| Название: | At the Brink of the Dawn and the Darkness |
| Автор: | Pax Blank (blank101) |
| Ссылка: | https://www.fanfiction.net/s/4520729/1/At-the-Brink-of-the-Dawn-and-the-Darkness |
| Язык: | Английский |
| Наличие разрешения: | Запрос отправлен |
Не проверялось на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 34
Лея постепенно приходила в себя, не понимая, что происходит. Она прислушалась к собственному дыханию, и когда зрение медленно прояснилось, обнаружила, что смотрит на обычные, полуосвещенные плитки потолка медотсека... и лицо.
— Привет, милая. Как голова? Прошла? — заботливо спросил Хан, его размытое лицо медленно обретало фокус.
— Э,.. — это было всё, что в этот момент Лея смогла из себя выдавить. Она часто заморгала, пустота за её глазами пульсировала в такт с биением сердца, — что случилось?
— Прямо перед тем, как "Оса" ушла в гипер, она схлопотала скользящее попадание от имперского фрегата. Большая часть повреждений пришлась на главный мостик. Похоже, ты была там и решила поймать макушкой падающую балку. Руке тоже досталось, но сейчас ты в порядке.
— Подожди... в нас попали?
Хан кивнул:
— У вас щиты отключились.
Лея села рывком и была вознаграждена за это резкой болью, как будто ей по затылку кто-то врезал дубинкой, так, что она аж вздрогнула.
Хан наклонился к ней:
— Эй, полегче, милая. Тебя не было целый день, знаешь ли. Тебе следует...
— Хан, это была я!
— ...что?
— Это была я — я отключила щиты на "Осе".
— Нет, имперский фрегат сбил…
— Послушай меня! Это была я, я опустила щиты... Не смотри на меня так! — последнее она добавила, потому что он смотрел на неё своим фирменным взглядом: "Ладно, я тебя побалую, потому что ты явно всё ещё не в себе".
Оно не поменялось, когда он всё-таки сказал:
— Эй, в свою защиту должен заметить, что у тебя сотрясение мозга.
— Это не значит..., — она осеклась, хватая Хана за руку, — Люк! Что случилось с Люком?
Хан скривил губы, и это всё, что хотела знать Лея? Она рухнула на кровать, почувствовав, что всё было бесполезно.
— Нет... Я это сделала, чтобы помочь его спасти. Там была канонерка, пытавшаяся попасть на "Осу" и забрать его. А я отключила щиты, чтобы она смогла войти в отсек.
— Погоди, так ты пыталась вытащить Люка? Поправь меня, если я ошибаюсь, но в последний раз, когда мы говорили — ругались — ты поддерживала план Мадина по его поимке и убеждала меня, что это правильно. Общая картина и всё такое.
Лея закрыла лицо мучительно задрожавшими руками:
— Это ужасно... где он сейчас?
— Давай только уточним насчёт Люка, — сказал Хан, — потому что я не знаю, обнимать тебя, потому что ты наконец-то образумилась, или обнимать тебя, потому что у тебя сотрясение мозга и ты ничего не понимаешь.
Лея качала головой, закрыв руками лицо:
— Хан, я знаю... Я знаю, что он — Люк. Люк Скайуокер. Теперь я это знаю. Кем бы он ни был, он оставался Люком Скайуокером. Я просто... я слушала слишком многих людей, только не тех, кого надо.
Она резко убрала руки:
— Где он?
Хан сидел не двигаясь. Он был похож на человека, который не знает, что делать. У него не было ответа на эту ситуацию. Он медленно, протяжно вздохнул и лишь спустя несколько секунд поднял, наконец, голову:
— Разве сейчас не самый неуместный момент, чтобы сказать, что это неудачное время, чтобы это понять?
— Где он?
— Он у Мадина, — наконец тихо сказал Хан.
Лея обвела взглядом большой, хорошо оборудованный медицинский отсек:
— Где я? Это не "Зефир".
— Ты на "Доме Один". Я же говорил, что ты целый день была в отключке.
— Где Мадин?
— Всё ещё на "Осе", со своим спецназом... и Люком. Он на связи через Голонет.
Лея нахмурилась:
— Почему он не с флотом?
— Потому что никто, кроме тебя, не мог отдать ему такой приказ.
Не обращая внимания на шум в голове, Лея откинула одеяло и свесила ноги с кровати:
— Мне нужен комлинк.
Тихий стук в дверь остановил её:
— Да?
Вошедшая Теж Масса выглядела спокойно ровно настолько, насколько это вообще возможно для человека, явно находящегося на грани срыва.
— Лея, ты очнулась. Подумай,.. — она прервалась, беря себя в руки, — Я рада видеть, что Вы в порядке, мэм. Мы волновались за Вас всё это время.
— Я в порядке… что происходит с Мадином?
Теж сильнее нахмурилась:
— В данный момент он на связи по Голонету. В ближайшее время должно начаться заседание Совета, чтобы решить, что...
— Заседание Совета? Почему мне не сообщили?
— Ты была без сознания, милая, — сказал Хан.
— Мы пытались отложить его последние двенадцать часов, — добавила Теж, — но генерал Мадин и его сторонники настаивают на том, что бы мы собрались и одобрили дальнейшие действия в отношении Императора.
— Одобрили?
Теж понизила голос:
— Генерал настаивает на запуске какой-то вирусной рассылки в Голонете. Он и его сторонники хотят взять на себя ответственность и...
— Подожди, но мы ведь уже согласовали план действий, и Мадин это знает.
Теж нахмурилась:
— Какой курс?
— Суд — император должен предстать перед судом.
Теж мельком глянула на Хана:
— Сейчас они добиваются не этого, мэм.
Лея побледнела:
— Теж... что если Мадин совершил ошибку? Что если мы действительно можем доверять Императору? Я думаю, он серьезно относился к переговорам.
Несколько напряженных, томительных секунд Теж смотрела на Лею…
— Мэм... есть ли основания для такого изменения точки зрения?
— Основания? — нахмурилась Лея, — всего лишь... всё, что он сказал, и всё, чего он не говорил. Всё, что мы обсуждали во время наших трёх встреч... всё это просто сложилось вместе и... я не знаю, обрело смысл. Теж, я думаю, что он — Люк Скайуокер, тот Люк Скайуокер, который был здесь. Я думаю, это Император! Я не говорю, что абсолютно ему доверяю, я не говорю, что мы слепо бросимся на помощь ему, но стоило ли тогда вообще давать шанс переговорам?
Теж пристально смотрела, выдерживая длительную паузу как будто ожидая продолжения. Не дождавшись его от Леи, она попыталась вновь:
— Нет никакой иной причины... ничего более... конкретного, на чём Вы, возможно, основываете своё доверие?
— Конкретное? Например, что — предложение?
— Нет. Конкретное, наверное, не совсем верное слово... более... основательное, пожалуй, более материальное. Причина считать, что у Вас есть какая-то связь с Императором?
Лея замешкалась, и Теж попыталась снова:
— Это будет одна из самых важных встреч под Вашим руководством, мэм, и мне бы не хотелось идти на неё без всех доступных фактов. Правда имеет привычку всплывать на поверхность, когда вы меньше всего этого ожидаете, а что-то неправильное(1), появившись в неподходящее время, может нанести непоправимый ущерб.
— Я не,.. — Лея потёрла лоб, у неё в голове стучало.
Хан наклонился к ней, мягко сказав:
— Слушай, может быть, тебе стоит пропустить это заседание.
— Нет! Я не могу. Я не позволю Мадину и его приспешникам протащить что-либо, только потому, что меня там нет.
— И что именно ты собираешься делать? — с сомнением спросил Хан, — Потому что, поверь мне, милая, если ты сейчас пойдёшь туда и начнёшь говорить, что мы все не правы, и Император не только бывший пилот Повстанцев, но и пытался начать мирные переговоры с теми парнями, что несколько лет назад попробовали его взорвать, они решат, что удар по твоей голове был, наверное, чуточку сильнее, чем они думали. Поверь мне, я знаю — это не самая удачная позиция здесь. Будешь петь ему дифирамбы — будешь делать это в одиночку.
— Хан, нам всё равно нужно рассматривать картину целиком, — сказала Лея, понимая, что это не то, что он хотел услышать, — да, я знаю, что Император — Люк, но факт остается фактом: он — Император, и эту должность он получил, служа Палпатину.
— То есть ты на полном серьёзе говоришь, что всё ещё не веришь ему?
— Я говорю... Я не знаю, что я говорю! — вздохнула Лея, — я говорю, что допускаю возможность того, что всё не так, как кажется. Но мне также приходится считаться с общей картиной. Хан... это должно быть моим главным интересом. Я должна делать то, что лучше для Альянса. И даже в этом случае я должна позволить демократии следовать собственным курсом. Может быть, это будет не тот путь, которого хочу лично я, но я всё равно обязана довести дело до конца.
— Мэм, — серьёзно сказала Теж, — сейчас не время для этого. Совет соберётся меньше чем через час. Мадин делает всё возможное, чтобы заручиться как можно более широкой поддержкой и добиться решительных действий. Действий больше подходящих военной хунте, чем будущей демократии.
Лея покачала головой, не обращая внимания на пульсирующую боль:
— У нас не будет никаких импровизированных казней. Мы не такие.
— Я настоятельно рекомендую Вам придерживаться умеренной линии до тех пор, пока мы не разберёмся в ситуации. Выиграйте время и укрепите позицию Совета и свою собственную поддержку.
— А Люк? — спросил Хэн, — Мадин готовит там самосуд(2), если вы не заметили.
