Мёртвая краса (джен)

Ветрище порывами согнал с перрона налетевшую листву. Взамен накидал ещё больше. С утра погода не задалась, и сейчас дождь хлынул такой, что только об одном мысли лезут: найти себе местечко потеплее да скрыться там и от дождя, и от ветра, и от аномалий, и от всяких тварей, терроризирующих мирный сталкерский люд, и лучше б не в Зоне совсем.

Просторный вестибюль заброшенной железнодорожной станции «Янов» больше подходит для ярких посиделок, на которых обязательные условия — водка и байки вернувшихся из вылазок сталкеров. Алкоголь, как принято считать, — друг всех, кого занесло в Зону. Как трезвому человеку хладнокровно относиться к ужасным монстрам, аномалиям и всякой прочей гадости, ещё и ныряя в это всё с головой? Ввиду мерзкой сырой погоды за дверьми, сегодняшний досуг обитателей лагеря в «Янове» обещает быть именно таким, причём не только вечером, но прямо с утра: только что один охотник проставился. Свободовцев много в лагере, ибо в наши дни он числится за ними, хотя сложно сказать, чем закончится их «правление» — ряд одиночек уже претензии высказывали, мол, тяжело сладить с анархистами: особо безбашенные как накурятся своей дряни, так начинают чудить, перестают осознавать реальность, а все эти лагеря, укрытия, схроны — незаконно ведь это всё, и лишний шум никак не приветствуется. А от обкуренного человека не то что шум — хаос! Безусловно, свобода — это хорошо, но с реализацией у них проблемы. Сталкеры — вот те по-настоящему свободны — ничем не обременены: ходят, где хотят, живут, как хотят, и на порядки чужие наплевать им… «Свобода» же является группировкой, и подобие структуры в ней имеется, так что иногда главари своим чувакам мозги чуток вправляют, чтоб репутацию не портили. С долговцами же какая была вражда, такая и осталась — в этом плане ничего не поменялось за последнее время. А те, из «Долга», как были одержимы стереть Зону с лица земли к чертям собачьим, так и воюют до сих пор со всеми её порождениями. Где только деньги берут на патроны и снаряды?

В одиннадцатом часу утра вышел со станции сталкер с намерением поиграться с «трамплином» к югу от захороненного посёлка Янов, в честь которого станцию назвали. Хотя, поиграться — громко сказано. «Трамплин» задир не прощает — сам похлеще игрок: поднимает любое тело на несколько метров и с силой ударяет об землю. Не «карусель», конечно, но с большей вероятностью игра закончится летальным исходом.

Сталкер-то — ценитель — в ГП-4у ходит! С мыслями об артефактах он сначала даже не заметил странность поблизости: невозмутимо слез с платформы и ступил на железнодорожные пути, только потом увидел человека в бронежилете и явно военном шлеме, плетущегося навстречу из леса шатающейся походкой, поджав конечность, как раненый зверь. Соратник ринулся помогать.

— Где ж тебя угораздило? — сталкер попытался подхватить раненого, тот сделал отрицательный жест рукой и ответил:

— Ничего, я хожу. Пулю поймал, вроде неглубоко.

— Служивый?

— Да ни фига, такой же сталкер, как и ты, друг.

— Пошли, бедолага. Ты добрался до «Янова».

В лагере ему помогли. Лекарь Костоправ грубо вытащил пулю пинцетом — радость, что не плоскогубцами, и, главное, что обеззаразил всё. Первую помощь оказал. Гаваец великодушно накормил посетителя, пожертвовав целый армейский сухпаёк, да водки в придачу налил. Противогаз, выданный военными, Странник в пути потерял, взамен него за триста рублей купил у Гавайца балаклаву с тремя вырезами — для глаз и рта. В маске спокойнее, так сказать.

Сталкер Гаваец, исполняющий на «Янове» функции бармена и торговца, гостя узнал. За столиком перед баром — на деле, кассой, где когда-то продавали билеты, — он поинтересовался у него всеми подробностями случившегося.

