Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (джен)

Драка… Я что, боец? Эй, я не давал разрешения!

Проклятье, как же сильно меня поглотил современный мир, который возвёл вульгарное махание кулаками в негласное табу. Попробуй только кому по морде треснуть — месяцами, если не годами будешь по судам таскаться, где по итогу выплатишь десять МРОТ компенсации, если не больше…

Но сейчас я не там, как бы оно ни звучало, а значит, нужно постараться.

Напротив меня стоял пацан моего же возраста и на вид ни капли не превосходил по силе.

Для своего возраста Кероб неплохо двигался и уже умел правильным образом выбрасывать в мою сторону кулак. Причём метил, гад, ровно по лицу.

Самым трудным было не обратиться в рой. Я ощущал, что любое случайное действие, мимолётная мысль и… Дальше не знаю, но итог мне не понравится — факт.

— Заг, покажи ему! — за меня тоже болели. Вета и Ребис довольно прыгали, наблюдая за потасовкой. Вот дерьмо, могли бы и помочь. Эй, я вообще ни в чём не виноват! Вы не забыли, что у меня недавно предки откинулись и сеструху похитили?! Э-эй! Суки!

К счастью, отсутствие стратегической и тактической мысли у моего невольного оппонента сыграло мне на руку. Подманив его к деревянной стене чьего-то дома, увернулся от серии неуклюжих, но болезненных тычков, после чего шмыгнул Керобу за спину и толкнул его плечом. Ударившись о стенку, он уже не смог от неё отойти, ведь я смачно ударил его коленом по пояснице, прижимая к неструганым брёвнам, а потом крепко ухватил за холку, словно нашкодившего кота.

— Ой-ёй! — взвизгнул он, когда я сильно сжал пальцы, не скупясь использовать ногти.

Его руки задёргались, пытаясь хоть как-то меня оттолкнуть, но я занял устойчивую позицию, с которой не планировал уходить.

— Признаёшь, что проиграл? — пытаясь отдышаться, спросил я. Пара синяков на плечах и груди болезненно ныли. И это я ещё молчу про скулу!

— Д-да! Отпусти!

Я разжал хватку и отошёл, позволив пацану осесть на землю. Вета заулюлюкала, Ребис захлопал. Однако они были не единственными зрителями.

— Тухло как-то, — сплюнул высокий шкет лет тринадцати-четырнадцати. Сейчас я уже знал, что его зовут Кольто Шебор, надменный засранец, но тогда был не в курсе. — Не считается.

— Во-во, — поддакнул его дружок Жаруб Вурус, по прозвищу «Жар». — Вы хоть видели, как настоящие мужики дерутся? Ополчение? Они ногами машут быстрее, чем жернова сраной мельницы Эландов!

— Эй! — возмутился Ребис. — Это моя мельница!

Без лишних слов Кольто толкнул его, заставив упасть.

— Дядька Садрич не изучает Боевые Искусства и Ауры у него нет, — гаденько хихикнул парень. — А значит, будет делать всё, что ему скажут. И мельница у него сраная. Так-то!

Жаруб снова закивал.

— А что вы нам сделаете, мелочь? — упёр он руки в бока. — Сраная мельница! Аха-ха-ха!

К слову, эта парочка тоже никаких Боевых Искусств не изучала, но опять-таки узнал я это значительно позже.

— А ничего, что вы едите хлеб, который делают из муки с этой мельницы? — приподнял я бровь. — Выходит, «сраный хлеб»? Значит, и вы, парни, тоже «сраные»?

Вета засмеялась, Ребис, миг назад готовый разреветься, хрюкнул в кулак. Даже Кероб, потиравший шею, одобрительно хмыкнул.

Парочка «старшаков» переглянулась, но прежде чем хоть кто-то успел сказать слова, определившие бы их дальнейшую судьбу — почему-то мне казалось, что в мою сторону (а может, и в сторону покойных родителей) прилетит дюжина крепких матюков, — подошёл ещё один человек.