Теж не сводила глаз с Леи:
— Если Вы слишком решительно будете защищать Императора, то это может ещё сильнее поляризовать обстановку и подтолкнуть людей к Мадину. Самое главное сейчас — постараться при первой же возможности и любыми средствами доставить Императора на "Дом-Один", а значит, под Ваш и Совета надзор. Вам нужно быстро и решительно взять ситуацию под контроль, иначе она очень легко может выйти из-под Вашего влияния. Вы должны быть голосом разума, голосом равновесия и единства. Совет уважает Вас, они прислушаются к Вам.
Лея закусила губу, усиленно размышляя:
— Настаивая на немедленных действиях, Мадин занял жёсткую позицию, и он это знает. Мы боремся за справедливую демократию, а он пытается отвлечь нас от этого. По сути, он предлагает Совету отказаться от всего, чего мы добиваемся.
Теж кивнула:
— Если Вы хотите настоять на суде, то я, конечно же, поддержу Вас. И насколько мне известно, больше половины членов Совета без особых уговоров сделают то же самое. Меня беспокоит, что, вопреки Вашей с Мадином договорённости о суде, он передумал. И у него было время, чтобы подготовить аргументы против.
— Давайте посмотрим, что он придумал, — сказала Лея, не в силах сдержать нотки беспокойства в голосе.
* * *
— Он предстанет перед судом,.. — соглашаясь с Леей, кивнул генерал Риекан. Он окинул взглядом серьёзные лица членов Совета Альянса, сидевших вокруг широкого круглого стола в зале оперативного управления. За исключением Мадина, разумеется, — он оставался на "Осе", подключившись по каналу Голонета.
И прямо сейчас Лея с неприятным чувством ощутила на себе его взгляд, как и на протяжении большей части этой встречи. Всё ещё перебинтованная и травмированная, она не чувствовала себя достаточно готовой к десятираундовому бою с Советом в целом и Мадином в частности.
— Я спрашиваю, по каким законам его будут судить, сэр? — покачивая головой, спросила давний сторонник Мадина коммандер(3) Одиг. Она вновь обернулась к стоявшему на шаг позади неё блестящему чёрному дроиду — запрограммированному для исполнения функций юридического консультанта протокольнику, — которого, так уж сегодня случилось, привела Одиг — язвительно подумала Лея.
— Эль-Ди? — спросила Одиг.
— Ни один закон, имперский или республиканский, не позволяет вызвать в суд действующего главу государства, коммандер(4), — авторитетным тоном сообщил юридический дроид, — вы не можете предъявить обвинение или подать в суд на действующего члена Правительства.
— Мы можем объявить ему импичмент, — сказала Лея(5).
— Я уже проверила эту возможность, — ответила Один, — в Империи нет юридических оснований для импичмента действующему главе государства. Более того, в Акте о верховенстве есть положения, прямо препятствующие этому. Судебное преследование — это явно не то решение.
Мадин и его сторонники утверждали, что привлечь Императора к суду просто невозможно. Они придерживались именно такой линии, и Лея должна была признать, что это было умно. Палпатин весьма тщательно позаботился об этом.
Дроид встал, разъясняя Совету:
— Если вы объявляете импичмент Императору, с юридической точки зрения вы фактически отвергаете Империю как таковую, и только собственный законодательный орган Империи уполномочен это делать. Основным законодательным органом Империи является Двор, а Акт о верховенстве, принятый при основании Империи и вступлении Палпатина в должность Императора, гласит,.. — Эль-Ди сделал паузу, показывая, что он цитирует закон дословно, — "...вновь учрежденный Имперский Двор будет нести ответственность за подготовку, соблюдение и исполнение всех норм, относящихся к законно признанной Имперской конституции. Самостоятельно разработанные или принятые вышеуказанным Двором, в рамках его полномочий, новые законодательные акты всегда будут оставаться условными вплоть до введения их в действие Императором. Любые законы без ограничений могут быть рассмотрены, приняты или отменены по личному указанию Его Превосходительства."
— Значит, мы не можем объявить ему импичмент без его позволения? — сухо спросила Лея.
Ещё один ярый сторонник Мадина — генерал Галл так же обратился к дроиду, нечаянно показав, что это было заранее подготовленное выступление.
— О, это уже что-то... Эль-Ди?
— Гипотетически(6), в рамках конституционного права импичмент Императора возможен. Подобное допущение исключает любую попытку отклонить существующий закон по причине "необоснованного ограничения". Однако, для этого необходимо обратиться с прошением к Имперскому Двору, в ведении которого находятся данные вопросы, и каким-то образом убедить его выступить с законодательной инициативой о порядке импичмента их собственного Императора. Затем эта законодательная инициатива должна быть единогласно принята на правомочных заседаниях Двора и Королевских Домов, после чего она будет признана в качестве легитимного законопроекта. В теории этот, одобренный Двором, законопроект может быть представлен Императору на официальном заседании Двора, где они могут просить его утвердить этот законопроект в качестве Закона, который дал бы им право подвергнуть Императора импичменту. Подобный законопроект может быть представлен на рассмотрение Императора не более трёх раз. Причем Император не обязан принимать его в каком-либо виде и имеет полное право все три раза изменять или отклонять его. Однако, если законопроект всё же будет утвержден Императором, то его положения станут юридически обязательными. Двор будет обязан включить этот маловероятный Закон в правовую систему и без каких-либо изменений внести его положения в Конституцию. И только в этом случае его можно будет легитимно использовать как правовую норму и применять против Императора.
— К тому моменту он, наверное, уже умрёт от старости, да и мы все вместе с ним? — сухо сказал генерал Котта. Несмотря на его тон, Лея знала, что может доверять Котте в его умеренных взглядах.
Впервые Лея осознала, что делает мысленные пометки о том, на чью поддержку она может рассчитывать — в её сознании Совет разделился на два лагеря.
Дроид-юрист продолжал тем же неумолимом тоном:
— Я бы также указал на обоснованный Конституцией аргумент, что даже при условии действия подобного закона законного права отстранить Императора от должности всё равно не существует. Согласно имперскому юридическому определению, изложенному в Акте о верховенстве, власть Императора "не подчиняется никакой другой власти". Далее, в нём говорится, что "никто не может ставить ему условия, принуждать его к выполнению какой-либо клятвы или привлекать его к ответственности во всё время его правления". Таким образом, суд над Императором, даже в соответствии с Имперским законодательством, будет превышением законных полномочий, определенных Актом о верховенстве. Это будет фактически противозаконно.
— Тогда мы найдём другой способ предать его суду, — твёрдо сказала Лея.
Адмирал Акбар выпрямился, посмотрев на Лею огромными стеклянными глазми:
— По законам Республики, может быть?
Юридический дроид наклонил голову:
— В Старой Республике действующего чиновника необходимо было отстранить от должности посредством вотума недоверия, прежде чем предъявлять ему обвинения в судебном порядке, адмирал. Для вынесения вотума недоверия требовался независимый законодательный орган — требовался Сенат. В настоящее время нет возможности законно провести вотум недоверия, потому что не существует юридически признанного Сената — он был упразднён и объявлен незаконным десять лет назад.
Коммандер Одиг покачала головой:
— Палпатин очень хорошо прикрыл себя — в имперском законодательстве нет исключений, которые позволили бы нам возбудить дело против его преемника, а республиканское законодательство не имеет прецедентов абсолютного правления. Привлечение Императора к суду — просто не вариант. Мы должны сделать более решительный выбор без суда.
— Решительный выбор, — повторила Лея, — не хотите ли Вы уточнить эту формулировку, коммандер?
— Я утверждаю, что нам не нужен суд, мэм, — решительно заявила Одиг, — мы все знаем правду.
— Что именно? — повысив голос резко спросил генерал Котта.
— Мы знаем о его виновности, генерал.
— Это не дает нам права приводить приговор в исполнение без суда, коммандер.
Лея мысленно записала Котту на свой счет как определенного умеренного и возненавидела себя за то, что была вынуждена мыслить в таких терминах.
— Прошу простить меня за то, что я кажусь обструкционисткой, — лицемерно сказала Одиг, — но я ссылаюсь на базовые правовые требования и нормы, на которые мог бы сослаться любой компетентный адвокат в любом суде на любой планете. Я пытаюсь удержать нас от поспешного решения провести неосуществимый судебный процесс, который, по сути, будет пустой тратой времени. Либо суд будет на законных основаниях прекращён, и мы окажемся в неприемлемом положении. Либо он состоится, и вынесет обвинительный приговор, что позволит нам привести его в исполнение, что мы в состоянии осуществить уже сейчас.
— Благодарим за Ваше мнение и очевидное усердие в столь тщательном исследовании этой возможности за весьма ограниченное время, имевшееся в вашем распоряжении, — сказала Лея, давая всем понять, что их пытаются подвести к заранее определённому решению, — однако факт остается фактом — мы несём моральную ответственность за то, что бы демократия развивалась в соответствии со своими принципами. Если, конечно, мы хотим остаться верными идеалам Альянса, за которые мы боремся. А её самая главная основа, её основополагающий принцип, заключается в том, что все разумные имеют право на правосудие.
— Даже тот, кто поставил себя выше закона? — спросила Одиг.
— Все разумные, — повторила Лея.
Голос генерала Мадина дребезжал из-за сильно сжатой и закодированной голосвязи, но не потерял своего огня:
— И правосудие, в данном случае, несомненно, заключается в том, чтобы подвергнуть Императора тому самому правосудию, которому он позволял процветать в своей Империи на протяжении трех десятилетий. Приговоры без суда, наказания без приговоров. Похоже, он не испытывает подобных колебаний, когда речь идет о жизнях повстанцев.
— Я не знала, что нынешний Император занимает трон так долго, генерал.
— Он поддерживал это задолго до того, как получил титул, мэм. Мы все это знаем.
— И мы все осуждаем это, генерал. И всеми своими жизнями мы боремся с этим. А сейчас Вы хотите, чтобы мы стали тем, что, как мы убеждены каждой клеточкой своего существа, в корне неверно?
