Победительница (гет)

Паническая атака — это одна из самых неприятных вещей, которая может случится с человеком. Неконтролируемый страх, учащëнное сердцебиение, головокружение, онемение конечностей — это лишь малая часть симптомов, которые испытываешь во время беспричинного и неконтролируемого приступа паники. Вика не понаслышке знала, что это. После неудачной попытки изнасилования приступы преследовали её довольно долго. Правда, она была уверена, что уже давно научилась с ними справляться. Выросла, повзрослела, переросла. Победила внутренних демонов. Оказалось, что они просто спрятались и ждали момента, когда смогут вырваться на свободу. Ужас же заключался в том, что Вика даже не понимала, что могло спровоцировать этот приступ после стольких лет, Внешне Тобиас ничем не напоминал того мужчину, и к прикосновениям других она давно привыкла. До Виктора у неё были отношения: мимолётные знакомства, ночи с почти незнакомыми мужчинами — часто нетрезвыми, но даже тогда ничего подобного не происходило. Иногда воспоминания всплывали, но она умела с ними справляться, преодолевать себя, отпускать.. А тут… Неужели она и вправду сошла с ума?

Разобраться в себе для Вики было жизненно важно, но ничего не получалось. Мысли упрямо не складывались в ясную картину. Чем дольше она пыталась разобраться, тем больше появлялось вопросов.

Неужели стресс и перемещение в другое тело так сильно повлияли на её психику? Или причина в чём-то другом? Возможно, расставание с Виктором оказалось куда болезненнее, чем она себе признавала. Эта мысль казалась пугающе правдоподобной. Вика пыталась убедить себя, что дело не в чувствах, не в личной драме — это всё Тобиас. Мужчина, пьющий, жестокий, избивающий жену и ребёнка… Самое яркое и страшное воспоминание её детства. Оно вполне могло стать спусковым крючком.

Могло… Но Вика не умела лгать себе. Именно поэтому она и страдала. Перебирала в памяти прошлое, анализировала каждый эпизод — и всё равно не могла прийти к ясному выводу.

После приступа Тобиас повёл себя неожиданно тактично: не задавал лишних вопросов, почти сразу ушёл, оставив её наедине с собой. Вика ценила это. Она знала, что главное — успокоиться, прийти в себя. Ей удалось это только спустя час, и больше они не вспоминали этот эпизод.

Время до весны пролетело незаметно, Вика, казалось, не жила, а существовала. Она убирала дом, готовила еду, помогала Северусу с уроками, училась магии, пыталась наладить отношения с Тобиасом. Всё, кроме последнего, получалось довольно неплохо. С последним же возникали некоторые неудобства, Тобиас стал избегать женщину и общался с ней с несвойственной ему нежностью и осторожностью, но вот оставаться наедине откровенно опасался, благодаря чему сблизился с Северусом, у них появились общие темы для разговоров. Тоби даже откопал на чердаке шахматную доску и учил мальчика в них играть. Вика, наблюдавшая за ними, ничего не понимала, а у Северуса вполне неплохо получалось. Порой хотелось психануть и затащить Тоби в постель, чтобы доказать себе, что она не слабая, что она всё может. Но в последний момент что-то её останавливало: то Тоби сбегал по своим делам, то приходил Северус, то она впадала в ступор и после простого поцелуя была неспособна на какие-то движения.

Жизнь вроде и наладилась. Дом был чист и не пугал своим видом, Тоби практически не пил, Северус всерьёз увлёкся секцией по дзюдо и решительно был настроен догнать Джорджа, который занимался на два года дольше. Как поняла Вика, проблемы в школе у мальчика всё-таки были, он пару раз приходил с фингалом под глазом. На вопросы от Вики отнекивался, но движения оттачивал тщательно. Мальчик вообще был перфекционист и всё старался делать идеально, и пока у него это не получалось, он методично повторял одно и тоже. Правда, всё это происходило будто бы фоном и не могло отвлечь Вику от состояния самокопания и апатии. Вика ждала и в то же время боялась события, которое сможет вывести её из этого состояния.

Утром первого марта, будто в ответ на её мысли в дом влетела белая сова с привязанной к лапке запиской. Сова в первый момент напугала, а потом безумно понравилась девушке своей красотой и необыкновенными голубыми глазами.

