Приключения находят их сами (гет)

Запах крови, холодный и металлический, ударил в нос, когда Дима медленно расстегнул куртку. Вика затаила дыхание. Под промокшей тканью скрывалась не просто рана, а что-то гораздо более ужасное. На его левом плече, чуть ниже ключицы, сияла глубокая рваная рана, из которой медленно, но неумолимо сочилась кровь. Одежда прилипла к коже, и Вика с трудом сдержала крик. Рана выглядела так, будто Диму не просто ранили, а рвали. Края были неровными, мясо кое-где виднелось, а вокруг образовался багровый, уже слегка запекшийся ореол.

— О, Боже… — прошептала Вика, её голос был едва слышен. Она прижалась к Диме, пытаясь рассмотреть повреждение в слабом свете фонарей и луны. Ей стало не по себе, но она заставила себя не отводить взгляд. Это было не просто "ничего страшного". Это было очень серьёзно.

Дима не двигался, его взгляд был по-прежнему устремлён вдаль, на огни города. Лишь лёгкая дрожь, пробегающая по его телу, выдавала ту адскую боль, которую он испытывал. Он продолжал молчать, как будто его вовсе не существовало, лишь изредка его дыхание становилось чуть более прерывистым.

Вика судорожно соображала. Ей нужно было остановить кровь, хотя бы на время. Она огляделась по сторонам в поисках хоть чего-то, что могло бы послужить перевязочным материалом. Вокруг лежали лишь пустые бутылки и окурки. Ничего. Абсолютно ничего.

— Мне… мне нужна аптечка, — сказала она, обращаясь скорее к самой себе, чем к Диме. — Или хотя бы чистая ткань.

Она сняла свою куртку, но та была слишком лёгкой и не могла впитать столько крови. Затем её взгляд упал на шарф, который она забыла снять. Он был чистым, плотным, из мягкой шерсти. Не идеально, но лучше, чем ничего.

— Это будет больно, — предупредила Вика, её руки уже потянулись к шарфу. — Но я должна это сделать.

Дима не ответил. Он просто закрыл глаза, глубоко вдыхая и выдыхая через стиснутые зубы. Он был готов терпеть.

Вика аккуратно, стараясь не задеть чувствительные края раны, начала прижимать шарф к плечу Димы. Как только ткань коснулась раны, Дима издал глухой, сдавленный стон, который он пытался тут же подавить. Его тело напряглось, и он слегка дёрнулся. Вика почувствовала, как тепло его крови пропитывает шарф. Она давила сильно, пытаясь хоть немного остановить кровотечение.

Минуты тянулись. Вика держала шарф, её руки онемели от напряжения. Она чувствовала, как её собственное сердце колотится в груди. Дима продолжал сидеть неподвижно, его лицо было бледным, как мел, и покрытым испариной. Он не открывал глаз, но Вика знала, что он всё ещё здесь, на грани сознания, борется с болью.

— Дима, — тихо позвала она. — Ты слышишь меня?

Он медленно кивнул, всё ещё не открывая глаз.

— Мне нужно что-то ещё. Что-то, что сможет плотнее зафиксировать это.

В его глазах не было ни паники, ни испуга, лишь глубокая, изматывающая усталость и боль. Это был тот же Дима, сильный и упорный, но измученный до предела.

Вика снова огляделась, но ничего подходящего не нашла. Она была на крыше, ночью, с истекающим кровью другом, и у неё не было абсолютно никаких ресурсов. Отчаяние снова подступило к горлу. Она держала шарф, прижатый к его ране, и чувствовала себя абсолютно бессильной. Нужно было действовать, но как?

Внезапно Вика вспомнила, что у неё в рюкзаке, который она не снимала с плеча, всегда лежит запасная футболка. Она была старой, но чистой. Это было единственное, что у неё было.

— Подожди, — прошептала она, высвобождая одну руку и пытаясь нащупать рюкзак. — У меня есть кое-что ещё.

Дима не ответил. Он просто терпел, его дыхание было неровным, но он продолжал сохранять поразительное спокойствие. Вика поймала себя на мысли, что он, кажется, привык к боли, привык к тому, чтобы скрывать её. И это пугало её больше всего.

С трудом расстегнув молнию рюкзака, Вика вытащила скомканную старую футболку. Она была хлопковой, довольно плотной. Не раздумывая, Вика разорвала её пополам. Одна часть послужила дополнительной прокладкой, которую она приложила поверх шарфа, стараясь максимально закрыть рану. Другую часть она обернула вокруг его плеча и груди, чтобы зафиксировать импровизированную повязку.

— Держи крепче, Дима, — попросила Вика, пытаясь завязать узлы одной рукой, придерживая другой рукой повязку. Её пальцы дрожали, было темно, и страх сковывал движения. Дима медленно поднял руку и прижал её к своей ране, дополнительно фиксируя повязку. Его прикосновение было неожиданно сильным, несмотря на его состояние.

Он тяжело выдохнул, и Вика увидела, как его челюсти снова стиснулись. Повязка, наскоро сделанная из шарфа и футболки, медленно, но верно окрашивалась кровью. Кровотечение не останавливалось полностью, но теперь оно было не таким обильным.

— Этого мало, — прошептала Вика, чувствуя, как слёзы закипают в глазах. — Тебе нужен врач. Немедленно. Она понимала, что оставаться здесь больше нельзя. Эта крыша, ставшая для Димы убежищем, теперь превратилась в смертельную ловушку. Каждая минута, проведённая здесь, увеличивала риск.

— Мы не можем здесь оставаться, Дима, — сказала она, её голос дрожал от смеси страха и решимости. — Я не могу помочь тебе здесь. Ты потеряешь слишком много крови. Дима медленно открыл глаза. В них по-прежнему читалась усталость, но теперь к ней примешивалось и что-то ещё — нерешительность. Он взглянул на свои окровавленные руки, потом на Вику. И впервые за всё это время в его глазах появился проблеск чего-то, похожего на осознание.

— Мне… мне нужно уйти, — прошептал он, его голос был едва слышен. Вика не сразу поняла. Уйти? Куда? От кого? — Уйти? Дима, мы должны спуститься вниз! В больницу! Он покачал головой, слабая улыбка, полная горечи, появилась на его губах. — Нет. Не в больницу. Мне просто нужно уйти. Отсюда. Совсем.

Его слова заставили Вику замереть. Он не просто сбежал, он хотел исчезнуть. И рана была частью этого побега, его последствием. Но куда он мог пойти в таком состоянии? Он был слишком слаб.

— Куда ты хочешь уйти? — спросила Вика, её голос был мягче. Она почувствовала, что если будет давить, он снова замкнется. Дима отвёл взгляд, его глаза вновь устремились в пустоту. — Куда угодно. Только не сюда. Его плечи опустились. Он был измотан до предела, и Вика понимала, что сейчас не время для вопросов. Сейчас нужно было просто выбраться с этой крыши.