Назад с целью: навеки вечные (гет)

Гарри проснулся под звуки летнего дождя, стучащего по окну мансардной комнаты Рона, и ощущение губ Джинни на лбу. Ещё не полностью очнувшись, он с наслаждением потянулся и решил, что это особенно приятный сон. Он чувствовал, как она тихо вздохнула в ответ.

— Проснись, соня, — прошептала она.

Он резко поднялся, стукнувшись лбом о её голову.

— Ой! Что... Джинни!

Широко раскрыв глаза, Гарри бросил взгляд на клетку с Коростой (он же Питер Петтигрю, он же анимаг Хвост). Крыс казался спящим, но кто знает, как часто предатель притворялся спящим, чтобы подслушать? Не решаясь говорить, Гарри просто уставился на неё.

— Всё в порядке, Гарри, — сказал Рон с соседней кровати. Он сидел, скрестив ноги, и выглядел полностью проснувшимся.

— Я дала ему сонное зелье, которое папа приготовил для мамы после той ночи, когда вы с близнецами вернулись на машине, — объяснила Джинни с самодовольной улыбкой. Она злобно посмотрела на крысу. — Ему ещё повезло, что я не подлила напиток живой смерти.

Гарри плюхнулся обратно на раскладушку, его всё ещё немного трясло от прилива адреналина.

— Прости, — прикрыл глаза рукой. — Я знаю, что ты нас не выдашь, просто был удивлён. — Он посмотрел на неё. — Не хочешь начать сначала и разбудить меня снова? — Джинни рассмеялась и чмокнула его в щёку.

— Сначала я хочу услышать, приходил ли Добби? — спросила она.

Гарри кивнул, ухмыляясь.

— Ещё бы. Он предупредил меня о «грядущих ужасах», а потом развлёкся с Дурслями. Жаль, в прошлый раз я не оценил это по достоинству. И ещё больше жаль, что у меня не было фотоаппарата, чтобы навсегда запечатлеть выражения лиц дяди Вернона и тёти Петуньи, когда торт шлёпнулся на жену клиента.

Все трое рассмеялись. Джинни устроилась рядом с ним поверх одеяла, а он запустил пальцы в её волосы, нежно перебирая пряди. Гарри был в прекрасном настроении. Этим летом у них была небольшая передышка перед возвращением в школу и схваткой с крестражем. Он намеревался насладиться этим сполна. Его столкновение с Волдемортом стало достоянием общественности, и Дамблдор заверил его после прощального пира, что подозрения среди преподавателей (о которых Гарри даже не догадывался) развеялись. Профессор МакГонагалл, по словам директора, была особенно горда, хотя сам Гарри не заметил в её поведении изменений. Гриффиндор выиграл Кубок школы, а самое главное — миссис Уизли встретила его с той же теплотой, что и в прошлый раз, когда он прибыл в Нору четыре дня назад.

— Кажется, мама полностью отбросила свои опасения, — сообщил Рон, словно прочитав его мысли. — Когда я только вернулся, она чуть не свела меня с ума, засыпая вопросами и кудахтая, как наседка. — Рон выглядел очень довольным.

— И она очень переживала за тебя, когда узнала, что произошло, — добавила Джинни, похлопав его по колену. Она задумалась: — А мне интересно, как Невилл ввязался в эту историю.

Гарри рассказал.

— В общем, мы взяли его с собой; я не мог отказать, да и не хотел, — закончил он. — Он помог: опознал дьявольские силки раньше, чем успела бы Гермиона.

— Молодец, Невилл! — воскликнула Джинни.

— Ты знала, что он провёл весь первый семестр и большую часть второго (до истории с драконом) в оранжереях у профессора Стебль? — спросил Гарри. — Вы с ним были ближе, он рассказывал об этом?

— Нет, но меня это не удивляет, — ответила Джинни. — Думаю, у него почти не было друзей до Армии Дамблдора.

Во время заточения у Дурслей Гарри подумывал возродить АД в предстоящем году. В конце концов, профессор Локхарт был так же бесполезен, как Амбридж, а опыт Гарри с Волдемортом мог объяснить то, что со стороны выглядело бы как паранойя. Но он почти сразу отверг эту идею. Его и так ждали мутные воды, когда все решат, что он наследник Слизерина. Не хотелось усугублять ситуацию созданием армии.

