Программист в «Совёнке»: Кружок рисования (гет)

Утро шестого дня было сначала самым обычным. Разница была только в том, что возле умывальников я встретил Лену, хотя раньше я её в этом месте не видел ни разу.

Я обычно просыпаюсь рано, чтобы попасть на пробежку со Славяной, а Лена, видимо, обычно поднимается позже. А в этот раз она встала тоже рано и встретила меня.

— Привет, Лен, чего так рано проснулась?

— Здравствуй, Миш. Кошмар приснился, вскочила в ужасе и не смогла больше заснуть, поэтому и решила пойти умыться.

— Это правильно, холодная вода хорошо прочищает мозги! А что тебе приснилось, если не секрет?

— Даже не знаю, стоит ли об этом рассказывать. Я была влюблена в Семёна, а он, он…

Она не выдержала и разрыдалась.

— Ну, ну, успокойся, всё хорошо! Не хочешь говорить, не надо, не мучай себя, — начал я её успокаивать.

— Нет, я должна это рассказать, так легче будет, — Лена потихоньку успокаивалась. — В общем, мы с ним остались одни в лагере и поссорились, он хотел побыстрее уехать и всё время твердил об автобусе.

— А ты что?

— А я почему-то решила, что он хочет сбежать от меня, хотя он, наверное, просто хотел уехать из лагеря. И, в общем, я пошла в домик одеваться, а сама взяла нож и порезала себе вены. Вдоль, а не поперёк.

— Это, похоже, ложная память. — Я решил не говорить ей, что в случае смерти обитатели Лагеря как-то оживают и всё забывают. Ни к чему ей это знать. — Ну, сейчас ведь ты живая? Так что давай умывайся и забудь этот кошмар, это было не с тобой, поняла?

— Да, поняла, спасибо тебе, — она уже окончательно успокоилась, и мы стали умываться.

Тут прибежала Славя, я взял свой мешочек с мылом, порошком и щёткой и, не говоря больше ни слова, побежал за своей любовью. Мы, как обычно, сделали пару кругов вокруг лагеря и прибежали на площадь, где народ уже собирался на зарядку.

После зарядки, понятное дело, была линейка.

— Выношу отдельную благодарность членам кружка рисования Михаилу Петрову и Елене Тихоновой, а также их помощнику Даниилу Сумарокову за создание стенгазеты! — сдержала вчерашнее обещание Ольга Дмитриевна.

По окончании линейки нас отпустили на завтрак.

Завтрак сегодня состоял из омлета, хлеба с маслом и стакана чая. Сел я, конечно, с Леной и со Славей, которая была не очень довольна, что я так активно общался с Леной утром.

— Как продвигается обучение рисованию? — спросила помощница вожатой.

— Нормально продвигается, мы с Леной уже и в студии занимались, и на костровой поляне, и на озере.

— И как у тебя успехи?

— Я научился правильно передавать формы предметов и цвета, освоил пейзаж и натюрморт, так что всё хорошо.

— А что со стенгазетой дальше планируете? Первую выпустили быстро, всего за три дня.

— До конца смены, думаю, второй выпуск сделаем. Можешь Ольге Дмитриевне так и передать.

— Хорошо, передам.

— Девчонки, а давайте втроём съездим на остров Ближний? Мы с Леной порисуем, а ты, Славь, землянику пособираешь, пойдёт?

— Давай съездим, я не против, — ответила Лена.

— Я тоже за, — поддержала её Славяна.

— Тогда встречаемся на пристани через десять минут, — подвёл итог я. — Славь, возьми одну корзинку, больше тебе не понадобится.

Я сбегал к себе в домик и прихватил свою сумку, в которой лежали две картины, написанные Леной в прошлых циклах.

А потом побежал в библиотеку, где застал Лену, которая собирала кисти и краски в свою сумочку.

Лена сказала, что достаточно взять мольберт, потому что мольберт и этюдник вместе в лодку не поместятся. Я так и поступил.

Когда мы пришли на пристань, Слави ещё не было. Я быстро сходил на дебаркадер за вёслами и вернулся к Лене.

— Лен, а ты вообще любишь землянику?

— Да, она вкусная, немного сладкая и немного кислая. Но, честно говоря, малина мне кажется вкуснее.

— Ну, на этом острове земляника очень вкусная, как клубника, и такая же крупная!

Тут подошла Славя, которая в руке несла корзинку. Девушки выбрали лодку, я поставил вёсла в уключины, мы сели и отчалили.

Минут через пятнадцать-двадцать мы уже подплывали к острову Ближний. Девушки вышли из лодки, после чего я затащил наше судно поглубже на берег, и мы пошли на земляничную поляну.

Сначала, конечно, набросились на землянику и хорошенько поели. Когда насытились, мы с Леной разложили инструменты и приступили к сотворению совместной картины.

Славяна неподалёку собирала землянику, иногда подходя к нам и угощая ягодами.

— Лен, я пока людей рисовать не умею, поэтому давай, я нарисую поляну, а ты Славю на ней.

— Хорошо, так и сделаем.

За пару часов я изобразил, собственно, поляну, Леночка написала Славю, а сама Славя собрала корзинку ягод.

— Получилось прямо, как у Шишкина и Савицкого, «Утро в сосновом лесу», — сказал я.

— Ты о чем? — спросила Славя. — Здесь же земляничная поляна, а не сосновый лес.

— О, это очень известная история! Дело в том, что Шишкин умел нормально рисовать только деревья, поэтому на этой картине медведей нарисовал художник Савицкий. Но подпись Савицкого оказалась замазана, осталась только подпись Шишкина.

— Да, я тоже слышала эту историю, — поддакнула мне Леночка.

— Вот, и у нас тоже самое — я нарисовал поляну, а Лена изобразила тебя.

— Интересная история! — ответила Славя.

Уже приближалось время обеда, и мы начали потихоньку собираться. Когда мы вышли на берег к лодке, я подозвал Лену к себе:

— Лен, я хочу показать тебе кое-что интересное.

Обе девушки подошли поближе и посмотрели на меня. Лена смотрела заинтересованно, а Славя слегка осуждая, видимо за то, что я позвал одну Лену.

Я достал из сумки картины из прошлых циклов и развернул их перед Леной. Сюжеты были, в общем, одинаковые: на обеих картинах были изображены мы со Славей. На одной мы просто собирали ягоды, а на другой угощали земляникой друг друга.

— Узнаёшь?

— Ой, это же явно я писала! Но когда и каким образом? Ничего не понимаю!

— Это одна из частей головоломки, которые я тебе подкидываю понемногу в течение всей смены. Мы уже как минимум два раза были на этом острове в прошлые смены, и каждый раз ты нас рисовала.

— Ты знаешь, я вспоминаю обрывочно, вроде ещё были такие же случаи. Я с другим парнем, Семёном, и с тобой, Славя, тоже ездила на остров, только мы все трое собирали землянику, а рисовать я ездила отдельно. И он иногда собирал со мной, а иногда с тобой, Славя.

— Это, наверное, ещё до моего приезда было. Ты молодец, Леночка, вспомнила очень важные вещи из прошлых циклов! Но опять повторяю, всё я тебе пока рассказать не могу.

— Ну ладно, ребят, поехали уже, а то на обед опоздаем! — сказала Славяна.

Мы сложили весь инвентарь в лодку и быстро забрались в неё сами. Я опять сел на вёсла, и мы вернулись в лагерь.

Славя понесла корзину угощать пионеров, я быстро отнёс вёсла обратно в здание дебаркадера, и мы с Леной пошли в мастерскую с нашим инвентарём и написанными картинами.

Лена забрала все три картины и развесила их по стенам. Я подошёл к ней:

— Ты не помнишь, но в прошлую смену я пообещал тебе, что мы устроим выставку твоих работ. Я думаю, в конце смены, на отчётном концерте самодеятельности можно будет это осуществить. Но трёх картин, конечно, мало. Надо добавить пейзажи с полянок, рисунки из стенгазет и всё остальное, что ты нарисуешь до конца смены.

— Выставка картин? Это будет здорово! Большое спасибо тебе, Мишка! — Лена радостно обняла меня, а я обнял её в ответ, но потом отстранился.

— Осторожнее с обнимашками, Лен. Не дай бог Славя нас так увидит, потом скандала не оберёшься! Достанется обоим. Славяна у меня оказалась очень ревнивой девушкой, я сам от неё такого не ожидал.

— Хорошо, я буду сдержаннее, — ответила смущённая Леночка.

Тут прозвучал горн, мы заперли кружок и пошли на обед.

