Нокдаун или Золушка, версия 2.0. (гет)

Я могу как следует этим воспользоваться…

Северус пристально наблюдал за ведьмой, пока спешил к ней. На ней снова было платье, и лёгкий вечерний ветер игриво касался его василькового шёлкового материала. Гермиона смотрела на него, её лицо всё ещё освещалось тёплой, открытой улыбкой. Когда волшебник и собака подошли ближе, ведьма встала и сделала шаг в их направлении. Лёгкое движение её губ привлекло внимание Северуса. В следующий момент мягкий ветерок донёс до него тихое «Северус». Услышав своё имя, волшебник ускорил шаг, и его сердце бешено заколотилось в груди. Через несколько секунд он уже был рядом с ней.

Слишком хорошо помня ужасные последствия своей ошибки, совершённой несколько дней назад, Северус резко остановился, решив, что между ним и Гермионой должно быть не меньше метра свободного пространства. Однако его тело было не согласно с этим и яростно сопротивлялось его предосторожности, поскольку каждая клеточка его существа отчаянно жаждала её. Его губы горели от желания ощутить вкус её кожи. Он раздул ноздри и жадно втянул воздух в надежде почувствовать аромат жасмина, который так любил. Чувствуя, что его тело вот-вот взбунтуется, Северус до боли сжал кулаки и почувствовал, как пластиковая ручка поводка Блэка начала крошиться под натиском его дрожащих пальцев.

В течение бесконечного мгновения они стояли в тишине, прерываемой лишь случайными вдохами и фырканьем Блэка. Волшебник потерялся в бархатной, шоколадной глубине глаз Гермионы. Он всё ещё не мог поверить, что она была там, на пороге его дома. В конце концов, Северус неуклюже переступил с ноги на ногу и прочистил пересохшее горло.

— Гермиона, — выдавил он.

В следующий момент, однако, ему пришлось остановиться, так как его голосовые связки совсем не хотели с ним сотрудничать. Северус втянул новую порцию кислорода в свои лёгкие и начал снова:

— Гермиона, — торжественно произнёс он, заметив, что ведьма внимательно наблюдает за ним, по-видимому, затаив дыхание. — Моё поведение в субботу было просто ужасным. Пожалуйста, прости мою идиотскую бессердечность. Ты и так достаточно настрадалась, а я ещё и навязывался тебе, и мне нечего сказать в своё оправдание. У меня нет никаких оправданий, кроме…

Гермиона внезапно задохнулась, заставив Северуса запнуться и потерять концентрацию, когда его взгляд упал на её слегка приоткрытые губы. Он замолчал, не в силах ни отвести взгляд от лиловых губ Гермионы, ни произнести слова, которые вертелись у него на языке.

— Кроме чего? — спросила она, и, к удивлению волшебника, её голос звучал так же хрипло, как и его собственный. — Кроме чего, Северус? — повторила она и сделала ещё один шаг к нему, сократив половину тщательно им выдержанного между ними расстояния.

Всё ещё глядя на её губы, Северус пробормотал:

— Мы должны зайти внутрь.

Гермиона покачала головой и сделала последний шаг, остановившись всего в дюйме от него. Теперь он мог чувствовать лёгкий аромат жасмина, и её дерзкие кудри щекотали его лицо. Честно говоря, у него не было никакого желания говорить в этот момент. Ему так сильно хотелось прижать её тело плотно к своему, но он не мог рискнуть и напугать её во второй раз.

— Северус? — прошептала Гермиона, пытливо глядя ему в глаза. Она вскинула руку и провела пальцами по глубокой морщинке, прорезавшей его лоб. Северус застонал, его веки затрепетали, и, не в силах противиться, он наклонил голову к ней, желая ощутить её лёгкую ласку.

— Гермиона, — он вздохнул и накрыл её нежную руку своей. Медленно он провёл её ладонь вниз по своему лицу к губам и прижал её к ним, шепча: «Это признание давно назрело. Чёрт! Это не должно было случиться так, — он неловко хихикнул. Как-то невероятно трудно было произнести эти три слова. — Я полагаю, теперь пути назад нет, — он снова сделал паузу, тяжело вздохнул через нос, сосредоточился на ведьме и наконец заявил, звуча немного по-профессорски: «— Я влюбился в тебя, Гермиона.»

Глаза Гермионы широко раскрылись, и она повторила его слова шёпотом несколько раз. Через минуту она спросила:

— Как долго?