Угостить её было нечем, так что улететь ей пришлось голодной. Записка была немногословна: «Я наконец-то смогу вырваться из Менора. Встречаемся в ресторане «Орхидея» 03.03.1967 в 12:00. Есть важная информация, отказ не принимается. Лу я уже позвала. Калиста Малфой».

Первой реакцией на эту записку был шок, ей показалось, что эта Калиста немного офигела. Что значит — отказ не принимается? А если у неё планы? Планов, правда, не было, но, тем не менее, невозможность отказаться раздражала. Первой реакцией было послать эту барышню куда подальше и не идти, а то — «я могу вырваться и теперь все пляшите под мою дудку», да и судя по письмам, женщины были подругами, вдруг бы заподозрили, что она никакая не Эйлин. Мало ли что они захотят сделать с неучтëнным поселенцем в тело их подруги, рисковать в любом случае не хотелось. Потом, немного подумав, ей всё-таки стало интересно: во-первых, как выглядит мама Люциуса Малфоя; во-вторых, что же её связывает с Эйлин; в-третьих, кто такая загадочная Лу, письма от неё тоже были, но она ни разу не писала в них свою фамилию. Имя мужа Игнатиус мелькало, имя дочери Агнес тоже, но вот фамилию она не написала ни разу, подписываясь незамысловато просто — Лу. Письма женщины друг другу писали довольно подробные, но для Вики малоинтересные: женщины жаловались на мужей, хвалили детей, короче, всё как у всех. Калиста много писала о муже и жаловалась, что порой чувствует себя принцессой, запертой в башне, которую охраняет злой дракон, ей тяжелее всех было покинуть Менор и вырваться на посиделки с подругами, и именно она чаще всего выбирала время и место. Потом пришло озарение: а куда, собственно, идти? За время пребывания в этом теле Вика хорошо изучила только свой район: как добраться до рынка или магазина, до школы Северуса, до дома Лекси. Но вот в центре, который, судя по разговору с новой подругой, находился не так уж и близко, так ни разу не была. В этот момент Вике особенно не хватало Гугла и телефона с GPS-навигатором, чтобы написал название ресторана и пошёл, куда послали. А тут…

Можно было бы, конечно, воспользоваться магией, но из знакомых ей по фильмам способов перемещения ей не подходил ни один. Первым делом она, конечно, подумала про аппарацию: подумал о месте, взмахнул — и бах, ты уже у ресторана; но, во-первых, судя по книгам, там надо было точно представлять, куда перемещаться, а во-вторых, заклинания у неё получались всё ещё через раз, а расщепиться ой как не хотелось. Вторым вариантом был портал или камин, но ни первого, ни второго у неё, к сожалению, не наблюдалось, да и вряд ли камин смог бы привести её в магловский ресторан. Третий вариант с «Ночным рыцарем» тоже был отметëн по этой же причине. Первым делом Вика хотела спросить у Тобиаса, но тот снова её демонстративно не замечал, так что пришлось идти на поклон к Лекси. Та быстро показала ей автобусную остановку, рассказала, какой автобус останавливался почти под этим рестораном.

Лекси не обманула, и действительно, от остановки была видна яркая вывеска довольно пафосного заведения. Вике в своём самом нарядном чёрном платье Эйлин было даже неловко туда заходить. Ресторан, несмотря на пафос, был довольно уютный, и каждый столик был ограждëн от соседа небольшими перегородками. Официант даже виду не подал, что его смутил небогатый наряд женщины, и быстро проводил к месту, за которым её уже ждали. За столом сидела красивая женщина с аристократическими чертами лица и с ярко-голубыми глазами. На вид женщине было лет тридцать, но было видно, что она следит за собой, благодаря чему и выглядит столь эффектно.

— Привет, Ли, — радостно воскликнула брюнетка, как только увидела подругу.

— Привет, — неуверенно ответила Вика, не до конца понимая, кто это. Ведь она должна была встретиться с двумя девушками, Калистой и Лу. На Малфой эта девушка, конечно, мало смахивала, но ведь не факт, что их мужчины всегда женились на блондинках. А эта дама была весьма красива и, судя по всему, великолепно воспитана, так что вполне могла составить пару любому.

