Волан-де-Морт и злая собака (джен)

Кикимер служил Вальбурге Блэк столько, сколько себя помнил, если до неё у него и его родителей были другие хозяева, то Кикимер этого старательно не помнил, а точнее, вычеркнул из своей памяти как некое недоразумение. Служба миссис Блэк была для него высшей наградой, ведь подобных ей волшебниц он никогда не встречал и уважал свою госпожу как сильную волевую женщину, самую лучшую великодушную госпожу, о которой нельзя и мечтать. Когда Вальбурга Блэк пребывала в хорошем настроении, Кикимер тоже испытывал удовольствие, когда же она злилась или же долго не выходила из спальни, на него находило беспокойство или же злость. Он должен ей как-то услужить, помочь, ведь это и есть высшая цель для любого уважающего себя домовика.

К тому году, когда у миссис Блэк появился внук, Кикимер узнал, что она отписала всё своё имущество ему, Джеймсу Блэку, а значит, он сам тоже отходил этому мальчику, достойному продолжению рода. Мальчика нужно было беречь, как и госпожу. Когда малыш вырастет и заведёт свою семью, он наверняка будет говорить другим домовикам, что знал Кикимера, служившего его бабушке, и это был самый исполнительный и достойный домовик из всех, которых он видел, его голова отсечена после смерти и по праву занимает место на стене. Да, именно таким в своих грёзах Кикимер себя видел, лучшим во всех отношениях.

Лучший домовик, по мнению Кикимера, также должен был неукоснительно следовать ряду неписанных правил. Например, не подводить своего господина и исполнять его поручения со всей старательностью и серьёзностью. Это правило было самым тяжёлым, но Кикимер от него не отступал и хранил тайну Регулуса вплоть до того дня, пока Вальбурга не потребовала найти ей в доме проклятый медальон. Она вполне могла прикончить Кикимера за молчание или, что ещё намного хуже, выгнать его из дома за то, что он подвёл её младшего сына, но нет, миссис Блэк была крайне великодушна и пощадила домовика за его верность клятве. Это всё лишь подтверждало, что правила Кикимера были верными, а потому он продолжал им следовать.

— Глаз с Джеймса не спускай! Если хоть одна живая тварь… из твоего рода или человеческого подберётся к нему… то ты можешь забыть обо всех почестях! Твоя голова никогда не украсит стены этого дома! Я отсеку её и выброшу вместе с твоей тушкой в мусорный контейнер магглов за углом!! — сердито наказывала в последние дни Вальбурга, опасаясь за жизнь внука, и Кикимер повторял, что всё исполнит и глаз не спустит с крошки Джеймса.

Когда мальчишку забрали домой, Кикимер, конечно же, мог бы находится возле его спальни, но это было ни к чему. Дом был защищён от чьей-либо магии, способной перемещать одного волшебника или существо внутрь, поэтому Кикимер, как существо, включённое в эту самую защиту дома, мог спокойно перемещаться по нему и опасаться только за одно незащищённое место. Да, если с камином госпожа ещё могла что-то сделать, то с входной дверью всё было очень сложно. Когда господин, почтенный сэр Орион, был ещё жив, он пытался наложить на дом какие-то чары, чтобы к нему могли подойти только родственники и друзья семьи, но чары оказались крайне мудрёными, он потерпел неудачу, поэтому если врага и можно было откуда-то ждать, так это с улицы, у входной двери или окон.

В эту самую ночь Кикимер, вооружённый доступными средствами защиты, как и обычно, обходил периметр, когда вдруг услышал с улицы хлопок и поспешил к окну столовой.

— Вперёд, мои друзья! Пора преподать волшебному миру серьёзный урок!

У крыльца дома были волшебники в тёмных мантиях, и все они ринулись к двери. Будь Кикимер помоложе, он бы, конечно, переместился на верхний этаж, поднял тревогу и разбудил госпожу, но сейчас он решил воспользоваться тем преимуществом, что у него имелось, и поспешил ко входу.

