Заговорщики, или как спасти род (джен)

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

Англия, Лондон, Гриммо 12

Весна 1999 года

На следующее утро после дня, наполненного разговорами и новой, не всегда хорошей информации, Гарри проснулся в отличном настроении. Несмотря на всё, что он вчера узнал, маг решил мыслить рационально. Слишком мало данных, чтобы делать какие-либо выводы. Для начала нужно узнать все подробнее, а потом уже думать и расстраиваться. Он жив, и времени, чтобы все выяснить у него предостаточно.

Поэтому спустившись в столовую и позавтракав, Гарри попросил всех остаться:

— Вчера я был не в том состоянии, чтобы обсуждать свалившиеся на меня новости, — посмотрел поочередно на каждого из вампиров маг, — спасибо, что относитесь ко мне с пониманием. Для начала я бы хотел узнать, что именно рассказала Леди Вальбурга.

— Ты уверен, что хочешь знать, дорогой? — уточнила Эсме у подростка, беря того за руку.

— Да, я должен, — твердо сказал маг, с уверенностью, которой не ощущал, ему внезапно стало страшно, захотелось залезть с головой под одеяло, и представить, что он в домике в безопасности. Но он уже не маленький, и одеяло не защитит от правды.

— Она сказала, — начал подробно объяснять старший Каллен, — что во времена ее молодости чистокровные волшебники были обручены, а как ты знаешь, часто это делали как можно раньше. И зачастую невесты были намного младше женихов. Поэтому молодые люди, чтобы не страдать в одиночестве, пока их будущие жены играли в куклы, находили себе спутницу. Почти всегда это были маглорожденные ведьмы. Чистокровных ведьм в этом возрасте без брачных уз уже не было. Полагаю, в магическом мире, был гендерный перекос, и девочек рождалось меньше, — он вопросительно посмотрел на Вальбургу, и та кивнула, но прерывать не стала, — А так как мало кто из маглорожденных волшебников интересовался браками в магическом мире, перенося традиции из родного магловского мира, то для них бумажка из Министерства значила намного больше, чем какой-то непонятный ритуал. Это у нас Джаспер, — Карлайл улыбнулся сыну, что скрупулезно вел записи в блокноте, — читает все до чего может дотянуться, если это касается законов. Ты и сам, кстати, наглядный тому пример.

Гарри покраснел.

— Карлайл, — возмутилась Эсме, — это не его вина, и ты это знаешь!

— Знаю, и я не осуждаю тебя, Гарри, ни в коем случае. Я это к тому, что ты можешь их понять.

— Да.

— Так что, чистокровные маги спокойно заключали такие браки, и жили с ведьмами, заводили детей. Возможно, они даже любили их, тут ни я, ни Вальбурга точно тебе не скажем. Но как только чистокровные невесты входили в брачный возраст, эти карточные домики маглорожденных жен рушились. Как потом они узнавали, их дети не могли претендовать на наследство, на магию, так как их еще при рождении отрезали от рода. А жены, тут было несколько вариантов, — забарабанил пальцами по ручке кресла Карлайл, — кто-то из них оставался рядом с мужем, но уже в роли любовницы. Кто-то уходил в магловский мир.

— Это было распространенное поведение, — вступила в разговор Вальбурга, — многие мои сокурсники пробовали семейную жизнь именно с маглорожденными. И знаешь, многие из ведьм были в курсе. По крайней мере, я знала такие пары. У нас в Слизерине было принято честно обо всем рассказывать, были кто не соглашался, но силой никого не заставляли. Чаще в таких союзах не доходило до детей, все же не зря мы делаем такие кипы расчетов, ведь маги обязаны оставить после себя более сильное потомство, иначе мы выродимся. Поэтому они просто жили вместе, а когда приходило время, ведьмы уходили. Кто-то получал деньги, кто-то недвижимость, кто-то возможность устроить свою жизнь в магическом мире, за время супружества маглорожденные жен обрастали связями. И все были довольны. Многие ведьмы после заводили семьи с маглорожденными волшебниками и уже в них рождали детей, которые были чистокровными в первом поколении. И эти дети были сильнее своих родителей. Моя сокурсница с Равенкло так и поступила, проведя расчеты, она нашла подходящего себе мужа, и с ним брак она уже заключала при помощи ритуала. А вот те маги, которые не открывали всей правды своим первым женам, — Леди Блэк развела руками, — это только на их совести. Но очень часто дети в таких союзах не были сильны магически, и рождение сквибов было не редкостью.

