Цветение бездны (гет)

Молчание. До чего приятные секунды, проведённые в полной, несколько нагнетающей тишине. После криков, которые до сих пор продолжали отдаваться эхом в голове, этот миг стал слишком прекрасен. Желание остаться в нём навсегда не просто усиливалось. Оно плотно оседало в каждой клеточке души, вспыхивая в те же моменты, когда полыхала суровая, совсем обратная ему реальность.

Сквозь бьющий по окнам дождь и раскаты грома в высоких скоплениях туч, еле слышимое завывание ветра, усиливающего свои порывы и тут же замедляющего их, раздался стук. Громкий, противоположный успокаивающей природе, и резкий, готовый прорваться через остальные шумы. Он вызывал тревогу внутри, сдавливание грудной клетки от волнения и страха, перебивал даже мысли в голове. Тело, прижатое к двери, без какого-либо затруднения чувствовало вибрации, издаваемые от ударов, казалось бы, смешивающиеся с сердцебиением, что определённо участилось, нанося чёткие громкие удары. Несложно было догадаться, что молчаливые секунды незаметно пройдут, сменяясь на другую стихию.

— Немедленно открой дверь! — обладатель строгого женского голоса вновь ударил по двери. — Мы делали для тебя всё! Обеспечили тебя всем самым лучшим! Так почему ты ведёшь себя как последний эгоист!?

Заваленная комната осветилась яркой вспышкой от ударившего с новой силой грома, но лишь на мгновение. Её хозяин закрыл глаза, изо всех сил стараясь пропускать мимо себя ругательства, которые продолжали прорываться во внутрь него, прочно оседая в голове. Из тёмных открывшихся глаз вытекла слеза, сползая вниз по щеке и падая, тут же впитываясь в ткань одежды.

— Неблагодарная тварь! Даже представить не можешь сколько вложено в тебя!

Адресат этих слов быстро прижал ладони к ушам, не в силах слышать крики. Но даже так до него продолжали доноситься шумы и неразборчивые слова жестокого голоса. Ему казалось, что всё кричит и внутри него, что главный шум идёт от стука его сердца,

бабочек в животе и сжимаемой груди.

— От тебя одни проблемы!

Нельзя закрыться от самого себя.

* * *

За окном неожиданно громыхнуло. Крупные капли дождя громко ударялись о листья деревьев и стёкла окон. Они, подгоняемые лёгкими порывами ветра, стремились, казалось бы, намочить каждую поверхность, под каким укрытием бы та не находилась. Лия недовольно открыла глаза, переводя свой взгляд на открытое окно. Она в то же мгновение пожалела о том, что открыла его на ночь, ведь иначе погодные условия не помешали бы её сну. С некоторой тяжестью она поднялась с кровати и, сделав несколько шагов, закрыла окно, наслаждаясь приглушённым шумом дождя и тихими раскатами грома. Теперь всё это было где-то там, будто бы в другом мире, и совершенно не тревожило девушку. Но она прекрасно знала, что больше в это утро не уснёт, как бы не хотелось обратного.

Впереди ожидала утренняя рутина и расписанный делами день. Одни лишь мысли об этом угнетали, бесконечно навевали неприятные чувства и вызывали мечты скрыться от всего, оказавшись в месте полном спокойствия и тишины. Лия часто закрывала глаза и видела перед собой нечто прекрасное и далёкое. Бескрайняя поляна. Высокая мягкая трава устилала землю, точно махровый ковёр. Свежий воздух перемешивался с лёгкими, еле ощутимыми запахами природы: недавно распустившимися цветами и травами, окутанными каплями прошедшего дождя. Над головой голубое небо, в коем, среди перистых полупрозрачных облаков, мелькают птицы, беспрерывно щебечущие о чём-то своём. Веет приятной прохладой, через которую проносятся тёплые лучи солнца. Босые ноги пробираются через мягкие травы и цветы, промокая в блестящих каплях раннего дождя. С лица не сходит беззаботная улыбка, а впереди только небо, только ветер и только радость.

Но вот она открывает глаза и вновь находится в полупустой комнате серых оттенков, а за окном бушует природа, навевая мрак и определённую меланхолию. И близко не то, что так ярко вспыхивало в мечтах.