Дервис Бурс, спортсмен, комсомолец, просто хороший парень! Кхм… точнее, сын старосты, пользователь Ауры, знаток Боевых Искусств и разных стилей, а также потенциальный новый глава Ностоя.

— И что тут происходит? — мягко спросил он, скрестив руки на груди.

Тогда я подумал, что это карма сработала. Сейчас понимаю, что так называемая Аура Наблюдения дала ему понять о возникших проблемах. Хотя если бы не Вета (его сестра), не факт, что Дервис бы вообще подошёл.

Вряд ли, конечно, нам сделали бы что-то существенное — максимум поколотили. Всё-таки здесь деревенька на полторы сотни человек — каждый старается действовать на благо остальных. Собственные отцы устроили бы Кольто и Жарубу весёлую жизнь, посмей те отлупить нас за просто так. Однако разум приходит в голову лишь со временем. Обычно годам к тридцати…

И вообще, всегда был риск, что я не сдержу сверхсилу, а это не привело бы ни к чему хорошему! Всё-таки она у меня довольно… стрёмная, если так можно сказать. Вот превращайся я в какого-нибудь ангела с крыльями и нимбом — другое дело! А рой насекомых звучит слишком крипово даже по абсолютно толерантным современным меркам, что говорить про задрипанную деревушку в средневековом мире? Меня же, сука, на костёр поведут! Сжигать! Во слову грёбаного Наршгала!

Хмыкнув, вновь вернулся к настоящему. Пусть прошлое остаётся прошлым.

Сделал я это вовремя. Ко мне как раз направлялся брат Ребис. На самом деле он, конечно, не брат мне. Ни мне-мне, ни мне-Загрейну, но с учётом проживания в доме семейства Эландов я посчитал, что говорить «брат» будет правильно. Хотя Садрича и Энни продолжал звать дядей и тётей соответственно. Как Гарри Поттер, мать его в задницу.

Пацан, такой же восьмилетка, как и я, мчался в сторону холма, где я устроился, чтобы немного побыть в одиночестве. Потому что ЗАДАЛБЫВАЕТ! Задалбывает постоянное общество! Сука, я интроверт и ненавижу людей! Меня мутит, когда я постоянно нахожусь в какой-то компании! И даже скука не могла изменить моё мнение!

Да-да, мне может быть до умопомрачения скучно, но я предпочту тусить сам с собой, чем отправиться в общество. Зачем?! Дайте мне интернет и идите в жопу!

Ха-а… но сейчас такое время, когда нахождение вне общества даже представить сложно. Потому что одиночки не выживают. Если, конечно, ты не Истинный, не Дракон или не Безграничный. Эти монстры, наверное, и на Луне выживут. Ежели, конечно, хотя бы десятая часть того, что о них говорят, соответствует истине.

— Интересно, он споткнётся или нет? — сам у себя спросил я, наблюдая, как Реб ловко перепрыгивает маленькие овраги и крупные камни. На камни, впрочем, что большие, что маленькие, вообще лучше не наступать, ведь бегали мы без обуви. Кожа ступней соответственно давно превратилась в каменную корку, но и она не спасала от всего.

Причём я ощущал, что при нужде мог бы исправить ситуацию с ногами, вновь вернув им чувствительность — при помощи сверхсилы. Интуиция подсказывала, что способности могли манипулировать формой моего тела в весьма широком диапазоне, но… пока я не видел в этом смысла. Сразу по нескольким причинам. Первая — это осложнит мне хождение по улице. Жёсткая кожа на ступнях позволяла игнорировать весьма многое, пусть и не всё. Вторая — это демаскировка. Не хочу привлекать к себе внимание, ведь и так имею репутацию не по-детски умного типа. Третья — не рискую влезать в свои способности настолько глубоко. Рано.