— Садись, как твои дела? Может, сразу что-то закажем, а то Калиста, как всегда, опаздывает, — с улыбкой предложила женщина, развеивая все сомнения Вики по поводу её имени.

— Хорошо, а у тебя? — более уверенно ответила Вика, рассматривая женщину и пытаясь определить, на кого из киношных персонажей она похожа. Великолепная осанка, снисходительная улыбка, чёрные кудри, уложенные в аккуратную прическу — чем-то она напомнила девушке Белатриссу Блэк, ну, по крайней мере, на актрису, которая играла её роль, она была похожа.

— Всё как всегда: Игнатиус постоянно выясняет отношения с братом, а Агнес не хочет учиться, читать и варить зелья. Всё, что ей нравится — это танцы и рисование, а магия, кажется, её вообще не интересует.

— Сочувствую, у меня Северуса, наоборот, от книжек не оторвать, — с улыбкой сказала Вика, мальчиком она гордилась. — А колдовать у него порой получается лучше, чем у меня.

— Ты доверила такому маленькому ребëнку палочку? — с удивлением спросила Лу. Но Вика ответить не успела: к их столику лёгкой, буквально кошачьей походкой, подошла невероятно красивая девушка с очень необычной внешностью. Она, казалось, была полностью белая: бледная, полупрозрачная кожа, светлые голубо-серые глаза и белоснежные, как первый снег, волосы. Она напоминала фарфоровую куклу, такая же красивая и холодная.

— Привет. Простите девочки, я старалась прийти вовремя, но у Абраксаса отменилась утренняя встреча, и не сразу получилось уйти, — поздоровалась с ними эта девушка. Вика в первый раз видела альбиноса в реальной жизни, и оторвать любопытствующий взгляд от девушки было довольно сложно.

— Если честно, мы тебя вовремя и не ждали, — с улыбкой сказала Лу.

— Лукреция, не начинай. То, что тебя муж отпускает на все четыре стороны, не значит, что так делают все. Хотя Абраксас в последнее время как с цепи сорвался, следит за всеми моими действиями: куда хожу, с кем общаюсь, — закатила глаза беловолосая.

— И как он это объясняет? — с любопытством спросила Вика.

— Ой, да как всегда: он заботится о моём здоровье. Вы же знаете, мне запрещены лишние переживания, и с каждым годом здоровье становится всё слабее и слабее. Вот он и переживает, вдруг кто-то меня расстроит или выведет из себя. Последний раз меня в Мунго еле откачали, вот он и волнуется. С одной стороны, я его понимаю, а с другой — я ещё жива и хочу жить, общаться с людьми, а не просто сидеть в Меноре, — грустно сказала Калиста.

— Кстати Ли, как твоё зелье? Ты вроде хотела что-то придумать, чтобы помочь Калисте?

— Я в процессе, — скромно потупилась Вика, знать бы ещё, что за зелье. Хотя она, вроде, обнаружила какую-то тетрадь с разными рецептами, но она, откровенно говоря, не особо вчитывалась в них.

— Эйлин у нас, конечно, гений, но вы же знаете, шансов мало. Давайте не будем об этом, — грустно произнесла Калиста, а потом, улыбнувшись, решила перевести тему. — Знаете кого мы встретили, отдыхая во Франции?

— Кого?

— Нашего Томми.

— И что? — не поняла Эйлин.

— И то. Абраксас же учился на три курса старше и не знает Томми так, как его знаем мы, и хочет ввести его, как политическую фигуру в противовес Дамблдору. У него какой-то суперсекретный план.

— И что нам это дает? Твой Малфой всегда был тем ещё прохиндеем, — со скепсисом спросила Лукреция.