Так, мол, и так, Странник взялся за старое: водит по Зоне желающих. И добром это не кончилось. Связался с военными, которым вздумалось провести штурмовую операцию, и нарвался на наёмничью пулю — хорошо хоть жив остался.

— Ни к чему, брат, здесь воякам шляться. Ладно, если б они отстреливали мутантов и ловили бандитов, так нет — они же мирное население Зоны убивают, — говорил Гаваец, протирая рюмку.

— Напротив, может у них получилось бы хоть немного обезопасить Зону и сталкеров, — ответил Странник. — Вот красота бы была: военные охраняли б границы, учёные изучали, а сталкеры — просто как туристы и помощники им: исследователи, курьеры да проводники. И ничего лишнего. А так — группировки какие-то со своими порядками лезут. А Зона не любит это, ей свобода нужна в пределах её территории.

— Эх… — улыбнулся Гаваец. — Верю теперь Костоправу, что здоров ты. Узнаю тебя: как прежде, странности несёшь.

Странник вздохнул, а тот продолжил:

— Да ты не обижайся. Я с тобой почти согласен. Нынче как-то тяжко стало в Зоне сталкерам. Гибнут мужики часто — то мутанты загрызут, их ужас сколько расплодилось; то монолитовцы невесть зачем набегут, а то и зомбированные. Сталкеры ж привыкли с ними осторожно — где-то обойти по-тихому, где-то фоткаться с ними даже. А теперь они людей на дух не переносят — кто с голыми руками, точнее, с тем, что от них осталось, а кто и с ножом или даже с ружьём кинется, если мозги ещё не сгнили до конца.

— М-да… Есть какие-нибудь новости? — спросил, помолчав, Странник.

— Да так… Учёные пару дней назад присылали к нам просьбы о помощи: собирают экспедицию до «Битума», нужны сталкеры. Желающие быстро нашлись. А вчера вечером мужичок подрался со свободовцем — о музыке не договорились. «Свобода» свои какие-то треки врубает, а сталкеры порой приходят и просят переключить, кто на старьё, а кто на современные хиты, попсу.

— Да уж… Я, вот, теперь не знаю, как быть, — грустно сказал Странник. — Жалко парней, вдруг случится чего.

— Поговори со свободовцами. Вдруг вдохновятся на доброе дело.

— Да ну их.

— Они ж нормальные ребята, позитивные. Чего ты, дружище?

Новость о пропавших военных быстро разлетелась по лагерю. Вскоре к столику, где рядом с Гавайцем расположился Странник с перевязанной рукой, подошли двое сталкеров. Дружелюбные ребята — угостили, помощь любую предложили раненому, но после этого представились и озвучили, какая помощь не помешала бы им самим.

— Меня кличут Резким, а это — кореш мой Юнга, — сказал Страннику один из них.

— Я Странник.

— Мы знаем, друг. Искали тебя.

В глаза сразу бросались их качественные комбинезоны, в какие обычно и бронеплиты вставляют, и специальное покрытие для защиты от аномального воздействия какое-никакое имеется. Противогазы у парней военные, ПМК-4. Подсумков всяких навешано — и магазинные, и для гранат, и по аптечке. А оружие — загляденье для любителей — АК-12 с коллиматорами, рукоятками и фонариками. Так можно и за наёмников счесть — кто ж так вооружил простых сталкеров, причём новичков, по словам их самих?

Юнга и Резкий рассказали, что сталкеры со «Скадовска» порекомендовали им пойти на «Янов» и найти Странника — проводника, могущего в Припять увести. Сам Странник, услышав рассказ, удивился, как совпало: сталкер Сайгак с затона Странника месяц с лишним назад видел здесь, на «Янове», поэтому и посоветовал искать проводника здесь. Сегодня, на самом деле, Странник оказался на станции, пусть и не планировал идти сюда в ближайшее время. Не получи он ранение, не нашли бы его здесь Юнга и Резкий, получается.