— Ну, это скоро изменится, — сказал Рон. — Мы познакомим его с Луной. Объясни ещё раз, как она узнала?

Джинни открыла рот, но Гарри опередил её. Мысли о подозрениях напомнили ему кое-что.

— Погодите, я чуть не забыл.

Он наклонился, стараясь не сбросить Джинни, и порылся в открытом сундуке рядом с собой, пока не нашёл старый выпуск «Ежедневного пророка».

— Дамблдор дал мне это, — объяснил Гарри. — Та самая статья, о которой говорили нам директор со Снейпа, да и ваша мама.

— И ты молчал! — обвинил Рон.

— Забыл, — честно признался Гарри. — Правда забыл, с драконом, философским камнем и всем прочим.

— Интересно, что ещё ты забыл, — пробормотал Рон.

Гарри почувствовал прилив вины, но подавил его. Рон с Джинни, склонившиеся над пожелтевшим пергаментом, ничего не заметили.

Джинни дочитала первой, её лицо пылало от гнева.

— Хочу проклясть того, кто это написал, — сквозь зубы процедила она. — Он или она написали это, когда тебе было всего семь!

— Почти восемь, — поправил Рон, постучав по дате на обложке. — Тридцатое июля.

— Неужели это имеет значение, Рон? — спросила Джинни. — Это хуже, чем я ожидала. Неудивительно, что мама заподозрила тебя, если читала эту чушь! А сколько ещё людей прочитали и приняли близко к сердцу? Если мама так отреагировала, а ты знаешь, какая она добрая, то можно быть уверенным: некоторые уже готовятся к тому дню, когда ты станешь новым Тёмным Лордом.

Гарри посчитал её реакцию чрезмерной и уже собирался сказать об этом, когда заговорил Рон:

— Она права, Гарри. Я не знаю, кто это написал, но он явно не на нашей стороне.

— Дамблдор не думает, что это Пожиратель смерти, — сказал Гарри. Затем он вспомнил слова Сириуса в гостиной Гриффиндора о том, что добро и зло не обязательно делятся на Пожирателей смерти и всех остальных. Он говорил о... — Амбридж. Может, это она?

Рон и Джинни выглядели ошеломлёнными, затем задумались.

— Думаю, это хорошая догадка, — медленно сказал Рон. — Я бы поставил на неё.

— Я тоже, — согласилась Джинни. — Это имеет смысл.

— Ты же знаешь, она сделает всё, чтобы дискредитировать тебя, — добавил Рон.

— Но она ещё не встречала меня... может, пытается заранее подготовить почву? — предположил Гарри. — Она уже видит во мне угрозу своему драгоценному Министерству?

— Министерство никогда не хотело верить, что Волдеморт вернётся. Папа говорил в прошлый раз, прямо перед отъездом на площадь Гриммо, что Фадж всегда говорил о нём как о мёртвом и отказывался слушать обратное, — сказала Джинни.

— Думаешь, он тоже в курсе? — спросил Рон.

— Нет, слишком тонко для него, — ответила Джинни. — Но, держу пари, он был рад, когда всё так хорошо вышло. Амбридж, наверное, сделала это, чтобы укрепить его позиции. Может, даже сказала ему потом, и поэтому он доверял — будет доверять, чёрт, я путаю времена — ей.

— Эй! — Рон, который развалился на кровати, резко сел. — Джинни, мы забыли рассказать ему про другую статью!

— Ещё одну? — устало спросил Гарри.

— Да, она вышла сразу после моего приезда, — Рон открыл ящик тумбочки, где в беспорядке лежали свитки пергамента и старые перья. — Она не... плохая. По сравнению с тем, что публиковали в прошлый раз, почти лестная.

Гарри взял предложенный номер «Пророка». Его глаза расширились, когда он увидел заголовок.

ГАРРИ ПОТТЕР ЯКОБЫ ВСТРЕТИЛСЯ С ТЕМ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ В ХОГВАРТСЕ

— «Якобы»?