— Всё, как я и говорил вам, повелитель, — послышался ему из коридора чей-то голос, — в доме только двое, и они наверху.

— Видимо, спят, — насмешливо прибавил другой голос, и в коридоре вдруг сделалось светлее: кто-то из непрошеных гостей зажёг на кончике палочки Люмос.

— Хорошо, — сказал кто-то горбатый позади. — Вы двое хватайте мальчишку и не вздумайте ему вредить без моего разрешения, а я и Люциус навестим нашу несравненную Вальбургу…

Они хотят прикончить его госпожу, пока она спит, и похитить наследника рода, понял Кикимер и помрачнел. Какая низость! Какое чудовищное преступление против рода Блэков! Кто бы ни находился в коридоре, они в то же мгновение утратили для домовика человеческие черты и превратились не более чем в свиней.

«Негодяи! Подлецы! Мерзкие захватчики!» — ругал их про себя Кикимер, стоя в темноте столовой, и стал вытаскивать из кармашков на наволочке мешочки с Летучим порохом.

— Вперёд! — приказал горбатый захватчик.

Двое других двинулись по коридору к лестнице, и в этот момент возмущённый Кикимер выглянул из столовой.

* * *

БАБАХ!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!.. Повелитель, спасите!!! Повелитель, убивают!!! Это засада!!!

Дом сотрясло, как от удара Конфринго или же молнии. Портреты на стенах покачнулись, и изображённые на них волшебники с криками убежали из рам. Изумрудное пламя, внезапно вспыхнувшее в коридоре, охватило ковровую дорожку, штаны и мантии Крэбба и Гойла.

— На по-о-о-о-омощь! Гори-и-и-м!!! — в ужасе закричали они и тут же развернулись к двери.

— Сто-о-о-о-ять, идиоты!!! — закричал на них Волан-де-Морт. — Прекратите панику! Вы!..

Он, конечно же, направил на них волшебную палочку, желая потушить одежду, но чтобы управиться с двумя перепуганными и упитанными людьми, давно не видавшими опасности страшнее обыска, нужно было быть как минимум молодым и сильным волшебником, а не горбатым Тёмным Лордом. Коротко говоря, Крэбб и Гойл сбили повелителя с ног и с криками исчезли за дверью.

— Лю… циус… помоги… мне, — сдавленно произнёс Волан-де-Морт: от резкого падения у без того дряхлого организма выбило дух.

К своему недоумению, он вдруг услышал торопливые шаги и то, что дверь хлопнула ещё раз.

— Лю…циус?.. — повторил было Волан-де-Морт, но тут в стороне от него послышались шаги.

— Мерзкий захватчик! — вдруг произнёс кто-то с такой жгучей ненавистью, что, казалось, ею пропитался нагревшийся в коридоре воздух.

Волан-де-Морт успел лишь повернуть голову на звук… как увидел нечто с большими глазами и неким предметом в руках, чем-то напоминающим утяжелённую миниатюрную косу. Впрочем, он не успел хорошенько присмотреться.

Бам! — и этот самый предмет достиг его лица и разбил очки.

* * *

Вальбурга проснулась от шума и дотянулась до волшебной палочки, чтобы зажечь свет. Благо, что на дверь и стены комнаты её внука были предусмотрительно наложены заглушающие чары, а значит, шум, стоявший в доме, потревожить сон крошки Джеймса не мог.

— Кикимер! Кикимер, в чём дело?! — спросила Вальбурга, но никто не появился за дверью и ничего не ответил.

Такое могло произойти только в двух случаях: или домовик умер, или есть приказ, который для него куда важнее приказа явиться. Вальбурга об этих случаях, конечно же, знала, поэтому она отбросила от себя одеяло и встала с кровати. В доме что-то происходило, поняла она, накинув на себя халат, и отправилась к двери.

