В руинах (джен)

В следующий раз я увидела Флайвила и его воспитанника только когда началась операция по зачистке запретной территории. На финальное обсуждение меня, разумеется, не пригласили, но я и без того была слишком занята — многочисленные отчеты и постоянные встречи с агентами не оставляли ни минутки свободного времени.

Поздним майским утром, настолько свежим и чистым, что даже гнилой городской воздух ненадолго очистился от вони и смога, я впервые поднялась на защитные сооружения у стены запретного квартала. Вокруг буйно цвели яблони, груши и вишни, заметая окрестности белыми и розовыми лепестками. Плети ежевики стелились по облеплявшему стену изумрудному мху и расцветали яркими звездочками на живом зеленом бархате. Птицы вили гнезда в трещинах каменной кладки. Отсюда, со стены, запретная территория выделялась ярким живым пятном среди покрытого каменной коростой города. Ветер со стороны заброшенного квартала нес непривычные для города ароматы теплой земли и свежей травы, но, принюхавшись, в нем можно было различить и куда более тревожные нотки: запахи пыли, тлена и пепла. В какой-то момент мне даже померещился тот самый тревожный хрустальный перезвон, который всегда звучит на грани слышимости в местах с языческой магией. Волосы на затылке тут же встали дыбом. По телу пробежала короткая быстрая дрожь, и я осторожно взглянула на своих спутников. Практически все, кто стоял на стене плечом к плечу со мной, выглядели достаточно безмятежно. Только Витриол втягивал носом воздух так яростно, что ноздри у него шевелились. Наверное, инквизитор тоже чувствовал магию… или ее отголоски.

Флайвил был чуть бледнее обычного, но внешне казался довольно расслабленным и куда более спокойным, чем можно было бы ожидать. Оливеру, казалось, вообще было все равно: лысый хаммерит шумно хрустел суставами и потягивался, всем своим видом демонстрируя скуку. Тайренн, опиравшийся на парапет, привстал на цыпочки и всем корпусом тянулся вперед, на запретную территорию. Лицо его выражало крайнее нетерпение, волосы трепетали на ветру, а глаза горели. Отпечаток ладони все еще пылал на его щеке.

Легкое прикосновение к плечу, я обернулась и чуть не поперхнулась от неожиданности. Тихо, как змея, на стену абсолютно незамеченным вполз Гарретт. Среди бела дня! Мой старый знакомый не был вооружен — ну, по крайней мере, не было видно ни лука, ни дубинки. Он даже сбросил на плечи капюшон, и теперь, при ярком свете, каждый мог видеть нити ранней седины в лохматых черных волосах, пересекающий глаз рваный шрам и нахмуренные брови. Вор стоял так близко, что я слышала шелест, с которым его механический глаз менял настройки. Лепестки диафрагмы, защищавшие искусственный зрачок, раздвинулись, открывая черноту.

— Строитель в помощь, благородные господа. Кэсс, привет.

Ответом ему было молчание. Гарретт аккуратно втиснулся между мной и каким-то весьма упитанным хаммеритом с длинными пегими волосами — где-то каштановыми, где-то выгоревшими до песочного цвета, где-то седыми — и неаккуратной клочковатой бородой, которую как будто попытались обрезать тупым ножом. Странно, но такая дерзость, да еще и со стороны вора, коих Хаммериты ненавидели со всем своим фанатичным пылом, была воспринята как что-то само собой разумеющееся. Ко мне эти ребята проявили куда меньше снисходительности, но оно и понятно: Гарретт несколько раз крупно помог Ордену Молота, и благодаря этому моего нечистого на руку друга терпели, пусть и разговаривали с ним сквозь стиснутые зубы. Но я и представить себе не могла, что у него хватит наглости появиться без предупреждения среди бела дня, да еще и занять место в королевской ложе. И я уж тем более никогда не подумала бы, что Кузнец-в-Изгнании это стерпит.

Видимо, проблемы последних недель настолько подкосили его, что он предпочел не ввязываться в конфликт. Хотя, впрочем, я не знала ни одного человека в городе, который хотел бы разозлить легендарного вора. Репутация у Гарретта была хуже некуда.

Так или иначе, Флайвил предпочел притвориться, что не заметил вновь прибывшего, и, слегка повернув голову, спросил:

— Ну что, Шон, начинаем?

Тот самый Хаммерит, которого Гарретт заставил потесниться, поднял руку с биноклем.

— Ждем.