— С тех пор, как я оказался на больничной койке, — Гермиона судорожно вздохнула и отступила от него, качая головой, словно не веря его словам. Лишившись тепла её руки, Северус почувствовал холод и опустошённость.

— Почему, почему ты ничего не сказал? Я мечтала о тебе, Северус. Я думала, — она запнулась, — я думала, что ты не заинтересован во мне. Я чуть не вышла замуж за Рона, ради Мерлина! О, боже, о чем ты думал?!

Сердце Северуса болезненно сжалось в груди. Она была права. О чём, чёрт возьми, он думал? Он полностью упустил свой единственный шанс. Чувствуя страх, проникающий в его сердце и поглощающий его душу, он пробормотал:

— Я был непростительно глуп, Гермиона. Я признаю это, и я пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Пожалуйста, прими мои искренние извинения, — у него не было возможности добавить что-либо ещё, потому что в следующий момент ведьма встала на цыпочки, обхватила его лицо ладонями и поцеловала его.

Застигнутый врасплох, Северус выронил испорченную ручку поводка Блэка, позволив своим рукам беспомощно повиснуть по бокам. Однако через секунду с гортанным рычанием, исходящим из глубины его груди, он углубил поцелуй, впился руками в талию Гермионы и легко оторвал её от земли. Крепко прижав ведьму к себе и не отрываясь от её губ, он быстро прошёл через волшебным образом открывшуюся дверь и исчез в доме. Бедный, забытый Блэк трусил за своим хозяином, волоча за собой поводок.

Оказавшись внутри, Северус постепенно и довольно неохотно прервал поцелуй. Продолжая держать Гермиону в своих руках, с носом, зарытым в её волосы, он колебался, не совсем понимая, как поступить дальше. Что ж, он точно знал, чего жаждал! Его тело смело демонстрировало это, и Северус был уверен, что Гермиона чувствует это весьма хорошо. Однако он был готов отказаться от своих потребностей и желаний при малейшем намёке на протест с её стороны. Какое-то время он просто стоял в коридоре, обнимая ведьму и чувствуя, как с каждой секундой брешь в его самообладании становится всё больше.

— Гермиона, — прошептал он наконец и отстранился на несколько сантиметров. Даже эта крошечная дистанция между ними вызвала яростную, враждебную реакцию в его паху, а вид её раскрасневшегося лица и красных губ совсем не помогал.

Мысленно застонав, Северус повторил: «Гермиона?» — и попытался, хотя и без особого энтузиазма, поставить ее на пол.

Эта его попытка вызвала у женщины в его объятиях горячее шипение.

— Не смей испортить это сейчас, Северус Снейп! — дерзкая ведьма обхватила его шею пальцами, закинула ноги ему на бёдра и прижалась пылающим центром к самой вызывающей части его тела. Слегка касаясь губами и зубами его шеи, она прошептала: «Всё это время я неосознанно искала этого, хотела этого. Я ждала этого, Северус, этого чувства. Бедный Рон, — она вздохнула, — у него ведь не было шансов, да? Да и откуда им было взяться?»

Она посмотрела ему в глаза и сказала: «Поцелуй меня, Северус. На этот раз я не убегу, обещаю».

Что оставалось делать волшебнику? Кто он такой, чтобы спорить, когда ведьма, которая так долго занимала все его мысли, вот так просила его об этом? Он сам удивился той страсти, с которой набросился на её губы. Он прижал её к стене в своём крошечном, жалком коридоре и основательно овладел её губами, как мог только мастер зелий.

Вскоре необходимость в оптимальном горизонтальном положении стала очевидной, и Северус, задыхаясь от восторга, отнёс её в свою постель. Распаковывая долгожданный подарок, свою мисс Грейнджер, он наслаждался тёплой мягкостью её гладкой кожи и её идеально округлыми грудями, поклоняясь им страстными прикосновениями. Он лизал, покусывал и скользил зубами по её нежной плоти, восхищаясь тихими стонами удовольствия, которые издавала его ведьма под его ласками.

Когда он осторожно просунул палец между её влажными кудряшками, то обнаружил, что она восхитительно влажная и готова для него. Факт того, что она желала его так же сильно, как он желал её, почти лишил Северуса контроля. Не было ничего более соблазнительного, чем её страстная готовность.