— Изыди! Отстань от меня, демон! Прочь, чудовище! Отстань!.. — кричал кто-то к тому моменту, когда Вальбурга спустилась по лестнице на первый этаж и застала в коридоре очень интересную картину.

Её домовик бил кочергой скорчившегося и закрывающего голову руками Волан-де-Морта. Входная дверь была распахнута, и бедная ковровая дорожка, уже давно оставшаяся без чар, опять пострадала и теперь ещё заметно подгорела по какой-то причине. Видимо, тот, кто ворвался в дом, помнил былую заслугу этой дорожки и пытался сжечь её первым же делом, а домовик не позволил.

— Кикимер, остановись! — приказала ему Вальбурга и достала волшебную палочку. — Том, ты совсем страх потерял?! — сердито спросила она стонущего Волан-де-Морта.

— Будь ты проклята! — ответил ей тот. — Ты и весь твой…

Кикимер пнул его ногой, и он не договорил.

— Инкарцеро! — сказала Вальбурга, и его непрошенного гостя опутали верёвки.

Ворваться к ней посреди ночи! Несколько лет назад ему, видите ли, пришло в голову заявиться к ней и потребовать Сириуса, а теперь… а теперь он, по всей видимости, явился ей мстить! И это после того, как он своими бреднями довёл до ручки её младшего сына! Вальбурга не прикончила Волан-де-Морта ещё раз только потому, что тот и так выглядел крайне жалко — не Тёмный Лорд, а какой-то слезливый оборванец под ногами. К тому же, пока он был жив, можно было решить ещё одну проблему. Вальбурга сунула руку в карман халата и достала оттуда круглое зеркальце, которое ей как-то дал для связи сын.

— Сириус, ты где шляешься, негодник?! — сердито вопросила она, смотря на своё отражение.

Её отражение, словно на поверхности воды, тут же пошло рябью и вместо него возник сын.

— Мама? Что?.. Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, потерев глаза, и зевнул.

— Случилось! — сердито повторила Вальбурга. — Почему это я и Кикимер должны останавливать Тома, когда мракоборец в нашей семье ты?! Для тебя чья семья вообще важнее — своя собственная или Поттеров?!

Послышался грохот — возможно, сын упал со стула или же с дивана — и его изображение пропало из зеркальца. Оно не вернулось, поскольку на улице послышался характерный хлопок. Сириус тут же вбежал в дом.

— Что… — взволнованно начал было он, но посмотрел на стонущего Тома, которому Кикимер засунул в рот грязную тряпку, и замолчал.

— Давай, займись своей работой, — велела сыну Вальбурга. — Кикимер говорит, Том был не один!

— Были ещё трое. Один трансгрессировал, двое других куда-то убежали… Кикимер за ними не следил. Кикимер охранял дом, — подтвердил её слова домовик.

Благо, что остальное ей разъяснять не пришлось. Сириус и сам сообразил, что если найдёт тех, кто помог Волан-де-Морту возродиться, то значит, найдёт и тот артефакт, благодаря которому тот всё ещё жив и пока может быть не то инвалидом, не то подобием старика. Сириус обратился в здорового чёрного пса и выскочил на крыльцо. Там он опустил морду к ступенькам, принюхался и взял след, который повёл его за угол.

* * *

— Это не моё!!! Мне подбросили!!! Я весь вечер находился дома, моя жена может это подвердить!!! — кричал Люциус Малфой, когда мракоборцы схватили его за руки и поволокли к выходу.

— Все вы так говорите, — хмуро заметил Сириус, вынужденный в эту ночь серьёзно поработать и мракоборцем, и поисковой собакой.

За углом дома матери он нашёл тех самых Пожирателей смерти, посмевших ворваться к ней в дом. Правда, Крэбб был уже неживой, а стонущий обгоревший Гойл очень быстро согласился сотрудничать, чтобы только получить хоть какую-то помощь. Спасут ему в Мунго жизнь или же не смогут, Сириус не знал, хоть и дал слово, что запишет в отчёте раскаяние Пожирателя смерти в проступке. Возможно, это поможет Гойлу, если тот выживет, получить срок в Азкабане, нежели поцелуй дементора.