— Читай дальше.

В заявлении, сделанном в прошлую пятницу вечером, Альбус Дамблдор, Верховный чародей Визенгамота, заявил, что Гарри Поттер утверждает, будто спас философский камень от попадания в руки Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Гарри Поттер встретился с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Вы-Знаете-Кто вселился в профессора Квиррелла, и, если бы не своевременная реакция Гарри, вновь обрёл бы жизнь.

Камень, ранее принадлежавший известному алхимику Николасу Фламелю до его уничтожения, находился под защитой Дамблдора после попытки кражи в Гринготтсе. Неоспоримо, что Гарри Поттер и трое его однокурсников (Дональд Уизли, Нед Лонгботтом и маглорождённая Гермиона Грейнджер) действительно столкнулись с тёмным волшебником, желавшим бессмертия и несметных богатств. Другие источники утверждают, что это был не Вы-Знаете-Кто (погибший десять лет назад), а профессор Квиррелл, преподававший магловедение в Хогвартсе.

Утверждение Гарри Поттера о встрече с Тем-Кого-Нельзя-Называть, несомненно, связано с тем, что он перенёс сильное магическое истощение, из-за чего несколько дней провёл в больничном крыле. Мадам Помфри, школьная медсестра, сказала:

— О да, мистер Поттер спал несколько дней после спасения философского камня от Того-Кого-Нельзя-Называть. Он был на волосок от смерти.

Хотя ходили слухи, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не побеждён (Альбус Дамблдор всегда говорил, что тот однажды вернётся), тем не менее, нет убедительных доказательств, что это правда. Восхитительно, что мистер Поттер, будучи первокурсником, сумел остановить взрослого волшебника (хотя в его случае, кажется, есть прецедент). Однако следует отметить, что перенапряжение и магическое истощение могли привести к убеждению, будто Квиррелл был одержим волшебником, который почти наверняка мёртв.

Сам Гарри Поттер не смог дать комментариев, так как проводит каникулы в неизвестном месте.

— Могло быть и хуже, — объективно заметил Гарри, дочитав. — Меня могли бы назвать лжецом, жаждущим внимания.

— Я тоже так подумал, — сказал Рон. — Рад, что ты не злишься. Меня только бесит, что они переврали моё имя. Фред и Джордж потом неделями называли меня «Дональдом».

— Я не злюсь, — удивился собственной искренности Гарри. — Не в этот раз. Думаю, если бы это вышло, когда мне действительно было одиннадцать, я бы разозлился. Но мы уже знаем, что они не поверят мне, когда он на самом деле вернётся.

Джинни протянула руку и переплела пальцы с его.

— В конце концов, им придётся поверить, — прошептала она.

— Знаю, — ответил он с лёгкой грустью в голосе.

* * *

Луна появилась на кухне Норы накануне их поездки в Косой переулок, словно оказалась там совершенно случайно. Гарри заметил её первым. Если она стучала, он не слышал, и ему пришлось наклониться под стол, чтобы скрыть улыбку. В детстве она выглядела почти так же, как и в старшие годы: длинные растрёпанные светлые волосы, выпуклые голубые глаза и явно чудаковатый вид. Разве что была немного меньше ростом.

Он толкнул Джинни, которая сидела рядом, сонно ковыряя завтрак. Та моргнула и посмотрела на него, и он кивнул в сторону Луны.

— Луна! — воскликнула Джинни, мгновенно проснувшись. Рон чуть не упал со стула. Мистер и миссис Уизли не удивились — видимо, такое уже случалось.

— Привет, Джинни, — сказала Луна. — Я рада тебя видеть. Не знала, захочешь ли ты меня видеть, раз твои братья приехали на каникулы.

— Не глупи, дорогая, — пожурила её миссис Уизли, уже хватая лишнюю тарелку и наполняя её яйцами, сосисками, беконом и тостами. — Мы всегда рады ещё одной девочке в доме. Особенно когда все мальчишки дома. — Она посмотрела на сыновей; четверо — это немало, даже без Билла и Чарли.

