Контракт с огненым лисом (гет)

Чудом, ведомые чутьем и сверхъестественной скоростью Кайто, они нашли островок жизни в этом море смерти. Группа выживших укрылась в полуразрушенном торговом центре, превратив его в отчаянную крепость. Грандиозное здание было изувечено: выбитые витрины, обрушенные потолки, груды мусора. Но люди создали лабиринт баррикад из перевернутых ржавых машин, сдвинутых металлических стеллажей и нагромождений мебели. Воздух внутри был спертым, пропитанным запахом немытого тела, страха, пыли и слабым, но постоянным зловонием тлена, пробивающимся снаружи. Запасы скудной еды и воды, добытые с невероятным риском, охранялись как величайшая ценность. Постоянный страх витал в воздухе, осязаемый, как туман.

И среди этих изможденных, грязных лиц с пустыми или лихорадочно блестящими глазами…

"Алиса?!" — хриплый крик, полный неверия, надежды и немыслимой усталости, прорезал гул голосов.

Из группы выбежала хрупкая фигурка. Лиза. Ее когда-то аккуратные темные волосы были коротко и небрежно острижены, лицо исхудало, под огромными, запавшими от бессонницы и ужаса глазами лежали темные тени. Но это была она. Ее лучшая подруга, пропавшая без вести за неделю до их собственного падения в этот ад.

Радость встречи была бурной и слезной. Они слетелись друг к другу, сжались в объятиях так крепко, что кости хрустели. Лиза рыдала у нее на плече, срывающимся голосом рассказывая о кошмаре последних дней, о гибели других, о постоянном страхе. Алиса чувствовала глубокое, животное облегчение — Лиза жива! Они вместе! Казалось, крошечный лучик света пробился в эту кромешную тьму.

Но радость длилась ровно до того момента, пока Лиза, отстранившись, чтобы вытереть слезы грязным рукавом, не подняла глаза и не увидела Кайто. Он стоял позади Алисы, в своем истинном лисьем облике, который здесь, в этом аду, казался еще более чуждым и пугающим. Его шерсть была всклокочена и местами слиплась от грязи и темной субстанции, на боку зияла запекшаяся рана, глаза светились усталой, но бдительной настороженностью.

Радость на лице Лизы сменилась шоком, затем — омерзением и, наконец, чистейшей, неконтролируемой ненавистью.

"Он?!" — ее шепот был похож на шипение змеи. Она отпрянула от Алисы, как от прокаженной, ее палец дрожал, указывая на Кайто. — "Эта… тварь?! Алиса, ты сошла с ума? Он привел тебя сюда? Он виновен во всем этом?!"

Ее голос сорвался на крик, резкий и пронзительный, привлекая внимание других выживших, которые настороженно обернулись.

Алиса попыталась встать между ними.

"Лиза, нет! Это случайность! Он не виноват! Он спас мне жизнь не раз!"

"Спас?!" — Лиза захохотала, и в этом смехе не было ничего человеческого, только истерика и неподдельная боль. Ее глаза, полные слез ненависти, были прикованы к Кайто. — "Он монстр! Как те, что растерзали моих родителей! Он притворяется! Он заманил тебя, чтобы потом разорвать! Или привести сюда других таких же!"

История Лизы была открытой раной — ее семью растерзали оборотни несколько лет назад. С тех пор она ненавидела всех нелюдей с фанатичной, слепой яростью. Видеть свою лучшую, казалось бы, единственную оставшуюся подругу рядом с лисом-ёкаем, да еще и в этом аду, было для нее последней каплей, актом глубочайшего предательства.

Кайто не произнес ни слова. Он лишь опустил голову, прижал уши, его пышный хвост бессильно опустился на пыльный пол. Он выглядел не опасным хищником, а избитой, загнанной собакой. Но в его позе читалась не только вина (за портал? за свою природу?), но и глубокая, смертельная усталость. Алиса встала перед ним, защищая его своим телом от яростного взгляда подруги.

"Он сражался за нас, Лиза! Он защищает нас прямо сейчас!"

"Пока не пришло его время!" — выкрикнула Лиза, ее лицо исказилось гримасой отвращения.

С этого момента началась холодная война. Лиза отказывалась делить с Кайто пространство, отворачивалась, когда он проходил мимо. Она шепталась с другими выжившими, нашептывая им о его скрытой опасности, о том, что он принес проклятие в их убежище, что он притягивает мертвецов. Она бросала на него взгляды, полные такой немой ненависти, что Алисе становилось физически плохо от их ледяного яда. Кайто же, напротив, старался быть незаметным, но полезным. Его острые чувства и сверхъестественная скорость делали его бесценным во время ночных дозоров. Он первым чуял приближение орд, предупреждал об опасности тихим, но несущимся по всему этажу мысленным сигналом. Он помогал в рискованных вылазках за припасами, используя свою скорость, чтобы отвлекать мертвецов, уводя их прочь от группы. Постепенно некоторые выжившие начали смотреть на него с опасливым уважением, потом — с немой благодарностью, когда он вовремя предупреждал о прорыве баррикады или находил спрятанный ящик с водой. Но не Лиза. Ее ненависть только крепла, питаясь страхом и памятью о прошлом.

Алиса разрывалась между ними. Она видела боль, страх и травму в глазах подруги, понимала источник ее слепой ненависти. Но она также видела, как Кайто, этот гордый, отстраненный и когда-то ледяной ёкай, меняется. Он стал искать ее взгляд в редкие минуты затишья. Иногда, после особенно тяжелой ночи, полной криков и лязга когтей по металлу, он подходил и просто ложился рядом, его теплое, тяжелое тело было живым утесом, щитом от ужаса, окружавшего их. Однажды, когда ее трясло от кошмара, в котором она видела Лизу, погибающую из-за него, он осторожно обвил ее хвостом, как теплым пледом, и его тихое, басовитое урчание убаюкало ее дрожь. Его молчаливое присутствие, его тепло, его редкие, но искренние попытки помочь другим… Все это растапливало последние осколки льда в ее сердце. Она начала видеть в нем не "контрактного мужа", не "пушистого зверя" и даже не "спасителя", а личность. Сильную, ранимую, несущую свою собственную, тяжелую ношу вины, отчуждения и теперь — незаслуженной ненависти. И ее чувства к нему переросли в нечто глубокое и пугающее своей интенсивностью и неотвратимостью. Любовь? Да. И это "да" вступало в жестокий, раздирающий душу конфликт с многолетней дружбой и преданностью Лизе.