Ох, сверхсилы… они-то и являлись тем, что позволило мне не подохнуть со скуки, проводя время в одиночестве.

— Заг! — крикнул Ребис. За ним — только сейчас заметил — хвостиком мчался Себб. Он всегда таскался за старшим, вне зависимости от ситуации. Поначалу это даже казалось мне странным, ведь дети по-любому должны были периодически ссориться и ругаться. Ещё и братья ведь! А как же извечные детские претензии друг к другу, вроде ревности к взрослым, кому больше достаётся внимания и всё прочее?

Однако Эланды отнеслись к подобному с умом. Ну… как умом? Универсальной деревенской логикой. Старший всегда и во всём прав. Точка. Однако если младший огребал из-за старшего, то наказывали обоих. Ибо не уследил. А должен был.

Как я понимаю, из Себба растили помощника Ребиса, который даже не должен думать о том, чтобы попытаться перетянуть одеяло на себя. Ради наследства, например.

Только подобная тактика может легко и просто аукнуться. Что, если старший погибнет? Или, ладно, без такого экстрима — что, если старший окажется конченым дегенератом?

— Реб, — махнул ему рукой. И второму: — Себб!

— Идём отцу помогать! — Пытаясь отдышаться, Ребис выпятил грудь, прогибаясь в спине, потом начал переминаться с ноги на ногу.

— Идём. — Я даже не думал спорить, сразу направившись следом. Потому что здесь иначе никак. Кто не работает, тот не ест. И нас постепенно начинали приучать к работе.

По дороге Ребис, естественно, принялся активно полоскать мне мозги своей детской болтовнёй. Су-у-ука-а-а! Как же задолбало, что уже целый, мать его, год приходится общаться практически только с детьми! Я — взрослый, почти пенсионер — оказался будто в тюрьме!

И нет, я нормально отношусь к детям, но не тогда, когда приходится разговаривать только и исключительно с ними, вникая в бесконечные мелкие и смешные для меня проблемы. Я варился в обществе пятерых одногодок, потому что деревенька была весьма маленькой: порядка ста пятидесяти жителей.

В общем, подобное здорово ломало мозги. Словно постоянное общество умственно-неполноценных коллег-идиотов, с которыми попал на годовую вахту. И ладно ещё вахту, ведь через тот же самый год с неё можно уйти. А здесь — хер! Тюрьма. Самая натуральная.

Я, впрочем, не сдавался. Хоть и страдал.

— Я вчера ту палку, помнишь, оставил? — молол языком Ребис. — Сегодня, по пути сюда, проверил — нет её! Это Кероб взял, зуб даю!

Кероб Отье всё ещё выступал нашим негласным «непримиримым» врагом. Разумеется, «вражда» не мешала вместе бродить по улице, заниматься какими-то делами и играть. Ну и драться, конечно. Хотя я сейчас научился заканчивать любые драки парой ударов. Подобное для меня жизненно важно. Мы становимся старше и сильнее, следовательно, увеличивался риск получить оплеуху достаточной силы, дабы невольно обратиться роем.

— Зачем это Керобу? Всё равно ведь все сразу поймут, что палка твоя, — возразил я.

— И что? Скажет, что не отдаст. — «Брат» буквально кипел злобой, аж подпрыгивая на каждом шагу. Себб не отставал.

— Врежь ему! — завопил младший.

Вот, кстати, ещё один «минус» — крики. Спокойно не умел общаться решительно никто. А если такое состояние и наступало, то кончалось быстрее, чем сигарета у врача-хирурга, в одно рыло провёдшего шестнадцатичасовую операцию.

— Как?! — возмутился Реб, посмотрев на мелкого. — У него моя палка!

— Найди ещё, — пожал я плечами, в упор не видя «проблемы», которая так сильно беспокоила Ребиса.

— Где? — сплюнул он. — Моя лучшая! Идеал!

— Можно у дяди Сада взять ручку от лопаты.