Из разных точек возле стены взлетело несколько зеленых ракет: скорее всего, это были сигналы готовности. Снова тишина и томительное ожидание. Но вот городские башенные часы пробили полдень, и воздух как будто взорвался. Со всех сторон, по дуге, в сторону запретной территории полетели снаряды: то, что я когда-то приняла за накрытые парусиной телеги, оказалось баллистами и катапультами. И теперь они яростно обстреливали давно заброшенные кварталы камнями и взрывающимися зарядами. Трещали ветхие крыши и треснувшие стены, чудом уцелевшие окна рассыпались дождем сверкающих брызг. То тут, то там вспыхивали небольшие пожары. Огонь от зажигательных снарядов змейками бежал по сухостою и прошлогодним опавшим листьям, карабкался вверх по трухлявым стропилам. Струйки дыма поднимались в небо.

Раздался вой и хрип. Сначала это были одиночные звуки, едва слышные откуда-то снизу, из-под старых камней. Но все новые и новые голоса присоединялись к мертвому хору, и скоро стенания десятков полусгнивших глоток достигли живых ушей на стене. Запах застарелой смерти, смешавшийся с гарью, ударил в нос. Те, кому довелось однажды почувствовать запашок зомби — тлен, жировоск и немного гнили, — никогда не спутали бы его с обычной тухлятиной и мертвечиной. Запах зомби, казалось, въедался в окружающую обстановку и пропитывал ее, заставляя все вокруг пахнуть так, как пах бы секционный стол после долгого использования и тщательного мытья. И он был слишком хорошо знаком и Хранителям, и Хаммеритам. Спустя несколько минут желание одновременно заткнуть уши и зажать нос стало нестерпимым. Потревоженная огнем нежить рычала, выла и лезла на свет, где, ослепленная солнечными лучами, становилась легкой мишенью для размещенных на стенах лучников. Хаммериты уничтожали зомби и хаунтов методично, практически играючи, тем более, что, похоже, в их распоряжении были огромные запасы водных и огненных стрел. Призраки, теоретически, были единственными, кто представлял хоть какую-то угрозу для людей на стене, но их костяные снаряды летели слишком медленно и неточно, и лучники успевали прятаться за защитные ограждения. Если какому-нибудь шальному зомби или хаунту удавалось подобраться к стене достаточно близко, в ход шли снаряды с зажигательной смесью. Сбившихся в кучу уцелевших прицельно забрасывали снарядами со святой водой из установленных на стене больших рогаток. На моих глазах разворачивалась самая настоящая бойня, планомерное и беспощадное уничтожение тех, кто должен был упокоиться еще десятилетия назад.

Когда-то заброшенный квартал был уничтожен ордами нечисти и полыхающими повсюду пожарами. Теперь же огонь должен был очистить его.

Зрелище было одновременно и захватывающим, и отвратительным. Хотелось отвернуться, потому что нежить в принципе не самое приятное зрелище, но в тот же самый момент было невозможно отвести глаза, ведь все происходящее приносило глубокое моральное удовлетворение. Всегда приятно видеть, как что что-то грязное чистится, кривое — выпрямляется, неправильное — исправляется, и все становится таким, каким и должно быть.

— Зря я не взял с собой лук, — фыркнул Гарретт, обращаясь ко мне, — помог бы старым друзьям разобраться с мертвяками.

— Показал бы класс, да? — подыграла я.

— Мы и без твоей помощи неплохо справляемся, вор, — влез в разговор его сосед.

Гарретт усмехнулся уголком рта и развернулся к хаммериту.

— Не вся нежить выползла на свет, молотоголовый. Кое-кто ушел подальше в катакомбы, ходы бурриков, канализацию и всякие там… зимние тоннели. И эти ходы настолько длинные и запутанные, что вы будете зачищать их месяцами.

— Не все сразу, мой нетерпеливый друг, не все сразу. То, что происходило десятилетиями, нельзя исправить за пару часов. К тому же, зомби отлично чуют живых и ползут навстречу.

— Учти, что иногда они могут и доползти.

— Вот и я о том же. Мы рассчитываем обойтись без жертв.

— Хороший план. Смотрите, не надорвитесь.

Мужчина хотел что-то сказать, но махнул рукой и достал из кармана небольшое устройство, издававшее мерное тиканье. Судя по всему, компактный механический хронометр. Сверился с ползущими стрелками, почесал голову. Задумался.

Башенные часы пробили четверть второго, и в боевых действиях наступила пауза. Орудия смолкли. Огороженный квартал снова стал тихим, но совсем не мирным: к небу поднимались струйки остро пахнущего дыма, поднятая пыль клубилась на заросших, заброшенных улицах, из разбитых окон вырывалось пламя. Но нежить оттуда больше не лезла.