— А то, что это не совсем наш Том. Он всегда был странный, а сейчас он на себя не похож. От него веет какой-то потусторонней сущностью, причём явно плохой. И я чувствую от него беду. Он может стать погибелью для магического мира, — путанно стала объяснять Калиста. Лукреция задумалась, а Вике стало страшно, неужели «наш Томми» и Том Реддл — это один и тот же человек? Теперь понятно, почему Люциус был его правой рукой, почему он жил в их доме и так и не убил хозяев. Скорее всего, Абраксас взял с него какую-то хитрую клятву, тем самым привязав к своей семье и подставив сына и внука. Странно, что Калиста почувствовала и крестражи, и будущее, которое готовил для всех, если верить книгам, Том. Но зачем Малфой это всё организовал и зачем ему понадобился Реддл? От чего он хотел отвлечь внимание Дамблдора? И почему до времён Гарри Поттера никто из старшего поколения не дожил?

— Плохо, значит ребёнка в Хогвартс лучше не отправлять? — сразу спросила главное Лукреция.

— Ну, как тебе сказать, убедишь супруга — не отправляй.

— Игнатиус не сильно против, особенно после того, как Молли связалась с этим предателем крови. Он готов отправить Агнес даже в Дурмстранг или Колдовстворец. Тем более, у девочки начинает просыпаться родовой дар, и ей будет безумно сложно в Хогвартсе.

— А что за дар? Наш, рода Прюэтт, или вообще кровь Блэков решила взыграть?

— Не дай Мерлин. Наш родовой дар Селвинов, как у тебя и моей матери, дар истинного провидца. Она ещё год назад, когда мы решили провести Молли в Хогвартс, увидела рыжего Уизли и сказала, что это её будущий муж. Молли, конечно, начала возмущаться, она — и предатель крови, такое нарочно не придумаешь. А тут вернулась на Рождество сама не своя, только об Артуре Уизли и разговоры. Какой он умный, красивый, талантливый. Валериус, конечно, заключил помолвку с Лестрейнджами, но Агнес уверена, что Молли сбежит из-под венца, и я, что самое ужасное, склонна с ней согласиться.

— Ужас, что её могло в нем привлечь? Видела я этого мальчика, когда в школу Люциуса провожала, ничего особо из себя не представляет: полненький, зажатый, постоянно глаза прячет.

— Не знаю, я его не видела. Но до этого года Молли вела себя совсем иначе. Я с ней поговорила, так у меня полное впечатление, что девочка под чарами. Хотя они никак не обнаружились: как вы понимаете, проверили её все и не по одному разу. И тут возникают вопросы, как так получилось и главное — кому и зачем это нужно?

— Дамблдор?

— И зачем ему помогать Уизли? — растерянно спросила Вика

— Ходили слухи, что это его родственник, внучатый племянник. Мол, у его матери была сестра, которая вышла замуж за Уизли, и Артур — её внук. Но эта информация из непроверенных источников.

— И откуда ты всё знаешь? — с восхищением спросила Лукреция.

— У моего мужа на каждого более или менее известного члена общества досье есть. Он же великолепный политик и должен знать, как и чем на кого давить.

— И что у него на Дамблдора? — с интересом спросила Вика, решив проверить теории Дашки о том, какой он гениальный манипулятор.

— На самом деле, интересного не так уж и много. У него была какая-то мутная история с его сестрой, то ли он её убил, то ли его брат, то ли его любовник Геллерт Гриндевальд. Никто точно ничего не знает, свидетелей нет, все, кто мог что-то видеть или слышать, ничего не помнят или безвременно почили.

— Думаешь, он что-то скрывает?

— На самом деле, я не знаю, я в политику не лезу. Единственное, что я просила у Люциуса — держаться от него подальше и не влезать в сомнительные интриги. Все, на кого так или иначе обращал внимание наш Светлейший, плохо кончали. Люциус, конечно, умный мальчик, и он находится под фамильной защитой, но всё равно, лишняя осторожность не повредит, — добавила Калиста. Судя по всему, за фразой «все, на кого обращал внимание» скрывалось многое. По большому счёту, Вика не знала, как дела обстоят в этом мире, но если верить тому, что писала Роулинг, то девушка не так уж и не права. Особое внимание Дамблдор оказывал Мародëрам, и до старости из них не дожил никто. Мальчик-который-выжил провёл детство с родственниками, которые его не особо любили, и должен был умереть в семнадцать. Северусу Снейпу была уготована роль шпиона и ранняя смерть. Интересно было, с чем связаны эти слова сейчас, если все эти события еще не произошли. Пока Вика раздумывала о внимании великого мага, Калиста уже закончила свою речь расстроенным тоном. — Вы не представляете, как он сократил учебную программу, нет половины из того, что было у нас. Это так странно, вот зачем ему это нужно? Как-то всё подозрительно.