Обед сегодня состоял из вкуснейшей окрошки на кефире, солянки на второе, то есть жареной капусты с жареными кусочками сосисок и традиционного компота из сухофруктов.

Сел я с членами музыкального кружка и спросил, как у них репетиции проходят.

— Мишенька, спасибо, что интересуешься жизнью нашего музкружка, хотя сам в нём уже не состоишь! Репетиции идут, басиста мы нашли, нам Даня из второго отряда привёл своего друга Альку, а он, оказывается, умеет на бас-гитаре играть! — затараторила Мику.

— Это да, хорошо, что басиста мы всё-таки нашли! — согласилась Алиса.

— К тому же, Алька, как и Даня, — мой друг! — продолжила за ней Ульяна.

— Ну, здорово, повезло вам, что ещё сказать!

После обеда я дождался Лену на крыльце столовой, и мы поговорили о том, что в студии сейчас делать особо нечего. Для новой стенгазеты пока материалов нет, а урок рисования сегодня уже прошёл. Поэтому я предложил ей пойти на пляж, с чем Леночка радостно согласилась.

На улице стояла жара, как обычно в «Совёнке», двадцать восемь градусов, поэтому на пляже собрался почти весь лагерь.

Сергей с Женей ворковали чуть в сторонке, Шурик и Славя плавали в речке, Алиса и Ульяна валялись на солнцепёке, а Мику немного обгорела и сидела в тени под деревом.

Мы с Леной присоединились к нашему отряду и разложили вещи рядом с Алисой и Улей. Сначала, конечно, кинулись в речку и немного поплавали, потом улеглись загорать.

— Какие планы на день и вечер? — спросил я Лену.

— Хочу в бадминтон поиграть, а то в секцию записались, а ни разу не были.

— Не вопрос, сейчас обсохнем и пойдём на спортплощадку, покидаем воланчик.

— Хорошо.

Посидев около часа на пляже и обсудив разные новости и сплетни с Алисой, Славей и Мику, мы пошли на корт.

Лена попросила у Саныча ракетки и воланчик, и мы стали играть. Играл я откровенно хуже, чем она, поэтому её настроение к концу игры сильно повысилось, когда она меня загоняла по всему корту, я этот волан еле успевал отбивать.

После того, как я проиграл партию, я спросил:

— Скажи, тебе бадминтон ничего не напоминает? Может быть, ты играла уже вот так с парнем?

— Да, ты знаешь, я вспоминаю, что я уже и с тобой играла так раньше. А ещё с другим парнем , тем же Семёном, с которым на остров плавали. У нас тогда ещё воланчик в лес улетел, а я одна не хотела идти, потому что боялась крика совы.

— И чем дело кончилось?

— Семён пошёл вместе со мной, а потом мы нашли воланчик, а он оказался в лапах у совёнка, представляешь? Семён у него воланчик забрал и мне вернул.

— Да, весёлая история!

Наконец раздался горн на ужин, мы вернули инвентарь физруку, помыли руки и направились в столовую.

На ужин сегодня давали картофельную запеканку и стакан кефира. Я сел со Славей.

— А куда вы с Леной уходили? — спросила меня любимая блондинка.

— Ты опять ревнуешь, что ли? Мы ходили на спортплощадку, занимались бадминтоном, мы же оба в этой секции записаны. И нас видел физрук, так что не беспокойся, никаких вольностей он бы не допустил.

— Миш, ты проводишь с ней времени намного больше, чем со мной. Я, может быть, и не хочу ревновать, но оно само так получается, мне просто обидно.

— Славь, разорваться между двумя девушками действительно трудно — не понимаю, как бабникам это удаётся, — этими словами я подчеркнул, что я не бабник, а потом продолжил:

— Пойми, я люблю тебя, но должен проводить много времени с Леной, чтобы «разбудить» её. Ну, хорошо, давай вечер проведём с тобой, ты согласна? В кружке сейчас всё равно делать нечего.

— Ладно, давай пойдём на нашу поляну, где озеро.

— Договорились.

После ужина мы отправились туда и немного искупались в озере. Славя вспомнила, как она купалась тут одна, разделась догола и уговорила меня тоже. Вылезли, вытерлись полотенцами, обсохли и вернулись в лагерь под отбой.

Дойдя до своего домика, я тут же завалился спать.