Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

Дядя Вернон медленно приоткрыл один глаз, затем второй, и, вытерев рот рукавом, пробормотал, окончательно пробудившись:

— Долго же ты добирался.

Гарри почувствовал, как лицо заливает краска стыда. Он не хотел признаваться, что не сразу прочитал письмо. Покосившись на Петунию, он тихо спросил:

— Давно у неё… давно это началось?

Дядя Вернон уставился на племянника так, будто увидел его впервые в жизни.

— Давно?! — вскипел он, резко вскочив на ноги и нависнув над Гарри, как грозовая туча. — Ты что, совсем идиот? Или не только слепой, но и глухой? Ты, может, и не в курсе, чем она больна?!

— Я не знал, — тихо ответил Гарри, тоже поднимаясь на ноги. Краем глаза он заметил, что Снейп тоже встал, но это только усилило чувство угрозы. Глупо, конечно. Он прекрасно понимал, что Снейп здесь для того, чтобы его защитить. Гарри помнил, как на первом курсе зельевар спас ему жизнь, но всё равно…

Снейп никогда не показывал, что доволен этим поступком. Скорее наоборот. Гарри давно подозревал, что тот сожалеет о том, что спас его тогда, а если бы не пророчество, то, возможно, и вовсе не стал бы этого делать. Именно это злополучное пророчество не позволяло волшебному миру терять Гарри, хотя Снейпа это явно не радовало.

— Ты не знал? Не знал, что с ней такое?! — не унимался Вернон, почти захлёбываясь от ярости. — Да ты хоть помнишь, что было летом?

— Помню, что мы по большей части старались избегать друг друга, — тихо возразил Гарри, сдерживая себя, чтобы не добавить, что это было лучшее лето в его жизни.

— Хм, да, возможно, — признал дядя Вернон, потирая загривок своей массивной рукой. Потом он покрутил шеей, разминаясь, и хруст его позвонков был слышен по всей палате. — Может, я тебе и не сказал. Все были на взводе. Кто знает, что бы ты натворил, если бы узнал, что Петуния больна? Думаешь, я забыл про питона, которого ты напустил на Дадли, или ту чёртову машину, которая сорвала решётку с твоего окна? Я уж молчу про тот случай, когда ты надул свою родную тётю, или когда твои дружки удлинили Дадли язык, или когда ты вызвал этих… этих демонов, чтобы убить его! — он явно запутался в собственных обвинениях и замолк.

Но, глянув на Гарри снова, дядя Вернон вдруг заметил Снейпа.

— А это ещё кто такой? — рявкнул он, схватив Гарри за руку и тряхнув её так, что суставы затрещали. Его голос стал похож на утробный рык: — Я же ясно писал, чёрным по белому: никаких этих… уродов! Да один твой вид может убить Петунию на месте! Ты у меня смотри… если с ней что-то случится, ты следующим будешь!

Гарри заметил, как Снейп напрягся, но вместо ответа тот лишь молча протянул руку для приветствия.

— Дядя Вернон, это Римус Люпин, — торопливо произнёс Гарри, вывернувшись из хватки дяди. — Он… он маггл. Ну, то есть… нормальный человек.

— Нормальный? — с подозрением пробормотал Вернон, но всё-таки пожал протянутую руку, будто проверяя силу незнакомца.

— Он профессор, доктор наук, — добавил Гарри, вспомнив, как дядя уважает всевозможные звания и степени. — Преподает… э-э… маггловскую культуру. Это для таких, как я, чтобы мы могли лучше ориентироваться в нормальном мире.

— Не знал, что в вашей школе есть такие преподаватели, — проворчал Вернон, всё ещё недоверчиво глядя на Снейпа.

— Да, это серьёзная часть программы, — продолжил Гарри, решив, что терять уже нечего. Он распахнул глаза пошире, заставил собственные губы дрожать. — Они помогают нам держать себя в руках. Как тогда, с тётей Мардж. Благодаря профессору Люпину я многому научился. Мне правда очень стыдно за всё, что я натворил, дядя Вернон.

