Крыло бабочки, перо феникса (джен)

Летнее солнце безжалостно било в окна профессорской Хогвартса, но в комнате царил привычный полумрак — Северус давно приучил темно-синик шторы плотно закрываться по первому щелчку его палочки.

Двадцать девятое июня, и кошмар Северуса Снейпа наконец-то закончился.

Все дети еще вчера разъехались по домам и замок был практически полностью пуст — все профессора, кроме самого Северуса, уехали домой, и в Хогвартсе остались одни лишь домовики.

Казалось, даже неугомонный Пивз решил дать декану Слизерина передышку и не смел появляться на глаза.

Зельевар сейчас находился в крайне мрачном настроении. И дело было даже не в том, что это самое настроение уже давно стало его визитной карточкой, и не в том, что Дамблдор оставил Северуса 'за старшего' в замке и настрочил список 'легких летних дней': от приготовления нужных для больничного крыла зелий до 'наслаждения природой'.

Просто Снейп был уверен, что этим летом от детей отдохнуть он не сможет.

Но если по порядку...

Еще со школьных лет Северус заметил, что все его проблемы так или иначе связаны с Блеками.

В Хогвартсе, хоть зачинщиком травли над ним был Джеймс, истинным катализатором всех розыгрышей был именно Сириус.

Как же — ведь его ненавистный младший братик Регулус оказывал покровительство нищему полукровке, и даже — о Мерлин! — защищал того от розыгрышей своего родственничка.

Именно его сила, внешность и харизма собирали вокруг него толпу зрителей, превращая каждую стычку в публичное унижение. Снейп до сих пор чувствовал во рту привкус мыльной пены от тех 'конфет' из зонко, слышал эхо смеха, раздававшегося по коридорам, и, самое главное — стыд и сожаление о 'чудесных' школьных годах.

После Хогвартса дороги Северуса и Регулуса разошлись: как оказалось, дружба длилась ровно до тех пор, пока у каждого был Сириус, для друг друга они были не более чем еще одним способом отомстить ему.

Но даже после этого Блеки не отпустили Северуса, хоть в следующий раз это были уже не проблемы, а, скорее, приятные хлопоты.

Люциус Малфой со своей женой Нарциссой — угадайте кто? Блек! — очень заинтересовались Снейпом, ведь беременность у новоиспеченной Малфой происходила крайне напряженно: Нарцисса ждала двойню, и им срочно требовался хороший зельевар.

Северус, хоть и специализировался на ядах и боевых зельях, будучи без денег и опыта ухватился за эту работу, и, как оказалось, не прогадал: Люциус платил очень щедро даже по меркам обычных зельеваров, а для Снейпа это вообще было целое состояние, и, кроме этого, предоставлял любые нужные ингредиенты.

Именно тогда он смог позволить себе свой первый в жизни новый, а не подержанный стандартный зельеварческий комплект, и знать забыл как еще несколько лет назад исхитрялся готовить зелья в старых кастрюлях самыми низкопробными ингредиентами, часто выращенных самим Северусом (а он никогда не был хорош в гербологии).

Когда у Нарциссы родились дети, Снейп и Малфои смогли сильно сблизиться, и Северусу угораздило стать крёстным и по совместительству учителем маленьких Драко и Лилит Малфой

— Ты будешь их крестным, — безапелляционно заявила Нарцисса, в день, когда ее детям исполнилось три года.

И хоть он всю жизнь думал, что ненавидит детей, со временем Северус полюбил этих маленьких монстриков, как своих собственных.

Лилит оказалась крайне талантливой ментально ведьмой: чего только стоит абсолютный врожденный блок, и Снейп был уверен, что в будущем она точно превзойдет ни только его самого, но и Дамблдора.

А Драко же хоть и внешне был точной маленькой копией Люциуса, оказался Блек из Блеков: вспыльчивый, крайне эмоциональный, упрямый и постоянно ищущий приключений.

Ушлый Люциус под предлогом "заботы над юными наследниками в недалёком будущем" вынудил Северуса стать преподавателем зельеварения, а позже — деканом Слизерина в Хогвартсе.

Но совсем скоро Снейпу стало не до отпрысков Малфоев, ведь после стольких лет их дружбы Лили Эванс наконец-то ответила на чувства Северуса.

Тот роковой инцидент на пятом курсе стал переломным моментом. Когда Джеймс Поттер попытался унизить Снейпа особо изощренным способом, Лилит не просто вступилась за друга — она публично отвергла Поттера, но на этот раз она была по-настоящему серьезна и порвала все связи с четверкой мародеров.

Сначала их возобновившаяся дружба была демонстративной — Лили хотела досадить Джеймсу, показать, что предпочитает общество оборванца из Слизерина ему, звезде квиддича и самому популярному парню школы(после Сириуса Блека, конечно).