— Хо… хорошо… ты дал… слово, Блэк, — прохрипел тот и выложил всё, что знал.

Благодаря его откровению Сириус узнал про ещё одного подельника и, вызвав коллег, нагрянул к нему посреди ночи. Да, возможно, будь он лет на пять моложе, Сириус рванул бы к Люциусу в одиночку, но теперь годы службы научили его серьёзнее подходить к делу.

— А что будем делать с этим? — спросил его коллега, смотря на тёмную книжку в руке Сириуса. — Оформим как тёмный артефакт и отдадим в Отдел тайн, чтобы уничтожили?

— Не парься, я сам всё оформлю и прослежу, чтобы было уничтожено, — заверил его Сириус.

— Хм… это было бы здорово, но это… у Люциуса хорошие связи, как бы он… в бочку не полез, — засомневался было коллега.

— Я ему полезу! — стал заводиться Сириус. — Он с дружками пробрался в дом моей матери! Напугал её, мог напасть на моего сына!! Пусть только попробует возразить, и мы посмотрим, кто ещё полезет в бочку!

Больше коллега с ним спорить не стал, и Люциуса забрали в тюрьму. К тому моменту, когда будет назначено слушание, можно будет успеть подготовиться и оформить всё, как надо, подумал Сириус. Сейчас важнее было другое.

* * *

Джеймс опять плохо спал и волновался за семью. Чары на доме стояли надёжные — и охранные, и сигнальные — но было ли этого достаточно, чтобы защитить его Лили, Гарри и Розу? Сириус подтянул к дому коллег и те поочерёдно дежурили, следуя какому-то там приказу, который он выбил у начальника.

В тот час, когда из сквозного зеркальца послышался голос друга, Джеймс, лежащий в кровати, вздрогнул, едва успев задремать, тут же нащупал зеркальце на тумбочке и надел очки.

— Что такое, Бродяга? — быстро спросил он.

— Я нашёл его. Крестраж… он у меня, — сказал друг. — Твоя помощь нужна. Подходи к… Короче, жду тебя у дома моей матери.

Джеймс не задавал лишних вопросов. Если Сириус сказал, что нашёл крестраж, значит, так оно и есть. Он быстро оделся, поцеловал пробудившуюся Лили в щёку и выскочил из дома. Через мгновение он уже был у крыльца дома Блэков, и Сириус велел ему пройти в дом.

— Мерлиновы панталоны!.. — поразился Джеймс, резко остановившись и увидев на полу связанного и побитого, судя по синякам, Волан-де-Морта. — Это твоя мать его так приложила?

— Нет, этого его так Кикимер, — не то съязвил, не то всерьёз ответил Сириус. — А вот то, что мы так долго не могли найти, — прибавил он и протянул другу тёмную тонкую книжку.

От одного её вида Волан-де-Морта на полу задёргался и заверещал, но кляп во рту не позволил ему что-либо произнести. Видимо, он и сам догадался, что Мародёрам его крестраж нужен только для одной цели.

— Ну что, сможешь уничтожить? — озвучил её Сириус.

— Смог бы, но у меня закончился яд василиска, а новый опять придётся ждать два-три месяца, а то и полгода, — хмуро ответил Джеймс.

— Блин… я думал, мы сегодня же разделаемся с этим дерьмом раз и навсегда, — сказал ему друг и, махнув на врага рукой, вышел на крыльцо.

Джеймс немного постоял и вышел за ним следом. Оба друга были на взводе и не могли спокойно думать. Эти два дня оказались чрезвычайно тяжёлыми. И даже сейчас, когда враг был пойман, а его тёмный артефакт находился в их руках и вполне мог оказаться последним, легче почему-то не становилось. Сириус молча достал пачку сигарет и закурил. Джеймс не выдержал и протянул руку. Сириус молча с ним поделился, и оба друга стали дымить и смотреть в темноту улицы.