Рон и Гарри ухмылялись, а остальные пребывали в разной степени шока.

— Мам! Мы не одеты! — Гарри никогда не видел Джорджа Уизли смущённым. Его лицо пылало, а рот был приоткрыт. Гарри его понимал: они с Фредом ввалились на кухню пять минут назад в одних трусах.

— Так вам и надо, — указала на него миссис Уизли. — Тысячу раз говорила не спускаться в нижнем белье, но вы никогда не слушаете!

Луна наблюдала со спокойным интересом, как Фред и Джордж, красные как раки и не способные вымолвить ни слова, выскочили из кухни и помчались наверх. Рон и Перси громко рассмеялись, а Джинни прикрыла рот, стараясь скрыть хихиканье.

— Папа говорил, что у близнецов остались пятнышки от того, что они царапали друг друга ногтями, пока были в утробе. Похоже, он был прав.

— Думаю, это просто веснушки, дорогая. Боюсь, все мы, Уизли, ими наделены, — спокойно ответила миссис Уизли.

Рон захохотал.

— Джинни... ты была права... — Он вытер глаза и протянул руку. — Привет, Луна, я — Рон. А это Гарри.

— Я знаю, — Луна пожала его руку. — Джинни рассказывала мне о тебе. Ты младший из братьев, только закончил первый курс в Хогвартсе, и у тебя длинный нос.

— Э-э, спасибо, — сказал Рон.

Близнецы, вернувшиеся в куда более плотной одежде, чем того требовал тёплый летний день, всё ещё были настолько смущены тем, что Луна видела их без рубашек, что даже не попытались дразнить младшего брата.

Луна затем перевела взгляд на Гарри, медленно скользнув от его взъерошенных волос к шраму. Её глаза задержался на нём на несколько секунд.

— Как выглядит Тот-Кого-Нельзя-Называть? — спросила она после минуты молчаливого разглядывания.

Джинни и Рон фыркнули, и воцарилась мёртвая тишина. Гарри почувствовал себя неловко, осознав, что все присутствующие уставились на него в ожидании ответа.

— Ну... — он замялся, надеясь, что миссис Уизли спасёт его от необходимости отвечать. — Честно говоря, я не уверен, что действительно знаю, как он выглядит... — в его сознании всплыла змееподобная физиономия с красными глазами, посещавшая его кошмары как минимум раз в неделю. — Ведь он тогда был на затылке е Квиррелла. У него... нос был странной формы, как щёлочки.

— Значит, ты правда встретил его? — вступил Фред. — Когда Квиррелл пытался забрать философский камень? Сам-Знаешь-Кто был тем, что он прятал под тюрбаном?

— Молодой человек! — вспыхнула миссис Уизли. — Ты перешёл все границы!

Джордж вступился за брата:

— Ты же не возражала, когда Луна спрашивала!

— Луна — не мой сын!

Джордж и Фред ворчали, но разговор перешёл на более лёгкие темы. Луна провела с ними весь день. У них не было возможности поговорить с ней о путешествии во времени, но она ни словом, ни жестом не дала понять, что знает. Близнецы, оправившись от смущения и сняв один из свитеров, предложили сыграть в квиддич. В итоге провели несколько матчей: Фред, Рон и Луна против Джинни, Гарри и Джорджа. К тому времени, как стемнело, Джордж тридцать один раз сказал Гарри, что тому стоит попробоваться в команду факультета, а Фред — семнадцать (с растущим раздражением от того, что Гарри неизменно ловил яблоко, зачарованное мистером Уизли летать), что из него выйдет неплохой ловец.

— Мам, можно я провожу Луну? — спросила Джинни после ужина.

Миссис Уизли заколебалась:

— Не знаю, безопасно ли это, дорогая. Мы с отцом думали снова отправить её домой с помощью парной аппарации.

— Луна ходит сюда постоянно! — возразила Джинни.

— Не ночью, только по утрам, — ответил мистер Уизли.

Они с женой обменялись взглядами, из которых Гарри понял, что они не одобряют то, что столь юная девочка гуляет одна в любое время суток, но просто не могут этому помешать.