Гарри услышал шуршание костюма Снейпа позади себя. Он украдкой взглянул на него и заметил, что тот пристально смотрит дяде Вернону прямо в глаза. Легилименция. И даже без палочки! Но контакт был коротким, и невозможно было сказать, сколько Снейпу удалось узнать.

Дядя Вернон, не подозревая, что на него только что использовали магию, удовлетворённо закивал.

— Весьма похвально, — пробурчал он, раскачиваясь с пятки на носок. — Впервые слышу, чтобы этот мальчишка извинялся. Так что, вы приехали вместе с ним? Вы просто его учитель или как?

— Директор считает, что Поттера нельзя отпускать одного, — равнодушно ответил Снейп, не сводя глаз с окна. — От него всегда одни неприятности.

На лице дяди Вернона появилась самодовольная, маслянистая улыбка. Стоило кому-то ещё выругать Гарри, как его настроение тут же улучшилось.

— Это уж точно, — кивнул он, тяжело вздохнув, после чего снова сел. Стальное кресло, обитое кожей, жалобно заскрипело под его весом. Вернон жестом предложил Снейпу и Гарри последовать его примеру, а затем бросил взгляд на Петунию, убедившись, что она по-прежнему мирно спит. Он продолжил: — Мы ведь взяли его младенцем, что уж тут. Пришлось взять, потому что его никчёмный папаша разбился в аварии вместе с женой. А всё потому, что был пьян. Джеймс Поттер ничего из себя не представлял, а этот его щенок — и того хуже, по крайней мере, в моих глазах. Моя сестра Мардж сразу его раскусила, как только увидела в первый раз. Сказала: «Дурная кровь себя проявит…». Согласен с ней на все сто.

Гарри ощущал, как ярость разгорается в нём, заполняя каждую клеточку, накатывая волна за волной. Он попытался взять себя в руки, воздвигнуть воображаемую преграду, сдерживающую этот поток, но стены его сознания трещали под натиском, и чем дольше дядя говорил, тем сильнее нарастала ярость.

— Сколько раз мне приходилось учить его уму-разуму — не пересчитать, — продолжал Вернон. Он был убеждён, что преподаватель маггловской культуры непременно разделит его точку зрения. — А толку-то никакого… Можно было бы подумать, что после месяца работы в саду по двенадцать часов в сутки он, наконец, поймёт, что взрослых надо слушаться. Но нет, сколько ни говори — он продолжает тайком таскать к себе эти ужасные книги и учить заклинания, чтобы нам насолить. Я даже ремнём грозился его отлупить, а он всё твердил, что ему, видите ли, домашку по магии делать надо. Наглец! А однажды летом вообще пришлось сжечь его барахло. И знаете, что он сказал? Обвинил нас в том, что из-за этого его будут дразнить на уроках зельеварения!

С громким треском ваза с маргаритками разлетелась на осколки.

Снейп предупреждающе взглянул на Гарри. Гарри не отвёл взгляд.

Дадли, окончательно проснувшись, отскочил на добрый ярд.

— Папа! — ахнул он, указывая трясущейся рукой на разбитую вазу.

Вернон нахмурился и повернулся к Снейпу.

— Ему определённо нужны дополнительные уроки по сдержанности, — пробурчал он.

— Он их получит, — пообещал Снейп с холодной, непоколебимой решимостью, которую Гарри сразу узнал, несмотря на мягкий тон, свойственный Ремусу.

Однако Вернон явно ещё не всё высказал.

— Откуда взялись эти проклятые цветы? — тихо спросил он, с отвращением сверля Гарри взглядом. — Ты что, наколдовал их?

— Нет, я купил их в магазине на первом этаже, — ответил Гарри, стараясь сохранять вежливость, хотя в душе хотел задушить дядю. — Хотел немного порадовать тётю Петунию.