— Но почему ведьмы на это шли? — спросила Розали, — разве не проще было сразу выйти замуж за маглорожденного волшебника, у них же больше общего, раз они родились в магловском мире?

— Проще, но смысл? Ни денег, ни связей. Вернутся в магловский мир? А как? ни образования там, ни магии. Да и мир был охвачен войной. И тот, и другой.

— Но они могли бы что-то другое выбрать, а не становиться любовницами чистокровным.

— А какая у них была альтернатива, Гарри? Даже сейчас у маглорожденных волшебниц не так много возможностей в магическом мире. Даже у Грейнджер, несмотря на ее знания, силу и славу, она не может претендовать даже на самую низшую должность в Министерстве. За ее спиной не стоит род, нет связей, даже звание Героини и дружба с тобой…

— Я-то тут каким боком? Я не смог спасти даже Малфоя, — нахмурился Гарри.

— Ты и сам все прекрасно понимаешь. Скажи мне какой будет жизнь у Гермионы?

— В последнем нашем разговоре она сказала, что планирует выйти за Рона, жить с ним и работать в магазине близнецов.

— Гарри, вот видишь, Грейнджер прекрасно понимает, что в магическом мире она никто, и остаться в нем может только выйдя замуж. И хорошо, если это будет по любви и с человеком, который ее потом не оставит ради другой.

Гарри промолчал. Каллены за столом грустно переглянулись.

— А как же мой отец? У него была невеста, помолвка?

— Я об этом ничего не знаю, но думаю, что это маловероятно. Можно уточнить у Дореи, — Леди Блэк оглянулась на остальных Блэков. И только сейчас Гарри заметил, что все картины в столовой оказались заняты представителями рода. Казалось, все обитатели галереи были здесь.

— Помолвка не была заключена, — сказала резко женщина в возрасте, — родители Джеймса не успели, погибли. Но разговоры о ней велись. Составляли расчеты. Кандидатура не была выбрана. И сам Джеймс был не в курсе. Он тогда был полностью поглощен своей грязнокровкой, —сказав это волшебница удалилась.

— Знаете, — в разговор вступил мужчина, все это время неотрывно следящий за разговором, — в то время, когда была рождена твоя мать, Гарри, только отгремела война с Гриндевальдом, многие пропали, были убиты, кто-то скрывался. Даже некоторые из нас воевали на его стороне, — невесело усмехнулся маг, внимательно смотря на лицо подростка.

— Что вы хотите сказать? — вмешался Карлайл.

— Полагаю, что маглорожденность матери будущего Лорда Блэк под вопросом. Тогда многие прятали детей. Кто-где.

— Вы это по своему опыту знаете? — встрепенулась Розали.

— Нет, к сожалению, если была бы такая вероятность, то поверьте мы бы вернули свою кровь, — отрезал волшебник, — но я был свидетелем. Многие оставляли детей, и родители маглы о том не знали. Нас преследовали в то время, а с младенцем на руках не побегаешь, а при поимке вряд ли бы их оставили в живых. Прятали не только малышей, маглы так легко поддаются внушению. Так что возможно с родословной Эванс не все так просто. Но сейчас это уже невозможно доказать. Все мертвы, столько лет прошло. А если кто и выжил, я об этом не знаю, — мужчина затих, — Но твоя мать была слишком сильной, слишком ведьмой для того, чтобы быть маглорожденной. Я однажды видел ее, она колдовала, как дышал, такое и чистокровным не всегда по силам. И ты, Гарри, ты очень силен для сына грязнокровки.

— Не называйте мою мать так! — вскочил Гарри, а его палочка указывала точно в грудь говорящему, — даже портрет можно уничтожить.

Мужчина поднял руки и покинул портрет.