Стены комнаты с каждым днём всё больше давили на Лию. Со временем относительно пустое пространство начинало казаться местом её заточения. Здесь было всегда одиноко и тихо, а уйти не представлялось возможным. По ночам было особенно неприятно. Чувство невыговоренности словно разрывало изнутри, ведь самые потаённые мысли и переживания оставались только в её сознании и ни с кем другим она не могла обсудить их. Конечно, так было и раньше, но всегда присутствовала свобода и выдавались моменты, когда она могла поговорить по душам со знакомыми ей людьми из университета или общежития.

В самый тяжёлый из таких моментов Лия, желая хоть немного унять это чувство, взяла тетрадь (которую по её просьбе купил Вил вместе с прочей канцелярией) и исписала пару штук листов, изложив все свои мысли. Это, на удивление, в самом деле помогло выпустить скопившиеся эмоции и наконец почувствовать облегчение. Жизнь после стала в разы проще и спокойнее. В более менее запоминающиеся дни, когда происходило хоть что-нибудь существенное, Лия вновь открывала тетрадь и записывала все подробности и свои ощущения. Так, у неё появился собственный терапевтический дневник. Или же, проще говоря, дневник эмоций.

Понимая что рано или поздно придётся это сделать, Лия, пересиливая себя, вышла из комнаты. Всё тот же пустой коридор и вторая комната, находящаяся на его конце, а с правой стороны проход к винтовой лестнице вниз. Здесь всегда было настолько тихо, что временами казалось, что в доме никого больше нет. По крайней мере, долгую неделю, которую Лия прожила здесь, всё было именно так. Дни тянулись друг за другом, отличаясь только датой в календаре. Особенно выделился лишь тот самый вечер, когда Лия заключила сделку с Вилом и впервые вышла за пределы комнаты. Она несколько удивилась размерам дома. Точнее говоря, тому, что в доме, состоящем из двух этажей, с обширными комнатами и достаточно большим пространством живёт, или правильней будет сказать жил, один человек. Лия находила в этом множество неудобств, связанных с работой здесь. Должно быть, приборка или украшение на праздники отнимали много сил и времени. Да и почувствовать себя одиноким в настолько пустом и тихом месте, как думалось Лии, не составит никаких проблем.

Вил показал Лии практически весь дом. На втором этаже были только две комнаты, принадлежащие упомянутым выше лицам. Белая винтовая лестница вела в просторную гостиную, которая являлась скорее связующим с остальными комнатами. В ней находились белый небольшой диван, чёрный кресло-стул напротив и тёмно-серый стеклянный журнальный столик круглой формы между ними. У стены, совсем немного не дотягивая до потолка, стоял книжный стеллаж. С правой стороны раздвижные панорамные двери, ведущие на задний двор, а с левой два прохода. Один из них вёл на кухню в серо-белых тонах, а второй прямиком в холл. Как через кухню, так и через сам холл можно было выйти в прихожую, а уже там в гардероб и на выход из дома.

Лишь понаслышке Лия знала о гараже, в который можно было попасть с улицы или через гардероб, и о подвале, находившимся под лестницей. Вил во время экскурсии мельком упомянул последнее место, сказав о том, что ничего интересного там не находится, а ключ от него ещё нужно постараться отыскать в его комнате.

Как и говорила Лия, их занятие с целью определить чувства Вила началось на следующий день после заключения сделки. Самым первым, что необходимо было сделать, являлась обычная беседа. Лия узнавала как проходила жизнь её «клиента» и особенности жизни с поставленным ему диагнозом. Как бы она не старалась сохранять спокойствие, выходило довольно скверно. Пока длилась её учёба, казалось, что всё достаточно несложно, но работа с реальным случаем оказалась невероятно сложной. Лия не понимала как правильно задать вопрос, что делать с ответами Вила и в каком направлении двигаться дальше. Всё, чему она набралась за пять лет обучения, совершенно не пригождалось ей. В последующие дни становилось ещё сложней. Невероятно сложно даже просто понять что делать дальше и как дойти до заданной цели. Но постепенно Лия всё же начала адаптироваться. Она стала вести себя рядом с Вилом спокойно и непринуждённо, общаясь с ним как со старым другом, пусть и продолжала недолюбливать и считать потенциально опасным.