Пообщавшись, сталкеры сошлись на том, что, пока Странник отдыхает в лагере после ранения, Юнга и Резкий попробуют разыскать пропавшую группу военных. Взамен тот завтра-послезавтра постарается отвести ребят в Припять. Не такое уж тяжёлое ранение у него. Он рассудил, что последние дела в Зоне надо доделать.

После обеда метеоусловия изменись в лучшую сторону. Погода поправилась: прекратил лить дождь, и потихоньку начали рассеиваться сплошные облака. Только ветер не унимается — кружит листья и воет. Юнга и Резкий вышли со станции в северном направлении. На территорию завода «Юпитера» заранее решили не заходить — Странник предупредил, что там убийцы прячутся. Они и дальше, в саму Припять, ни ногой, боятся.

Неподалёку от «Янова» сталкеры наткнулись на «жарку» между разрушенными постройками хлебозавода. Выйдя на дорожку, услышали они вопли, явно нечеловеческие, и решили осторожно выяснить, в чём дело. Стая плотей — весьма мерзких существ, похоже, изменившихся до неузнаваемости свиней, — убегая от собак, наступают прямо на разрезы в земле, из которых моментально вырываются струи пламени. Плоти уж скоро передохнут все, а псы вот-вот заметят людей и побегут на них, поэтому сталкеры заблаговременно принялись отстреливать их. Насмотревшись, как лихо «жарка» сжигает туши мутантов, Юнга и Резкий не пошли вглубь хлебозавода, а медленными шагами двинулись к небольшой каменной вышке высотой с трёхэтажный дом, внутрь которой можно было зайти — гнилая деревянная дверь болталась на одной петле. Но не здание привлекло внимание сталкеров, и не ржавый «Запорожец» рядом, а знакомое облако пара — значит, здесь ещё одна «жарка» — и что-то лежит за углом постройки, не разглядеть полностью. Приблизившись, успешно обойдя аномальную точку, они нашли менее чем в метре от неё обгоревший труп в сильно повреждённом аномалией военном бронекостюме, похожем на тот, в котором был Странник. Аномальное воздействие привело к тому, что дотронуться на тела не представлялось возможным, да и жетон, скорее всего, сплавился. Видимо, несчастный скончался не так давно. Сделав фото, исключительно чтобы засвидетельствовать происшествие, Юнга и Резкий продолжили поиск, но в другом направлении.

— Ужас. Вот так уехал человек служить и не вернулся, — сказал, скорбя, Резкий.

К югу стали преобладать холмистые степи — там внимание сталкеров привлёк расположенный одиноко в низине вентиляционный комплекс. У куполообразной постройки, в подземелье которой скрывались шахты комплекса, сталкерами был найден ещё один военнослужащий. Точнее, то, что от него осталось. Тело — в огромной луже застывшей крови, половина одной руки и обе ноги — отдельно от тела. И всё обезображено. На жетоне фамилия: Бирюков. Поблизости лежит автомат, в разорванном маленьком рюкзаке, среди личных вещей — фотография девочки — дочери, по-видимому. Впечатлившись увиденным, мужчины не присвоили себе ничего, хотя у сталкеров такое практикуется. Увидев кровавый след от лапы, они поспешили уйти, поскольку то, что убило солдата, может в любой момент сделать то же самое с ними.

— Покойся с миром, герой, — дрожащим голосом произнёс Юнга.

Третьего по счёту погибшего военного Юнга и Резкий позже нашли застреленным на дороге. Неподалёку от трупа им встретился сталкер по кличке Дмитро Крокодил, эмоционально рассказавший, что своими глазами видел монолитовцев — по его словам они угробили группу из пяти свободовцев, потом друга Дмитро, а затем и военного, который сначала, увидев фанатиков, поднял руки и попытался заговорить с ними. Погибшим военнослужащим оказался сержант Шевчук. Юнга, Резкий и Дмитро не тронули ничего из вещей покойного.