— Гарри, — тихо проговорил Карлайл, — если ты хочешь мы можем попытаться выяснить.

— Что?

— Для начала можно провести ДНК экспертизу. Тебя и твоей тети, — тихо проговорил Эдвард, усаживая мага в кресло, — проверить являетесь ли вы родственниками.

— И что это нам даст? — не понимал Гарри.

— Была ли твоя мама родной родителям. Если да, то можно будет попытаться отследить родословную твоих родственников. Твои бабушка и дедушка по материнской стороне, что ты знаешь о них?

— Они мертвы, тетя Петунья говорила, что они погибли еще до моего рождения, и мама не пришла даже на их похороны, — тихо проговорил Гарри, — а если я не родственник Петуньи?

А в голове у Гарри билась одна единственная мысль, что если так, то очередная ложь Дамблдора раскрыта, необходимость жить с Дурслями была такой же фикцией, как и вся его жизнь. “Кровная защита, Гарри!” Какая защита, если Петунья может не быть ему родней.

— А ведь они даже не похожи, — пробормотал Гарри.

— Кто, мой хороший? — Эсме в момент оказалась рядом с волшебником, беря того за руку и гладя по волосам.

— Мама и тетя Петунья. У меня есть фотографии, я вам потом покажу маму. Она была рыжей, а глаза, ну, все говорят, что у меня ее глаза, — поднял взгляд на вампиршу маг.

— У тебя прекрасные глаза, милый.

— А Петунья, ну она не была красавицей, она была, такой, ну, — сбился с мысли Гарри, не знаю, как правильно выразить, какой именно была его тетя.

— Ой, да говори ты прямо, — перебил его кто-то с картин, — уродина она.

— Как будто ты ее видел, — воскликнул женский голос, и на картинах началась перепалка.

— Тихо! Пусть мальчик говорит!

— Ну не уродиной, но у нее такое вытянутое лицо, — смущенно продолжил маг, — на лошадь похожа, я когда фестралов увидел, подумал, что так она будет выглядеть в старости, — почти шепотом закончил Гарри.

В ответ с портретов раздалось ржание, маги обхохатывались. А Вальбурга, неодобрительно покачала головой:

— Судя по всему лошади здесь вы. Карлайл, — обратилась она к вампиру, когда смех смолк, — в магловском мире тоже есть возможность определения родства?

— Да, и в магическом мире такое есть?

— Конечно, — с достоинством подтвердила Вальбурга, — зелье родства, это одно из наиважнейших зелий у волшебников. Жаль, что у нас его не осталось, и зельеваров нет. А то так мы бы вмиг выяснили.

— Я могу попробовать, — робко предложил Гарри.

— Не надо, — не обидно засмеялась Розали, которая видела все потуги Гарри в зельеваренье и их последствия, — не обижайся, братец, но даже у Эмметта зелья выходили лучше.

— Правда? — заинтересовалась Вальбурга.

— Могу подтвердить, — на передний план на картине вышел старый маг, с горящими от воодушевления глазами, — на удивление этот молодой вампир прекрасно сварил парочку зелий. И это с первого раза!

— Очередное подтверждение их магической сути!

— Именно, дорогая Вальбурга, а мы с вами знаем, что в зельях не нужна палочка, и варить их способны даже самые слабые маги.

— А это значит, — с преувеличенной печалью продолжил за них Эмметт, — что меня ждут новые уроки.

— Да, молодой человек, я с вами займусь углубленно зельями, в семье обязательно должен быть свой зельевар! Нельзя доверять варить их кому попало! А кроме того, вам вполне по силам придумать новые рецептуры. Вам же это необходимо! Для вашей расы подходящих зелий нет, а мало ли что может случиться, нужно быть готовым ко всему!

— Извините, — вмешалась в разговор Розали, спасая мужа от новых знаний, — но Эмметт здесь не один такой, мы все можем варить зелья.

— Это так, мисс.

— Мое имя Розали.

— Очень приятно, так вот, Розали, я наблюдал за вашими экспериментами и могу сказать, лучше всех получалось у него.

— Эмметт, — вампиры давно поняли, что, даже зная их имена из разговоров, нарисованные маги не будут их использовать, пока лично не представишься, что приносило некую сумятицу на уроках, когда волшебники или волшебницы вмешивались в беседу.