Сегодняшний день обещал быть ничем не отличающимся от предыдущих. Лия неторопливо и, в большей степени специально замедляя свою скорость, направлялась к лестнице. На несколько секунд она замерла, вслушиваясь. С первого этажа звучал незнакомый ей мужской голос. Подобное за всё время проживания происходило впервые и то, что хоть кто-нибудь появится здесь, Лия от чего-то совершенно не ожидала. В некоторых сомнениях она подошла к лестнице, начав спускаться с неё, параллельно разглядывая людей в гостиной. На белом диване сидел Вил, просматривая какие-то бумаги, а на чёрном кресло-стуле, месте, которое всё время нахождения здесь занимала Лия, находился неизвестный для неё мужчина с тёмными короткими волосами — единственная деталь в его внешности, которую та могла заметить на таком расстоянии.

— Вы думаете я хоть что-нибудь понимаю здесь? — спросил Вил, продолжая рассматривать бумаги.

— Нет. А должен был бы, — спокойно ответил неизвестный, сложив руки на груди.

— Для чего? Вы отлично справляетесь сами, без меня.

— А мне оно надо? Мне было несложно взять всю работу на себя, когда ты не мог этим заниматься. Сейчас ты должен уже включиться и активно участвовать.

— Мне это неинтересно.

— А сидеть при деньгах и ничего не делать интересно? На кого из нас завещание написано?

— Я не просил меня в наследники записывать.

— Ты вправе в любой момент отказаться от всего. Только на что жить собрался? По специальности своей пойдёшь?

На этом моменте Лия остро почувствовала, что их разговор становится более откровенный, заходя дальше. Продолжать стоять на лестнице и подслушивать казалось не совсем правильным, поэтому, непонятно от чего волнуясь, она начала спускаться вниз, мельком заметив, как Вил принялся надевать маску, предварительно достав её из кармана. Из-за того, что он всё это время он сидел спиной к Лии, она и не подумала, что он был без неё. В её голове тут же возник вопрос: значило ли это, что он скрывает своё лицо только от неё? Но почти сразу она отбросила его, вспомнив, что по улице и в школьные времена он так же ходил в ней. Но по каким критериям он выбирает перед кем можно снять её? За неделю бесед Лии так и не удалось выяснить почему он скрывает лицо, получая лишь краткие размытые ответы. Но до этого момента она не придавала такого явного значения данному вопросу, и лишь сейчас всерьёз задумалась почему же всё так.

Полностью спустившись и поймав на себе заинтересованный взгляд незнакомца, Лия негромко поздоровалась и направилась на кухню. Она надеялась, что за то время, пока будет завтракать гость уйдёт и пересекаться с ним не придётся. Лии было некомфортно рядом с незнакомыми людьми, в большинстве случаев она не понимала как себя вести и какие слова подбирать в определённых ситуациях. Часто ей казалось, что она абсолютно не имеет навыков коммуникации и не способна открываться людям. Осознавая это, становилось в некоторой степени печально.

Размышления Лии прервал зашедший на кухню Вил. Пока он наливал воду в чайник, девушка обдумывала свой вопрос и стоит ли вообще задавать его, боясь, что может залезть не в своё дело. Но любопытство пересиливало, поэтому, предварительно прочистив горло, она обратилась к нему.

— Прости за, возможно, бестактный вопрос, но... Кто это?

— Друг семьи. Ну как... Был когда-то близким другом моих родителей, со мной мелким возился, те погибли, теперь помогает мне вести их дело.

— Так твои родители погибли? Сколько тебе было на тот момент?

— Где-то семнадцать, восемнадцать, — безразлично ответил Вил, поставив чайник на место и включив его.

— Не хочешь обсудить это?

— Зачем? — Он с некоторым интересом взглянул на Лию.

— Родители имеют важное значение в жизни человека. И в его эмоциональной сфере в том числе. Это поможет многое узнать о тебе.

— Как знаешь, ты здесь специалист. Знаешь, думаю, тебе стóит познакомиться с ним.

Лия еле заметно напряглась.

— Это ещё зачем?

— Почему бы нет? Вы с ним явно ещё будете пересекаться.

— Не люблю знакомства с новыми людьми, да ещё и с теми, кто в разы старше меня...