— Это уже третий. Похоже, группе хана пришла, — грустно произнёс Резкий.

— Ну и денёк, — ответил Дмитро. — С утра предчувствие было стрёмное.

Пусть ненадолго выглянуло солнце, Зона вскоре подкинула сталкерам ещё неприятностей. Неожиданно облака ускорились несоизмеримо с ветром, птицы массово полетели в одном направлении, а небо стало подсвечиваться, постепенно раскрашиваясь в красные и оранжевые оттенки, — тяжело стало смотреть на небо.

— Выброс приближается! Побежали до моего схрона! — скомандовал Крокодил, и все трое поспешили спрятаться.

Успели. Добежали, спрятались. А на улице пошли вспышки, грохот. Закрыли глаза сталкеры, а всё равно тяжко. Оглушило, в голове затрещало, появилось ощущение, что лопнут все внутренние органы. Резкий не выдержал, открыл глаза, заорал — остальные, сидящие рядом, накинулись на него, прижали к полу… В конце концов, пережили выброс. Спас их гараж, основная дверь которого мало того, что не открывалась, так ещё и была снаружи придавлена трактором. Через запасную зашли и закрыли её плотно. Час с лишним мужики просидели в укрытии.

После выброса Юнга и Резкий распрощались с Дмитро Крокодилом и пошли дальше, решив попробовать найти последнего военного, хотя уже не питали никаких положительных надежд.

На просеке, где побитая автомобильная дорога пересекается с железной, сталкеры столкнулись с опасностью, не меньшей, чем пережитый ими выброс. Вдали виднелись равнины сырой осенней земли, на холмах вокруг которых стояли заброшенные хаты. Не дойдя туда, напоролись они на одного из самых страшных мутантов Зоны. Легендарная, ужасно кровожадная химера с рыком выскочила из кустов и сразу попыталась прыгнуть на людей. Испугались сталкеры, засуетились, но успели достать автоматы и начать стрелять. И лишь по одной причине им это удалось: хромала химера на две ноги из четырёх, а одна из конечностей вовсе висела, почти как сломанная. На теле кровавые подтёки, глаза блестят агрессивно, прыгнула — и недолёт вышел. Юнга тут же всадил ей в обе головы сорок пятым калибром — даже глаз ей прострелил один и нос прошиб, тот аж свернулся набок. И ведь живая ещё. Лезет дальше в бой. Юнга и Резкий отбежали от неё стремительно, а та, рыча и шатаясь, поползла к ним. Они продолжили стрелять, а она, наверное, все силы собрав в когтистую лапу, совершила ещё один прыжок. В этот раз долетела до ног Юнги, врезалась в них, тот упал, и только хотело чудовище вонзить в тело мужчины свои клыки, как её голову окончательно пробил чей-то выстрел. Такая энергия, видно, у пушки была, что химера отлетела и рухнула на землю, несколько секунд ещё подёргавшись. Потом сдохла. Счёт на секунды шёл. Но, чудо, обошлось. Пронесло. Из кустов к ошарашенным сталкерам вышел хромающий человек в длинном кожаном плаще с ружьём. Он и сделал решающий выстрел.

— Здорово, братки! — закричал незнакомец. — Захерачили чувырлу эту! Я уж думал, всё, сдохну здесь. Она ж хотела прыгануть на меня, а потом такая… на вас рыпнулась!

— Здравствуй, друг, — ответил Резкий, подбежав к нему и подхватив, чтобы помочь дойти до поваленного дерева, на которое они сели.

— Ай, брателло, не трогай! — заорал тот, когда Резкий случайно дотронулся до его ноги, сажая раненого на бревно.

Выживший в схватке с химерой незнакомец оказался бандитом. Усевшись, он показал жест тишины и достал из рюкзака бутылку водки.