— Я была уверена, что лучше всего у Эсме вышло.

— А разве вы в этом разбираетесь лучше моего уважаемого мужа? Он, между прочим, Мастер Зелий!

— Так сказал Кричер, — встал на сторону сестры Эдвард.

Маги на картине переглянулись, но ничего не ответили.

— Если с этим разобрались, — продолжил Гарри, — то давайте дальше. Зелье родства сварим, или ДНК экспертизу сделаем, а потом что?

— Если ты им родной, то я займусь поиском бумаг, это конечно сложно, но пока еще возможно, найдем свидетелей, тем более ты маг, разберемся, — улыбнулся ему Джаспер.

— Джас прав, — кивнула Леди Блэк, — может твои бабушка или дедушка были сквибами, или кто-то из наших развлекался с твоей бабушкой. Ваш тест это может показать?

-Конечно.

— Тогда не будем откладывать. Кричер!

— Да, хозяюшка.

-Отправляйся и найди Петунью Дурсль, и незаметно возьми у нее кровь.

— И у Дадли, — вмешался Гарри.

Вальбурга вопросительно посмотрела на мага, но приказ подтвердила.

— Карлайл, что вам необходимо для теста? Вы же сможете его провести?

— У меня все дома, — с намеком сказал глава вампиров.

— Тогда Кричер после доставь все, что тебе скажет Карлайл.

— Сделаю, — поклонился домовик и исчез.

— Вот Гарри, скоро узнаем.

— А если я им не родной, то?

— То тут все сложнее. Несмотря на то, что наш мир магической определить по крови кто чей наследник невозможно. Мы можем только сравнивать.

— Каки в магловском мире, — заметил Джас, делая пометку в блокноте, — нам необходимо два образца, но, если он есть в базе, можно сказать в каком родстве они состоят.

— В магическом мире такого нет, только вручную проверять. Я, конечно, могу приказать Кричеру, хм, а это идея.

— Что? — поторопили вдруг задумавшуюся Вальбургу нетерпеливые Эмметт с Элис.

— Кричер соберет для вас кровь всех волшебников на острове.

— Вальбурга! — всполошились маги на картинах, — это опасно! И не законно!

— И все равно не удастся, — расслышали в шуме вампиры.

— Почему? — заинтересовался Джаспер.

— Магия, нельзя использовать кровь волшебника без его разрешения.

— А это касается и магловских тестов? — проницательно заметил вампир.

— А это интересно, может сработать, надо пробовать.

— Это конечно все очень занимательно и интересно, но как вы раньше справлялись? — уточнила Эсме.

— Гобелены. На них отражались все, даже отрезанные, вычеркнутые, бастарды, вся кровь, что когда-либо была рождена. Иначе мы могли вступить в брак с родственником, не зная об этом. Мы, конечно, не против таких союзов, внутри семьи, но…

— И это сказала, та, которая вышла замуж за своего брата, — рассмеялся Гарри.

Вальбурга потупилась:

— У нас, несмотря на это родство, было идеальное совпадение по расчетам. А кроме этого, мы провели уйму ритуалов, которые нам помогли. Это не было спонтанное решение. И мы обезопасили наше потомство. Именно для этого и нужны нам гобелены, чтобы знать и вовремя принять меры. Кроме того, не путай нас и Габсбургов.

— Но вы же тоже выродились, и ваше семейное безумство.

— Гарри ты опять путаешь. У нас другие законы, да, Карлайл, даже те, что касаются наследования. Наша проблема, не от близкородственных связей, они скорее были для нас помощью. Все дело в проклятиях, что несет наша кровь тысячелетиями. Чем старше род, тем больше на нем зла. И при вливании новой крови, не всегда все идет хорошо, особенно если эта кровь тоже древняя, вот тогда и получается, точнее не получается. Дети умирают, а чаще вообще не зарождаются. Или потомство рождается больным, некоторые не могут иметь детей, и сквибы, — Вальбурга вздохнула, — а что касается Блэков, не смотря на все наши меры, род было уже не спасти. Даже мой брак с братом не помог, да у нас родились сыновья, но какой ценой! Слишком много проклятий, возможно выйди я за грязнокровку, этого можно было избежать.