— Чёрт, — пробормотал он и начал торопливо раздеваться. Глупый галстук и ремень, которые его слизеринцы заставили его надеть, мешали процессу, и он был вынужден выругаться ещё несколько раз, прежде чем смог раздеться. Наконец-то обнажённый, он снова окинул горящим взглядом великолепную обнажённую ведьму.

Она смотрела на него с таким выражением высокого ожидания на лице, что Северус нашёл это несколько тревожным. «Мерлин», — пронеслось в его голове. «А что, если я не оправдаю ожиданий?» Он едва ли был экспертом в интимной близости, его опыт в этой конкретной области был довольно скуден. Внезапная волна нервозности охватила его, и он колебался несколько долгих мгновений. Однако, когда Гермиона похотливо раскрыла ноги перед ним, образовав идеальную 'М', и прошептала: «Пожалуйста, Северус, пожалуйста», прикусывая губы нетерпеливо и приглашая его, он забыл все свои сомнения и неуверенности. Его разум и тело были сосредоточены только на одной задаче — животном желании заявить о своих правах на нее.

Он снова пробормотал: «Чёрт», что на этот раз было исключительно уместно для ситуации, занял позицию между её раздвинутыми бёдрами и вошёл в неё по самые яйца.

* * *

В целом, можно было с уверенностью сказать, что опасения Северуса оказались беспочвенными. Ему удалось удовлетворить свою ведьму более одного раза, прежде чем он достиг своей кульминации, погрузившись глубоко в её бархатистую плоть. Этот факт вызвал у него чувство удовлетворения, которое окутало его успокаивающей волной, и волшебник обнял спящую ведьму, уткнулся своим огромным носом в её кудри и задремал с лёгкой улыбкой на губах.

На следующее утро Блэк, которому к тому времени удалось освободиться от поводка, разбудил его, как обычно, в шесть утра. Гермиона всё ещё была в постели Северуса, своим присутствием подтверждая, что всё, что произошло между ними прошлой ночью, было по-настоящему. С лёгкой улыбкой он отметил, что вопреки всем законам математики его спящая мисс Грейнджер умудрилась занять большую часть его кровати, и, что удивительно, он нисколько не возражал. Более того, она всё ещё была там, когда волшебник и пёс вернулись с утренней прогулки по парку, ознаменовав начало новой эры в их жизни.

К тому времени, как ведьма проснулась, её уже ждали свежий багет, только что заваренный «Эрл Грей», а также свежевымытый и чрезвычайно довольный Северус Снейп.

Эпилог

Гермиона переехала к нему три месяца спустя.

Северусу потребовался год, чтобы набраться смелости и попросить ведьму выйти за него замуж. Когда, наконец, после долгого разговора с Блэком во время их обычной утренней прогулки, волшебник сделал предложение, Гермиона просто ответила «да, конечно». Эти два маленьких слова сделали Северуса Снейпа самым счастливым волшебником в Лондоне, а может быть, и во всей чёртовой Британии.

Не смея терять драгоценное время и испытывать судьбу, Северус на следующий же день отвёл Гермиону в Министерство, где слегка ворчливый сотрудник Министерства официально зарегистрировал их союз. Гермиона Грейнджер стала Гермионой Снейп. Чтобы отпраздновать это событие, они отправились в маленький итальянский ресторанчик, который в том году открыл не кто иной, как Блейз Забини. На праздновании присутствовали его слизеринские друзья, а также Гарри Поттер. В конце концов, Гарри был лучшим другом Гермионы, ее братом от других родителей, как говорила сама ведьма, так что Северусу пришлось научиться его терпеть. Честно говоря, сам волшебник считал, что это удивительно низкая цена. Он даже был готов терпеть весь клан Уизли, но только в особых, желательно редких, случаях.

Больше всего Северуса удивило то, что Гермиона и Пэнси Паркинсон быстро нашли общий язык и в конце концов стали близкими подругами. Однако Северус иногда сомневался во влиянии на его жену мисс Паркинсон. Например, он никогда не понимал, зачем Гермионе второй пирсинг в левом ухе. Однако он благоразумно решил не высказывать своего мнения по этому поводу, поскольку всегда помнил о роли Пэнси в его нынешнем состоянии абсолютного семейного блаженства.

Ну, почти абсолютного. Потому что в последнее время Северус стал думать, что Блэку не помешала бы компания, возможно, кто-то, с кем можно было бы поиграть. Волшебнику просто нужно было найти подходящий момент, чтобы ненавязчиво предложить жене подумать о Снейпе-младшем.