Но вскоре они смогли увидеть друг друга по-новому, а не взглядом очарованных друг другом детей.

Их свадьба через год после выпуска стала неожиданностью для всех, кроме самых близких друзей. И в числе них точно не было четырех приятелей с Гриффиндора.

Еще через несколько лет у них родился мальчик: Гарри Северус Снейп, с зелеными мамиными глазами и крючковатым папиным носом.

Но, конечно, Мерлин не мог допустить, что бы в жизни Северуса Снейпа все шло гладко. Ведь как только он начал привыкать к своему новому положению — уважаемому профессору, крёстному наследников Малфоев, человеку, которого уважали чиновники Министерства, — судьба подкинула ему новую головную боль.

И имя ей было Тристан Блек

Это имя вызывало у Снейпа желание либо выпить что-нибудь крепкое, либо разбить что-то хрупкое.

Все началось, как всегда, с Сириуса. В свое время Снейп считал, что самый безалаберный и тупой из Блеков благополучно сгинет где то на задворках магической Британии в аврорском рейде, но вопреки ожиданиям Северуса тот был не только снова принят в род, но и успешно завел наследника и даже исхитрился стать главой, мать его, Блеков.

Но когда Снейп впервые увидел грустные голубые глаза маленького Тристана, Северус не поверил, что тот был сыном своего отца.

Он совсем не походил на Сириуса.

Ни дерзкой ухмылки, ни блеска в глазах, ни того раздражающего «Мне всё нипочём!», с которым его отец носился по школе. Тристан был тихим. Замкнутым.

Он помнил их первую встречу: мальчик стоял в углу гостиной Блек-холла, будто пытался раствориться в обоях. Глаза — слишком взрослые для пятилетнего ребёнка — смотрели на Северуса со страхом, в то время как его двоюродные брат и сестра уже вовсю приставали к Снейпу.

— Он у вас вообще живой? — тогда язвительно поинтересовался он у Сириуса.

Тот оскалился в привычной ухмылке, но в его глазах появилась паника:

— А ты как думаешь, Сопливиус? Может, это моя новая кукла?

Тогда Снейп даже не обратил внимание на обзывательство Блека, пристально разглядывая отпрыска Сириуса.

Он не дружил со сверстниками, не рвался на подвиги, не любил кататься на метле, и, кажется, вообще ничего не любил.

И Вишенка на торте — был полным нулем в магии.

Драко в пять лет уже умел вызывать искры из тренировочной палочки, а Лилит — заставлять цветы распускаться. Тристан же смотрел на свою палочку так, будто это проваленная контрольная по зельеварению.

Да, возможно, юный Блек просто еще не нашел свою специализацию, но даже так нельзя было объяснить невозможность Тристана сотворить даже простейший люмос.

Наверное, Северус должен был позлорадствовать, но на самом деле он, наверное, впервые в жизни не знал что чувствует.

Будь это кто угодно, а не Блек, Снейп бы тотчас устроил скандал и обвинил непутевых родителей в том, что они загубили ребёнка своей безответственностью. Но Тристан был сыном Сириуса, и Северус просто не мог хотеть помочь ему.

И вот вчера ни свет ни заря, когда Снейп находился в Малфой-меноре к Нарциссе прибежал патронус в виде большого пса и голосом Сириуса сбивчиво рассказал что "Тристан совершил ритуал, всё на месте, Цисси!И позови Снейпа, он тоже понадобится!"

Как оказалось, юный Блек умудрился провернуть не просто тёмный, а откровенно скверный ритуал. Северус, хоть и не специализировался на ритуалистике, сразу понял — здесь пахло чем-то куда хуже обычной запретной магии.

— Некромантия?— тихо спросил он у Нарциссы, когда они уже сидели в гостиной и обсуждали увиденное.

Та лишь резко встряхнула головой, будто отгоняя саму мысль:

— Ничего такого я не нашла. Есть признаки тёмной магии, но скорее это неудавшийся базовый ритуал. Взрывная волна, выжженные круги... У меня в шестнадцать было нечто подобное, когда я пыталась совершить ритуал не по силам. Я точно не могу сказать, что это было, но не думаю, что было что-то очень опасное.

Северус кивнул, делая вид, что принимает её объяснение, но пальцы его непроизвольно сжали ручку кресла так, что костяшки побелели.

Он доверял Нарциссе, но внутри все равно были сомнения.

Когда Снейп попытался применить легилеменцию на бессознательном мальчике, он не смог это сделать. Вернее, Северус бы смог, не будь ощущения от проникновения в чужое сознание настолько отвратительными. Будто все мозги всмятку.