— Кикимер! — помолчав, резко произнёс Сириус.

Дверь за их спинами заскрипела, и сварливый голос спросил:

— Что Сириусу нужно от Кикимера?

Джеймс вдруг подумал, что если бы Кикимер имел в доме больше власти, то, вероятно, он бы и его, и Сириуса давно вышвырнул с крыльца при помощи этой своей эльфийской магии. Иначе как объяснить, что приказы госпожи и прихоти её внука он исполняет очень охотно и покорно, а как дело касается Сириуса, так посматривает на того с тем же презрением, что и пастух на шелудивую овцу? Впрочем, закалённого Сириуса ни взгляды, ни интонации в голосе домовика ни капли не трогали.

— Выпить нам принеси. Ну, и закусить чего-нибудь организуй тоже, — велел он, и Джемсу показалось, что он спиной ощутил пронизывающий холодом взгляд, коснувшийся их обоих.

Кикимер, конечно же, исполнил приказ, принеся бутылку огневиски и пару тарелок с сыром, индейкой и орешками.

— Угодно ли Сириусу что-то ещё? — сухо поинтересовался он.

— Нет, уберись с глаз, аппетит портишь, — ответил ему Сириус, и дверь за их спинами хлопнула.

— Ну, давай, рассказывай, — помолчав, сказал Джеймс и взял бутылку.

Им действительно было о чём поговорить. Они же ждали Волан-де-Морта у фамильного дома Поттеров, думали, тот набрал силу и придёт вместе с приспешниками, чтобы сразиться с ними. Сириус опасался, что тот может заявиться к нему, поэтому и у себя выставил охрану, а жене велел без него никуда не уходить и перемещаться из Мунго домой и обратно только по камину. Мысли, что Тёмный Лорд может сунуться к его матери, он даже не допустил. Зачем она ему? За свою оплошность мстить, что ли?

— Он хотел её прикончить, а твоего тёзку использовать, чтобы заполучить силу… сердце ему вырвать и… съесть, — ровным тоном говорил Сириус, а бутылка, крепко сжатая в его пальцах, подрагивала.

— Вот урод, — произнёс Джеймс и ненадолго приложил ладонь к плечу друга.

Он его хорошо понимал. И сам столько лет опасался того дня, когда чудовище, желавшее убить его сына, может вернуться. Думал, что успеет этому помешать, но не успел.

— Хотел бы сделать ему больнее, но Кикимер и так уже постарался больше моего, — хмуро продолжал Сириус. — А я даже эту поганую книжку уничтожить не могу. Нет, ну не абсурд, а? — спросил он и повернул голову. — Чтобы уничтожить что-то крайне тёмное и могущественное, нужно использовать что-то… очень разрушительное… можно сказать, что-то такое же сильное и тёмное!

— Абсурд, — согласился Джеймс и задумался.

Возможно, от выпитого или же от пережитого, или же от всего по совокупности его голову посетила необычная мысль.

— А знаешь, есть у меня одна идея… — сказал он вслух. — Правда, сумасшедшая… может, сработать, а может, и нет.

— Сейчас любая идея сойдёт, хоть и сумасшедшая, — заметил Сириус и тряхнул головой, словно желая отбросить от себя уныние, как чей-то морок. — А что за идея-то? — оживившись, поинтересовался он. — Только не говори, что надо комнату найти, чтобы Адское пламя вызвать. Оно, между прочим, вырваться может, и тогда… Тогда мы точно войдём в историю, как те, благодаря кому магглы истребят большинство волшебников среди них!