— Но Сириус! Он же мог стать главой?

— Гарри, Сириус не был безумен как Белла, но и у него были ментальные проблемы, к сожалению, я это поняла слишком поздно. А Регулус не мог иметь детей. Даже не будь второй магической, наш род все равно бы прервался. Белла, Андромеда и Нарцисса не могли претендовать на главенство.

— Потому что женщины? — с вызовом спросила Розали.

— Нет, их не принял алтарь, поверьте мы с мужем проверяли всех. Сириус подавал большие надежды, мы даже думали, что справились, а потом прозрели. Он оказался носителем редкого дара, дара цена за который привязанность. И наш мальчик оказался навечно привязан к твоему отца, Гарри. Поэтому никто не смог бы из Блэков после нашей смерти возглавить Род.

Вальбурга не смотрела на вампиров, она повернулась ко всем Блэкам и ждала их решения. Это было не то, что можно было рассказать за чашкой чая и за все время, которое прошло с момента возвращение предков, она не раскрыла им позорную тайну последних Блэков. Она не справилась.

— Эм, что вы имеете в виду под привязан к отцу Гарри? — уточнил Эмметт, не замечая происходящего на картинах.

— Эмметт! — покачала головой Леди Блэк, — что в твоей голове творится! Не в романтическом или любовном плане. Но именно Джеймс теперь был его миром, слова Джеймса для Сириуса были законом. Будь Джеймс старше, мудрее. Раньше такая связь закреплялась между отцом и сыном, или братьями, но внутри рода. Наши предки были готовы и знали, что следует делать, когда в детях просыпался этот дар. Но мы с Орионом оказались не готовы. И вышло что вышло.

— Благословение оказалось проклятием, — тихо проговорил мужчина, одетый по очень старой моде.

— Да.

Тишину разорвал звук аппарации. В комнате появился Кричер.

— Кричер выполнил приказ хозяйки. Кровь недостойной и ее сына у меня. Мистер Карлайл, — повернулся домовик к вампиру, — что мне принести из вашего дома?

Карлайл начал тихо объяснять, что и где брать из его домашней лаборатории, но пришел к выводу что проще будет перенести ее всю и обустроить тут, поэтому вместе с домовиком он покинул столовую и пошел искать подходящую комнату для своего кабинета.

— То есть нам придется проверить всех волшебников Магической Британии на родство с Гарри? — вдруг спросил Эдвард, тем самым отвлекая внимание Блэков от той правды, что открыла им Вальбурга.

— Не обязательно, можно начать с наиболее подходящих по внешним признакам. Гарри, ты говорил твоя мама была рыжей? — вмешался Джаспер.

— Да.

— А кто из волшебников самый, эм, рыжий?

— Прюэтты, однозначно, — раздалось с картин.

— И Уизли.

— Нет, только не они, — простонал кто-то из магов.

— Уж лучше они, чем Дамблдор, — заметил Гарри.

Тут все волшебники уставились на подростка.

— Дорогой, ты что там кушал, часом не отравился? — с участием и заботой спросила Дорея.

— Нет, Леди Блэк, вы же должны помнить его молодым, до того, как решил стать седым, дабы более соответствовать своему образу мудрого и всепрощающего дедушки. Под всей этой белоснежностью, директор рыжий.

Вальбурга нахмурилась:

— Это звучит очень, нет Гарри, это слишком дико.

— Леди Блэк, — замахал руками Гарри, — я же это не к тому, чур меня, оказаться его родственником, что может быть нелепее и ужаснее.

Гарри ужаснулся тому, что сам же и предположил, но говоря о рыжести директора, он даже в страшном сне не мог представить того родным дедом, или кем он мог ему быть.

— Я к тому, что внешнее сходство не гарантия.

— Конечно, но для начала поисков можно на неё опираться. И начнем с директора. Мы должны опровергнуть хоть любую возможность вашего родства! Кричер!

— Да хозяйка.

— Вы закончили?

