Живите счастливо! (гет)

Лили Поттер, её рыжие волосы растрёпаны, глаза пылали яростью, как два зелёных адских пламени, буквально выжигали Альбуса Дамблдора своим взглядом. Она кричала так, что стены замка, казалось, содрогались от её голоса. «ТЫ ОБЕЩАЛ! Ты клялся, что он будет в безопасности!!!! Где он, Альбус?!!! Где мой мальчик?!!!» Её голос дрожал, смешиваясь с рыданиями, и она схватила его за мантию, тряся так, будто хотела вытряхнуть из него ответ.

Джеймс, Сириус и Ремус окружили её, пытаясь успокоить, но их объятия были скорее попыткой удержать её от того, чтобы она не разнесла всё вокруг. Сириус, с его вечной бравадой, шутил: «Лили, если ты его сейчас придушишь, мы никогда не узнаем, где Гарри!». Но шутка не сработала. Лили лишь бросила на него взгляд, от которого он отступил, как от удара.

Альбус стоял, как статуя, его обычно спокойные глаза были полны боли. Слёзы, которые он так долго сдерживал, наконец прорвались, оставляя влажные следы на его бороде. «Я искал везде, Лили, — его голос был тихим, но полным отчаяния. — Я использовал всё, что знал. Но…» Он не закончил, потому что слова застряли в горле.

В этот момент в зал ворвался Северус Снейп, который тоже появился Мерлин знает откуда, его чёрные волосы развевались, как крылья ворона. «Профессор, — его голос был резким, но в нём слышалась тревога. — Я нашёл след. Он… он использовал то заклинание. Тот, что ты дал ему на шестом курсе». Как только глаза Северуса нашли Лили, он несколько раз моргнул, удерживая слёзы, и включил ментальные щиты.

Лили замерла, её глаза расширились. «Какое заклинание?» — её голос был едва слышен, но в нём была сталь.

Альбус опустил голову и дал волю слезам. Затем, после повторного вопроса Лили он заговорил — «Заклинание, которое позволяет вернуть тех, кто пал. Но цена… цена — жизнь того, кто его использует».

Лили схватилась за сердце, её лицо побелело. «Нет… нет, он не мог…, ОН НЕ МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ, ГАРРИ ГДЕ ТЫ?!!!!», прокричала она на весь зал.

Сириус, обычно такой невозмутимый, вдруг заговорил с неожиданной серьёзностью и чуть ли не рыдая проговорил. «Он мог..... И, судя по всему, сделал».

Остальные, которые наблюдали за этой сценой, резко замолкли и Большой зал, который только недавно сотрясался от криков радости, погрузился в тяжёлое молчание, прерываемое только тихими рыданиями Лили. И в этот момент, где-то в глубине замка, раздался слабый, едва уловимый звук — как будто кто-то сделал шаг. Двери Большого зала распахнулись с глухим стоном, будто сам Хогвартс выдохнул свою последнюю надежду. В проёме, словно призраки, вырисовались двое — Гарри Поттер, чьи чёрные волосы, как крылья ворона, казалось, вобрали в себя всю тьму мира, уже отмеченные серебряными нитями седины, которой не место на голове семнадцатилетнего. Его лицо, измождённое, словно высеченное из камня страданий, было испачкано кровью, каждая рана — как зарубка на дереве времени, напоминание о битвах, которые он пронёс на своих плечах. Он шагал, хромая, будто земля тянула его вниз, в свои объятия, обещая покой, который он так и не смел принять.

Рядом с ним, как пламя в кромешной тьме, шла Джинни Уизли. Её рыжие волосы, обычно пылающие жизнью, теперь казались потускневшими, но глаза… глаза горели, как угли, вырванные из костра. Красные от слёз, они всё ещё хранили в себе искру того огня, что никогда не гаснет. Она держала Гарри под руку, её пальцы сжимались так крепко, будто она боялась, что ветер унесёт его, как осенний лист. На её лице была улыбка, тонкая, как паутина, но искренняя. Она была счастлива, потому что он был рядом, потому что они выжили.

«Мы прошли через ад, Гарри,» — прошептала она, её голос дрожал, как струна, натянутая до предела. «Но мы выжили. Мы здесь.»

Гарри не ответил. Его губы, сухие и потрескавшиеся, только сжались в тонкую линию. Он был слишком измождён, чтобы говорить, но его глаза, зелёные, как лес после дождя, говорили за него. В них была благодарность, боль и что-то ещё, что Джинни не могла разгадать.

Они шагнули в зал, и тысячи глаз устремились на них. В воздухе повисло молчание, тяжёлое, как свинец. Но для них это был лишь ещё один шаг на пути, который они выбрали сами. Гарри стоял, как дерево, выкорчеванное ураганом, его тело напряжено, словно канат, готовый лопнуть. Гермиона врезалась в него с силой, сравнимой с ударом гравия в окно, её слезы текли, как река, вырвавшаяся из берегов. "ТЫ ОБЕЩАЛ!!!!" — её голос был похож на скрежет металла, разрывающий тишину. Она била его кулаками, словно пыталась пробить стену, которую он воздвиг между ними.

Рон, как тень, накрыл её сзади, его руки обхватили её, словно железные обручи, пытаясь удержать бурю. "Гермиона, хватит!!" — его голос был низким и хриплым, как гром, но она не сдавалась, её тело дрожало, как лист на ветру. Рон оттащил её к Джинни, которая стояла, словно статуя, её глаза блестели, как лезвия.

Затем Рон обернулся к Гарри, его кулак врезался в лицо Гарри, как молот, разбивающий стекло. "Ты больше не смеешь уходить!!" — его шепот был резким, как удар ножа, но в его глазах читалось что-то большее — страх, горечь, потеря. Затем он подошёл к нему, крепко обнял, и наконец дал волю слезам. Молли Уизли, как буря, налетела на Гарри, её голос гремел, как гроза. "ТЫ ДУРАК! Ты думаешь, что можешь всё решать сам?!!" — её слова были остры, как бритва, и Гарри почувствовал, как они врезаются в его сердце.

Флёр, словно птица, опустилась на него, её тело прижалось к его, слёзы текли по её щекам, как дождь. "Гарри, ты не можешь так поступать!!" — её голос был мягким, но в нём звучала невероятная сила. Бил, как молчаливый страж, пытался её успокоить, но она не отпускала Гарри.

Молли снова заговорила, её слова, как молнии, пронзали воздух. "ТЫ НЕ СМЕЕШЬ УХОДИТЬ БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА!" — её голос дрожал, но в нём была непоколебимая воля, как у матери, готовой на всё ради своих детей.