— Мы знаем правду, мэм. Мы знаем, что честно и справедливо. Мы знаем, каким, несомненно, должен быть этот вердикт — как и каждый здравомыслящий разумный здесь. В свободной Галактике я бы очень хотел, чтобы Император предстал перед судом... но это ещё не свободная Галактика, мэм, и никогда не будет таковой, пока Император ещё дышит. При таких немыслимых правовых ограничениях единственным логичным ходом действий станет полный отказ от подобной пародии на правосудие и применение немедленных мер.
— Что Вы подразумеваете под немедленными мерами, генерал?
— Нам всем хорошо известны прошлые деяния Императора, мэм. Мы не сомневаемся в их достоверности и отлично представляем приговор, который, несомненно, будет вынесен по таким обвинениям согласно имперским законам. Всё, что остаётся — это исполнить его.
"Мы не сомневаемся... мы знаем правду... логичный ход действий,.." — продуманные, разящие слова, думала Лея. Мадин говорил так, будто решение уже принято, и они спорили лишь о том, как его выполнить. Она медленно кивнула:
— Я должна поздравить Вас с Вашей уверенностью, генерал Мадин. С Вашей уверенностью в собственных оценках. Однако я могу заверить Вас, что не все мы с такой холодной убеждённостью знаем, что следует делать. Не все мы так мало верим в правовую систему и так сильно доверяем нашей собственной исключительной способности её пересматривать.
— Император несёт прямую ответственность за убийство Мон Мотмы. Насколько мне известно, в имперских судах обвинение в убийстве карается смертной казнью.
Лея почувствовала, как посреди груди полыхнуло жаром. Когда она говорила, что он должен предстать перед судом, она даже не помышляла о возможности смертной казни. В ее понимании, должна быть осуждена и признана незаконной должность Императора, а не его личность. И вот она внезапно столкнулась с мрачной реальностью. И даже если бы она не поменяла свое мнение, она знала, что побледнела бы от этого.
Несмотря на то, что по имперским законам это было обычным делом, она, тем не менее, предполагала, что суд будет проходить по законам Старой Республики, где смертная казнь была давно отменена. В более милитаризированном Альянсе повстанцев были случаи, когда применялась смертная казнь — шпионов и информаторов допрашивали, а затем казнили, но и тогда только после официальных слушаний в Военном трибунале.
— По последним моим сведениям, даже по имперским законам смертная казнь за убийство присуждается по приговору суда, генерал, — уклонилась Лея, — Наше сегодняшнее заседание посвящено обсуждению возможности проведения судебного процесса, а не казни.
Теж привстала, заговорив:
— Я согласна с тем, что судебное разбирательство представляется наиболее рациональным и разумным ходом, но я согласна с коммандером Одигой в том, что поспешное проведение суда может оказаться пагубным. Для этого нужна прочная основа, которая не будет отвергнута в течение нескольких часов в любом авторитетном судебном органе. Обвиняемый в каком-либо преступлении может быть предан суду лишь единожды. И если мы ошибёмся с соблюдением процессуальных норм и даже с формулировкой предъявленного обвинения, дело будет закрыто. Нам требуется подготовка. Мы должны доставить Императора в охраняемое помещение на борту "Дома-Один" и доказать свою правоту.
Она возвращала тему к тому, чего им нужно добиться, поняла Лея. Сейчас, увидев рвение Мадина, она прекрасно поняла опасения Теж. Люк нужен им здесь, и им необходимо, чтобы все были привержены одному пути — правильному пути.
— Военное право, — предложил генерал(7) Риекан, — может быть, возможен военный трибунал?
— Военное законодательство распространяется на военнослужащих, — возразил генерал Мадин, отрицательно качая головой.
— Император — Верховный главнокомандующий.
— Но сам он не является военнослужащим, — решительно сказала Одиг, всегда готовая поддержать Мадина, — военное право просто не распространяется на него.
— Военное положение, — попыталась Лея, глядя на юридического дроида, — военное положение позволяет военным судить гражданских лиц. Каамасская конвенция допускает, что любой военный суд может привлечь неприятельских военнопленных к ответственности за военные преступления.
— Разве мы находимся в состоянии войны или ввели военное положение в Альянсе? — ханжески спросила Одиг, — может быть, мы официально объявили об этом?
— Мы — последний осколок Старой Республики, подвергшийся нападению незаконного режима, — возразила Лея, — в силу этого мы имеем право применять её законы, включая введение военного положения.
Оглянувшись на дроида-юрисконсульта Эль-Ди Лея увидела, что он, наклонившись, тихо переговаривается с коммандером Одигой.
Одиг кивнула разок, и выпрямившийся блестящий чёрный дроид повернулся к Лее:
— Как по республиканскому, так и по имперскому праву Император имеет право быть судимым lex terrae, то есть согласно законам, действующим в пределах того государства, к которому он принадлежит, а именно в соответствии с имперским правом(8). Согласно этому законодательству, на основании норм Акта о верховенстве Император остаётся "неподвластным никакому высшему закону". Впрочем, в условиях действующего военного положения эта норма предположительно может быть оспорена в соответствии с военным, а не общим правом(9). В рамках Военного трибунала судья и члены коллегии(10), являясь военнослужащими Альянса, будут вправе отклонить это и подобные положения общего права.
Краем глаза Лея заметила, как Теж Масса внезапно насторожилась, и поняла, что что-то не так. И убедилась в этом, когда Теж высказалась... против суда.
— Юрисдикция lex terrae по-прежнему будет в силе, то есть Император останется под защитой Акта о верховенстве.
— Не обязательно. Не в рамках трибунала, проходящего в условиях военного положения, — повторила Одиг, впервые произнеся что-то терпимое, — при этом не потребуется никакого иного состава коллегии, кроме группы действующих офицеров, утвержденной этим Советом. Кроме того, они могут обоснованно отклонить требование республиканского законодательства о необходимости вотума недоверия, а также согласиться на задержание Императора в соответствии с habeas corpus(11). Признание этих условий откроет перспективу для судебного процесса.
— Вы хотите сказать, что мы должны извратить закон, чтобы подогнать его под то, что нам нужно? — тревожно спросила Лея.
— Я говорю, что мы можем создать правовой прецедент, — твёрдо сказала Одиг.
— Путём контроля над судьёй и членами коллегии?
— Предоставив им полномочия, необходимые для применения закона исходя из прагматических соображений. Власть отклонять неуместные правовые нормы. Вам нужен реальный суд, мэм? Так мы получим его.
— Для подобного разбирательства коллегия Военного трибунала может быть сформирована из числа генералов приказом Командующего войсками Альянса, — сказал Эль-Ди, — такой Военный трибунал в целом соответствует законодательству той силы, которая его проводит, что в данном случае означает Конституцию Старой Республики.
— А высшая мера наказания(12) всё ещё в силе? — спросил Мадин у дроида.
— Высшая мера наказания, предусмотренная законами Старой Республики, не применялась уже более восьмисот лет. Однако, в военных судах, как и в гражданских, она не была упразднена законом, а скорее лишь не применялась. Существуют прецеденты, зафиксированные в действующей практике Альянса в отношении шпионов, впрочем, прямого отношения к данному делу они не имеют.
И вот опять, поняла Лея. Мадин не просто ищет способ сместить Императора и тем самым поразить Империю в самое её сердце... Он хочет устранить Люка окончательно. Свергнуть его с престола недостаточно. Он хочет его смерти.
— Так нельзя, — покачала головой Теж, обернувшись к Лее. И по выражению её лица Лея поняла, что, вопреки их общему согласию на судебное разбирательство, что-то идет до ужаса неправильно, — в лучшем случае мы будем хвататься за соломинки, вытаскивать старые, изжившие себя юридические нормы и сдувать с них пыль, пытаясь подкрепить необоснованные доводы. А в худшем, и уж точно в глазах девяти десятых Галактики, мы будем действовать вне закона, как они его понимают. И поверьте мне, господа, мы будем делать это на виду у всей Галактики.
Одиг повернулась к ней:
— Если всё, на что ты способна, это перечисление отрицательных...
— Я пытаюсь быть голосом разума, — стиснув зубы заявила Теж, — „то беспрецедентное событие. Вы действительно думаете, что у Империи найдется хоть какая-то причина замалчивать его? Мы, претендующие на высокие моральные принципы, опускаемся до похищения людей и измышления неконституционных, противоправных актов, чтобы оправдать свои действия?
Теж обратилась к Лее:
— Дайте мне немного времени, мэм. Дайте мне две недели, и я смогу предложить приемлемую, законно обоснованную альтернативу. А так это будет ни что иное, как пародия на правосудие(13), без законно признанного судьи или коллегии. Это будет срам на всю Галактику — неужели это то, чем мы хотим прославиться?
Лея ухватилась за предоставленный шанс:
— Я полагаю, что шеф Масса права, генерал Мадин, — это не в нашей компетенции. Вы столь часто справедливо беспокоитесь о том, что члены Совета вынуждены принимать решения без должной подготовки и обсуждения. Поэтому я не сомневаюсь, что вы станете первым, кто признает, что будет опрометчиво поспешно продвигать такой важный прецедент в подобных обстоятельствах. В связи с этим, я предлагаю Совету предоставить шефу Массе двухнедельный срок для дополнительного изучения правовых аспектов этого вопроса, после чего мы поставим его на голосование.
Было приятно хоть разок воспользоваться стандартной для Мадина тактикой проволочек против него самого. Ещё приятнее было наблюдать, как побагровело его лицо, когда он понял, что загнан в угол. Тем не менее, Лея говорила по-прежнему ровно, стараясь добиться большего:
Между тем, лучшим вариантом действий будет перемещение Императора в более безопасное место на борту "Дома-Один". Мы сможем собраться и обсудить всё снова, когда он будет надежно заключен здесь. Вы можете обозначить нам сроки?