— К тому же он заинтересовался тобой. Спрашивал кто ты для меня, давно ли живёшь здесь.

— А я ему что скажу? «Я его знакомая, живу здесь неделю с момента, как он усыпил меня, затащил сюда и оставил жить». Так что ли?

— Придумай что-нибудь. Я не умею так с ходу сочинять, а у тебя, наверное, хорошо получится.

— Сам придумывай, если так надо.

— Вообще-то это не вежливо.

— Знаешь ли, не тебе говорить мне о вежливости. Я не хочу этого делать и ты не можешь заставлять меня. — Лия включила плиту и поставила на конфорку сковороду, повернувшись всем телом к ней.

— Да ну?

Ощутив приближение к себе, Лия успела лишь повернуть голову прежде, чем её обхватили со спины и подняли вверх.

— Ты что делаешь? Отпусти!

Пока Вил невозмутимо нёс девушку к выходу из кухни, та всеми силами пыталась вырваться, но руки были зажаты, а махи ногами, казалось, не имели никакого значения. Чувства были смешанные, а разобрать их мешали слабые, но всё равно неприятные болевые ощущения в зоне плеч. Только у пункта назначения ноги Лии вновь оказались на полу и она смогла со всем выраженном во взгляде недовольством посмотреть на виновника её чувств.

— Пора бороться со своей застенчивостью, — коротко объяснил Вил.

— Это не так работает!

— Клин клином. Не переживай, я доготовлю твой завтрак.

Лия собиралась пойти обратно, но без каких-либо проблем оказалась вытолкнутой в гостиную.

— Да ты!..

Желание высказать своё возмущение ощущалось достаточно сильно, но стеснение от взгляда незнакомца оказалось более подавляющим. Несколько громкий разговор привлёк его внимание. Лия жалобно посмотрела на кухню, надеясь на «помилование», но на Вила взгляд никак не подействовал и единственное, что сделал тот — два раза махнул рукой, как бы говоря «иди»

Глубоко вздохнув в попытках унять волнение, Лия не спеша прошла в глубь гостиной и села на диван, противоположно незнакомцу. Её взгляд устремился вниз, а руки сжались в замок. Недолго длилось молчание, хотя ощущалось совершенно иначе.

— Так ты, значит, Лия?

Голос звучал мягко и приятно, располагая к своему хозяину и странным образом успокаивая. Однако девушка всё так же оставалась в напряжении, от чего смогла лишь издать негромкое «угу».

— Я Игорь Сергеевич, рад познакомиться с тобой.

— Взаимно.

Лия пожала протянутую ей руку и впервые смогла хорошо рассмотреть человека перед ней. Взгляд тёмных, почти что чёрных глаз был наполнен теплом и спокойствием. Возможно именно из-за них этот человек мог создать около себя приятную лёгкую атмосферу. По внешнему виду ему можно было дать не более пятидесяти лет. На носу сидели очки в чёрной оправе прямоугольной формы.

— Сколько ты уже здесь живёшь?

— Целую вечность по ощущениям...

— Я, честно признаться, не ожидал, что Вил мало того, что заведёт новое знакомство, так ещё и станет жить с кем-то. Ты стала для меня в своём роде большим удивлением.

— А в чём причина?

— Вил всегда был закрытым. Не проявлял инициативу, не заводил новых знакомств. Он мог проводить время только с теми, кого знает долгое время. Всегда переживал за него: очень уж скромный.

«Да куда уж скромнее?.. Как маньяк, так сразу тише воды ниже травы, никто дурного слова не скажет» — думала Лия, непроизвольно начиная вспоминать факты о жизни известных преступников.

— По нему и не скажешь...

— Позволь полюбопытствовать, как вообще зародилась мысль о вашем совместном сожительстве? На каком основании ты здесь? Если это, конечно, не тайна.

Сперва Лия планировала рассказать всё как есть, лишь изменив или скрыв детали её похищения, но задумалась. А так ли необходимо ей скрывать это? Почему она должна делать всё на пользу Вилу? Может, рассказ правды спасёт её и наконец даст свободу. Право на спокойную жизнь, которая была у неё ранее?