«Дядя Сад» — сокращение от Садрича. Тётю Энни сокращать — благо — не пришлось. Я вообще с трудом сумел привыкнуть к такому обращению. Эти люди были куда младше реального меня! А Энни ещё и периодически будоражила фантазию. Даже сейчас, в восемь. Как ни странно, прибор уже подавал признаки жизни, хоть пока и больше спонтанные, что не мешало мне наслаждаться видом женской фигуры и открыто пялиться. Через мошек, естественно. Чёрт бы побрал моё любопытство… Уверен, через несколько лет при помощи насекомых начну активно подглядывать за всеми симпатичными бабами посёлка.

— Он мне потом этой ручкой по жопе и надаёт… — пробурчал Ребис.

Я хмыкнул. Пацан был совершенно прав. Эх, всё-таки в это время и правда взрослели быстрее. Вспоминаю прошлое и как люди даже к двадцати и старше продолжали оставаться инфантилами. Ходили в универ или шарагу, потом работали — будто бы по инерции, потерянные и не понимающие, что вообще происходит.

Здесь подобное невозможно. Слишком рано нужно стать самостоятельным. Не успеешь — умрёшь. Вот так всё просто. И убьют тебя не разозлённые деревенские, кричащие, что ты не соответствуешь гордому званию жителя их поселения, не-е, тебя сломает быт. Жёсткий он здесь.

По сути, парня уже в четырнадцать-пятнадцать — бывает раньше или позже, но это исключение — «выставляли на мороз». Смешно, учитывая, что морозов на Миизаре нет и не было. Кхм, так вот, в этом возрасте у парня появлялся весьма простой, казалось бы, выбор: оставаться в доме родителей на вечном подхвате — так делали, если у семьи имелось большое хозяйство, — или начинать новую жизнь.

И если в первом варианте ещё всё относительно понятно, то вот во втором… Во втором помогал коллективизм. В это время не было разобщённости и приоритета личности перед массой. Каждый понимал, что деревня могла существовать, лишь объединившись. Людей мало, работы много, дикая природа под боком. Случайная ошибка одного могла отразиться на всех, так что каждый видел своим долгом помочь. По возможности, но всё же.

За всеми процессами следил староста. Это ответственная должность, на которую НЕ МОГ попасть кто попало. Это непременно был один из самых авторитетных жителей деревни, который мог подкрепить своё слово силой — личной или верных людей.

В основном в деревнях существовал порядок обеспечения подрастающего поколения. Иначе они просто не могли бы выжить. Мужики регулярно собирались и строили новые дома — на расширение (за тем, нужно оно, это расширение, или нет, следил староста). Отслеживали места, где нужны свободные руки, заранее направляя туда совсем ещё детей, дабы «нюхнули пороху», то есть с юности приучались, например, пасти скотину. Или работать в поле. Или ходить в лес, стирать, строить, рубить, выращивать… Списки были длинными, и рук не хватало везде. Задача старосты была в том, чтобы отслеживать приоритетные направления, «затыкая дыры». Следить, чтобы в деревне была тишь да гладь. Чтобы все были сыты и с крышей над головой.

Таким образом получалось, что уже в десять лет, если не раньше, каждый деревенский паренёк или девчонка имели какой-то опыт работы.

Семья, если она адекватная, заранее подбирала будущую супругу или супруга, договаривалась со второй семьёй, потом со старостой — по поводу дома. Если же с семьёй не задалось, то ответственность, конечно же, ложилась на коллектив. Тогда «свободного человека» пристраивали сами. И обычно это было место, куда не стремились поставить собственного ребёнка.

Всё как всегда и как у всех.

Так или иначе, взрослели здесь рано. Выбора не оставалось. Вдобавок сильно влияло общество. «С кем поведёшься — от того и наберёшься» — это не пустые слова. Поэтому я не удивился, что в свои восемь лет Ребис здраво рассуждал. Садрич и правда взгрел бы его, испорти пацан инструмент.