— С каких это пор у тебя есть на это деньги? — Вернон наклонился вперёд, насколько позволяла его массивная фигура. — Неужели твой никчёмный отец что-то оставил тебе? Нет, нам тебя подбросили, и ты всё это время сидел у нас на шее!

— Я одолжил у профессора Люпина немного денег, — Гарри больше не мог выносить эти оскорбления. Конечно, это вызвало новую вспышку гнева у Вернона.

— Одолжил?! И как ты собираешься их отдавать? Мы и так кормили и одевали тебя все эти годы, хотя и весьма неохотно. Ты действительно думаешь, что я буду платить за твои капризы всю жизнь? — Вернон с презрением повернулся к Снейпу. — Этот мальчишка даже двух пенсов не сможет заработать, точь-в-точь как его отец. Он был безработным! — добавил он, кивая Снейпу. Тот ответил неопределённым звуком, словно соглашаясь.

— Вы мне в жизни ни конфеты не купили! — вспылил Гарри, но быстро одумался. — Простите, дядя Вернон. Я больше не буду грубить. Я уже договорился с профессором Люпином, что буду у него полы мыть по выходным, отрабатывая деньги.

— Требуйте два месяца, — посоветовал Вернон Снейпу. — Он ужасный лентяй.

Тем временем Дадли, услышав о конфетах, направился к торговому автомату за шоколадками. Гарри очень хотелось закатить глаза, но он удержался.

— Прекрати корчить рожи, — рявкнул Вернон. — Дадли, бедный мальчик, совсем исхудал от волнений. Ты не видишь, как на нём одежда болтается? Он был на грани изнеможения, пока мы ждали, донесёт ли эта проклятая сова твоё письмо.

Гарри знал, как отвечать на такие выпады.

— Да, дядя Вернон.

Снейп снова вмешался.

— Мистер Дурсль, боюсь, что Гарри не раскрыл мне и директору всех подробностей. Могу я поинтересоваться, что произошло с вашей супругой? Если Гарри придётся здесь задержаться, я обязан уведомить руководство школы.

— Ну, может, он действительно не знал, — пробормотал Вернон, заметно смягчившись под воздействием присутствия Снейпа. Гарри гадал, не применил ли тот какое-то заклинание, или же это всё из-за спокойных интонаций Ремуса? — Летом я сам не знал покоя, — продолжил Дурсль. — Может, и не говорил ему. Слишком уж я был занят, да и не особо хотелось лишний раз его видеть после того, как тот ненормальный со стеклянным глазом имел наглость мне угрожать!

Снейп терпеливо ожидал, когда дядя Вернон, наконец, доберётся до сути разговора — редкое проявление терпения, которое тот позволял себе разве что по отношению к слизеринцам.

— У неё лейкемия, — мрачно сообщил Вернон, словно само это слово причиняло ему боль.

Гарри заметил, как Снейп старательно пытается найти смысл в этом незнакомом термине, но, судя по всему, даже его знание латыни не помогло. Гарри и сам толком не понимал, что это за болезнь, поэтому, наклонившись ближе, негромко спросил:

— Лейкемия? Это вроде рак?

— Рак крови, — тяжело вздохнул Вернон. Теперь он выглядел таким уставшим и измученным, что казалось, его силы вот-вот иссякнут. — Вам бы добавить это в вашу учебную программу, профессор. Этот мальчишка даже не знает, чем живут и от чего умирают обычные люди. Петунию поставили в очередь на пересадку костного мозга. Но, к несчастью, ни я, ни наш Дадли не подошли как доноры, — его голос предательски дрогнул. — А список ожидания длинный, и врачи говорят, что она может не дожить…

Вернон замолчал, крепко сжав подлокотники кресла, и его могучие плечи заметно задрожали.