Мадин вновь подтянулся, в голосе зазвучала сталь:
— Боюсь, сейчас это невозможно, мэм.
Риекан подался вперед:
— И почему же это?
— На борту "Осы" имеется специальное, хорошо укреплённое помещение — дубликат камеры, построенной специально для содержания ситхов. Я считаю, что наилучший вариант удержать его в заключении — оставить его здесь, на борту "Осы".
Лея отбросила пустые манеры:
— Вы хотите сказать, что отказываетесь передать его нам, генерал?
— Я говорю, мэм, что, по моему мнению, на данный момент в наших интересах оставить Императора на "Осе". Я уверен, что мне не нужно напоминать Вам, что у нас на борту "Дома-Один" по-прежнему работает высококлассный шпион, и, учитывая этот факт, я повторю своё намерение оставить Императора здесь, в контролируемых условиях. После всей проделанной работы мне бы не хотелось доставить его в руки... неизвестного шпиона и тем самым помочь имперцам с эвакуацией. Я уверен, что Вы чувствуете тоже самое.
Интонация Мадина, с которой он произнёс последнее слово, заставила не понявшую, к чему он клонит, Лею нахмуриться, но она почти сразу же оправилась:
— Что я чувствую, как, полагаю, и остальные члены Совета, так это уверенность в нашей способности справиться с этой ситуацией... И разочарование от недостатка доверия с вашей стороны, генерал Мадин.
— Это не вопрос доверия, мэм, это вопрос соотношения сил. У меня есть отборная, старательно подготовленная команда спецназа, которой я безоговорочно доверяю. И у нас здесь есть специально приспособленное для его содержания помещение, на подготовку которого потрачено несколько месяцев, помещение, которое нельзя переместить или изменить, — результат огромных затрат времени на исследования и строительство. Я могу гарантировать, что здесь Император будет под надежной охраной, поэтому здесь он и останется. Мне кажется, что гораздо лучше мы потратим время на обсуждение сомнительной законности судебного разбирательства любого вида. Мы все знаем, что должно быть сделано — что уже должно было быть сделано.
Лею мгновенно охватил страх.
— Я хочу увидеть его, — быстро сказала она, — поговорить с ним.
— Об этом не может быть и речи, — моментально отверг Мадин.
Риекан аж подскочил от негодования:
— Вы отказываете в доступе Главнокомандующему Альянса, генерал Мадин?
Сжатая голограмма почти не передавала деталей выражения лица Мадина, но его пауза сказала о многом:
— Вы, конечно, правы, генерал Риекан. Я беспокоился только о безопасности Руководителя. Она может говорить с заключенным, когда пожелает. Я организую канал голосвязи, чтобы...
— Нет, я хочу встретиться с ним лично, — сказала Лея, решившая закончить дело сейчас, пока Мадин загнан в угол и вынужден публично пойти на уступку, или рискнуть потерять лицо перед теми, кого он всё ещё надеялся склонить к своей точке зрения, — как далеко Вы сейчас находитесь, генерал?
— ...В двух днях пути от вашей позиции, мэм.
— Тогда мы можем встретиться завтра в…
— К сожалению, "Оса" всё ещё ремонтируется. В настоящее время у нас в наличии только один восстановленный субсветовой двигатель, что ограничивает нашу способность развить скорость гиперперехода.
— Правда? А мне говорили, что вам дважды удалось совершить гиперпрыжок, — тем не менее, Лея увидела новую возможность, — если уж вы в ремонте, то может быть лучше мы придём к вам на "Доме-Один"? Если Вы сообщите координаты...
— Нет нужды сейчас выводить "Дом-Один" из надежного места, мэм. Дайте нам ещё день на ремонт и восстановление хода. Тогда через несколько дней Вы сможете отправить меньший корабль для встречи в заранее оговоренных координатах.
Устроившись поудобнее Лея собралась дать понять всему Совету, что именно здесь происходит:
— Я бы предпочла, что бы Вы сейчас сообщили свои координаты Совету, генерал.
Мадин молчал несколько секунд, и снова Лея почувствовала, что тут имеет место что-то ещё, помимо видимого.
— Я полностью готов сделать это, мэм. После того, как шеф Масса передаст результаты теста, которые я запросил у неё ранее.
Лея взглянула на Теж, не понимая, что происходит, но шеф разведки слегка покачала головой:
— Тесты? Простите, генерал Мадин, но я несколько часов не проверяла входящие — у нас тут был некоторый переполох из-за ранения Руководителя и новостей о Вашей операции. Как только вернусь в офис, я обязательно посмотрю почту. Надеюсь, это не срочно — мне бы не хотелось думать, что из-за меня Вы упустили какую-то возможность.
Мадин молчал настолько долго, что даже Лея неловко заерзала. И когда он наконец заговорил, в его голосе звучали низкие и угрожающие нотки:
— Могу я поинтересоваться, чем именно Вы занимались, шеф Масса?
Теж ответила таким же тяжёлым взглядом:
— Своими обязанности, генерал, как и всегда. Как уже говорила, я занималась проблемами, спровоцированными Вашей акцией. Я сочла своей обязанностью обеспечить надлежащую безопасность Руководителя Органы.
И вновь Мадин надолго замолчал, разглядывая Теж. Однако, та сидела с холодным спокойствием, расслабив плечи, с бесстрастным лишь слегка заинтересованным выражением лица. Что бы там Мадин ни считал, что она должна была сделать, Теж явно забыла об этом. Либо это так, либо она — неподражаемая лгунья размышляла Лея.
— Значит, вы были в медицинском центре? Мадин толкнула.
— Да, сэр. Принимаю необходимые меры.
— Понятно, — Мадин снова обернулся к Лее, и расстояние не смогло ослабить натянутость в его голосе, — мэм... Мне необходимо поговорить наедине, пожалуйста.
— Я бы предпочла говорить в присутствии Совета, генерал Мадин, — твёрдо сказала Лея, — здесь у нас нет секретов.
Мадин долго молчал, не сводя глаз с Леи... и она видела, как что-то проносится в его мыслях, как принимается какое-то решение, как вырисовывается линия противостояния, как его взгляд проясняется, как сжимаются челюсти…
— Думаю, ваш шеф разведки может не согласиться с вами, мэм.
Лея взглянула на нахмурившуюся Теж, сидевшую откинувшись на спинку стула. Она, глядя на Лею, покачала головой, неуверенно пожала плечами.
— Безопасность? — тихо спросила Масса, — может быть, координаты?
Лея обернулась к Мадину…
— Очень хорошо, генерал, с согласия Совета я продолжу эту встречу у себя в кабинете.
Она обвела взглядом присутствующих за столом и получила кивки согласия — все прекрасно знали точку зрения Мадина о том, что на борту "Дома-Один" находится высококлассный шпион.
— В таком случае, господа, мы прервём пока это заседание и запланируем повторное после моего разговора с Императором...
* * *
Сидя в кабинете Леи Хан ожидал окончания заседания Совета. Он старался сохранять спокойствие и терпение в ситуации, которая, по его мнению, требовала чуть меньше спокойствия и чуть больше действий, как вдруг на консоли Леи загорелся сигнал входящего вызова. Он уже собирался ответить и пожелать тому, кто, похоже, вздумал поговорить с ней именно в это время, что бы он провалился в шлюз, когда дверь, наконец, открылась и вошла Лея, всё ещё бледная от травм, но с колючим, как у ситха(14), взглядом.
Едва за ними закрылась дверь, она тут же обернулась к Теж Массе. Шеф разведки выглядела такой же встревоженной, как и Лея. Если честно, Хан занервничал, просто глядя на них.
— Что? Что это? — торопливо спросила Лея.
— Если Вы допустите проведение суда в условиях военного положения, скорее всего, Вы потеряете официальный контроль над ситуацией, — жёстко ответила Масса.
— Погоди, что случилось? — напряжённо спросил Хан, стремясь поскорее войти в курс дела.
Лея взглянула на него, затем на маленький огонёк, мигающий на настольной консоли, потом снова на Массу:
— Почему? Кратко...
— Мы являемся осколком Старой Республики. Альянс всегда был, по сути, политической организацией, вынужденной действовать военными методами. В этом смысле, Вы очень схожи с Императором, поскольку фактически являетесь политическим лидером стороны вооруженного конфликта. Для суда в условиях военного положения требуются только военнослужащие.
Шеф разведки замешкалась, и Хан воспользовался случаем:
— Что происходит?
Прежде чем продолжить, Масса мельком взглянула на Хана, и снова обратились к Лее:
— Сделав это, Вы фактически полностью отдадите военным контроль над Императором и судебным процессом, включая выбор состава состоящей только из военных судебной коллегии. И хотя я, как Вы знаете, полностью доверяю генералу Риекану и адмиралу Акбару, есть более... радикальные элементы, которые поддерживают Мадина и могут попытаться полностью исключить Вас и любых других умеренных. А если суд будет проходить на таких условиях — это вполне может сработать.
— Кто-нибудь скажет мне, что... стоп, я понял, — Хан заскрипел зубами, не удивляясь такому развитию событий — оно не стало новостью, — так он пытается отделаться от нас?
Масса повернулась к нему:
— Я не утверждаю, что случится именно так. Я просто говорю, что было бы разумно предотвратить подобное развитие ситуации, пока это возможно. Трибунал в условиях военного положения фактически отстранит от процесса принятия решений всех гражданских членов Совета, то есть большинство, которым в настоящее время обладает руководитель Органа. Это привело бы к созданию отдельного военного Совета, состоящего поровну из умеренных и...
— Вооружённых холуёв Мадина, — закончил за неё Хан, потому что Масса явно затруднялась назвать это прилично.