— Ну что, Ниалл? — обратился он к Флайвилу. — Начинаем зачистку.

— Отряды готовы? — крикнул Кузнец-в-Изгнании куда-то вниз.

В воздух взвилась еще одна сигнальная ракета, на этот раз — синяя. Через несколько минут в районе шлюза прокатилась серия громких взрывов, снося огороженный участок стены до основания и заставляя меня инстинктивно вцепиться в парапет. Когда пыль осела, первые отряды зачистки отправились на запретную территорию через аккуратный пролом в стене.

— Рискованно, — прокомментировал Гарретт, — мы могли бы полететь вниз.

— Уж поверь мне, я в состоянии рассчитать и силу, и направление взрыва, — хаммерит, который стоял рядом с ним, отреагировал на эту ремарку как на личное оскорбление.

— Состояние самой стены оценить сложно.

— Не сложнее, чем взрывать породу в шахте, уж поверь мне.

Гарретт хмыкнул, но продолжать разговор дальше не стал.

Тем временем первые пешие отряды вошли на запретную территорию. По три инквизитора в полном боевом облачении с огромными щитами возглавляли десятки в более легкой броне, которые веером рассредоточились на небольшом участке. Следом за ними через ворота шлюза проехали несколько передвижных баррикад, которыми тут же огородили небольшой участок улицы де Перрин. Рядом с ними я с удивлением увидела горожан, которые когда-то присоединились к Флайвилу: их легко было узнать по отсутствию красного цвета в одежде. Еще одна команда рабочих тем временем начала устанавливать крепления в районе пролома: очевидно, здесь должна будет расположиться вторая пара ворот, огораживающая собственно запретную территорию от «кармана безопасности». Пока инженерные команды работали над укреплениями, штурмовики разбились на четверки и начали прочесывать здания. Вскоре из окна первого дома спустилось ярко-красное полотнище с изображением молота.

На стенах раздались аплодисменты, радостные возгласы и хвалы Создателю. Хаммериты подошли к процессу как к полноценному бою, и теперь искренне радовались первому взятому зданию. Странно, но в нашей ложе повисла недолгая пауза, которую разрядил Шон, тоже захлопав в ладоши. К нему присоединились Тайренн, Оливер и, как ни странно, Гарретт… а потом и все остальные, включая и меня. Не хлопали только двое — Флайвил и Витриол. Первый улыбался, как обычно, почти незаметно, одними лишь глазами; второй сжал губы в тонкую ниточку.

— Благодарю за помощь, — Кузнец-в-Изгнании протянул инквизитору огромную крепкую ладонь.

Тот пожал ее без видимого удовольствия, но все же постарался изобразить улыбку. Получилось не очень, потому что глаза оставались серьезными и остекленевшими. Не берусь судить насчет Флайвила, но вот лично мне от постной рожи Витриола даже стало как-то жутковато. Не знаю, что за отношения между этими двумя, где конкретно каждый из них находится в хаммеритской иерархии и почему Кузнец-в-Изгнании до сих пор терпит эту змеюку в своей вотчине, но не думаю, что помощь мага и десятки рыцарей стоила того. Лично я не готова была согласиться ни на минуту в его компании. К счастью, все последние дни инквизитор старательно меня не замечал и демонстративно отворачивался, стоило мне лишь показаться в поле зрения. Даже сейчас он выбрал место на стене с краю, как можно дальше от меня. Но что-то мне подсказывало, что от этой гадюки стоило ждать укуса в самый неподходящий момент.

— Как насчет прогуляться по запретной территории, господин Кузнец-в-Изгнании? — с преувеличенной вежливостью поинтересовался Витриол.

— С удовольствием, господин главный инквизитор, — ответил тем же елейным голосом Флайвил, кладя руку на рукоять своего боевого молота.

Оливер хрустнул пальцами и повел широкими плечами, разминая мышцы.

— Пожалуй, составлю вам компанию.

Тайренн улыбнулся и отпрянул от парапета, намереваясь присоединиться к ним, но Флайвил строго взглянул на воспитанника.

— А ты куда собрался?

— Но…

— У тебя есть задание. Приду — проверю.

Тайренн тяжело вздохнул и насупился, но возражать не стал.

— А у тебя какие планы на сегодня? — нарочито громко обратился ко мне Гарретт, незаметно для окружающих складывая пальцы в сигнал «прикрой спину».

— Куда ты, туда и я, — кокетливо произнесла я.