становилась. Киборги очень быстры.

— Медицинский эксперимент, — объяснил Иван, — испытание нового общеукрепляющего препарата замедленной усвояемости.

Киборги понимают всё буквально, поэтому дальше не возникло никаких затруднений. Иван спокойно донёс Мари до кровати в гостевой комнате, сопровождаемый молчаливым кортежем, послушно следующим позади. Один только Цербер не унимался и путался под ногами. Он метался по коридору от стены к стене, отражаясь от них, словно теннисный мячик с пропеллером, под неожиданными углами и по кривым траекториям. Таким способом генератор случайных чисел старался сделать его трудной мишенью для предполагаемого стрелка, ради чего и заставлял совершать хаотичные перемещения.

Спать Розу Марию уложили, словно королевскую особу, с почётным караулом, замершим у дверей, и заботливой служанкой, неусыпно бдящей возле постели. Цербер же шустро запрыгнул на кровать и уселся у хозяйки в ногах, где на ложе оставалось ещё много свободного места.

Кэтэ глядела на происходящее с живейшим интересом, глаза сверкали, нос задрался в потолок, а губы, сложившие ликующую улыбку, шевелились, шепча что-то торжественное. Иван схватил её за руку и вытащил в коридор, пяткой прикрыв двери в спальню, аккуратно, чтоб не нашуметь.

— Ты что творишь? — сердито спросил он виновницу переполоха, которая не торопилась принимать виноватый вид. Впрочем, ненадолго что-то похожее на сожаление на её лице всё же возникло.

— Не подумала, прости, — вздохнула она, не переставая улыбаться, но делая несчастные глаза. — Я привыкла быть сильнее всех духов, и не ожидала, что эти меня не испугаются. Больше так не буду, обещаю!

— Ты мне лапшу не вешай, — ответил Иван, пытаясь остаться спокойным и не заорать на собеседницу. — Я надеялся, что такой фигни, как с Гансом, больше ни с кем не будет. И каких ещё духов ты выдумала?

Кэтэ вздрогнула и посмотрела на Ивана как на идиота.

— Духи, — начала она объяснять смиренным тоном, словно умственно отсталому, — это те четверо, которых Роза Мария привела с собой. Маленький зверь, два больших полузверя и рабыня демон, самая опасная. Я не ждала от них неприятностей, признаю. Но ведь ты всё равно с ними справился. Молодец!

Она закончила монолог и покровительственно улыбнулась, приглашая немедленно закончить спор и во всём с ней согласиться.

— Да чего ради тебе вообще понадобилось Мари обсасывать? — зарычал Иван, схватив нахалку за плечи и с трудом сдерживая желание как следует её тряхнуть.

— О! — только и послышалось в ответ, Кэтэ такой вопрос отчего-то поставил в тупик. Она некоторое время заглядывала Ивану в глаза, пытаясь найти что-то важное, а затем нахмурилась и обличающее ткнула его пальцем в грудь.

— Ты бессердечный и чёрствый сухарь! — гневно прошипела Кэтэ, сбросив Ивановы ладони с плеч. И добавила ещё, вспомнив русское слово: — Эгоист!

Эта отповедь, вместе с внезапным обвинением, звучала настолько вздорно и замысловато, что было бы глупо пытаться сразу отвечать. Лучшим решением было послушать дальше и понять, что за тараканы такие так грозно разбушевались.

— Не понял? — Кэтэ нависала над ним, словно превышала ростом не всего-то на десяток сантиметров, а на целый метр. — Пошли, покажу!

Она взяла его за руку, точно так же, как он её до этого, и повела к выходу.

На улице ещё сильнее похолодало, стемнело, и падал первый в этом году снег. Мокрые слипшиеся хлопья неуклюже валились на траву, подтаивали и покрывали её сероватой кашицей. Их шлепки заглушали все прочие звуки до тех пор, пока Кэтэ не выбежала на лужайку и не махнула рукой куда-то в сторону леса.

— Смотри! — потребовала она, не заботясь проверить, смотрит ли Иван в указанном направлении. — Что ты видишь там, лес или деревья? Угадай!

«Кажется, сейчас будет урок первобытной философии, той самой, что придумали дикари, одетые в криво сшитые разноцветные тряпки и бегающие по снегу босиком», — подумал Иван, но на вопрос ответил, как подсказал здравый смысл:

— Лес, состоящий из деревьев, разумеется.