Лея смотрела на Хана с отчётливо видимым напряжением:
— Они... они пытаются разобраться, возможно ли применение смертной казни.
Масса угрюмо кивнула:
— С подобранным Мадином исключительно из военных трибуналом, они, наверное, смогут, даже используя законы Республики.
— Скигов(15) сын, — прорычал Хан и обернулся к Лее, выставив руки вверх ладонями, — Можно я его сейчас прибью?
Лея тяжело опустилась в кресло:
— Конечно, можно.
— Наконец-то!
— Всё может быть не таким, как кажется, — сказала Масса, — возможно, у Мадина нет намерения сорвать судебный процесс, а он просто пытается добиться суда на любых возможных условиях, понимая, что это единственный приемлемый выход.
— Да, конечно. Я знаю — у этого парня золотое сердце, — сухо сказал Хан.
— Нам необходим контроль над Императором, — подчеркнула Теж, — его следует как можно быстрее забрать у Мадина.
На консоли Леи всё ещё мигал синий огонёк входящего вызова, и Хан вдруг понял, кто это.
Нахмурившись Лея, перевела взгляд с консоли на Массу:
— Мадин не отдаст его, если поймёт, что может использовать Императора, чтобы вынудить меня объявить военное положение.
— Он не знает, как много Император значит для Вас, мэм. Он играет в политику, вот и всё.
— То есть ты хочешь сказать, что он блефует?
— Нет, конечно, — решительно сказал Хан, покачав головой, и вышел вперёд, — я играл в сабакк за многими столами и скажу тебе, мне знакомы такие парни, которых даже не пытаешься напугать. А некоторые будут нарываться только потому, что не терпят отступать.
Лея со вздохом посмотрела на мигающий огонёк:
— Ну, для начала давайте посмотрим, чего он хочет. Тогда мы сможем решить, как ему этого не дать, не так ли?
* * *
Потянувшись вперед, Лея нажала клавишу активации, Хан и Масса быстро вышли из сектора видимости объектива камеры. В ряби помех над столом Леи ожило маленькое голо-изображение, превратившееся в плотно сжавшее челюсти лицо Мадина, и Хэн почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки.
— Генерал Мадин, — кивнув, произнесла Лея, — кажется, во всей этой суматохе я ещё не поздравила Вас с успешным выполнением миссии.
— Благодарю Вас, мэм, но я считаю Ваши слова несколько преждевременными, — холодно сказал Мадин, — я не считаю эту конкретную миссию завершённой, пока не добьюсь того результата, который я запланировал.
Лея наклонила голову:
— В своих интересах, сэр, или Альянса?
— Хотелось бы думать, что наши интересы совпадают, мэм... хотя я задаюсь вопросом о Ваших.
— Альянс стал делом всей моей жизни, генерал. Мне кажется, вы, видимо, неправильно понимаете мою позицию — все мои интересы заключаются в восстановлении справедливости.
— Как и у меня, мэм. Поэтому я бы порекомендовал Вам подать в отставку и передать это дело в руки военных, где ему и место.
Хан, наблюдавший за происходящим из дальнего конца комнаты, почувствовал, как у него сводит челюсти. Он отдавал должное Мадину — этот парень не болтал попусту.
Выпрямившись, Лея приняла свой самый царственный вид:
— И почему я должна это сделать, генерал?
— Я полагаю, что в данном вопросе очевиден конфликт Ваших интересов, мэм... или Вы никогда не чувствовали этого конфликта? Возможно, он всегда был очевиден, с самого начала... хотя и не особо известен.
Хан нахмурился: откуда хаттов Мадин узнал о признании Леи в расщеплении верности — ведь сама она призналась Хану всего лишь несколькими часами ранее. Он прослушивал комнату на "Осе", в которой Лея и Люк встречались в последний раз? Внутренне он отрицательно покачал головой на свой же вопрос. На эти встречи Лея всегда брала с собой подаренный ей Ханом свиппер — маленькое, размером с кредитный чип, устройство контрнаблюдения, издававшее свист, если неподалеку находилось какое-либо подслушивающее или следящее оборудование. Кроме того, связь тогда была полностью отключена, и, скорее всего, у обеих сторон были скремблеры. Подумалось, что Мадин, наверное, каким-то образом узнал, что именно Лея отключила щиты "Осы"? В замешательстве он взглянул на Массу... и замер: вечно хладнокровная шеф разведки напряжённо стояла у противоположной от Хана стены, плотно обхватив себя руками. По мере того как Мадин продолжал говорить, выражение её лица балансировало между ужасом, пристальным вниманием и нарастающей тревогой.
— Впрочем, очевидно, об этом знает шеф Масса. Кстати, я должен поздравить её с сегодняшним представлением... и скоростью, с которой она скрыла улики. Знаете, единственного, чего я не ожидал, так этой мелкой измены Теж.
Уже находившаяся далеко за пределами чувствительности микрофона, Масса отступила еще на несколько шагов и негромко, но настойчиво заговорила в комлинк:
— Лейтенант Лоуэн, это Масса. По моему приказу немедленно полностью заблокируйте доступ к медицинской карте руководителя Органы. И вообще, заблокируйте все медицинские системы и системы безопасности. Никакого доступа никому — даже Совету. Никто не должен входить или выходить из медицинских отсеков... или из кабинета генерала Мадина. Сделайте это немедленно и негласно. Об исполнении доложите.
Где-то в глубине своего существа Хан заледенел. Хотя Лея, к её чести, ничуть не смутившись, лишь медленно покачала головой и бесстрастно ответила:
— Не имею понятия, о чём Вы говорите.
Мадин не впечатлился:
— Действительно? Потому что я очень не хочу оказаться тем, кто будет вынужден разъяснять Совету, о чём именно я говорю... во имя моего собственного стремления обеспечить истинное правосудие.
— Чт,.. — Лея посмотрела сквозь голо, когда Хан обернулся в сторону Теж Массы, которая отчаянными жестами просила отключить звук.
Протянув руку, Лея отключила микрофон, а подавшаяся вперёд Теж почти паническим от волнения голосом прошептала:
— Он знает... откуда он знает?!
Хан нахмурился, выпрямился, вдоль позвоночника просквозило потоком холода:
— Подожди-ка, что, ситх побери, происходит?
Не подозревающий о выключенном микрофоне Мадин продолжал:
— Я не хочу ещё большего обострения ситуации... и я очень сомневаюсь, что Вы пожелаете, что бы я доложил об этом Совету.
Лея включила микрофон:
— Вы угрожаете мне, генерал?
— Скажем так, я рассматривал свои варианты в последние несколько минут... и я бы посоветовал Вам очень тщательно обдумать Ваши в ближайшее время.
— На каком именно основании, генерал?
— Отдайте мне должное, мэм, вопреки всем усилиям шефа Массы. Я прошу генетическую сестру Императора уйти. Или Вы держите меня за дурака?
На протяжении нескольких секунд Лея смотрела на голограмму, пытаясь понять, о ком вообще говорит Мадин... затем её, как и Хана, медленно осенило. В один миг они посмотрели друг на друга. На её нежном лице отразилась смесь растерянного недоумения и откровенного неверия. Какое выражение в этот момент появилось на его лице, Хан понятия не имел.
Лея вновь посмотрела на голограмму:
— Не говорите глупостей!
— Что поразило меня своей глупостью, мэм, так это тот факт, что женщина, возглавляющая восстание против Империи, на самом деле — генетическая сестра Императора... и, как мне кажется, это так же поразит и других.
Именно серьёзность, с которой Теж Масса отнеслась к этому скандальному заявлению, обеспокоила Хана. Если бы не её реакция, он, скорее всего, отмахнулся бы от него, даже посмеялся бы над ним, и он знал, что Лея думает точно так же. Но уверенность медленно сходила с её лица, пока она смотрела на начальника разведки, подававшей сигнал отключить связь.
— Я... дайте мне минуту,.. — взволнованно вздохнув сказала Лея, переведя взгляд с Теж на голограмму Мадина.
Генерал явно не был тронут:
— У Вас есть минута. Оставьте линию на удержании.
* * *
Не успела потемневшая голограмма встать на паузу, Хан едва ли не выкрикнув спросил:
— Кто-нибудь скажет мне, что за ситховщина происходит?!
Масса по-прежнему размышляла вслух, качая головой:
— Он не мог знать... как он это выяснил? — она смотрела на Лею, — кто ещё знает... кто и когда? Это где-то записано? На Альдераане, здесь? Мон Мотма знала?
Лея полуобернулась:
— О чём он вообще говорит, почему он это сказал?
Масса замерла:
— Вы,.. — она замолчала, подбирая слова, в то время как Лея тяжело села, — Вы не... Мэм, когда Вы находились в медцентре, Мадин поручил мне провести проверку Вашего родства с Императором... Вы не знали?
— Это неправда, — отрицательно помотала головой Лея, слова терялись за её сбивающимся дыханием, — тест ошибочный.
— Нет, мэм. Простите, я думала, Вы знаете.
— Это неправда.
— Я всё проверила и убедилась в этом.
Наконец растерянно подал голос Хан:
— Подожди-ка... Лея и Люк?
Масса посмотрела на Хана, потом обратно на Лею... И когда та не ответила, Теж всё-таки кивнула:
— Они родные брат и сестра, скорее всего, двойняшки(16).
— Лея и Люк? — Хан посмотрел на Лею... Не в силах вымолвить ни слова она только покачала головой.
Он, конечно, знал, что её удочерили, впрочем, это тоже было тщательно скрываемым секретом. Единственная наследница Королевского дома Альдераана. Она имела доступ к его тайным активам, которые полностью были направлены на финансирование Альянса. А как единственный выживший представитель высшего класса планеты она стала центром, вокруг которого все объединились. Все знали, кем была принцесса Лея, все... все.