— Почти, остались сущее мелочи, но мистер Карлайл уже приступил к тесту.

— Очень хорошо, сделаешь потом свои мелочи. Сейчас для тебя новое задание. Очень и очень ответственное. От него зависит судьба Рода!

— Я готов!

— Ты должен достать кровь Дамблдора!

— Умру, но выполню! — Кричер хотел было уже исчезнуть, но его остановил Гарри.

— Это же самоубийство! Вальбурга, ты его на смерть отправляешь! — подросток был уже не рад, вырвавшимся у него словам, то, что должно было стать шуткой, привело к неожиданным и ужасным последствиям.

— Да, но Гарри, если ты прав, то это многое меняет!

— Да ничего это не меняет! Одна кровь в венах не показатель родства! — Гарри обвел руками комнату, охватывая вампиров, — они мне стали роднее за эти неполные пару месяцев, чем люди что с рождения были рядом! Да даже ближе родителей.

— Гарри, дело далеко не в этом. Если директор, тьфу-тьфу-тьфу твой родственник, упаси Мерлин, то он будет иметь на тебя огромное влияние как твой старший родич. И если это так мы должны это выяснить сейчас, чтоб иметь возможность для маневра. Мы должны тебя обезопасить как можно скорее. Пока он сам это не узнал.

Гарри всмотрелся в лицо Леди Блэк, и как он не старался видел на нем лишь беспокойство о его, Гарри, судьбе. А в глазах Вальбурги он заметил глубоко затаенную нежность и надежду.

— Хорошо, но Кричер не будет этого делать.

— Не пущи! — взревела Вальбурга, — ты не пойдешь к нему!

— И не собирался. Я хотел попросить домовика из хогвартской общины, ему будет проще взять кровь у директора.

— Нет, они подчиняются только ему и не могут пойти против его приказов. И сразу ему доложат.

— Не все, — коварно ухмыльнулся Гарри, — если вы позволите, я бы хотел позвать его сюда.

— Хорошо, Гарри, надеюсь ты прав.

— Рикки!

— Гарри Поттер! Сэр! Рикки прибыл. Чем могу быть вам полезен?

Маленький домовик неотрывно смотрел на мага, боясь даже пошевелиться. Он старался не смотреть по сторонам, всем телом ощущая угрозу, исходящую от существ, которые находились в комнате. Казалось, тысячи глаз не мигая следили за каждым его вздохом. Рикки не показывал страха, быть может Гарри в опасности и тогда, он, Рикки, его спасет.

— Все в порядке, у меня к тебе есть маленькая просьба, но сначала я хотел бы узнать насчет директора, ты ему обязан доложить куда отлучался?

— Нет, Рикки, свободный эльф.

Гарри вздрогнул, эта фраза и то, как она была произнесена:

— Рикки?

— Да, мистер Гарри? Я пришел в общину, когда мои хозяева были убиты. Но не думайте, мои хозяева были плохими, очень плохими. Многие пришли в Хогвартс вместе со мной, но они стали служит директору. А я не стал. Я послушался Добби. И теперь у меня есть зарплата. Но, к сожалению, магия Хогвартса мне не подходит, я не часть его. Рикки умирает.

Гарри замер:

— Как умираешь?

— Гарри, — вздохнула Вальбурга, — очередной пробел в твоем образовании. Домовики являются неотрывной частью дома. Они не могут жить вне его долго, они питаются магией, а без чахнут и умирают. Поэтому домовикам нельзя оставаться без хозяев.

— Но как же Добби?

-Добби был особенным, — ответил Кричер, — но не погибни он тогда, сейчас все равно был бы мертв.

— Я могу спасти Рикки? — вдруг спросил Гарри.

— Да, если станешь его хозяином. Кричер не против, мне как раз нужна помощник по дому.

— Нет! — вдруг закричал Рикки.

— Но почему? — удивился Гарри.

— Я вам нужен в Хогвартсе, не так ли сэр Гарри? Вы меня позвали не просто так.

— Да, но как выполнишь мою просьбу, ты станешь моим домовиком, — присев перед Рикки спросил маг.

— Это для меня честь, служить вам Гарри Поттер, — поклонился Рикки, — что Рикки может для вас сделать?