— Он более подозрительный, чем Том? — с недоверием спросила Вика, пытаясь понять, кто же всё-таки в этой истории гад.

— На самом деле, не знаю. Проблема в том, что Дамблдора подозревает в своей игре каждый слизеринец и половина выпускников Равенкло, а в Томе подвоха даже мой муж не почуял, а интуиция у него великолепная. Я ему, конечно, сказала о своих предчувствиях, но он решил, что у меня паранойя разыгралась. Дар постоянно сбоит из-за болезни. А я точно знаю, что это не она, я ведь всегда была чувствительна к магии, и то, что Том — не совсем человек, я могу с уверенностью сказать.

— А переубедить мужа не делать ставку на Тома ты не можешь?

— Нет, если Абраксас что-то решил, то всё, его ты его не переубедишь. А у него в голове уже сформировалась великолепная многоходовка, как вернуть старым семьям былое величие и поставить всех грязнокровок на место.

— Плохо.

— Не то слово, поэтому, девочки, сейчас надо быть осторожными. И Ли, хватит маяться дурью и показывать характер. Грядут неспокойные времена, и поддержка семьи тебе будет не лишней. Твой отец должен знать правду. А твой сын должен стать настоящим Принцем. Поиграла в самостоятельность и хватит, — решительно заявила Калиста. На самом деле, Вика бы и рада сказать всем правду и облегчить себе жизнь. Но проблема в том, что она её не знала, так что приходилось иметь дело с тем, что есть.

— Ну, я не знаю, — попробовала прощупать почву Вика. — А что это даст?

— Эх, наша песня хороша — начинай сначала, — со вздохом сказала Калиста.

— Эйлин, хватит играть в игры. Если Калиста говорит, что пора, значит пора. Том и во время учёбы был нестабилен, он был слишком умный, слишком сильный. Во всём слишком, и если он объединится с Абраксасом, он будет непобедим. Насколько я не люблю Малфоя и считаю, что Калисте могли бы найти мужа получше, но даже я признаю, что он великолепный стратег и махинатор. А если будет война, первыми будут страдать самые слабые.

— Почему я самая слабая? — попробовала возмутиться Вика.

— Да потому, что ты живёшь в маггловском Лондоне с сильным магическим полем. Маглорожденных будут искать прежде всего там. А если Том в пятнадцать был способен на убийство, то на что он способен сейчас? Или ты думаешь, он будет разбираться, что ты чистокровная, а твой сын полукровка?

— Я думаю, Северуса он убьёт первым, он никогда не любил конкуренцию, — поделилась собственными выводами Калиста. — А мальчик, судя по твоим рассказам, довольно умный. При должном воспитании и обучении он может вырасти сильнее Тома. Я его видела совсем маленьким, но и тогда его потенциал был довольно впечатляющим, а Томми его уже изрядно растерял. Он — это не совсем он.

— Я подумаю.

— Подумай, — серьёзно сказала Калиста, а потом решила сменить тему, обратившись к Лукреции. — Кстати, мой супруг начинает искать Люциусу невесту, и решительно настроен породниться с Блэками. Посоветуешь кого-то из сестер? А то у меня с Вальбургой и Друэллой очень натянутые отношения.