— Я хочу видеть эти анализы, — Лея вновь стала неукротимой принцессой, которой всегда была, — немедленно.
— Мэм, я бы рекомендовала нам немного подождать. У Мадина есть сторонники. Чтобы непосредственно перейти к...
— Так вот о чём он говорил с тобой на заседании Совета, не так ли? — поняла Лея, перебив Массу.
— Когда Вы были без сознания, генерал Мадин связался со мной и попросил достать сохранившиеся генетические образцы Императора, чтобы провести тест. Получил результаты я,.. — Масса прервалась, испытывая неловкость, — я была вынуждена принять непростое решение в чрезвычайных обстоятельствах. Учитывая уже имеющиеся в Совете Альянса разногласия, решение состояло в том, что бы скрыть все доказательства, указывающие на какую-либо связь между Вами и Императором. Прошу прощения, если я допустила ошибку. Но, учитывая нестабильность обстановки сложившейся в руководстве, я не думаю, что ошиблась. При всём уважении, мэм, этот факт разорвет Альянс на куски. В настоящий момент мы не сможем пережить его обнародования.
— Ты все уничтожила? — с тревогой спросила Лея, — так что теперь у меня нет ничего — ни улик, ни доказательств, ничего?
— Я ничего не уничтожила, мэм. Я изъяла и перенесла всю информацию и образцы в другое досье. Всё так же хранится под другим именем. Всё сохранилось: образцы, тесты, всё.
— Я хочу это видеть, — повторила Лея, — всё это.
— Конечно.
— Подождите-ка, — медленно проговорил Хан, — получается, Мадин хочет, что бы Лея ушла из-за того, кем, по его словам, она является.
— Кто она на самом деле, — поправила Теж.
— ... Это точно? — вопреки всему, он не мог не спросить снова.
Масса слегка кивнула:
— Да... да, именно так.
Когда она это сказала, Хан посмотрел ей в глаза... Задумавшись на несколько секунд, он постепенно переварил этот поразительный факт и, наконец, выдал единственную реакцию, на которую оказался способен:
— Хм...
— И это всё? — недоверчиво спросила Лея, — Просто, хм?!
Хан подошёл к ней и легонько поцеловал в лоб:
— Милая, ты единственная в своём роде. В тебе меня уже больше ничего не удивит. Или в Мадине, но тут в совершенно другом смысле.
— Почему бы просто не выйти и не сказать об этом сегодня на заседании Совета? — спросила Лея у Массы, — выступить публично и заставить провести ещё один тест ДНК?
— Да, не то чтобы я такой уж недоверчивый, но мы говорим о Мадине. Если он знает о Лее, почему он не,.. — Хэн замолчал, задумавшись.
Масса пожала плечами:
— Возможно, он ожидал от меня подтверждения. Не получив его, он, вероятно, почувствовал себя вынужденным...
— Погодите-ка, мы рассуждаем не как Мадин! — Хан в прорыве понимания с кривой улыбкой обратился к Лее, — сейчас у него есть что-то на единственного человека, стоящего на пути у него с этим судилищем... Единственного, кто обладает достаточной властью, чтобы остановить его. Он собирается использовать это. Он действительно думает, что может использовать это, чтобы заставить тебя делать то, что он хочет!
Сморщив лоб напряженными тревожными линиями, Масса обдумала ситуацию и согласно кивнула:
— Может, Вы и правы. Он стратег. Он обладает самым ценным товаром в Галактике — информацией. Для такого человека, как он, логично использовать её для реализации собственного замысла. Он рассчитывает, что если он добьется от Вас согласия на трибунал в условиях военного положения, то за Вами последуют другие. Это сработает.
Хан кивнул:
— Очевидно, он думает, что ты знаешь. А если он думает, что ты знаешь, то считает, что ты скрываешь это. А если он уверен, что ты скрываешь это, то рассчитывает, что может контролировать тебя с помощью этого.
Лея решительно сжала губы:
— Ну что ж, он ошибается.
Масса заговорила напряжённым голосом:
— Мэм, решение обнародовать это прямо сейчас, в разгар кризиса, не только лишит Вас любых возможностей влиять на судьбу Императора, но и может расколоть Альянс.
— Шантажировать себя я не позволю.
— Я этого не говорила, мэм.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Как ты уже сказала, — жёстко произнёс Хан, — давай сперва выясним, чего он хочет. А потом мы решим, как ему этого не дать.
* * *
За несколько секунд собравшись с мыслями, Лея вновь активировала голо-связь. Ожившая картинка отобразила самодовольно высокомерное лицо Мадина. Несмотря на показное — перед Леей — спокойствие, Хан испытывал непреодолимое желание каким-нибудь образом дотянуться по голо-связи и стереть гримасу превосходства с этой наглой генеральской рожи.
Как всегда дипломатичная, Лея тихо произнесла:
— Вы понимаете, генерал, что до сегодняшнего дня мне не было известно об этом факте.
Слова Леи Мадин пропустил мимо ушей:
— Мы поступим так: Вы прекращаете поднимать шум вокруг Скайуокера... иначе я начну шуметь о сестре Скайуокера.
— Возражаю я или нет, все в этом Совете знают, что Вы по-прежнему пытаетесь задвинуть на задний план основные права разумных(17), согласно...
— Я еще не закончил, — вклинился Мадин, — через две недели, когда состоится голосование, я хочу получить решение Совета о проведении трибунала в условиях военного положения. В противном случае я обнародую это.
— Я не могу этого гарантировать, — сказала Лея.
Мадин не уступил:
— У вас есть две недели, чтобы организовать своих людей, мэм.
Лея была достаточно опытным переговорщиком и машинально тянула время, какими бы запредельными ни были требования:
— Этого времени недостаточно. Я не смогу за две недели вывернуть Совет наизнанку.
— Тогда вам не стоило назначать голосование на это время, не так ли? Две недели, и я хочу, чтобы по результатам этого голосования контроль над ситуацией был полностью передан военным, где ему и место, в частности, мне.
— Всё равно я хочу его увидеть, — Лея уверенно держалась, наблюдая за прищурившимся Мадином, — на заседании Совета Вы уже дали согласие на мою встречу с ним. Вы намерены отказаться от своих слов?
— Вы хотите его увидеть? Тогда отступитесь. "Дом-Один" останется на месте. Вы прекратите настаивать на разглашении в Совете местоположения "Осы". Вы поддержите моё решение оставить Императора на её борту. Тогда я возможно — просто возможно — позволю одному небольшому кораблю прибыть к нам на некоторое время, на моих условиях. И Вы можете передать своему кореллианскому дружку, наверняка он где-то там прячется, что он не приглашен.
Не желая радовать Мадина своей реакцией, Хан не поддался на провокацию и застыл на месте. Но всё же в прошлый раз, пока была такая возможность, стоило врезать Мадину.
— Мне нужно будет взять с собой охрану, — твёрдо сказала Лея.
— Вы привезёте только тех, кого я скажу, — едко сказал Мадин, — и ни на минуту не надейтесь, что сможете забрать Императора с собой. Лучше я сам пристрелю его, чем позволю Вам это сделать. В любой момент. Уясните это сейчас.
— Всё ясно, — спокойно сказала Лея, когда Хан прищурясь оскалился.
Мадин кивнул:
— Хорошо. А пока у Вас много работы, руководитель. Мне нужны результаты голосования.
— Как мне убедить их?
Мадин слегка улыбнулся:
— Не беспокойтесь, мэм. Я уверен, что к следующему заседанию Совета у меня будет достаточно доказательств, которые покажут, что трибунал легко придёт к правильному вердикту. Может быть даже чистосердечное признание. В ближайшие недели я собираюсь провести несколько... бесед с Императором. И я полагаю, что он будет покладист... в итоге.
Лея насторожилась:
— Мадин...
— Беспокоитесь о благополучии заключенного, чьё дело Вы решили защищать? Как трогательно... И совершенно неудивительно.
Лея настаивала на своём:
— Я ничего об этом не знала.
— Правда? — усмехнулся Мадин, — а для чего Вы тайно встречались с Императором?
— Я уже говорила Вам. Эти встречи были подготовкой к мирным переговорам. Он обратился ко мне, и мы обсуждали прекращение огня.
— Конечно. В которых Вы сдали Императору всё, за что боролась Мотма.
— Нет, я собиралась передать это Совету, — теряя терпение сказала Лея, — Вы это знаете, иначе с чего бы мне было рассказывать Вам об этих встречах?
— Потому что Вас загнали в угол. Но Вы решили, что справитесь с ситуацией. И это Вам почти удалось... Вы практически вовремя навели туда имперский фрегат, — он прервался, слегка подавшись вперёд, — кстати, а где Вы стояли на мостике, когда у "Осы" отключились щиты?
Округлив глаза Лея чуть откинулась в кресле. Беззвучно выругавшийся Хан хотел было, пока не стало ещё хуже, рвануть вперёд и отключить связь. Но Мадин опередил его.
— Вы что-то хотите внести на Совет, мэм? Тогда пусть этим станет Ваша поддержка трибунала в условиях военного положения. У Вас есть две недели, чтобы её обеспечить.
— Мадин,.. — начала Лея, но генерал уже отключил канал. Погасшая голограмма погрузила комнату во тьму.
* * *
— Две недели — не такой уж большой срок, — сказала Масса прерывая тишину.
— Две недели — это всё, что мы имеем,.. — задумалась Лея, подперев голову руками, — ...через две недели всё закончится... так или иначе.
Хан пристально смотрел, встревоженный зловещими нотками её тихого голоса. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы собраться... но он сделал это. И заставил сделать то же самое остальных, обратившись к Массе:
— Ладно, у меня вопрос. Если ты не говорила ему, то откуда ситхов Мадин узнал это всё?