— Мне нужна кровь Дамблдора, немного, самую капельку.

— Рикки сделает! — с этим словами домовик исчез.

— А пока Кричер накормит обедом будущего хозяина, — проворчал домовик, выставляя на стол блюда.

— Уже обед? — изумился Гарри, — но мы же только что завтракали?

— За разговором вы совсем забыли о времени, — попенял ему Кричер, — и пропустили все уроки сегодня.

— Мы больше так не будем, — хором заверили его младшие Каллены.

— Но это была очень полезная и познавательная беседа, — заметила Эсме, — дорогой, ты не присоединишься к нам, — проговорила вампирша в воздух, точно уверенная, что остаток разговора не прошел мимо мужа.

— Гарри, — проговорила Вальбурга, когда все расселись по местам, а Кричер перед каждым поставил приборы, — я утолила твое любопытство?

-Ответ породила еще большее количество вопросов, я все еще пытаюсь осознать это. Но я буду верить, верить, что мои родители любили друг друга, что это не было очередной ложью для наивного мальчика. Я имею право верить в это.

— Ты прав, Гарри, никто кроме них не сможет опровергнуть или подтвердить это, поэтому и я буду так думать, — улыбнулась ему Эсме.

— И мы тоже, — кивнул Эдвард, читая в мыслях семьи подтверждение этим словам. А Джаспер чувствуя эмоции мага, как никто другой понимал, насколько это важно для Гарри. И Джас, Джас, который столько повидал, впервые в своей жизни безумно боялся за кого-то. Его любимая была бессмертной, а когда они встретились знала о них намного больше, да и сейчас она всегда знает все, и за нее, за кого-то из семьи или за себя, Джаспер никогда не волновался. А Гарри, Гарри совсем другой дело, его новый брат был смертным, который уже прошел войну, а взрослые только и делали, что использовали и обманывали. И последняя константа в жизни мага сейчас была под огромным давлением. Казалось, мельчайшая песчинка может ее сломать и тогда только господь Бог может сказать, что будет. Но их семья никогда уже не будет прежней.

— Спасибо, — но маг вдруг нахмурился, повторяя про себя слова Эсме.

— Никто кроме них. Ты сказала, никто кроме них!

— Да, милый, — не понимая к чему клонит Гарри, кивнула Эсме.

— Но я их видел! И говорил!

— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Карлайл, в голове у которого вихрем пронеслись сотни диагнозов.

— Когда я шел к Тому, видел маму и папу, Сириуса, Люпина, Тонкс.

Вальбурга закаменела, услышав имя старшего сына. Эсме сжала руку Гарри, который начал трястись, говоря эти слова. Эдвард, не слышал мысли Гарри, но слышал Джаса, для которого чувства мага были открыты, и он ощущал всю ту боль, то отчаяние, и невыносимую утрату.

— Гарри, не надо, — попытался остановить мага телепат.

— Нет, нет, это важно. Они говорили со мной, говорили то, что могли знать только они. И они помогли мне. И это было не впервые! — предупреждая любые вопросы проговорил быстро Гарри, — когда на кладбище Том возродился, мы сошлись с ним в дуэли, а наши палочки, из-за родственных сердцевин сцепились, именно родители помогли мне.

— Ты уверен, дорогой? Я не слышала о такой магии.

Гарри кивнул, говорить он уже не мог, воспоминания причиняли боль, и маг плакал. Эсме утешала его. Все вампиры сосредоточились на подростке, и никто не заметил, как с картины пропала Вальбурга, и как она вернулась, но уже не одна. На картине рядом с Леди Блэк была девушка: молодая, очень красивая, и очень печальная. Казалось, печаль навсегда отпечаталась на ее лице.

— Здравствуйте, — Гарри был воспитанным мальчиком, и первым делом после того, как пришел в себя, он заметил девушку и поприветствовал ту.

— Вижу ты оклемался, — сказала Вальбурга, не дав девушке, вставить ни слова, — сначала ты поешь, а потом уже мы будем разговоры говорить. Чую сегодня мы в этой комнате застряли надолго. Приятного аппетита.