— Да нет, какое Адское пламя, — отмахнулся Джеймс. — Ты же сам только что про абсурд говорил, вот и я подумал… Ну, может, тогда использовать что-то противоположное? Как в этих… м-м… маггловских сказках, которые Лили детям на ночь читает… Там очень тёмную магию может разрушить только очень светлая.

— Это что ещё за светлая магия такая? Сохатый, ты что, хочешь эту книжку в храм отнести и в святой воде искупать?

— Да почему сразу в храм… У нас разве нет в нашей волшебной среде чего-то своего, светлого и священного? Такого, что нам ни в коем случае нельзя портить, если мы не хотим быть прокляты?

Сириус задумался и через пару мгновений щёлкнул пальцами.

— Точно! Единороги же самые ценные существа и самые сильные, самые чистые, считай, что священные! — воскликнул он и поднялся со ступенек. — Сохатый, да ты гений! Надо это проверить! Идём!

— Что, прямо сейчас надо проверить? — удивился Джеймс, поднявшись следом.

— Ну не до утра же ждать! — нетерпеливо возразил Сириус и протянул ему руку.

Предлагать ему идею и бросать одного было бы нелепо. В конце концов, это было их общее и самое важное дело в жизни — уничтожить врага и защитить свои семьи. Джеймс схватился за руку друга, и тот трансгрессировал к тому месту Запретного леса, которого не касался барьер, защищающий Хогвартс и прилегающую территорию от внезапного вторжения.

— Вперёд!

За годы учёбы друзья часто бывали в Запретном лесу и могли неплохо в нём ориентироваться. Возможно, другим волшебникам, не захватившим с собой мётел, пришлось бы долго идти или же плутать между деревьев, но только не двум анимагам. Чёрный пёс с хорошим нюхом и здоровый энергичный олень смогли развить приличную скорость и преодолели немалое расстояние меньше, чем за полчаса.

— Вон они! Смотри! — первым тихо воскликнул Сириус, обратившись в человека, и застыл у дерева.

— Да, я вижу, — согласился Джеймс, возникнув рядом с ним.

Молча избрав крайнего единорога в качестве того, кто сможет им помочь, друзья осторожно двинулись к нему. Правда, единорог не так расценил их намерения, и через минуту Сириус уже кричал:

— Держи его! Сохатый, хватай! Да держи ты, кому говорю!

— Да держу я! Хватай голову! — кричал на него Джеймс, вцепившись обеими руками в корпус волшебного животного.

— Да не бесись ты, нам помощь твоя нужна! — восклицал Сириус, вцепившись единорогу в шею. — Тебе это сделать как раз плюнуть! — заверил он коня и достал из-за пазухи тёмную книжку.

Джеймс не успел увидеть главное, но зато услышал грохот и в ту же минуту отлетел от удара задних копыт. Сириус, судя по всему, тоже отлетел, только в другую сторону. Другие единороги, до того спавшие тут и там, поднялись со своих мест и бросились кто куда.

«Мерлин, был Мародёром, стал живодёром, вот это деградировал…» — самокритично подумал Джеймс и немного приподнялся. Он не нащупал рядом с собой палочку и уставился вперёд, туда, где было светло. Похоже, его палочка осталась там. Джеймс встал на ноги, собираясь двинуться к ней, но внезапно застыл от того, что увидел впереди.

Ещё никогда в своей жизни он не видел абсолютно чёрного единорога. На его здоровом роге висела проткнутая книжка, точно прокомпостированный билет в автобусах магглов. Голова единорога была опущена, из ноздрей исходил пар. Он направил рог с книжкой в противоположную сторону и стал рыть копытом землю.

Джеймс всё понял и заорал во всё горло:

— БРОДЯГА, БЕГИ-И-И-И-И-И!!!

Сириус тоже всё понял, да и как не понять, когда на тебя рогом вперёд несётся взбешённый волшебный конь? Когда Джеймс добежал до своей палочки, лохматый чёрный пёс и рванувший за ним единорог уже скрылись за деревьями.