Сердце застучало быстрее. Лия боялась, не зная, к чему приведёт её решение. Но она должна попробовать, иначе в последствии будет сильно жалеть. Волнительным голосом она принялась рассказывать всю правду.

— Это ужасная ситуация... Я хочу рассказать правду и... Хочу, чтобы Вы помогли мне.

— В чём дело?

— Я... — Лия сжимала свои руки, стараясь собраться с мыслями и рассказать всё без лишних деталей. — Я здесь не по своей воле.

— Что ты имеешь в виду? — с некоторой настороженностью спросил мужчина.

— Вил усыпил и затащил меня сюда. Я нахожусь здесь уже две недели только потому, что уйти не могу! Он замер меня здесь!

— Что ты такое говоришь? Вил бы никогда так не поступил. Зачем это ему?

— Сначала он якобы спасал меня, потом сказал, что испытывает ко мне какие-то странные чувства, хочет разобраться в этом, мы заключили сделку, и он отпустит меня не скоро, когда я выполню свою часть, а до этого момента ещё очень долго, и он!..

— Стой, стой, стой! — перебил Игорь Сергеевич, прекращая быстрый, несколько спутанный рассказ Лии. — Я всё равно уже потерял нить повествования. Лия, послушай...

Он снял очки со своего лица и положил их на журнальный столик. Последовал несколько тяжёлый вздох. Лия сидела в сильнейшем напряжении, пока в её голове зарождалось множество развитий события. Она боялась его следующих слов, боялась закрытия разговора без разрешения проблемы. Руки в несколько раз сильнее сжались, когда на Лию устремился серьёзный взгляд тёмных глаз.

— То что ты рассказала звучит очень... Странно и совсем не правдоподобно. Ты должна понимать, что это серьёзное обвинение. Если это шутка — заканчивай её прямо сейчас. С подобными вещами нельзя шутить.

— Это не шутка...

От волнения или от чего-то иного её голос совсем сел, превратившись в шёпот. Взгляд наполнился таким отчаянием и пробивающейся изо всех сил надеждой, что поверить в правдивость слов, произнесённых только что, хотелось несмотря на всю, казалось бы, абсурдность.

— Так зачем он это сделал, говоришь?

— Он говорил что-то про свои чувства, что хочет разобраться в них, что они появляются только рядом со мной. А изначально вообще, что просто спасает меня и я верила в это. От части это и было так.

— Спасал от чего?

— Мне тоже интересно, — прозвучал третий голос не так далеко.

Лия резко подняла взгляд, в то же мгновение наполнившийся страхом. Вил дошёл до них и, поставив кружку с чаем на столик, сел рядом с Лией.

— Ну? Интересная история, чего прервались? Пропустил начало, но не переживайте, я быстро втянусь.

— Так! Что всё таки произошло? Это правда?

— Конечно. Купил транквилизатор, подождал за углом, усыпил и привёл к себе. Мой типичный день.

— Вилсон! Без сарказма. Прямой ответ.

— Не я этот рассказ начал. Лия, хватит уже интригу хранить, скажи как есть.

Лия опустила взгляд, всё сильнее сжимая свои руки. Она не знала чтó говорить, куда вести дальше. Мысли разбегались под пристальным взглядом Вила. Он давил на неё словами и наблюдением.

— Ну же. Правда или ложь? Шутка или реальность? Я притащил тебя сюда силой или помог по старой дружбе? Не молчи, говори.

— Я... Это...

— Да скажите уже кто-нибудь! — не выдержал Игорь Сергеевич, повысив голос.

— Это неправда! — быстро произнесла Лия только ради прекращения давления.

На несколько секунд воцарилась тишина, прерванная тяжёлым вздохом.

— Точно? — измученным голосом спросил мужчина.

— То-точно... — Лия опустила голову, желая, чтобы неприятная ситуация окончательно разрешилась.

— Вы меня в могилу сведёте... — Он встал, начав собирать все бумаги со стола в одну стопку.

— Лия такая. С ней не заскучаешь. Может, конечно, сказать немного лишнего, — понизил голос Вил, неодобрительно посмотрев на неё, — но что с неё взять? А вы куда?

— Сам всё доделаю. В спокойной обстановке.

— А как же чай?

— В этот раз давай без него.

Собрав всё, что было на журнальном столике, Игорь Сергеевич направился к выходу, но в какой-то момент остановился и повернулся к девушке.