— А если мы с Гарри пойдём с ними? — предложил Рон со ртом набитым пирогом. — Тогда нас будет четверо.

— Мы тоже можем пойти, — сказал Фред, указывая на себя и Джорджа.

— Ни в коем случае, — отрезала миссис Уизли. Она нашла их последние почтовые заказы в комнате, пока они играли в квиддич, и отчитывала больше часа перед ужином. — Вам ещё повезло, что я разрешаю вам завтра пойти с нами в Косой переулок. Что думаешь, Артур? — спросила она мужа.

Гарри скрестил пальцы под столом.

— Не вижу вреда, — сказал мистер Уизли. — Путь безопасный, особенно вчетвером. А мы будем следить за часами.

— Возвращайтесь сразу, — приказала миссис Уизли. — Скажите мистеру Лавгуду, что вам нельзя задерживаться. Завтра встаём рано. И возьмите фонарь.

— Ура! — закричал Рон, как только они вышли из зоны слышимости, и победно взмахнул кулаком. Он обнял озадаченную Луну и закружил, пока Гарри и Джинни смеялись. — Луна, как ты узнала?

— Да, Луна, — сказал Гарри. — Я думал об этом с тех пор, как получил письмо Джинни.

— Не знаю, — пожала плечами Луна. — Джинни выглядит старше десяти...

— Мне уже одиннадцать, — сообщила Джинни.

— ...и вы двое тоже, — продолжила Луна, будто её не перебивали. — Это очевидно, — склонила голову. — Если вы старше, чем выглядите, значит, пришли из будущего.

— И всё так просто? — удивился Рон. — Ты видишь троих, выглядящих старше своего возраста, и сразу решаешь, что они из будущего? — Гарри понял, что он впечатлён.

— Папа многое об этом знает, и я читала его книги, — спокойно ответила она. — Вы знали, что заклинание и зелье, которые вы использовали, создал Мерлин? Он тоже путешествовал во времени. Папа считает, что он до сих пор среди нас. Мы просто не знаем, потому что он умеет маскироваться. «Будь добра к незнакомцам, вдруг это Мерлин», — говорит он.

— Как ты узнала про Слёзы Мерлина? Джинни рассказала? — спросил Гарри. Он шёл впереди, раздвигая ветки, чтобы девушки не задели их.

— Нет, об этом она тоже сама догадалась, — ответила Джинни.

— Это единственный способ, — сказала Луна. — Другие методы оставляют вас в том же теле.

— Знаешь, Луна, — серьёзно сказал Рон, — теперь я ценю тебя ещё больше. Начинаю подозревать, что некоторые твои странные идеи были правдой.

Луна развернулась и пошла задом наперёд, чтобы видеть его.

— Думаю, ты — Ланселот, — объявила она. — А Гарри — Артур, а Джинни — Гвиневра. Им обещали второй шанс, и, думаю, это вы.

— Дело в том, Луна, — сказал Гарри, — что это уже наш второй шанс.

— Разве Гвиневра не была влюблена и в Артура, и в Ланселота? — спросила Джинни. — Я не влюблюсь в Рона. Фу.

— Именно поэтому в этот раз всё получится, — улыбнулась Луна.

Позже, забираясь в постель, Гарри не мог отделаться от мысли, что сегодня был последний день каникул, несмотря на то, что до первого сентября оставалась ещё неделя. Завтра они отправятся в Косой переулок и вернутся домой с крестражем. Его мысли уже обращались к грядущей тьме — как в этом году, так и в далёком будущем, которое он изо всех сил пытался предотвратить. Визит Луны, казалось, разбудил воспоминания, дремавшие все эти месяцы, и теперь они нахлынули с новой силой.

* * *

Гарри в шоке смотрел на хрупкую фигурку Луны Лавгуд, которая, как он думал, уже больше года томилась в Азкабане. Ему пришлось вынести её из поместья Малфоев, пока Рон нёс бессознательную Гермиону. В подвале было темно, и масштабы её ран оставались неизвестными. Она говорила с ними: помогла найти гвоздь и сама перерезала верёвки. Но теперь при свете полной луны Гарри увидел, что Луна истекает кровью из сотни порезов. Он не понимал, как она ещё дышит.