Теж нахмурилась:
— Предполагаю, что он получил информацию от Императора.
— Что уже? Нет, Люк не расколется, не сейчас... И ещё очень долго Мадин не добьётся от него ничего. И, вообще, почему ты решила, что он знает?
Тэг пожала плечами:
— Я точно не передавала никаких сведений генералу Мадину.
— Мы это уже поняли, но как-то он их получил... так как? Мог он попросить Одига или Галла раздобыть данные в медцентре?
Масса нахмурилась:
— Не думаю... Возможно, что генерал напрямую связался с медцентром, когда я убирала чипы в защищенное хранилище разведки и переименовывала их. Я решила немедленно это сделать. Потом я сохранила и переименовала образцы крови и очистила память 2-1B. Между изъятием улик и стиранием памяти 2-1B был временной разрыв ориентировочно... менее тридцати минут. Генерал хотел, что бы я связалась с ним как можно скорее, потому что через час "Оса" должна была уйти в гипер. Когда я этого не сделала, он мог связаться с медицинским центром, чтобы получить информацию до прыжка — у него есть необходимый допуск.
— А смог бы он за это время загрузить какие-нибудь нужные файлы? — спросил Хан.
— Нет, определенно нет. Если он разминулся со мной при повторном контакте с медцентром, то лишь потому, что я уже убрала физические образцы, а данные и результаты тестов были изолированы от сети.
Хан тихо кивнул, всё становилось понятным:
— Значит, если он говорил с мед-дроидом, то он знал... но у него не было доказательств.
Масса понимающе усмехнулась:
— Вот почему он говорил с руководителем Органой наедине, почему это ещё не разглашено.
Хан кивнул, дело всё больше прояснялось:
— Всё что у него было — это сообщение дроида, что некий образец, предоставленный ему кем-то, кто, как оказалось, был предан Лее, совместим с пробой, взятой в тот день у Леи. По сути, он понятия не имел, были ли подлинными тот или другой образец или они оба. Разумеется, Вы не связались с ним, когда он ожидал этого, а то, что Вы сказали на заседании Совета, прояснило, кому именно Вы преданы... так что он решил, что находится на достаточно твёрдой почве.
Масса посмотрела на Лею:
— Вот почему он не сказал об этом на заседании Совета. Когда я заявила, что ничего не знаю о нашем предыдущем разговоре, он понял, что я поддержу Вас.
Хан не смог сдержать кривую ухмылку:
— Он запаниковал, что это может оказаться подставой. У Вас есть улики, у него — пшик. Одиг и Галл сейчас, наверное, носятся кругами, как вспугнутые майноки, пытаясь выяснить, куда Вы всё запрятали.
— Значит, он прошёл по краю, — поняла Лея, — но теперь уже нет. Сейчас он это понял, почему бы ему это не обнародовать?
— Но в тот момент это был огромный риск, дорогая, — сказал Хан, — наверное, именно это его и сдерживало. Ему пришлось ждать, и, как он сказал, думать, пока он ждал. Пока он не знал этого наверняка, он не мог просто встать и начать обвинять лидера Альянса повстанцев в том, что она... ну, ты понимаешь.
На мгновение Лея нахмурилась, и Хан понял, что она сгорает от желания воскликнуть: "Просто скажи это!" Но он знал, что если бы он это сделал, она бы точно обиделась. Он совершенно не переживал, что она сестра Люка... более того, чем больше он об этом думал, тем больше ему это нравилось. Впрочем, Лея... неделю назад она была готова помочь поймать Люка и отдать его под суд; всего лишь несколько дней назад Малыш как-то перевернул все её прежние взгляды, а сегодня... это было чересчур много, чтобы усвоить всё так быстро.
Но как обычно, она взяла себя в руки, уже обдумывая ситуацию.
— А мы уверены? — Лея снова повернулась к Массе, — Вы можете гарантировать, что эти пробы были точными?
— Дроид 2-1B, проводивший тест, взял пробу у Вас. Я провела тест дважды: один раз с образцом крови хранившимся в защищённой медицинской базе и второй — с образцом из базы разведки. Образец разведки хранился под вымышленным идентификатором. Я лично сорвала обе защитные пломбы, чтобы получить образцы на анализ.
Лея переключилась с Теж на Хана:
— Мне нужно поговорить с Люком.
— Точно. Ты да я, да мы с тобой, куколка, — криво усмехнулся Хан, — ты возьмёшь напильник в торте, а я — бластер, целиком сделанный из флимсипласта.
— Я отправлюсь на эту встречу, — твёрдо сказала Лея, — я буду говорить с ним на борту "Осы".
Масса поспешила вмешаться:
— В свете всего этого настоятельно советую Вам не ехать. "Осу" нужно рассматривать как находящуюся под контролем Мадина, а Вы — одна из немногих союзников Императора.
— Пусть она находится под контролем Мадина, но он — всё ещё генерал Альянса, а команда — всё ещё солдаты Альянса.
— Да, солдаты Альянса. Специально отобранные для этой миссии, потому что Мадин знает, что может им безоговорочно доверять, — резко добавил Хан, — они — сторонники жёсткой линии. И они вполне могут посчитать, что ты — по другую сторону этой линии.
Лея нахмурилась, и он знал — это от того, что их снова заставляют думать об Альянсе, за сохранение которого она так боролась, как о двух отдельных лагерях: тех, кто поддерживает Лею, и тех, кто поддерживает Мадина. Хан знал, что это ничуть не удержит её. Она всегда была этаким огненным шаром, вспыхивающим когда накал борьбы нарастает. Это было одной из черт, за которые он её любил — и, конечно, упаковка класса "гэлакси", в которую она была завёрнута.
— Ваш совет принят к сведению, — сказала Лея, — и всё же я всё равно поеду. Два дня — это та возможность, которая у меня есть, и два дня — это та возможность, которой я воспользуюсь.
Масса поджала губы, и Хану показалось, что она будет возражать... но она удивила его, медленно кивнув, явно просчитывая в уме какие-то детали.
— Если Вам нужно поговорить с ним об этом, то нам нужно всё предусмотреть. Я хочу быть уверена, что смогу безопасно доставить Вас на корабль и вывести с него так, чтобы для остальных членов Совета не было слишком очевидно, с чем мы имеем дело. Также мне нужно убедиться, что сторонники Мадина не рыщут сейчас по "Дому-Один" в поисках этих образцов, а если и рыщут, то не знают зачем.
— Спорим, Мадин решил, что у него есть серьёзные рычаги, позволяющие загнать Лею в угол. Он ни с кем не станет этим делиться и рисковать потерей контроля. Не сейчас. Пока мы подыгрываем, он будет держать это при себе, — сказал Хан.
— Две недели, — мрачно сказала Лея.
Хан было прервался, но с преувеличенной непринуждённостью продолжил:
— Знаешь, я просто скажу об этом один раз, потому что мне пришла в голову мысль, что... ну... что если бы кто-нибудь... застрелил его?
Масса переглянулась с Леей, и у Хана сложилось отчётливое впечатление, что шеф разведки не стала бы сильно спорить, если бы Лея разрешила... хотя, безусловно, он знал её ответ ещё до того, как Лея высказалась.
— Даже не думай об этом, Соло, — решительно сказала Лея, — так свои проблемы я не решаю.
— Просто, знаете ли, предложение, — сокрушённо сказал Хан, — а стоило бы попробовать.
Поджав губы Масса и посмотрела на засигналивший комлинк:
— Это лейтенант Лоуэн. Если Вы позволите, мэм, мне пора идти разбираться... со всем этим. Подходите ко мне в кабинет, когда будете готовы увидеть результаты. В целях безопасности я предпочла бы ограничится одной копией вне сети.
Лея кивнула:
— Конечно, спасибо, Теж... за всё.
Начальник разведки в своей обычной невозмутимой манере отдала честь, развернулась и вышла.
* * *
Лея молча смотрела на закрывшуюся дверь. Всё ещё пытается найти какой-то смысл во всём этом, думал Хан.
— Должен сказать, ты приняла это гораздо лучше, чем я ожидал. Я впечатлён.
Лея искоса посмотрела на него, когда он подошел к ней, заботливо приобняв её рукой:
— А чего ты ждал?
— Я даже не знаю,.. — пожал плечами Хан, — это за пределами даже моего воображения.
Опустив взгляд, Лея облокотилась на него, удивляясь собственному спокойствию:
— Я думаю... я думаю, что если бы я только что узнала, что я... родная сестра Императора, возможно, всё было бы по-другому. Но... но я не... сейчас я поняла это. Я сестра Люка... Я сестра Люка Скайуокера...
Хан кивнул, прекрасно понимая, что она имеет в виду:
— И это нормально, да?
Лея тоже кивнула, медленно и очень обдуманно:
— Всё в порядке.
Хан нахмурился, масштаб этого откровения только сейчас начал доходить до него.
— Погоди-ка, если ты его сестра... — он замешкался, — почему ты не можешь делать те же штуки, что и он?
Лея задумалась, анализируя мысли и воспоминания; странные сны, которые всегда казались такими реальными в те моменты; кошмары о знакомых ей людях, которые пропадали через несколько дней после того, как она их видела. Волк... этот молчаливый, вечный волк, всегда стоявший у нее в тени и ни разу не оскаливший на нее зубы. Чувство Люка, когда он был рядом во время встреч; его намерения, так часто полностью противоречащие его словам и действиям — до невозможности понять, чему доверять.
— Я думаю,.. — она снова замешкалась, не решаясь произнести это вслух, но осознавая это сейчас с абсолютной уверенностью, — мне кажется, я могу.
* * *
Четырьмя часами ранее, ещё до того, как Лея проснулась, Теж Масса стояла одна в пустом медицинском центре, уставившись на маленький пузырёк в своих руках, и правда звенела в ушах и металась в мыслях, слишком грандиозная, чтобы переварить её.