— Знаешь, я бы посоветовал тебе почитать рассказ о пастухе и волках. Уверен, тебе есть что извлечь из него, — сказал он и, не дожидаясь ответа, отправился дальше.

Вил почти сразу пошёл за ним, а Лия не могла даже пошевелиться, не веря, что всё прошло именно так. Мечты о свободе мгновенно рассеялись, не оставляя от себя ничего, кроме не самых приятных чувств. Она не представляла, как отреагирует Вил, когда они останутся наедине. До сих пор она не успела хорошо узнать на что он способен, несмотря на свои подавленные эмоции. Учитывая то, что он не видел ничего страшного в её усыплении, не сложно было догадаться, что он может делать подобные вещи или ещё хуже без какого-либо зазрения совести. Эта мысль действительно пугала и вырисовывала в голове самые страшные мысли.

Готовый выйти из дома мужчина посмотрел на Вила, стоящего рядом у стены.

— А ведь в какой-то момент я почти поверил ей. Даже зная, что ты никогда бы так не поступил. Она говорила так убедительно, ещё и этот взгляд...

— Она может...

— Глупо было с моей стороны верить в это. Прости, что подумал такое про тебя.

— Да ничего страшного. Лия бывает очень убедительной.

— Только вот... Со всей этой историей я так и не узнал об одной вещи.

— Какой?

— О ваших взаимоотношениях. Она достаточно близка, чтобы вы могли жить в одном доме, но не слишком значительна, чтобы ты снял перед ней маску. Как-то странно, не находишь?

Вил задумался над его словами.

— У неё были серьёзные проблемы. По старой дружбе решил помочь и пригласил к себе. Вот и всё.

— Понятно. До встречи, Вил. Помнишь ведь, что с этого момента начинаешь активно подключаться в работу?

— Да помню я, — несколько раздражённо ответил тот. — Забудешь тут...

— Могу только надеяться, что правда не забудешь.

Спокойно выдохнул Вил лишь после хлопка входной двери. Всё произошедшее, начиная с беседы по работе и заканчивая выходкой Лии, вызывало в нём негативные чувства. Слишком много навалилось за одно утро. И несмотря на то, что наконец настал полный покой, далее предстоял разговор с Лией, а в последующие дни мучительная ему работа, и Вил отлично это понимал.

* * *

— Собираешься выходить? У тебя завтрак уже остыл, — непринуждённо сказал Вил, опираясь на стену в комнате Лии со сложенными на груди руками.

— Ты злишься, да? — боязливо поинтересовалась Лия, стоя за закрытой дверью ванной комнаты.

— Я мог предвидеть, что ты выкинешь что-то такое. Это было логично.

— Это не ответ...

— Нет, не злюсь. Выходи давай, бить не буду.

— А что, были мысли?

— Да нет же! Даже если бы я хотел что-то с тобой сделать, уже сделал бы. У меня есть ключи от всех дверей в этом доме.

— Точно?

— Да.

Какое-то время Вил помолчал, что-то обдумывая.

— В какой-то степени ты даже удружила мне. С оставшейся работой разберутся без меня, так что...

Услышав щелчок замка, он устремил взгляд на дверь, которая неуверенно открылась, а из прохода осторожно выглянула Лия.

— Не смотри на меня как на монстра.

— Я думала, ты будешь злиться на меня, — негромко произнесла Лия, полноценно выйдя из-за двери, но оставаясь рядом, будто собираясь зайти обратно, как только что-то пойдёт не так.

— По сути ты так ничего и не сделала. Всё осталось как прежде. Абсолютно.

Лия ничего не ответила, опустив голову.

— Вообще-то я собирался пригрозить тебе. Но ты выглядишь настолько жалко, что я передумал.

Эти слова заставили девушку наконец посмотреть на Вила, а беспокойство в выражении её лица сменилось на непонимание и лёгкий ступор.

— Эм... Спасибо?

— Да не за что. Завтракать-то идёшь?

— А-ага...

— Тогда идём.

Вил без промедлений вышел из комнаты, а Лия несколько раз проморгалась, осмысливая его несколько странную фразу, и только после, решив не придавать этому особого значения, отправилась вслед за ним.