— Билл! Флёр! — закричал он, выпуская руку Кричера. Рон уже унёс Гермиону, которую пытали Круциатусом, прежде чем Беллатриса бросила её без сознания в подвал.

Лицо Луны было настолько бледным, что казалось прозрачным. Невероятно, но она открыла глаза.

— Заклятие... мешало сбежать, — слабо прошептала она. — Делали так... каждую ночь... или неделю, не помню. Лечили... резали... лечили... резали... кровь не остановить.

Потребовалась секунда, чтобы её слова дошли до его уставшего сознания. Он чуть не уронил её.

— Луна... они делали это с тобой каждую ночь? И сделали так, чтобы при побеге ты истекла кровью... — Он не смог закончить.

— До смерти, — прошептала Луна.

— Нет, — резко сказал Гарри. — Нет, ты не умрёшь.

Даже он сам не верил в то, что говорил.

Но через час она умерла, лёжа на кровати в одной из гостевых комнат Билла и Флёр. Флёр ничего не могла поделать, она просто не знала средств, которые бы спасли. Молли, вызванная Патронусом, оказалась так же беспомощна. Если бы у Гарри оставалась хоть капля надежды, что целители Святого Мунго не выдадут их Волдеморту, он отвёз бы её туда, несмотря ни на что. В итоге всё, что они могли — это держать её руку и смотреть, как жизнь вытекает из нее, оставляя красные потеки на белых простынях.

* * *

Гарри вертел в пальцах маленькую монетку, которую зачаровал для связи с двумя другими. Протеевы чары оказались сложными, и потребовалось несколько попыток, прежде чем он сделал всё правильно, а затем ещё несколько, чтобы убедиться в совершенстве. Это были не те монеты, что они использовали для создания Армии Дамблдора под носом у Министерства. Те меняли дату и время. Эти работали иначе. Как только Джинни коснётся своей палочкой и прошепчет (конечно же) «навеки вечные», монеты Гарри и Рона завибрируют и станут неприятно горячими. Гарри подумывал добавить пронзительный свист, но осознал, что это уже отдавало паранойей. Когда Джинни закончит писать в дневник, она повторит слова, и монеты вернутся в обычное состояние.

Гарри не нравился этот план. Он говорил об этом много раз и каждый раз его осаживали. Именно портрет Дамблдора убедил его, что события должны развиваться так. Им нужен был меч. И после всего, что Гарри и этот Дамблдор пережили, уничтожая кольцо, он неохотно согласился. Но это не означало, что Гарри теперь запрещено ворчать по поводу принятого решения, как он и объяснил Рону тем утром. Прошлой ночью Гарри почти не спал, и Рон это заметил.

«Они оба недостаточно беспокоятся», — мрачно подумал Гарри.

— Шевелись, дружище, — голос Рона вывел его из раздумий. — Мама в ярости… Ты даже еще не собрался? — Он оглядел комнату, где вещи Гарри всё ещё валялись в беспорядке. — Чем ты занимался? Ты же пропустил завтрак, чтобы собраться!

— Это займёт пять секунд, — раздражённо сказал Гарри и доказал это, используя то же заклинание, что и Дора Люпин, когда Орден вызволял его из тюрьмы Дурслей.

— Ты мог сделать это и успеть на завтрак, — заметил Рон. Вместе они потащили сундук Гарри вниз.

— Отнесите это в машину, мальчики, — миссис Уизли стояла у двери, уперев руки в бока. — Мы уже опаздываем. Джиневра Молли Уизли, немедленно спускайся!

Гарри и Рон повиновались, и вскоре выяснилось, что в багажнике лежал только сундук Рона. Перси вышел, тяжело дыша и волоча свой. Рон и Гарри бросились ему на помощь. С благодарным вздохом Перси потер спину:

— Им лучше поторопиться, мама вне себя.

Прошло ещё полчаса, прежде чем они выехали на шоссе; близнецы взяли наконец всё, что забыли, а миссис Уизли не переставала ворчать на переднем сиденье:

— Я говорила вам собраться с вечера, очевидно, надо было проверить! — И Джинни: — Как ты умудрилась проспать в первый же школьный день?