— А вы чего тут трётесь? Это ж, типа, тайная тропа, что ли. Пацаны до «Юпитера» доходили!

— Какая ещё тропа? Лучше расскажи-ка нам, товарищ, не видал ли военных поблизости.

— Вояк? Так мы ж… Ха! Изловили мы одного. Волыной светил ещё, фраерок. Так не на того напал!

— А где твои остальные? — резко спросил Юнга.

— Вы чего, хлопцы? Не по понятиям сдавать братву.

— Ты должник наш, фраер, — Резкий похлопал бандита по плечу. — Нужен он нам. Скажи, где, а мы пошуршим, может, выкупим.

— Вот сучара. Лады, я человек благородный. За добро добром. Короче, поймали мы с корешами солдафона возле хутора какого-то, и пахан сказал: на болота с нами пойдёт. Я ж на шухере стоял — боялися, долговцы или ещё какие чушпаны налетят сюда, там ведь аномалия популярная. Отстал чуток, и вот на тебе, химера, падла!

— Хорош, мы тебя поняли. Спасибо.

— Вам от души, пацаны.

Сталкеры вскоре медленно пошли по просеке и задумались, стоит ли идти на болота. Бандит, не пройдя и ста метров с ними, свалил куда-то, не попрощавшись. Юнга и Резкий же свернули и вышли в скором времени к недействующим вертолётным площадкам, с одной стороны от которых — равнина, дальше лес, а с другой — холмы, на которых тоже лес. Зданий не видно поблизости, кроме одного непонятного домика, как бывшего поста охраны, что ли. Деревья прилично так удалены от площадок — оно и понятно. Территория ограждена забором, большая часть которого лежит на земле, за площадками бронетранспортёр старый стоит. На одной из площадок — забытый боевой вертолёт, современный — наверное, его бросили здесь после одной из спецопераций, которые проводили в Зоне ранее. Ещё таблички из земли торчат: «Мины!»

Сталкеры постояли недолго возле одной из таких табличек, пока не увидели соратников. Группа из четырёх человек в сталкерских комбинезонах, распространённых в Зоне, поднялась на возвышенность и повернула навстречу Юнге и Резкому. Состоялся дружелюбный разговор, в ходе которого сначала они познакомились: сталкер по кличке Фанат, держащий путь издалека, с самого юга Зоны, возглавил группу, направляющуюся в Припять. С ним трое сталкеров — Серёга Слесарь, Женька Гремлин и Нарцисс — опытные топтатели Зоны, что пошли с Фанатом из Бара. Нарцисс, говорит, знает, хоть смутно, как попасть в Припять — этим и заинтересовал Фаната, когда тот пришёл в Бар с южного кордона. Ныне же встреча с этими ребятами вынудила Юнгу и Резкого решать — пойти с ними, поскольку, выходит, им всем нужно в Припять, либо продолжить поиски пропавшего военного, помогая Страннику. Недолго думая сталкеры решили примкнуть к группе Фаната.

Получившаяся группа из шести сталкеров отправилась на станцию «Янов», чтобы отдохнуть перед долгой дорогой. Особенно в отдыхе нуждался Фанат — он за два дня пешком преодолел расстояние минимум в двадцать пять километров, двигаясь по смертельно опасной территории Зоны.

Вечер на «Янове» выдался спокойный. Даже музыка играла тихая, меланхоличная. Сталкеры и свободовцы в тепле и безопасности ужинали, выпивали, рассказывали истории, делились советами. Только Страннику было не очень хорошо: трое военных, можно сказать, доверенных ему, погибли. Даже тела останутся здесь, что ли, поглощённые Зоной? Печально. Трагично. Хотя, есть надежда, что специальных людей пошлют, чтобы забрать трупы. Мужики сочувствовали Страннику, пили за упокой, но существенной помощи никто оказать не мог — ни один не хотел идти далеко на юг, на болота, и вызволять солдата из бандитского плена.