— Мне очень жаль, — тихо произнёс Гарри, чувствуя болезненное желание утешить, как если бы перед ним был кто-то из тех, кто ему дорог. Но в глубине души он знал — здесь его жалость неуместна. Воспоминания нахлынули внезапно, и Гарри невольно вспомнил, как, будучи ещё маленьким, несколько раз пытался обнять дядю или тётю за колени, когда ему было всего три года, и каждый раз это заканчивалось шлепками и криками: «Убирайся! Нечего трогать нормальных людей!». Он вздрогнул, вспомнив скрип щеколды на двери чулана, в котором ему приходилось сидеть часами.

— Если бы, — холодно буркнул Вернон, и в его глазах снова вспыхнул гнев. — Это всё ты виноват, гадёныш! Ты! Все эти годы Петуния терпела тебя, твоё мерзкое присутствие, которое напоминало ей о твоей матери. Да и сколько ты нам врал?! Летающие торты, взрывающиеся вазы — ты всё только усугублял! Неудивительно, что Петуния заболела, если ей приходилось жить с тобой под одной крышей!

Гарри изо всех сил старался не дать гневу затопить его, надеясь, что окклюменция, которой его обучал Снейп, поможет справиться с нарастающей яростью. Кажется, это сработало. Он не знал, как окклюменция отличается от простого подавления эмоций, но в этот момент она казалась ему единственной возможностью выжить под огнём обвинений.

Однако никакая окклюменция не могла помочь ему в следующую секунду, когда дядя Вернон продолжил.

— Но теперь ты можешь вернуть долг, — проговорил он так тихо, что Гарри едва слышал его слова, хотя вслушивался изо всех сил. — Ты же понимаешь, что мы не хотели тебя видеть здесь просто так. Нам нужно от тебя только одно: вылечи Петунию.

Гарри с ужасом осознал, что, возможно, неправильно понял. Он сглотнул и тихо переспросил:

— Вы хотите, чтобы я использовал магию, дядя Вернон?

— Да! Ты совсем тупой? Бери свою палочку, колдуй что угодно, но сделай так, чтобы она поправилась! Чего ты ждёшь?

Гарри чувствовал, как земля уходит из-под ног. Он был настолько ошеломлён, что не знал, что сказать. В отчаянии он бросил взгляд на Снейпа — единственного человека, к которому сейчас мог обратиться за помощью.

Снейп выглядел глубоко задумавшимся. Несколько секунд молчания казались вечностью, пока наконец зельевар не произнёс, тщательно подбирая слова:

— Мистер Дурсль, ваша просьба весьма… нетипична. Гарри не обладает достаточными навыками целителя. Возможно, я могу изучить её состояние?

Вернон подозрительно прищурился.

— Изучайте, что хотите, Люпин или как вас там, — огрызнулся он, — Но я требую, чтобы этот мальчишка вылечил Петунию.

— Я вас понимаю, — спокойно ответил Снейп, сохраняя тот же мягкий, почти успокаивающий тон. — Но должен предупредить, что это может оказаться ему не по силам…

— Что?! — взревел Вернон, не желая даже думать о такой возможности. Его лицо покраснело, и вся мягкость Снейпова голоса, если и была заклинанием, не имела теперь никакой силы. — Столько лет я терпел эту магию и всё зло, которое он приносил в наш дом! Если этот мальчишка не может помочь нам хотя бы раз, я вышвырну его вон! Ты слышал меня?! — его взгляд впился в Гарри. — Твоя тётка защищала тебя всё это время. Или ты заплатишь ей добром, или убирайся вон и живи, как знаешь!

Гарри почувствовал, как у него пересохло в горле, но прежде чем он успел что-то сказать, Снейп вдруг крепко сжал его руку. Гарри не знал, что сказать, но это уже не имело значения: всё перед глазами поплыло, а ноги стали словно ватные.

«Паническая атака», — подумал он, ощутив, как мир вокруг расплывается, и в последний момент, прежде чем потерять равновесие, он ощутил крепкую руку Снейпа — его опору в этот миг.