— Прости, мам, — сказала Джинни.

Ее голос звучал устало, будто она спала не больше Гарри. Он уставился на её затылок. Нужно будет спросить, есть ли у неё сомнения. Если да, они могут остановить это прямо сейчас. Они найдут другой способ пропитать меч Гриффиндора ядом василиска.

Гарри продолжал размышлять об этом всю дорогу, и лишь когда они с Роном остались одни перед барьером на платформу девять и три четверти, он вышел из задумчивости.

Рон посмотрел на него.

— Думаешь, стоит пытаться?

— Да, — Гарри впервые за день улыбнулся. — Но не стоит врезаться в него на полном ходу, если ты об этом. — Он доказал это, прикоснувшись рукой. — Определённо твёрдый.

— Тогда пойдём к машине и подождём маму с папой, — предложил Рон.

Они поспешили через вокзал, минуя удивлённых магглов, вышли на улицу, где солнце после тенистого вокзала казалось особенно ярким.

— Есть разговор, — Рон произнёс это, когда они сложили сундуки в багажник и усадили Коросту и Хедвиг на заднее сиденье. — Муффлиато, — взмахнул палочкой. — Пока мама с папой не подошли. Тебе нужно перестать переживать.

— Да? А мне хотелось бы, чтобы ты хоть немного волновался! — тут же вырвалось у Гарри, и раздражение подступило к горлу. — Мы позволяем ей...

— Я знаю, что мы позволяем, — перебил Рон. — Помнишь про контроль? Разве не ты говорил мне это, когда я переживал за Гермиону и тролля?

— Это не то же самое.

— Нет, не то, — согласился Рон. — Думаешь, я не волнуюсь? Но я верю тебе, Гарри. Слушай, даже зная, чем всё закончится в прошлом году, то, что ты сделал, было чертовски рискованно. Всё, что мы задумали, рискованно. Но Джинни знает, что делает, и ты тоже. И поверь, Гарри, тебе стоит волноваться за себя.

— О чём ты? — растерянно спросил Гарри.

Рон коротко рассмеялся и взъерошил волосы.

— Приходится указывать на очевидное, Гарри. Сколько раз тебе ещё предстоит убегать от Волдеморта?

— Но это другое, это я...

Рон уставился на него.

— Ты рехнулся? Если ты думаешь, что Джинни не сходила с ума от волнения за тебя в прошлом году с той историей с философским камнем, то ты сумасшедший. Она любит тебя так же сильно, как и ты её. Разница в том, что она тебе доверяет.

Гарри облокотился на машину.

— Я доверяю ей, — тихо сказал он. — Но что, если я не успею? Что, если всё пойдёт наперекосяк?

Рон твёрдо покачал головой.

— Не пойдёт. Ты спас её, когда она была для тебя просто моей младшей сестрой. Ты скорее умрёшь, чем допустишь, чтобы с ней что-то случилось. Ты единственный, кто этого не понимает. Соберись.

Гарри обдумывал это, пытаясь найти контраргумент. Джинни прекрасно осознавала риски. Это она четыре месяца спорила об этом, и Гарри, благодаря убедительным доводам портрета, наконец согласился, что она права. Но сейчас в этот момент трудно было придерживаться этого решения. Он ненавидел саму мысль о том, чтобы подвергать её опасности. Однако постепенно до него дошло, что он ведёт себя ужасно покровительственно. Гарри нуждался в ней как в соратнице; несправедливо было бы запирать её в безопасном месте. Девушка, которую он любил, никогда бы не потерпела этого, и если он любил её, то должен был доверять. И ей, и себе.

— Ты прав, — неохотно признал он.

— Ну, наконец-то, Мерлиновы подштанники, — Рон глубоко выдохнул. — Тебе повезло, что ты согласился. Джинни планировала сегодня проклясть тебя, если бы ты не сдался. И без особой нежности.

— Спасибо, Рон, — и Гарри имел в виду не благодарность за спасение от боли.

— Без проблем, дружище, — легко ответил Рон. Он с тоской посмотрел на машину. — Ты уверен, что мы не можем повторить?

