Хроноцид: война времени (гет)

Замерзший мир был хуже любого кошмара. Черные снежинки висели в воздухе, как инкрустированные сажей осколки времени. Пламя костра, застывшее в немом крике, отбрасывало неподвижные, искаженные тени на лица людей-статуй, запечатленных в моменте первобытного ужаса или кровожадного экстаза. Призрак у столба, сведенный в последней корчащейся агонии, был ледяным памятником вечной пытке.

Даже звук замер — плотная, давящая тишина, в которой собственное сердцебиение Гарри казалось глухим барабанным боем под землей.

Техно-магглы двигались. Мучительно медленно, преодолевая невидимую вязкость остановленного времени, словно плывя в густом меду. Их респираторы хрипели с каждым усилием, выдыхая клубы пара, которые тут же застывали в воздухе белыми сгустками.

Командир, его палец все еще протянут в обвиняющем жесте в сторону Гарри и Беллатрикс, казалось, кричал что-то в свою маску, но звук не рождался. Двое других поднимали свои гибридные арбалеты-винтовки. Синие огоньки на стволах пульсировали в замедленной съемке.

«Любое резкое движение… сильная эмоция… может разорвать паузу. Или… спровоцировать лавинообразный выброс энергии,» — голос Гермионы был едва слышным шепотом в сознании Гарри, искаженным, словно проходящим через слой льда. «Они… пытаются нарушить стазис силой воли. Их приборы… дают им частичный иммунитет. Осторожно!»

Беллатрикс стояла неподвижно, как изваяние. Только ее глаза, темные и невероятно живые в этом замерзшем аду, метались, оценивая угрозу, просчитывая траектории. Ее палочка была поднята ровно настолько, насколько позволяла невидимая тисками паузы. Гарри чувствовал, как его собственные мышцы дрожат от напряжения, от необходимости действовать и невозможности пошевелиться. Страх — не за себя, а за этот хрупкий баланс, за то, что его резкий выдох может стать детонатором — сковывал его сильнее льда времени.

Один из техно-магглов, тот, что был ближе, наконец довел приклад своего оружия до плеча. Его палец, облаченный в грубую перчатку, с мучительной медленностью сжимался на спусковом крючке. Синий огонек на стволе вспыхнул ярче. Гарри увидел, как крошечная сфера чистой энергии, похожая на шаровую молнию в миниатюре, начала формироваться на срезе ствола. Она росла со скоростью распускающегося цветка в замедленной съемке, излучая холодное, зловещее сияние.

«Энергетический гарпун,» — прошептала Гермиона, ее голос прерывался статикой. «Разрывает… магические связи… на молекулярном уровне. Очень… опасно…»

Беллатрикс тоже видела это. Ее губы, бледные и тонкие, сжались в едва заметную линию. Она не могла быстро применить щит. Любое резкое волшебство могло взорвать паузу. Но и позволить этой штуке выстрелить значило погибнуть или стать беспомощным.

Она сделала единственно возможное в этой ситуации. Она мысленно сфокусировалась. Не на заклинании, а на… объекте. На черной снежинке, висевшей прямо между ней и медленно растущей сферой энергии на стволе техно-маггла.

Гарри почувствовал, как воздух вокруг той снежинки сгустился, задрожал с микроскопической амплитудой. Это было не магическое воздействие в привычном смысле. Это было… давление. Тончайшее, точечное усилие воли, направленное на уже существующую в замерзшем мире частицу.

Снежинка не упала. Она… сдвинулась. Микроскопически. Но этого хватило. Она пересекла невидимую траекторию между сферой и Беллатрикс.

В этот момент палец техно-маггла наконец преодолел сопротивление спускового крючка. Сфера энергии сорвалась с места. Но не по прямой. Ее траектория, предсказуемая в нормальном времени, в паузе была искажена. Она понеслась не к Беллатрикс, а к черной снежинке.