Она стояла так уже несколько минут... драгоценных минут, в течение которых ей нужно было действовать — но она не представляла, как... Она стояла и просто таращилась на пробирку с образцом крови, хранившимся в стазисе. Нечто очень маленькое, невероятно хрупкое, легко разрушаемое... и в то же время чрезвычайно, безумно опасное. И она держала его на ладони.
Предать это огласке или отмолчаться? И что, ситх, имел в виду Император, позволив этому факту гноиться вероятностями, не предпринимая никаких действий? Планировал ли он обнародовать его позже? Чтобы дать Органе возможность проверить и подтвердить этот факт, если он будет угрожать ей тем же? Что-то, чтобы контролировать её, что-то, чтобы смутить её, что-то, чтобы убедить её, что? Если он оставил образец здесь, то наверняка знал, что существует вероятность сравнения ДНК Органы и его собственной, так что это, наверное, было частью большого плана по дальнейшей дестабилизации Альянса? Если так, значит то, что Мадин наткнулся на него сейчас, скорее всего, не было частью этого плана.
Или, возможно, Император просто не знал, что здесь имеется образец? Но ведь это была стандартная практика — хранить образцы ДНК и крови как часть большой системы медицинских записей. И если записи о погибших пилотах обычно уничтожались, то запись о пилоте, который был обвинен в шпионаже и оказался тесно связан с Палпатином, очевидно, была сохранена, так что он должен был знать, что она где-то есть. Он просто не мог упустить такую вещь из виду.
И что теперь? Допустить, что бы Мадин использовал это открытие в соответствии со своими планами, или похоронить его... Как начальник разведки, Масса знала, как скрыть улики, уничтожить все поддающиеся проверке данные. Убрать все доказательства? Чтобы укрепить Альянс в этот внезапно ставший крайне нестабильным период. Или она должна показать всё Органе и посмотреть на её реакцию? Увидеть, изменит ли это её мнение, её действия, хотя бы немного?
Уничтожить или признать этот факт... И что кому поможет или помешает?
Поэтому она попросту стояла, осознавая факт, что в её руках судьба Альянса... судьба свободы, борьбе за которую она посвятила свою карьеру, свою жизнь. Осознавая, что любая оплошность, любая потеря концентрации сейчас может привести к ужасающим последствиям...
Конечно, её задачей всегда было защищать и опекать Лею Органу и укреплять поддерживающие её более умеренные фракции Альянса, тогда как сам Альянс был разделён и раздроблен. Но сейчас, благодаря этому невероятному факту, единство Альянса столкнулась с гораздо более серьёзными проблемами и вопросом лояльности.
В непредвиденных обстоятельствах наилучшим выходом было бы сохранение статус-кво: попытаться сдержать активность Мадина, ограничить доступ к информации в её нынешнем виде и реагировать на любые действия и последствия по мере необходимости. Пытаться повлиять на результаты, не представляя общей картины, было бы безрассудной поспешностью.
Да, решила она, помещая маленький пузырек в стазис под взятым наугад именем, если не поступит никаких противоположных приказов, она продолжит неукоснительно соблюдать свои обязанности в точном соответствии с буквой предписаний.
1) 37. В оригинале: "the wrong ones" — "wrong" переводится, в числе прочего, как "неправильный", "неверный", "ошибочный", "плохой", "ложный", "некорректный", "несоответствующий", "недопустимый", "ненадлежащий" — на выбор. Политика достаточно интересная вещь. В зависимости от ситуации там ложное утверждение может быть "правильным", а истинный факт — "неправильным"… Леди Вейдер во главе Альянса… Очень правильно, а главное — своевременно... Ога.
2) 38. В оригинале: "a lynch-mob" — дословно "толпа линчевателей". Следует помнить, что термин "линчевание" исторически закрепился именно за самосудом — т.е. бессудным убийством толпой, — и в принципе отличается от суда Линча (Чарльза Линча), у которого была своя (пусть и упрощённая) процедура. Любопытно как суд Линча называется в ДДГ ;).
3) 39. Коммандер (англ. Commander) — воинское звание в ВМФ и морской авиации стран Британского Содружества, США и некоторых других. В системе рангов НАТО имеет код OF-4. Соответствует армейскому подполковнику. В советском/российском ВМФ соответствует званию капитан 2-го ранга.
4) 40. В оригинале "General", но выше Одиг позиционируется в чине "коммандер". Хотя с этим "Commander" всё время возникает путаница, потому как часто это слово используется и в значении "командир", "начальник"... Но Одиг всё равно останется коммандером.
5) 41. Да, да в оригинале именно так: "... impeach him". Что довольно странно, уж воспитанная при королевском дворе принцесса Лея должна была бы знать. Спишем это на её республиканские идеи и сильный удар по голове, а также на американское влияние на земную культуру. Подвернуть импичменту можно главу государства с республиканской формой правления. Насильственное (но не революционное и не смертельное), отрешение монарха от власти обозначается термином "низложение" (в англ.: "dethronement")... Ну или можно принудить монарха к отречению...
6) 42. В оригинале: "Theoretically". Но… Теория (от греч. theoria — рассматриваю, исследую), в широком смысле — комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение к.-л. явления; в более узком и спец. смысле — высшая, самая развитая форма организации науч. знания, дающая целостное представление о закономерностях и существ. связях определ. области действительности — объекта данной Т. Гипотеза (от греч. hipothesis — основание, предположение) — положение, выдвигаемое в качестве предварительного, условного объяснения некоторого явления или группы явлений; предположение о существовании некоторого явления.
7) 43. В оригинале: "Commander Rieekan suggested" — ох уж эти англо-саксы, неспособные создать нормальеую систему воинских званий, гадай теперь имеется ввиду звание "коммандер" (см. прим. 39 и 40) или должность "командир", "командующий". Другой вопрос, что в ДДГ, мне во всяком случае, известен один Риекан — командующий базой "Эхо" на Хоте генерал Карлист Риекан.
8) 44. И тут Остапа, в смысле автора, понесло… Хатт знает, что делает в ДДГ характерный исключительно для англо-саксонской системы права термин lex terrae (law of the land — закон земли), появившийся впервые в Великой Хартии вольностей 1215 г. (написанной, кстати, на латыни), и о значении которого британские юристы, как кажется, не договорились толком до сих пор. То, что раскрывая его натолковал Эль-Ди более напоминает наш "принцип гражданства" (см. ч. 1 ст. 12 УК РФ)
9) 45. И снова отрыжка богопротивной англо-саксонской правовой системы ;). Общее право (англ. common law) — единая система прецедентов, общая для всей Великобритании, одна из составных частей англосаксонской правовой системы наряду с правом справедливости (англ. law of equity). Сложилось в XIII — XIV веках на основе местных обычаев и практики королевских судов. Главным источником права в системе общего права признается судебный прецедент.
10) 46. В оригинале использован термин "jury", который переводится в т.ч. и как "присяжные", "суд присяжных" "судейская коллегия". Поскольку здесь рассматривается военный трибунал, то о присяжных речи быть не может. В принципе, если уж над автором довлеет англо-саксонская система права, предлагаю ориентироваться на состав специального и общего военных трибуналов армии США.
11) 47. Habeas corpus (хабеас корпус) — институт английского уголовно-процессуального права, предоставляющий (в некоторых случаях) заинтересованным лицам право требовать доставки в суд задержанного или заключенного для проверки оснований лишения свободы. Х.к. рассматривается английскими юристами как важнейшее средство защиты свободы и неприкосновенности личности. Свое название этот акт получил от латинской фразы, имевшейся в тексте приказа судьи: "Habeas corpus ad subjiciendum"... Первые упоминания подобной практики относятся к XII в.
12) 48. В оригинале дословно: "capital punishment"...
13) 49. В оригинале: "a drumhead trial" (военный трибунал драмхеда, буквально — "суд на барабане") — это военный трибунал, проводимый в полевых условиях для рассмотрения срочных обвинений в преступлениях, совершенных в бою. Этот термин иногда имеет коннотацию суммарного правосудия, т.е. суд, проводимый в условиях отсутствия беспристрастности суда. Выражение в его негативной форме также используется как отсылка к британской идиоме "суд кенгуру" (a kangaroo court), которая означает незаконный, несправедливый суд, самосуд, инсценировку суда, пародию на правосудие. Выражение часто применяется по отношению к суду, который, формально соблюдая процедуру, выносит быстрый и заранее подготовленный приговор.
14) 50. В оригинале: "with eyes as sharp as all hell"… Ад и черти в ДДГ? А вообще из Леи получилась бы прекрасная ситха...
15) 51. Скиг (skeeg) — моллюск, с планеты Вендара. Скиги охотятся на насекомых, привлекая их сильным запахом и заманивая в ловушку крыльевидными отростками. Для защиты, или пресечения сопротивления пойманных насекомых используют яд. Хотя яд скигов у более крупных существ вызывает только болезненные ощущения, ходят слухи, что некая преступная организация смогла вывести скигов-мутантов со смертельным ядом.
16) 52. Близнецы — дети, развившиеся из одной яйцеклетки и имеющие практически идентичный набор генов. Близнецы не могут быть разнополыми. Двойняшки, в отличии от близнецов, развиваются из разных яйцеклеток. Это генетически разные дети, внешне не похожие, часто у них разный пол и разные группы крови. Люк и Лея — именно двойняшки.
17) 53. В оригинале: "basic human rights"… Но ДДГ же ж...
 |
|
|
Чёрт. Сильное произведение. Мрачное, увлекательное, сильное.
1 |
|
 |
Darth Aperпереводчик
|
|
Нерта
Это да... На эмоции в процессе пробивало неслабо... |
|
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу