Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

В субботу, 11 августа, Джинни проснулась и сразу поняла, что день будет особенным. У изголовья стоял небольшой букет из рыжих и синих цветов. Рядом на постели уже был приготовлен столик с завтраком. Она едва налила себе кофе, когда в комнату вошел Гарри с малышом Альбусом. Джеймс, выскочив из-за спины отца, с воплями радости бросился к матери. Джинни едва успела отодвинуть столик, чтобы перехватить своего старшего непоседу и со смехом заключить в объятия.

Гарри присел рядом, нежно поцеловал жену.

— С днем рождения, — проговорил он, улыбаясь. — Все поздравления и подарки будут чуть позже. Мы вообще заглянули ненадолго… Эй, Джейми, куда? Ты только что ел! Это мамин завтрак!

Старший, излучая озорство, уже успел стащить со столика поджаренный ломтик хлеба. Малыш Альбус просто глядел вокруг и улыбался.

Гарри поднялся и пошел с детьми к выходу.

— Ешь спокойно, — улыбнулся он Джинни. — Я займусь этими сорванцами. Как закончишь, загляни в спальню Сириуса, хорошо? Это очень важно.

Когда Джинни, приятно заинтригованная, с удовольствием покончила с кофе, тостами и мармеладом, не торопясь, привела себя в порядок и наконец поднялась по лестнице, ее ждал сюрприз.

На кровати было разложено светлое платье — не слишком торжественное, но достаточно нарядное, чтобы выйти в свет, и достаточно необычное и свободное, чтобы подходить Джинни. К платью прилагалась такого же стиля заколка для волос, похожая скорее на забавную шляпку. А у камина, лучезарно улыбаясь, стояла Гермиона.

— Мерлин великий, что ты здесь делаешь в такую рань? — Джинни с радостью обняла ее. — Вот это да!

— С днем рождения, дорогая! — Гермиона звонко чмокнула подругу в щеку. — Я должна помочь тебе одеться и сопроводить.

— Куда? Зачем? — удивленно воскликнула Джинни. — Что вообще происходит?

Гермиона сверкнула глазами и улыбнулась.

— Это все Гарри, — пояснила она. — Всем дал поручения. Так что тебя сегодня ждет много сюрпризов. Уверена, ты оценишь.

— Ну, я ему покажу, — шутя проворчала Джинни. — Чего он там навыдумывал… А платье зачем? Мы что, идем на официальный прием в министерстве?

— Нет, — ответила Гермиона. — Но поверь мне, без него никак не обойтись! Так что давай одевайся.

Через четверть часа Гермиона оглядела подругу со всех сторон. Джинни выглядела великолепно. И даже нарочито яркие кеды, надетые вместо традиционных туфелек, лишь дополняли образ, делали его естественным. Да, это была настоящая Джинни — свободная, красивая, остроумная, полная нежности и силы.

— Он в обморок упадет, — восхитилась Гермиона. — Потрясающе! Просто высший класс! Пойдем, поглядишь сама.

Они спустились в хозяйскую спальню, Джинни взглянула в большое зеркало.

— Кто выбирал платье? — спросила она ехидно.

— Гарри, кто ж еще! — рассмеялась Гермиона. — Ну, он, конечно, попросил меня помочь. Но это почти не требовалось — он сразу решил, что это лучшее. И я согласилась. Надеюсь, тебе нравится. Выглядишь ты невероятно.

— Да, очень здорово, — ответила довольная, но обескураженная именинница. — Но чувствую себя, пожалуй, слегка странно. Вроде обычный день рождения. Я думала, что мы проведем его, как всегда, в мамином саду. Без лишних глупостей. А тут… Впечатление, что замуж выхожу.

Гермиона улыбаясь, смотрела на нее.

— Что ж, пойдем вниз, в гостиную, — бросила она. — через пятнадцать минут портал. А мне поручено еще кое-что тебе вручить…

* * *

Портал сработал, пространство свернулось разноцветным жгутом, в животе у девушек все привычно сжалось, и через несколько тягостных мгновений перемещения через пространство Джинни и Гермиона, вздыхая, стояли в нескольких шагах от клена, который пророс через крышу парадного входа Ивнинг-холла.

— Терпеть не могу порталы, — сморщившись, бросила Джинни и кашлянула. Гермиона тоже шумно перевела дух после прыжка через пространство и поправила чуть съехавшую заколку на рыжих волосах подруги.

— Я тоже. Но сюда лучше так… Пойдем, — проговорила она. — Нас уже все ждут.

Засыпанная гравием узкая тропинка вела их в старый, сильно запущенный сад, разбитый позади главного дома, и терялась среди огромных груш.

Дверь в часовню была распахнута. Над входом была цветочная гирлянда, а внутри все сияло множеством разноцветных огней. Маленькое пространство было битком набито — Артур и Молли, Билл и Флер, Джордж и Анджелина, Перси и Одри. На скамье рядом с отцом сидел даже Чарли, который был редким гостем на семейных праздниках, потому что в основном жил в Румынии и занимался своими любимыми драконами… Рядом с Молли сидела Андромеда с ошалевшим, притихшим Тедди. Сегодня в этой маленькой часовне собралась вся семья, и родители, и дети. Младенцы посапывали на руках родителей, а те, кто постарше, с любопытством разглядывали прекрасный заалтарный витраж, что-то увлеченно обсуждая между собой, наполняя древние стены веселым теплым гомоном.

Гарри уже был внутри. Он ждал ее — такой же нарядный и взволнованный, как и Джинни. Рядом с ним стоял Рон, держа на руках свою обожаемую малютку Роуз. За Альбусом приглядывала бабушка Молли.

Джинни почувствовала, как сердце, и до этого момента колотившееся в груди, как испуганная птица, ушло в пятки. Под аплодисменты и приветствия родных она подошла к мужу, а Гермиона взяла за руку Рона и они отошли чуть в сторону.

Гарри улыбнулся и поднял ладонь, призывая собравшихся к тишине.

— Ужасно волнуюсь, — начал он, смущенно потерев нос. — Даже не знаю, почему. Даже когда делал предложение, не так нервничал.

Все рассмеялись.

— Что ж, пора наконец объясниться, да? — продолжил он. — Нет, не с Джинни и не в любви, хотя все вы знаете, что она единственная женщина, полностью парализующая мою волю и способная вить из меня веревки… (Всеобщий смех) Я благодарен вам, что вы пришли сегодня разделить со мной этот важный день. Дело в том, что когда Ивнинг-холл стал моим, выяснилось, что каждая хозяйка, которую приводит в дом новый владелец, должна обменяться с ним брачными клятвами в нашей фамильной часовне. Только после этого дом полностью покоряется ее власти. Но, поскольку мы с Джинни женаты уже — страшно сказать! — восемь лет, все, что остается — это обновить наши клятвы. При свидетелях. Мне показалось, что это хорошая идея... Мы поженились в мой день рождения, а обновим наш брачный обет в день рождения Джинни. Это честно, не так ли? Ну, пожалуй, пора…

Гарри окончательно смутился, покрутил головой, поправил свои очки-половинки, а потом взял Джинни за руки.

В это мгновение в часовне стало очень тихо. Даже неугомонное младшее поколение вдруг замерло и умолкло, глядя на них. Они стояли рядом, глядя друг на друга, заливаемые разноцветными лучами света. Еще никогда они не казались такими красивыми, такими счастливыми…

— Я, Гарри Джеймс Поттер, с огромной радостью называю тебя, Джиневра Молли Уизли, своей женой вот уже восемь лет, — хрипло проговорил Гарри, глядя на жену с невыразимым теплом. — Я принадлежу тебе телом и сердцем и хочу, чтобы так было всегда. В богатстве или в бедности, в здравии или в болезни, я всегда буду любить тебя. И этого никто и ничто не изменит. Да поможет мне Создатель земли и неба всегда быть достойным тебя.

— Я, Джиневра Молли Уизли, счастлива называть тебя, Гарри Джеймс Поттер, своим мужем, — отозвалась Джинни. Голос у нее дрожал и срывался. — В богатстве или в бедности, в здравии или в болезни, я всегда буду любить тебя. Ни люди, ни обстоятельства, ни ад, ни смерть не разлучат нас, пока ты будешь любить меня. Да поможет мне Господь всегда быть тебе опорой и радостью.

Едва он коснулся ее губ, маленькое помещение будто взорвалось от аплодисментов и возгласов радости. Братья Уизли, обменявшись многозначительными взглядами, синхронно достали палочки…

Влюбленных окутал небольшой сверкающий вихрь из крошечных серебряных и золотых искр. Они вращались вокруг, то увеличиваясь и превращаясь в крупные звезды, то снова рассыпаясь в почти не различимую сияющую пыльцу… В конце концов серебряные искры отделились от золотых и на головами Гарри и Джинни повисли две маленькие красивые короны, которые опустились на их головы под восторженные вопли детей…

Джинни не выдержала — всхлипнула, спрятав лицо на груди мужа. Серебряная корона соскользнула с ее гладких блестящих волос, но не упала на пол, а снова взмыла в воздух. Через мгновение счастливая новобрачная взяла ее в руки, с любопытством разглядывая это чудо волшебства.