Столкновение было немым и ослепительным. Сфера энергии и снежинка времени слились в крошечную вспышку сине-черного света. Последовала тихая, но ощущаемая всем телом вибрация — как удар камертона по замороженному стеклу. Мир вокруг вздрогнул.

Пауза треснула.

Звук ворвался оглушительной волной. Крики толпы — смесь ужаса и ликования, вой сирены, треск замерзшего, но внезапно ожившего пламени костра. Черные снежинки рухнули вниз, как тяжелые капли сажи. Движение вернулось, но хаотично, рывками. Люди на площади закружились, как заводные куклы с перепутанными нитями. «Судья» заорал свое обвинение с новыми силами. Призрак у столба завился в спираль невыразимых мук.

А сфера энергии, искаженная столкновением с артефактом остановленного времени, не исчезла. Она рикошетила. Небольшая, но несущаяся с бешеной скоростью, она понеслась не к Беллатрикс, а… к застывшему призраку сожженной ведьмы.

Столкновение было катастрофическим. Синяя сфера впилась в мерцающую фигуру. Призрак не издал звука — он взорвался. Не огнем и дымом, а чистым, белым светом и ледяным вихрем временной энергии.

Волна ударила по площади, сбивая с ног людей, туша костер и заставляя каменные стены зданий покрыться инеем.

Техно-магглы, находившиеся ближе всех к эпицентру, были отброшены, как тряпичные куклы. Их приборы завизжали и погасли, респираторы покрылись трещинами.

«ЩИТ!» — заорала Беллатрикс, и на этот раз ее заклинание сорвалось с губ, подхваченное хаосом возобновившегося времени. Полупрозрачный купол серебристого света вспыхнул вокруг нее и Гарри как раз в момент, когда ледяная волна докатилась до них. Щит задрожал, покрылся паутиной трещин, но выдержал. По его поверхности заплясали синие искры — остатки энергии техно-магглов и эхо взорвавшегося призрака.

Когда световая и ледяная буря стихли, площадь предстала в новом, еще более жутком виде. Костер погас. Толпа в панике разбегалась, давя друг друга. Тела техно-магглов лежали неподвижно или корчились в конвульсиях, их приборы дымились. На месте призрака оставалось лишь воронкообразное углубление в земле, покрытое инеем, от которого веяло пронзительным холодом небытия. «Судья» стоял на коленях, его бумажный колпак сгорел, и он бессвязно бормотал, глядя в пустоту.

Но это было не главное. Главное было в воздухе. Над площадью, на месте проекции моря с парусниками, теперь висело нечто иное. Гигантское, полупрозрачное изображение… зала суда. Мрачного, каменного, с высокими сводами и узкими витражными окнами, пропускающими скупые лучи света. На возвышении сидели фигуры в черных мантиях и странных, остроконечных шапках. Их лица были скрыты тенями или воротниками. Перед ними, на скамье подсудимых…

Гарри замер. На скамье сидела женщина. Не призрак, а словно живая проекция. Ее лицо было бледным от страха, волосы спутаны, простая одежда порвана. Но он узнал глаза. Темные, полные огня, но сейчас — только животного ужаса. Беллатрикс. Молодая. Возможно, именно та, что была в видении у шахматной доски. Или другая версия, вырванная из временного потока.

«Эхо суда…» — прошептала Гермиона, ее голос был слабым, но ясным, пауза кончилась. «Не Салем… Это что-то европейское… XV век, может? Энергия этого места… она вытянула образ из ее временной линии. Когда она была выброшена в прошлое… ее могли судить как ведьму.»

Беллатрикс стояла рядом с Гарри, щит погас. Она смотрела на гигантскую проекцию себя же, молодой и обреченной, в зале суда инквизиции. На ее лице не было ни страха, ни гнева. Было… пустота. Холодная, как лед в воронке от призрака. Но Гарри увидел, как дрогнула ее рука, сжимающая палочку. И как ее взгляд на секунду скользнул в сторону — не на себя на скамье, а на одного из судей. На того, что сидел в центре, чье лицо было скрыто глубже всего. В его позе, в наклоне головы, было что-то… знакомое. Не физически, а по энергетике. По холодной, безжалостной уверенности.

«Виновна!» — прогремел голос из проекции. Не голос конкретного судьи, а голос самого суда, самого места, пропитанного страхом и смертью. Он звучал на стыке времен, эхом отражаясь в руинах Хогсмида. «Виновна в колдовстве! В связи с темными силами! В искажении естественного порядка!»

На проекции молодая Беллатрикс вскочила, ее лицо исказила ярость, смешанная с отчаянием. Она что-то кричала, но звук был заглушен ревом суда. Стражи в черном схватили ее за руки.

«Приговор — очищение огнем! Да свершится правосудие во имя Господа и порядка!»

Проекция суда начала мерцать. Фигуры судей, стражи, молодая Беллатрикс — все поплыло, как мираж. Но чувство осуждения, холодной, безличной жестокости во имя «порядка» висело в воздухе тяжелее черного снега.

Беллатрикс рядом с Гарри резко выдохнула. Не слово. Звук, похожий на шипение раскаленного металла, опущенного в воду. Ее глаза, устремленные на фигуру центрального судьи, горели теперь не пустотой, а холодным, смертоносным пламенем узнавания и ненависти.

«Порядок…» — прошептала она, и в ее голосе была такая концентрация яда, что Гарри стало физически холодно. «Они всегда кричат о порядке, когда хотят сжечь то, что их пугает.»

Она резко развернулась, ее плащ взметнулся. «Идем, Поттер. Мы нашли то, что искали. След ведет туда.» Она указала палочкой не на замок, а на здание мэрии, откуда вышли техно-магглы. Над его дверью, в камне, была высечена дата: 1693. И едва заметная, но зловещая метка — перевернутый треугольник с глазом внутри. Знак не инквизиции, а чего-то другого. Более древнего. Более опасного.

«Что это?» — спросил Гарри, на ходу разминая одеревеневшие от паузы конечности, оглядываясь на затихающую проекцию суда, где фигура молодой Беллатрикс уже исчезала в клубах проекционного дыма костра.

«Те, кто стоял за инквизицией во многих местах,» — ответила Беллатрикс, уже подходя к дверям мэрии. Ее голос был стальным. «Маги. Чистокровные. Которые использовали страх магглов, чтобы устранять неугодных своих. Чтобы сохранять свой порядок. Они — предтечи Совета. И они знали о Ключе задолго до Хроноцида.»

Она толкнула массивную дубовую дверь. Она скрипнула, открываясь не в руины, а в странно сохранившийся, мрачный холл с каменными стенами, факелами в железных держателях и лестницей, уходящей вниз, в темноту. Оттуда веяло холодом, пылью веков и… слабым, но отчетливым пульсом древней, запертой магии.

«Суд закончен,» — бросила Беллатрикс, шагая через порог. Ее тень удлинилась в свете факелов. «Теперь начинается охота.»

Гарри последовал за ней, бросая последний взгляд на площадь. Проекция суда погасла. Над Хогсмидом снова плыли призрачные парусники в небе-море. Но ощущение осуждения, этого холодного «порядка», требующего жертв, витало в воздухе. Он понял ненависть Беллатрикс. И впервые за все это безумное путешествие почувствовал не просто необходимость союза, а жгучую общность цели. Они шли не просто исправить время. Они шли судить самих судей. И Ключ Причинности, спрятанный в подземельях Хогсмида, мог стать их приговором.

Добрый день еще раз, читатель.

Раз ты здесь — значит, что-то из моих историй тебя зацепило.

Если хочешь поддержать автора, подпишись — это действительно помогает.

Загляни и в другие мои тексты: «Павший» и «Дорога молчания» живы и активно пишутся, я их не бросаю. Сслылки ждут именно тебя в профиле.

А «Дорога молчания» участвует в конкурсе «Роуд Стори» — буду благодарна за лайк! Дико извиняюсь за повтор)

Спасибо, что читаешь. Это многое значит.