— Нет, — уныло сказал Гарри. — Нам нужно поговорить с Дамблдором и Снейпом до прибытия остальных учеников... — Как ни весело это было, угон летающей машины принёс бы больше проблем, чем они могли себе позволить.

— Что вы двое тут делаете?! — взвизгнула миссис Уизли.

Гарри обернулся к ней со вздохом.

Пока Рон объяснял ошеломлённым родителям про не пропустивший их барьер, Гарри, несмотря на более позитивный настрой последних минут, не мог отделаться от ощущения, что забыл что-то очень важное.

* * *

— Да, мы уверены, — твёрдо сказала Джинни. — Нам нужен меч Гриффиндора, — объяснила она. — Вы даже не представляете, как сильно.

— Если адское пламя можно использовать для уничтожения крестражей... — начал Снейп, но Рон перебил.

— Вы можете его контролировать? — спросил он. — Только профессор Дамблдор здесь способен вызывать и останавливать его по желанию.

— И даже это требует немалого мастерства, — кивнул Дамблдор. — Оно уничтожит крестражи, но если им придётся действовать в одиночку, например, при взломе Гринготтса, то понадобится меч. Выпускать адское пламя чрезвычайно опасно; да, Северус, даже для меня.

— Я бы не выпустил адское пламя, даже если бы мне заплатили миллион галлеонов, — заявил Рон. — Мы видели слишком много разрушений, которые оно приносит. Даже в руках союзников.

Все взгляды обратились к дневнику, который Джинни держала в руке.

— Вы выглядите недовольным, Поттер, — заметил Снейп.

— Я и есть недовольный, — тихо сказал Гарри, но, встретившись взглядом с Джинни, добавил: — Но нам отчаянно нужен этот меч. Не только для чаши. Я думаю о змее Нагайне. И это единственный верный способ заполучить меч, который я знаю.

— Вы говорили, что Невилл Лонгботтом, как бы мне ни не хотелось в это верить, тоже добыл меч после того, как вы считали его потерянным у гоблинов, — указал Снейп.

— Да, — согласился Гарри. — Но, думаю, меч появляется только в смертельной опасности. Нужно очень сильно в нём нуждаться. Вы только что видели: мы все надевали Шляпу и просили о помощи. Никакого меча никто из нас не получил.

Губы Снейпа искривились, и он бросил злобный взгляд на злополучный предмет. Все знали, что бы ни сказала Шляпа, когда он надел её, это сильно его разозлило.

— Следовало ожидать, что Годрик Гриффиндор обладал отвратительным чувством юмора.

— Если быть совершенно честным, Северус, — сказал Дамблдор с искрящимися глазами, — я не думаю, что Гриффиндор наложил чары просто чтобы досадить нам.

— Как бы там ни было, Слизерин никогда не потребовал бы подобного от своих последователей, — сказал Снейп.

— Нет, — медленно проговорил Рон, словно объясняя ребёнку. — Он просто оставил в школе василиска, надеясь избавиться от всех магглорождённых.

— Продолжайте в таком тоне, Уизли, и получите месяц настоящих отработок, — пригрозил Снейп. — Хотя ваша мысль не лишена смысла, — неохотно добавил он.

— Профессор, — после долгой паузы вступила Джинни. — Проверите мои щиты обфускоменции? Рон научил меня, и я тренировалась всё лето, но не уверена, что всё делаю правильно.

Снейп согласился. Дамблдор, Гарри и Рон внимательно наблюдали, как они с Джинни смотрят друг другу в глаза.

— Неплохая попытка, — наконец сказал Снейп. — Но, как знают Поттер и Уизли, настоящий щит обфускоменции — это полная спираль. Ваши истинные воспоминания и то, что вы хотите скрыть, всё ещё достижимы. Продолжайте работать, и я... — он на мгновение задумался. — Я буду проверять это каждую пятницу во время занятий по зельям. Если решу, что вам нужно больше помощи, уверен, смогу устроить отработку.

Джинни скривилась.

— Я буду тренироваться каждую ночь. У меня нет времени на отработки.