— Ты и без метёлки Кероба победишь! — взвизгнул Себб, вновь создав «звуковую волну», резанувшую мне по ушам. Но я удержал лицо и даже не поморщился. Привык. Плевать, что подобное по-прежнему сильно раздражало, я приучил себя не реагировать на громкие звуки.

— Может, вдвоём попробуем? — предложил я Ребу. Тот задумался.

— Ты ведь уже бил Керобу морду, — припомнил «брат».

— Угу, трижды за последний год, — прикинул я.

— В последний раз он тебя даже не коснулся! — предъявил мне Себб. Причём это была не похвала, а именно что претензия.

Мелкий ублюдок.

— Спасибо, — улыбнулся я. Себб хмуро отвернулся. Типичная «зависть». Но не к моим навыкам, а к тому, что его кровный брат, Ребис, предпочитал проводить время со мной, а не с ним. С Себбом же мне контакт наладить не то чтобы НЕ удалось, просто… ему шесть. Он совсем ещё мелкий.

Но кое в чём малец прав. Да, я предпочитал завершать драки как можно быстрее, ведь ещё не до конца контролировал своё тело и мог непроизвольно обратиться роем насекомых. Даже не представляю, сколько воплей от такого поднимется. Не, я не враг себе.

Разумеется, я старался решить эту проблему! Почти каждый день — и ночь — тренировался, пытаясь открыть новые грани своей сверхсилы. Помаленьку накапливался эдакий базис уверенности в себе. Думаю, ещё полгода-год — и сумею полноценно удерживать форму человека в любой — почти — ситуации. А до этого момента лучше избегать драк. Те, которых избежать не выйдет, — заканчивать одним-двумя ударами.

— И вообще, Себб, разве плохо, что все мои бои завершаются за пару секунд? — притворно удивился я, уже зная его следующие слова.

— Раз нормально не дерёшься — значит, слабак, — рассмеялся он.

— Заткнись, Себб! — прикрикнул на него Ребис. — Заг же побеждает, как он может быть слабаком?!

«Заг» — дерьмовое сокращение. «Загрейн» ещё звучит вполне себе неплохо, а вот «Заг» — словно я оказался в херовом американском фильме.

— Скоро начнутся уроки Боевых Искусств, — напомнил я. — Там все мы будем учиться драке. Причём профессионально, а не как сейчас.

— Во-во, — поддакнул Реб и закинул руки за голову. — Эх, быстрее бы год прошёл! Так хочется научиться бить! — он изобразил нечто напоминающее боксёрскую стойку, потом нанёс несколько ударов в воздух. — Тогда Керобу точно несдобровать.

— Ты же покажешь мне все приёмы? Ты обещал! — Себб тут же схватил его за старую безрукавку, играющую роль одежды. У меня, к слову, было то же самое. Лёгкая холщовая жилетка без пуговиц, только со шнурками, которые постоянно отрывались и развязывались.

Что поделать, качество оставляло желать лучшего. К тому же всё рукодельное, ведь ткацкой фабрики за угол не завезли. Как и поминаемой ранее клиники. И даже вышки сотовой связи. Деревня-с.

— Покажу, — важно кивнул Ребис.

— Е-е-е! — Себб начал отплясывать бешеный дикарский танец.

— Некоторые, наверное, уже Ауру научатся открывать к этому времени, — нейтрально заметил я, желая узнать, нормально ли то, что я подслушал относительно Веты.

— Не, я специально спрашивал дядьку Сатора, — торопливо возразил Реб. — Тот сказал, что будет учить Кероба, только когда тому девять стукнет, как и нам. Вроде раньше нельзя и всё такое.

И почему я не удивлён, что он посчитал мои слова намёком именно на Кероба? Сатор Отье — это его отец. Тот самый мужчина, который занимается тренировкой деревенского ополчения из пяти человек.