— Кое-какие тайны лепреконского золота плюс немного нашей фирменной фантазии, — с гордостью сообщил подошедший Рон. Он сиял, как начищенная пуговица. — Они исчезнут сами собой через пару часов. Но выглядит убедительно, да?

— Невероятно, — изумленно выдохнула Джинни. — Совершенно настоящие… Ронни, это было так красиво…

Спустя время вся толпа высыпала наружу, тактично оставив новобрачных наедине. Гарри и Джинни по-прежнему стояли вдвоем, заливаемые светом. Их будто поглощало пламя — обжигающее, ослепительное, животворящее.

Они молчали, обнявшись. Никаких слов не хватило бы, чтобы описать то, что Гарри чувствовал в эту минуту. Он просто дышал ею. Все эти годы его сердце билось только потому, что она была рядом. В их жизни всегда было мало романтики и много хлопот. Маленькие дети, один за другим, заботы о Тедди, постоянные происшествия и испытания, работа и дом, друзья и армия племянников… Но их любовь, их глубокая, почти мистическая связь друг с другом всегда существовала будто вне времени. Достаточно было одного прикосновения, одно взгляда, чтобы ощутить ее. Услышать и снова обрести друг друга. Они были на одной волне. Дышали одним воздухом. Дышали друг другом.

— Спасибо, — наконец прошептала Джинни, подняв голову. — Ох, Гарри… Если бы я могла… Объяснить. Чтобы ты понял, КАК я тебя люблю.

— Я знаю, милая, — ответил он, вздохнув. — Я все знаю…

Он снова поцеловал ее и достал из внутреннего кармана коробочку, достал из нее тонкое золотое кольцо.

— Это мамино, обручальное, — сказал он. — Храню его уже несколько лет, даже не знаю, почему не говорил тебе о нем... Словно ждал какого-то подходящего момента. Как сегодня.

Он надел кольцо ей на палец — оно пришлось Джинни как раз впору.

— Мама и папа поженились именно здесь, теперь я точно знаю, — сказал он. — Теперь пришел наш черед. А потом придет очередь Джеймса… О, Мерлин, пусть в тот день ему повезет так же, как мне.

— Не торопись, Гарри, — засмеялась жена. — Дай ребенку вырасти. Время и без того летит слишком быстро. Боже милостивый, мне уже 26 лет!

— Да, как раз десять лет назад я попытался тебя бросить, — улыбнулся он. — Помнишь? Ничего не получилось. Поэтому пришлось жениться.

— Лучше не напоминай, — воскликнула Джинни. — Не хочу сегодня…

— Да, ты права. Сегодня твой день, милая. Теперь ты хозяйка Ивнинг-холла. Пойдем. Нас все ждут за столом. А потом мне многое нужно тебе показать. Тебе понравится…

Джинни подняла на него взгляд, потом с любопытством остановилась на витраже, под которым они стояли.

— Интересный образ, — неожиданно бросила она. — С первого взгляда кажется, что это просто Мадонна с младенцем. Но, знаешь, что странно? На ее плечах — твоя мантия-невидимка! И мальчик совсем не младенец — на вид ему, мне кажется, лет восемь. Никогда не видела ничего подобного. Так здорово…

Гарри ошеломленно посмотрел на витраж.

Да, это точно была его мантия. Дар Игнотуса.

— Иоланта Певерел, — прошептал он потрясенно. — И ее сын. Первый из Поттеров, кто владел этой мантией. Кто-то решил навсегда запечатлеть семейную легенду. И отдать дань уважения знаменитой родоначальнице… Ну ты даешь, Джинни, я даже не подумал об этом.

— Для этого в Ивнинг-холле и нужна хозяйка, — ехидно рассмеялась Джинни. — чтобы видеть то, чего не замечает глава семьи.

Гарри с чувством поцеловал ее в висок и, бросив последний взгляд на сверкающее окно, увлек жену к выходу.

Спящее зачарованное царство, простоявшее в оцепенении почти тридцать лет, снова оживало. Сегодня Ивнинг-холл обрел свою законную хозяйку, которая отлично понимала неуловимый, волшебный язык этого прекрасного места.