— Хм, — задумалась Лукреция, — Беллатриса — красивая, яркая, сильная, но девочка истинная Блэк. Ей великолепно удаются боевые заклинания, она чувствует магические потоки, но уж слишком неуравновешена и избалована. Андромеда похожа на старшую сестру внешне, но абсолютно другая внутри. Если Беллу можно сравнить с вулканом, не предсказуемым и убийственным, то Меда — айсберг, она показывает только то, что хотят окружающие, о чём она думает, не знает никто. Девочка обожает книжки и постоянно что-то читает. Для меня она закрытая книга, и я мало что могу о ней сказать. Нарцисса, их младшенькая, неплохо ладит с моей Агнес, поэтому она часто приходит к нам в гости, и о ней я могу рассказать больше всего. Она спокойная, умная девочка, в кругу семьи ведёт себя, как Андромеда, но вот у нас раскрывается совсем иначе, она может быть искренняя с теми, кому доверяет. Она добрая, всегда поможет тем, кто нуждается в помощи, девочки уже к нам половину бездомных животных перетаскали, и хочу заметить, что заботятся о них довольно ответственно. Агнес моя бы уже всё забросила, но Нарси не даёт, говорит: «Мы в ответе за тех кого приручили». А ещё она безумно преданный друг, ни разу мне Агнес не выдала. У неё не такая яркая внешность, как у старших сестёр, но мне кажется, вырастет она настоящей красоткой. С родителями и сёстрами не особо близка, те считают её самой слабой магически, но я, на самом деле, разницы особо не вижу, она просто зачем-то скрывает свою силу. Если выбирать из них троих, то я бы однозначно посоветовала Нарциссу. Она сможет стать верной женой и хорошей подругой, плюс, никогда не будет стараться затмить супруга, чем постоянно будут заниматься её старшие сестры.

— Интересная мысль, спасибо. А то Абраксас настаивал на Андромеде, Люциус отмалчивался, а я девочек совсем не знаю, не хотелось пускать всё на самотек. Значит, постараюсь убедить мужчин, что следующей хозяйкой Менора должна стать именно Нарцисса, — задумчиво сказала Калиста.

— Рада была помочь, — с улыбкой сказала Лу.

— Ой, девочки, время, уже почти два часа прошло. Если я не вернусь в Менор, меня будут искать. А вы знаете, он никогда не любил вас и считал плохой компанией. Пусть мы и кузины, но для него это не повод, — защебетала Калиста и стала подыматься. Вике показалось, что за время разговора она ещё сильнее побледнела.

— Иди, бедолага, — попрощалась Лукреция.

— Всё, девочки, пока, я побежала. Лу, увидимся на приёме у Гойлов. Ли, подумай о том, что я тебе сказала. Я тебя люблю и не хочу, чтобы ты или Северус пострадали, — на прощание сказала Калиста.

— Муж у неё, конечно мудак, но зато она за ним, как за каменной стеной, — то ли со злостью, то ли с завистью сказала Лукреция.

— Но держит он её в ежовых рукавицах.

— Не без этого, но с ней по-другому нельзя. Она слишком не подходит для этого мира, слишком много знает, понимает, видит, наверно, поэтому она и умирает, — последнюю фразу Лукреция буквально прошептала, но Вика её услышала.

— Что? Почему? Вроде, выглядела она неплохо, — с недоумением спросила Вика

— Чары гламура творят чудеса. Хотя ты никогда в таких вещах не разбиралась. А я чувствую, как ей плохо.

— Но почему?

— Эйлин, ты какая-то странная. Это мой дар. Помимо того, что мы кузины, мы все получили родовые дары Селвинов: ты читаешь мысли, я читаю эмоции, а Калиста знает будущее.

— Да я недавно ударилась головой и не всё помню, — попробовала оправдаться Вика и чётко осознала: ей пора, а то она скажет что-то лишнее, что-то, что поможет вычислить, что она вовсе не Эйлин.

— Опять Тобиас? Эйлин, послушайся Калисту и иди на поклон к отцу. Он поорет, поорет и простит.

— Я подумаю, но мне уже тоже пора. Северус из школы уже должен прийти.

— Ну иди, но как только зелье будет готово — напиши, я передам его Калисте, так будет проще.

— Хорошо, — сказала Вика.

Мысли путались. С одной стороны, встреча с девушками многое прояснила, с другой, наоборот, всё запутала. Девушки ей безумно понравились, хоть и были абсолютно разными. Вика никогда не имела близких подруг, но всегда представляла их именно такими — непохожими, но дополняющими друг друга. Было безумно интересно, почему Эйлин покинула магический мир и почему при этом подруги её не осуждали, а ждали её возвращения. Домой Вика пришла в растерянности, а на пороге сидел, на удивление, довольный Северус, у которого под глазом наливался огромный фингал. В этот раз Вика не собиралась спускать ему драку и решительно подошла к мальчику с намерением выяснить, что всё-таки произошло.